9. Проблема соотношения веры и разума в философии ф Аквинского, историческая роль этой концепции.

Основной принцип средневековой схоластической философии, сформулированный Ф. Аквинским, - принцип непротиворечия между истинами откровения и истинами разума. Рационально рассуждая о "запредельном и невидимом", по Ф. Аквинскому, человек не может не прийти к выводам, которые бы не соответствовали догматам веры. Если это происходит, то лишь свидетельствует об ошибочности умозаключения. Разум, по Фоме, страх веры. Одни ее догматы (например, о сущности Бога, о бессмертии души) он непротиворечивым образом доказывает, другие (сотворенность мира, троичность Бога, первородная греховность человека) оставляет в их недоказуемости, отвергает попытки их рационального отрицания.

Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний. Во всякой вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней актуальности. Соответственно он выделяет четыре уровня бытийности вещей в зависимости от степени их актуальности, выражающейся в том, каким образом форма, то есть актуальное начало, реализуется в вещах.

На низшей стунени бытия форма, согласно Фоме, составляет лишь внешнюю определенность вещи; сюда относятся неорганические стихии и минералы. На следующей ступени форма предстает как конечная причина вещи, которой поэтому внутренне присуща целесообразность, названная Аристотелем "растительной душой", как бы формирующей тело изнутри,- таковы растения. Третий уровень - животные, здесь форма есть действующая причина, поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности, движения. На всех трех ступеннх форма по-разному привходит в материю, организуя и одушевляя ее. На четвертой ступени форма предстает уже не как организующий принцип материи, а сама по себе, независимо от материи. Это дух, или ум, разумная душа, высшее из сотворенных сущих. Не будучи связана с материей, человеческая разумная душа не погибает со смертью тела. Поэтому разумнан душа носит у Фомы имя "самосущего". В отличие от нее, чувственные души животных не являются самосущими, а потому они и не имеют специфических для разумной души действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела - мышления и воления; все действия животных, как и многие действия человека (кроме мышления и акта воли), осуществляются с помощью тела. Поэтому души животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая душа - бессмертна, она есть самое благородное в сотворенной природе. Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей, видя и в самой воле прежде всего ее разумное определение, каковым он считает способность различать добро и зло. Он видит в воле практический разум, то есть разум, направленный на действие, а не на познание, руководящий нашими поступками, нашим жизненным поведением, а не теоретической установкой, не созерцанием.

10. Спор номинализма и реализма о природе общих понятий. Историческая роль средневековой философии в развитии мировой философской мысли.

Проблема соотношения общего и единичного рассматривается в средневековой философии с двух позиций:

Реализм (Августин Блаженный, 354-430 гг.; Ансельм Кентерберийский 1033-1109 гг.). Реалисты решали данную проблематику в духе Платона, настаивая на реальном существовании понятий (универсалий) общего, как мыслей творца перед актом творения, ибо творение не могло состояться без определённого плана и образца. Фома Аквинский стоял на позициях умеренного реализма, утверждая, что универсалии существовали до вещества, существуют в вещах и будут существовать после вещей;

Номинализм. Вырабатывается в поздней схоластике. Его представители считали универсалии лишь "ноуменами" (именами), названиями вещей. С их точки зрения существуют единичные предметы, обладающие подлинным существованием, универсалии же опираются лишь на подобия единичных вещей (Вильям Оком 1281-1349).

Если реализм трактовал общее, как нечто идеальное и предшествующее единичным вещам, т.е. решал проблему связи общего и единичного идеалистически и метафизически, то номинализм был своеобразным материалистическим решением этого вопроса.

Номинализм делает шаг вперёд в построении новой антологии: в соотношении общего и единичного акцент смещён в пользу единичного, которому даётся статус подлинной реальности. Общее - производное, вторичное.