II. Первые проявления воли

В предыдущей главе мы познакомились с тем, как психическая жизнь грудного ребёнка подвергается влиянию всех функций его маленького тела, как они становятся для него переживаниями, связанными с удовольствием или неудовольствием, и для нас не будет удивительным, что ребёнок сознательно или бессознательно добивается того, что доставляет ему довольство, и избегает того, что помешало ему или причинило боль. Из этих поначалу инстинктивных действий влечения возникают волевые акты, как только развивающийся интеллект связывает простое восприятие с сознательным, нацеленным представлением. Воля ребёнка — это движение; и хотя он ещё не способен изъявлять свои желания с помощью слов, он всё же умеет выражать свои стремления с помощью крика, плача, хватания и ощупывания предметов и барахтанья. Первые сознательные движения и действия, которые ребёнок совершает уже во второй четверти первого года жизни, явно задумываясь над ними, следует рассматривать как самые примитивные выражения побуждений воли. В особенности импульсивные движения, с помощью которых ребёнок противостоит мероприятиям по уходу за телом, представляют собой первую ступень образования будущей воли. Детская воля — это своеволие в самом узком смысле слова; всё, что происходит не по его желанию, ребёнок воспринимает как неприятное ограничение свободы своей маленькой личности. Первые проявления инфантильного желания заключаются в отрицании воли окружающих; когда воля уже какое-то время выражается с позитивной стороны, это отрицание сохраняется в форме упрямства, намеренного причинения вреда ближним. В качестве примера ранней молчаливой оппозиции детской воли следует рассматривать приводимое всеми исследователями наблюдение, что дети качают головой чаще, чем кивают и начинают использовать «нет» раньше, чем «да»; «нет» для ребёнка это, прежде всего, выражение нежелания, оно имеет исключительно волевой характер, что явно проявляется у всех детей в периодическом удвоении «нет-нет». Протест инфантильной души против любого давления так силён, что начинает выражаться не только в мимике и жестах, но и с помощью слов. Большая роль отказа в развитии воли ребёнка проявляется, с одной стороны, в детских сновидениях, где исполняются желания, не реализованные днём, с другой стороны, его пережитком является привычка многих взрослых начинать свою речь со слова «нет».

В первый год своей жизни ребёнку уже приходится осуществлять настолько огромную работу по подавлению воли и отказу, что периодические вспышки ярости не должны удивлять нас. Энергия, накопленная благодаря необходимым и, в большей степени, излишним мероприятиям по уходу за телом, ощутимо мешает ребёнку, и достаточно незначительного повода, чтоб пробудить в нём ярость и гнев, перед которыми родители оказываются растерянными и беспомощными. Мягкие уступки первым побуждениям воли ребёнка вместо очень часто встречающегося их подавления из чисто эгоистических мотивов не только облегчило бы дальнейшее воспитание, но и препятствовало бы в будущем развитию некоторых психических болезней. Большая или меньшая свобода задействования воли является важным фактором развития характера. Когда матери, которые не могут побороть непоколебимое упрямство своих трёх-, шести- и десятилетних детей ни строгостью, ни добротой, в конце концов оправдывают свои педагогические неудачи тем, что их дети уже в колыбели были такими упрямыми и своенравными, они не только говорят правду, но и признают тем самым, что когда ребёнку был едва ли год, воспитание было неправильным, будь то неоправданная строгость или излишняя нежность. В то время как последнюю, как правило, проявляют по отношению к первому или единственному ребёнку в семье, который затем в следствие чрезмерной заботливости, с которой выполняется каждое его стремление, рано становится тираном во всём доме, в многодетных семьях, особенно по отношению к нежеланным поздним детям, нередко с самого рождения при внешней заботе время от времени проявляется недостаток родительской любви, который накладывает на них отпечаток на всю жизнь. Волевые побуждения ребёнка заглушаются на самых ранних стадиях развития. Родители подавляют внешние проявления гнева и упрямства, не осознавая опасности, которой они подвергают развитие характера ребёнка и его будущее отношение к ним. Отец, который хвастается тем, что его ребёнок только однажды открыто проявил упрямство и, получив за это наказание, больше никогда не осмеливался поступать против его воли, не знает, что тем самым он положил начало длительному отчуждению от себя своего ребёнка. Такое замечание может показаться переоценкой инфантильных душевных сил; но если задуматься о том, как наполненное страхом воспоминание о первом грубом наказании побуждает ребёнка подчинить свою волю воле отца, о том, скольких душевных усилий стоит ему непременная и беспрекословная покорность отцу, то станет ясно, что такое подавление воли, непосильное для ребёнка, может естественным образом сделать его судьбу весьма плачевной. Только когда ребёнку обеспечено свободное задействование воли, полезное для его телесного и душевного благополучия, формируются условия для счастливого развития маленького создания. Если в доме правят понимание и любовь, достаточно и запрета, ограничивающегося в первый год жизни только на телесной сфере. Следует так долго, как это только возможно, избегать жёсткого «ты должен». К счастью, природа установила границы для приказа маленькому ребёнку с его слабыми способностями к восприятию и бессилием тела.

Тщеславие, одно из важнейших с точки зрения воспитания влечений ребенка, уже в раннем детстве является мощным стимулом для детской воли. Неустанно совершать первые попытки стоять, ползать или ходить ребенка побуждает не только удовольствие от задействования мышц, стимулом его усилий является сильное желание вызвать восхищение окружающих, привлечь их внимание. С каким трогательным рвением ребенок стремится вверх, на руки к няне, как гордо и самодовольно он принимает похвалу и признание его способностей; да, он намеренно добивается всех тех ситуаций, которые льстят его самолюбию, он прямо-таки демонстрирует свои умения, распределяя усилия по мере оплаченного за них восторга. Маленькая девочка десяти месяцев, дочь крестьянина, при взгляде на нее пожилой дамы, с удовольствием занимающейся ей летом, поднимает руки и ползет к ней, чтобы с неустанным терпением под восторженные возгласы дамы «Какая большая Элла» подняться на ноги; в этот момент ребенок совершает свои первые попытки ходьбы, каждый раз вопросительным взглядом вызывая похвалу дамы. Я особо упоминаю этот случай, являющийся ежедневным опытом для семей, в которых о подрастающих детях много заботятся, потому что он показывает, как глубоко в детской душе растет влечение к тщеславию, также в тех случаях, когда материнская опека распространяется не далее, чем на необходимый физический уход. Позднее развитие физических и духовных сил у детей, которым в первые месяцы жизни не хватает заботы, полной любви и понимания, должны быть отнесены на счет поздно проснувшегося тщеславия.

Широкое поле задействования детской воли открывается в области подражания; но этот процесс требует уже такого высокого уровня умственного развития, что я хочу обсудить его в связи с рассуждениями об интеллекте.