го опыта. Индивидуальное бессознательное тесно связано с уровнем, который обозначается Юнгом как «коллективное бессознательное». Именно этот уровень имеет решающее значение для развития индивида. Индивидуальная психика содержит несколько уровней: коллективное бессознательное, представленное архетипами, индивидуальное бессознательное; Я (сознание), проекциями сознания выступают «тень», как совокупность неприемлемых с точки зрения конкретного человека и социума в целом желаний и побуждений; «персона», как комплекс защитных средств, применяемых индивидом для выживания в обществе. Потеря «персоны» может служить одной из причин невроза. Каждый человек, согласно Юнгу в течение своей жизни вовлекается в конфликты. Причинами душевных конфликтов являются бессознательные движения, предпринимаемые индивидуальной психикой, для обретения большей сознательности, зрелости. Конфликты позволяют человеку прояснить для себя как собственные достоинства, так и недостатки. Тень — психическая структура, без которой не существует ни один индивид. Это наша, темная, бессознательная сторона. Пока она руководит нашими поступками, мы не можем использовать присущий нам духовный и интеллектуальный потенциал. К примеру, «бессознательные» родители, находящиеся во власти своих вытесненных желаний, заставляют детей проживать свои непрожитые жизни, приводя к разрушению личности своих детей1. Целью развития каждого человека Юнг полагал обретения большей сознательности, способности отдавать отчет в собственных побуждениях. Но сознательность не предполагает отказ от бессознательного. Архетипы, структурные единицы бессознательного, не являются только атавизмом, доставшимся нам от наших древнейших предков. Согласно Юнгу, архетипьт возникли в результате длительной эволюции человеческой психики. В древнейшие времена они помогали нашим предкам адаптироваться к окружающему миру. В критические моменты современный человек должен также прислушиваться к ним, поскольку развитие сознания несет в себе не только благо, но и опасность. Душевные кризисьт, проживаемые индивидом, могли бы протекать менее мучительно, если бы мы сохранили способность «вслушиваться» в архетипы. Теория эссенциализма находит свое отражение и в учении Э. Фромма. Он отметил, что сущность человека не отличается мягкостью во взаимоотношениях между людьми. Фромм пишет, что «по своей телесной организации и физиологическим функциям человек принадлежит к животному миру. Жизнь животных определяется инстинктами, некоторыми моделями поведения, детерминированными, в свою очередь, наследственньгми неврологическими См.: Юнг К-Г. Конфликты детской души. М., 1995. С. 336.
структурами*.1. Животное способно выйти за пределы своих инстинктов, предписанных поведенческими моделями. Но каким бы впечатляющим ни было развитие животного мира, основные элементы его существования остаются все те же. Животное является частью природьт. У него нет совести, морального порядка, сознания самого себя и своего существования. Нет у него также и разума, как способности проникать сквозь данную нам в ощущениях поверхность явлений и постигать за ней суть. Осознание самого себя, разум и сила воображения разрушили «гармонию», характеризующую существование животного. «С их появлением человек становится аномалией, причудой универсума. Он — часть природы, он подчинен ее физическим законам, которые не может изменить, и, тем не менее, он трансцендирует остальную природу. Он безроден и, тем не менее, крепко связан с родом, общим для него и всех других тварей. Он заброшен в мир в случайной точке и в случайное время и также случайно должен его снова покинуть. Но, поскольку человек осознает себя, он понимает свое бессилие и границы своего существования»2. Разум, благословление человека, одновременно является и его проклятием, ибо он принужден постоянно заниматься поисками разрешения неразрешимой дихотомии. Жизнь человека отличается в этом плане от жизни всех остальных организмов: он находится в состоянии постоянной и неизбежной неуравновешенности. Фромм подчеркивает, таким образом, что человек в большей степени агрессивное существо, нежели животное, то есть агрессия носит социальный характер. Он пишет, что животное не агрессивно по своей сути. Обычно оно убивает из-за большой необходимости (потребность в пище, защита своей территории), и не убивает себе подобных. Человек же убивает других людей. В целом в рамках эссенциализма в истории мысли выделяются следующие атрибуты, то есть основные характеристики сущности, через которые человек проявляется в качестве человека: • свобода, свободный выбор; • высшее благо; • истина; • красота. Три последних атрибута называет М. Мамардашвили3, свободный выбор также выступает качеством, присущим только человеку. Действия по реализации всех данных характеристик определяют полноценное существование человека в обществе.
Человек в парадигме экзистенциализма. В конце ХIХ — начале ХХ века возникает новое течение мысли, которое обрело название экзистенциализм. Его основателями считаются Ф. М. достоевский и С. Кьеркегор. Современные представители — это, прежде всего, Хайдеггер, Ясперс, Сартр, Кафка и Камю, Э Левинас. Не случайно течение экзистенциализма переводится как «философия существования». Его представители исследуют сложные условия существования человека. Они отмечают его одиночество, заброшенность, оторванность ото всех. Вспомним «Преступление и наказание» Ф. М. достоевского. Мы видим постоянное отчуждение главного героя от всего общества. Автор изображает опустошение его души, постоянное ощущение одиночества и безысходности. Одновременно сторонники экзистенциализма пытаются найти факторы устойчивости личности и ее выживания в самом человеке. Экзистенциализм достаточно категорично заявил о неприменимости научных методов к познанию человека, дефицит гуманности европейской цивилизации в период между первой и второй мировыми войнами скомпрометировал всю науку. Подлинное существование человека, т. е. экзистенция, не равна его предметному бытию. Она ускользает от научной объективности познания посредством терминов, понятий и абстракций. Человек всегда помещен в ситуацию выбора, он многократно меняется на пути к «самому себе». Экзистенциализм исходит из того, что в бытии человека всегда есть нечто, ускользающее от понимания посредством слов, понятий. Жизнь человека невозможно выразить через любые описания, которые упускают главное в человеке, а именно — его живое начало (экзистенцию). Обычно эти определения дают характеристику негюдлинному существованию человека. Например, чем больше выходит описание жизни того или иного человека, тем больше он начинает превращаться в памятник, не похожий на настоящего человека в жизни, потому что, по сути, обычно описывают не самого живого человека, а отчужденные от него результаты его деятельности. По представлению экзистенциализма (в противоположность эссенциализму) главным в человеке является не его сущность, а его существование. Жизнь человека важнее смысла жизни. Именно существование человека формирует и смысл жизни, и сущность человека. Человек по сути своей является тем, в качестве кого он проживает данный отрезок жизни. Жизнь человека накладывает отпечаток и на его характер, и на его сущность, и на его судьбу, и даже на его внешний облик. Не случайно, в психологии говорят, что каждый человек после сорока лет полностью отвечает за свое лицо. Таким образом, внешность человека становится его документом. Однако существование человека может быть истинным и мнимым. Он может увлекаться внешними, пре-
ходящими сторонами жизни, иметь успех в делах, а в конце жизни понять, что он по сути и не жил. Человек может жить согласно собственным внутренним законам, в согласии с собой, по собственной внутренней логике, а не по логике вещей. Огромное большинство людей всю жизнь не живут, а лишь готовятся к жизни, откладьивая свою «настоящую» жизнь на «потом». Однако делать это до бесконечности он не может. В конце концов, человек подходит к такому этапу, когда откладывать дальше уже некуда. В экзистенциализме такие ситуации называются пограничными, то есть когда человек сталкивается со смертью (например, в минуту опасности, в момент окончания жизни). Он оглядывается назад и начинает понимать, что жизнь прошла и больше ничего не будет впереди, что ему уже незачем прятаться от себя, незачем казаться лучше, чем он есть на самом деле. Он понимает, как он должен был бы жить. В учении экзистенциализма особое внимание уделяется проблеме жизни и смерти. Вообще, сам образ человека невозможно представить без соотношения его с символами жизни и смерти. Современный мыслитель Мамардашвили писал, что человек начинается с плача по умершему. То есть человек начинается с осознания границы бытия человека. Зачастую мы не замечаем условий, в которых нам хорошо живется, например, по-настоящему ценить своих родственников мы начинаем лишь с того момента, когда мы уже потеряли их. Однако, если не было бы смерти, то не было бы и самой жизни, так как жизнь как раз и развивается в стремлении избежать смерти, а любой вечный объект или субъект не смог бы развиваться, так как он не имеет стимула к развитию. Таким образом, исходя из позиции экзистенциализма, ведущей стороной человека является его существование, которое делает его человеком, а совокупность людей — человеческим сообществом. Интересна трактовка человека в концепции Э. Левинаса. Он гiротивопоставляет два основополагающих философских понятия «метафизика» и «онтология», как описывающих различные способы обоснования бытия человека и интерпретации форм, в которых человек осуществляет себя (статус «единичного бытия», индивидуального). В основе онтологии лежит «взгляд», стремление сделать вещи понятными, прозрачными. Онтологический взгляд — это взгляд присваивающий. Взгляд, или «видение», делают наблюдаемые предметы частью сознания наблюдателя, но, при этом наблюдатель сам вовлекается в образуемое онтологической логикой единство, «Тотальность»1. для онтологии характерна презумпция единства, которое необходимо поддерживать и восстанавливать в случае разрушения.
В противовес онтологии, метафизика, в трактовке Левинаса, основывается на изначальной множественности индивидуальных «сущих» (индивидов и проживаемых ими жизней, «взглядов», действий). Эта множественность не является искажением или утратой некоего единства, которое необходимо восстановить любыми средствами. В изначальности плюрализма заключается специфика человека как особого рода сущего1. Согласно Левинасу, в основе человеческого существования лежит «Метафизическое Желание», неустранимое желание Другого. Желание данного типа не является следствием нехватки, пустоты, которое МЫ обычно ощущаем в случае отсутствия желаемого объекта. Природа метафизического желания заключается в двойственности человеческого существования: субъективность и стремление к Иному, «замкнутость» и возможность порождать экстериорность. Метафизическое желание, направленное на бесконечно Иное2. Метафизическому мышлению присуща идея бесконечного. В силу этого, этика должна предшествовать онтологии. Этика позволяет увидеть неустранимость отношения, возникающего между Я и Другим. Метафизическое желание оказывается возможным благодаря «разрыву Тотальности», который постоянно осуществляется в каждом «отдельном сущем». Таким образом, понятие множественности связано с фактом, определяемым Левинасом как «отделение Тождественного от Иного» 3, а таюке с понятием «тотальность>. Понятие «отделение» описывает состояние, в котором человек пребывает в мире. Отдельное бьитие (человек) становится бытием только в результате таких манипуляций, так как только способность нарушать хронологический порядок позволяет человеку отделить себя от них, отстраниться. Будучи отдельным бытием, человек не оказывается перед фактом одиночества, которое необходимо преодолеть, он получает шанс освободиться от «фундаментальности», «укорененности>, «почвы», оставляющее человека в Тотальности: истории, социальном знании, обществе, классической онтологии, методом которой является «тематизация>. Будучи отделенным, человек получает возможность самому контролировать свою судьбу, сделать жизнь, наполненной событиями, сохраняя свой уникальный онтологический статус и не превращаясь в объект исторической статистки. Отделение реализуется в психике, понимаемой Левинасом как эгоизм (это понятие освобождается у Левинаса от каких-либо негативных коннотаций), то есть наслаждение жизнью и интериорность, время внутренней жизни, обладающей собственной логикой. Итак, множественность отдельных личностей оказывается возможным благодаря сфере психики. Выделение из безличного про- .
странства, коллективного опыта, истории, государства, атеистического, т. е. самостоятельного существа, является необходимой предпосылкой метафизического отношения. Отделившись, человек становится Существующим, обретает субъективность самотождественность. Субъективность предшествует любому знанию о ней, она не является результатом жизненного опыта, но, напротив, делает его возможным. Субъективность предполагает право на закрытость, самоизоляцию, право не отвечать на вызов, «просьбу» Другого. Но пребывание в «стихии» порождает чувство беспокойства из-за неопределенности будущего, от которого человек избавляется посредством труда и обладания. Труд и обладание, в свою очередь, являются продолжением «дома», «жилища>. Человеку нет необходимости укореняться в мире, так как, пребьивая в мире, он находиться «у себя». Но состояние «у себя» обладает двойственностью: будучи погруженным в «стихию», человек, тем не менее, не растворяется в ней полностью. Понятие «дом» используется Левинасом не только как метафора интериорности. Дом как место обитания и укрытия также обладает метафизическим значением. Дом отделяет человека от окружающего мира, давая возможность сохранить присущую каждому «я» целостность перед лицом Тотальности. Множество индивидуальных миров, образованных множеством отдельных психик, интериорностей, представляет собой абсолютное самодостаточное образование. Наличие пространства внутренней жизни делает каждого из их независимыми от других себе подобных. Но эта независимость не является безусловной и не спасет от вовлечения в обезличивающую область Тотальности. Детерминизм Тотальности разрушает язык, который возможен только в непосредственном общении, в контакте между Я и Другим, который и есть этика. Язык разрушает условности, не нарушая неприкосновенность участвующих в общении «самостей», создавая общий для всех мир. Посредством языка индивиды выходят «в мир, в котором надлежит помогать и давать». «Словесное общение» вводит в мир «я» Другого, который не является частью моей интериорности, но представляет собой идею Бесконечного. Другой не может быть полностью понят, открыт (понятие «лицо»), но его присутствие ставит под сомнение мир, которым я обладаю, мое «собственное победное шествие в качестве живущего на земле» и требует «сообщить о мире Другому». Согласно Левинасу, мое существование «конституируется в мышлении других». Положение в мире, выражаемое Государством, историей, в тотальности (объективное существование) «не выражает, а скрывает». В речи я оказываюсь перед «лицом Другого», перед необходимостью ответа, что переводит меня в состояние «высшей реальности»: я становлюсь ответственным, ответственность выводит меня за границы моего мира, интериорности, я не
могу больше спрятаться от необходимости «самовыражения», замкнутости, опосредованности, которые мне предоставляют продукты моего труда. Человек в нигилизме. Нигилизм стоит на позициях отрицания завершенности и самодостаточности современного человека. Существуют две разновидности нигилизма: анархический и ницшеанский или прогрессистский. Характеристики анархического нигилизма русской интеллигенции раскрыты С. Франком в работе «Этика нигилизма». Франк пишет: «Если можно было бы одним словом охарактеризовать умонастроение нашей интеллигенции, нужно было бы назвать его морализмом1. Нигилистический морализм есть основная и глубочайшая черта духовной физиономии русского интеллигента: из отрицания объективных ценностей вытекает обожествление субъективных интересов ближнего («народа»), отсюда следует признание, что высшая и единственная задача человека есть служение народу, и отсюда, в свою очередь, следует аскетическая ненависть ко всему, что препятствует или даже только не содействует осуществлению этой задачи. Жизнь не имеет никакого объективного, внутреннего смысла; единственное благо в ней есть материальная обеспеченность, удовлетворение субъективных потребностей... ибо нигилизм и есть отрицание принципиальных оценок, объективного различия между добром и злом — жесточайшая добросовестность в соблюдении эмпирических принципов»2. Классическим вариантом нигилизма является ницшеанский нигилизм. В то время, как во многих источниках написано, что человек — венец эволюции, Ф. Ницше не считает человека конечным этапом эволюции. Он полагает, что возможно более высокое создание. Устами своего персонажа Заратустрьт, который в рамках арийской религии считается пророком, он описывает свое представление о мире. Ницше пишет: «Человек — это канат, натянутый между животным и Сверхчеловеком, это канат над пропастью. Опасно прохождение, опасна остановка в пути, опасен взгляд, обращенный назад, опасен страх. Величие человека в том, что он мост, а не цель; и любви в нем достойно лишь то, что он — переход и уничтожение. Я люблю того, кто не умеет жить иначе, кроме как во имя собственной гибели, ибо идет он по мосту»3. Согласно ницшеанскому нигилизму, в человеке надо любить не то, что у него общее с животным, а его неповторимость, то есть то, что исчезнет. Человек — лишь временное промежуточное звено, которое скоро исчезнет. Знаменитый русский писатель, ницшеанец М. Горький устами Сатина говорит: «Человек — это звучит гордо». Для Ницше так-
же имя человека звучит гордо. На это можно вьщелить несколько причин: 1. Человек — это закономерное звено между животным и Сверхчеловеком, без которого, соответственно, не может возникнуть Сверхчеловек. Таким образом, человек является необходимой ступенью развития. 2. Человек индивидуально и как родовое существо противостоит исчезновению, смерти. Ницше отмечает, что каждый из нас умрет, и род человека тоже исчезнет. Зная, что рано или поздно смерть наступит для всех можно радоваться и печалиться. Но жизнь человека станет абсурдной, если за нее цепляться, поэтому лучший вариант — это пройти свой жизненный путь с гордо поднятой головой. Такое достойное проживание жизни по Ницше — и есть наступление эпохи Сверхчеловека. Он пишет: «Сверхчеловек уже пришел,— он в каждом из нас в той мере, в какой он поступает достойно, гордо»1. З. Человек — создатель Сверхчеловека. Бог умер, не сумев создать ничего, кроме слабого, беспомощного человека. Бог умер — и правильно сделал. Каждый должен освоить это нелегкое искусство: вовремя уйти. «А если бы он дожил бы до моих лет, он отказался бы от своих идей»2. Исходя из христианства, человек был создан по образу и подобию Бога. Получается, что всемогущий Бог смог создать только свою жалкую копию. Но по Ницше этот слабый, беспомощный человек может пойти дальше Бога. Он сможет создать существо более могучее, чем сам человек. Поэтому, Человек — это действительно звучит гордо, поскольку в творческом плане он значительно выше Бога. В рамках нигилизма формируется особое понимание гуманизма. Ницше противостоит христианству и его морали. В частности, он не согласен с положением христианской этики, которая гласит: «Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую». В своей притче «Укус змеи» Ницше подчеркивает: «Мораль притчи моей безнравственна»3, т. е. он не выступает против морали вообще, а выступает против назидательной нравственности. Он пишет, что если есть враг у вас, то не воздавайте ему за зло добром, ибо это унизит его. Самое худшее для вашего врага, это игнорировать его, тем самым считать его ничем. «Напротив, убедите врага в том, что он сделал вам добро». Почему он сделал добро? Потому что враг, нанеся удар и оставляя вас в живых — он научил вас жить. «То, что не убивает — делает нас мильнее». Враг, нанесший удар, показал вам, каких ошибок не следует совершать, потому как другой враг за эту ошибку может наказать вас более жестоко.
Ницше выступает против морализаторства и назидательства. «Лучше разгневаться, чем пристыдить, а маленькая месть человечнее ее отсутствия... Наказание за поступок есть честь и право преступника, так как каждым своим поступком человек бросает вызов всему обществу, и он имеет право получить награду, ответ — пусть даже в виде наказания. Сила этого ответа является оценкой мощи действий данного человека. Однако нельзя бороться со слабым, беззащитным человеком — отшельником, поскольку эта борьба унижает обоих врагов. Унижение Ницше считает самым жестоким действием. «Лучше убить отшельника, чем унизить его»,— говорит Ницше. И здесь мы видим аналогию со словами А. дюма-младшего: «Лучше убить короля, чем ударить его». Таким образом, Ф. Ницше пытается создать новую мораль. Мораль человека-победителя, гордого человека. Христианскую мораль он обвиняет в антигуманности и слабости. Он считает, что христианская мораль призывает равняться не на сильных, а на самых слабых людей. Эта мораль не верит в человека, не верит, что каждый может стать сильным. Ницше пытается набросать основные характеристики нового человека: • великодушие; • независимость. Здесь речь идет не о свободе, а о независимости. Ницше выступает противником свободы: «Свобода,— говорит он,— лишь фиговый листок, которым люди прикрывают свое стремление к власти»; • отсутствие унижения; • этот человек мыслит не разумом, а непосредственно интуитивно; • он ничего не просит, а сам всего достигает. И здесь интересно вспомнить произведение М. Булгакова. «Никогда ни о чем не просите, особенно тех, кто сильнее вас. Сами все предложат, сами все дадут»,— именно так говорил Воланд из романа «Мастер и Маргарита». Как известно в этом произведении он олицетворяет образ Сатаны. Если данное положение сравнить с христианским «просите и воздастся», то сразу можно понять, что в ницшеанстве мы видим следующее: «Не просите и получите то, чего вы достойны». Если же вы это не получите, значит вы его не достойньг. Прагматическая модель человека. В последние годы прагматическое отношение к жизни стало проявляться все более явно. Сейчас для политика, например, модно назьвать себя прагматиком, то есть человеком дела, добившегося успеха в жизни. Прагматик — это человек, который меньше думает об идеологии, а больше думает о деле. Как течение мысли прагматизм первоначально возник в США в конце ХIХ века. В нем проявились черты обыденного сознания американского общества. Само понятие прагматизм возникло из греческого слова «прагма», которое означает «дело» и «действие».
Основателями прагматизма являются Пирс и джемс. Прагматизм ставит задачу реорганизовать науку с тем, чтобы она (наука) перестала заниматься проблемами ученых и обратилась к проблемам человека. Таким образом, задача науки заключается не в том, чтобы копировать природу, а в том, чтобы помогать человеку в решении задач повседневной жизни. С позиции прагматизма человек вырабатывает различные типы действий или привычки действовать. У него всегда есть готовность действовать определенным образом. Эти привычки действовать заменяют человеку инстинкты и называются верой. То есть вера — это спокойная готовность действовать определенным образом. Состояние веры может нарушаться и меняться состоянием сомнения. Сомнение — это состояние беспокойства, приостановки действия. Истина в прагматизме прежде всего определяется как то, во что мы верим. Человек имеет право верить в любую гипотезу и ему удобно верить, в том числе, и в Бога. То есть человек имеет в своем сознании укорененную волю к вере, потому что вера сама себя оправдывает. Воля к вере включает положение, что вера в истин- ность чего-либо делает это истинным, и вера в факт способствует возникновению факта. Например, джемс пишет, что если человек оказывается в горах перед пропастью, которую он должен перепрыгнуть, то вера в то, что он ее перепрыгнет безусловно поможет ему это сделать, а неверие — помешает. В таком же положении рассматривается вера в Бога. джемс пишет, что лучше верить в Бога, потому что хуже от этого человеку не будет, если Бога нет, а если Бог есть, то он поможет человеку за то, что тот верил в него. Бог, по мнению прагматиков, не какой-то небесный владыка, далекий от человека. Он — соратпик человека в борьбе за осуществление его (человека) целей. Между богом и человеком как бы устанавливается договор: я в тебя верю, а ты мне помогаешь в жизни. Бог помогает человеку устроить его личную судьбу и личную жизнь. Именно этим прагматизм и протестантизм отличаются от католицизма и православия. Здесь человек индивидуально отвечает за свои действия и бог индивидуально ему помогает. Поэтому особенно с прагматизмом не согласны католики. Сам мир в прагматизме понимается как открытый и незавершенный, в противоположность католицизму, православию или мусульманству, в которых мир понимается как уже завершенный. Каждый этап в развитии мира будет носить облик того человека, который сегодня является наиболее активным. То есть завтрашний день реальности будет устроен по образу и подобию того человека, который является наиболее активным сегодня. Такая установка как бы постоянно толкает любого американца на постоянные действия, на достижение успеха, на чувство конкуренции к любому человеку, в особенности, к самому близкому.
Развитие модели прагматизма в повседневной жизни стало происходить в США и во всем мире со второй половины ХХ века. Наиболее ярким его представителем является американский ученый, психолог и философ дейл Карнеги. В своих работах (а именно: «Как перестать беспокоиться и начать жить», «Как завоевать людей и оказывать влияние на других» и др.) Карнеги развивает искусство обхождения с людьми. Он говорит: «для того, чтобы добиться успеха необходимо иметь хорошие отношения с другими людьми и уметь их использовать». Карнеги пишет, что каждый глупец может максимально использовать свой успех. Умный же человек должен научиться извлекать пользу из своих неудач. Почему возможно извлечение данной пользы? С позиции прагматизма, мир является многополярным и каждый объект — многосторонним. Если данный объект повернут к тебе негативной стороной, то твоя задача заключается в том, чтобы отыскать у него другую сторону, позитивную, которая у него обязательно есть. Такая позиция очень привлекательна, но она имеет один недостаток: человек с такой позицией обязан быть не таким, каким ему хочется, а таким, каким необходимо быть для успеха. По сути, он исчезает как личность, индивидуальность растворяется в успехе. Таким образом, существуют различные модели человека. В современных условиях каждый может в соответствии со своими внутренними установками, выбрать ту или иную модель в качестве ориентира личности. Лекция 18. Философский анализ основ общества Специфика философского анализа общества. Понятие общества в теориях экономического детерминизма. Индетерминистская концепция общества. Общество в функциональной теории. Общество как система: структура и уровни. Общество и общественные отношения. Специфика философского анализа общества. В зависимости от основания (критерия) внутри социального познания различают познание социально-философское, экономическое, историческое, социологическое и т. д. Иногда социальное познание отличают от гуманитарного, понимая последнее как отражение мотивационно-смысловых, ценностных факторов и целевых зависимостей. Существуют две основные крайние позиции в постановке и решении проблемы соотношения социально-гуманитарного и естественнонаучного познания. 1. Сторонники первой позиции считают, что никакого различия