Решение налоговых, организационных и бюджетных проблем функционирования mlm-бизнеса в россии с помощью методов и принципов сетевого права Штец с.Н, Деев е.В.

Члены Студенческого Научного Общества АБиКа

Студенты 4 курса, специальности «Финансы и кредит»

«Академии бюджета и казначейства

Министерства финансов Российской Федерации».

Научный руководитель: Голоскоков Л.В., д.ю.н., профессор,

заведующий кафедрой «Финансовое и бюджетное право»

АбиК Минфина России;

Электронный адрес: donsergus@gmail.com, zeek1990@ya.ru

Контактные телефоны: , +79266281322, +79055509306

Сетевой маркетинг – сравнительно молодое направление в бизнесе, вызывающее неоднозначную реакцию со стороны общества. Многоуровневый маркетинг, сетевой маркетинг (multi level marketing, MLM или МЛМ) – способ розничных продаж в рамках особой МЛМ-компании путём формирования сети распространителей её продукции и получения процента от дальнейшего распространения товара с помощью их дочерних сетей¹.

В середине XX века начали появляется известные ныне МЛМ-компаний, Amway, Mary Kay, Oriflame, модель сетевого маркетинга была внедрена в компании Avon². После ряда судебных процессов в середине-конце 1970-х годов сетевой маркетинг был признан в США законным способом продаж продукции и после этого стал распространяться и в некоторых других странах, включая Россию. Законодательные системы большинства развитых стран мира имеют в своем арсенале нормы, которые так или иначе применимые к МЛМ. Тем не менее, нужно отметить, что отсутствует общемировой и общеевропейский правовой стандарт в области МЛМ. В то же время в ряде стран существуют жёсткие ограничения МЛМ- деятельности (например, в Южной Корее³, КНР^4,5 и США).

Начало МЛМ-деятельности в России положила компания Herbalife («Гербалайф»)¹. В 1990-е годы в России появились и многие другие МЛМ- компании.

Структура сетевого маркетинга напоминает пирамиду, в которой у каждого участника есть вышестоящий руководитель («спонсор») и подчинённые, сеть которых он формирует самостоятельно. При этом заработок «спонсора» зависит не только от его собственных усилий, но и от объёма продаж членов его сети. Таким образом, в интересах каждого участника структуры привлекать новых представителей. Сами сетевики отрицают сходство выстраиваемых ими пирамид с финансовыми пирамидами.

Представитель МЛМ-компании «MLMClass.ru» В. Ярыгин считает: «Сетевой маркетинг похож на финансовую пирамиду только тем, что пирамида маскируется под компанию сетевого маркетинга. Отличить сетевой маркетинг от финансовой пирамиды просто: если нет товара, или если товар не соответствует своим характеристикам: цена, качество, ликвидность, то это финансовая пирамида. Всегда надо обращать внимание на товар, нужен ли он Вам и вообще кому-либо, если нет, то не стоит вступать в эту компанию»².

В ходе прошедшего в Великобритании суда против Amway сторона обвинения отмечала: «Бизнес-организация, как и можно было ожидать, напоминает пирамиду с очень малым числом людей [наверху], чьи доходы создаются уровнями рекрутёров под ними, и большим числом продавцов прямых продаж [внизу], чей единственный источник дохода – только то, что они смогли продать»³.

По мнению, Л. Навойчик, в современном мире нет общепринятого представления о «структуре, функциях и механизмах их [Сетевых компаний] формирования, функционирования способов реализации конкурентных преимуществах»⁴.

Всемирная федерация ассоциаций прямых продаж (WFDSA) приводит следующие данные: в США в 2009 году было зарегистрировано 16,100 млн. человек, занятых в сфере многоуровневого маркетинга, годовой оборот которых составил $28,330 млрд. (средний оборот на одного дистрибьютора в месяц ~ $147). В России за аналогичный период зарегистрировано 4,995 млн. человек, годовой оборот – $3,062 млрд.¹ (средний оборот на одного дистрибьютора в месяц ~$51).

По данным Ассоциации прямых продаж (АПП) России, 2009 год стал для российских сетевиков удачным:

• оборот МЛМ-компаний составил 103,5 млрд руб., или 1% общероссийского розничного товарооборота²;

• среднемесячная зарплата сетевого консультанта варьировалась от 15 до 35 тыс. руб., в зависимости от компании³ (дистрибьютор и консультант – два разных понятия. Прим. авторов)⁴.

• по сравнению с 2008 годом оборот МЛМ-компаний вырос на 4,2%, в то время как общероссийская розница «просела» на – 5,7% за 11 месяцев 2009 года⁵;

• цены на косметическую продукцию у МЛМ-дистрибьюторов выросли на 10% – это в два раза меньше аналогичного роста цен в магазинах⁶;

• за год число дистрибьюторов возросло на 6,5% – до 4,7 млн человек⁷;

В 2010 году Россия вошла в восьмёрку крупнейших рынков прямых продаж в мире и в тройку – по региону Европа / Африка. Структура российских МЛМ-продаж схожа с латиноамериканской и отлична от европейской (в Европе 57% продаж приходится на товары домашнего обихода, 17% – на косметику и предметы личной гигиены)⁸:

• 78% продаж в России приходится на косметику и средства личной гигиены;

• 13% – товары домашнего обихода;

• 5% – товары для здорового образа жизни;

• 3% – аксессуары;

• 1% – иное.

По данным опросов ВЦИОМ, в 2010 году 37% россиян позитивно отзывались об идее покупать продукцию розничных дистрибьюторов (негативно – 54%) и 33% сказали, что готовы стать распространителями (не готовы – 56%)¹. АПП расценила эти цифры как свидетельство повышения лояльности россиян к многоуровневым маркетинговым компаниям².

Как считает К. Потапова, МЛМ компании условно делятся на два типа – «добросовестные» и «не очень». Для первого типа характерна открытость, рекламные кампании в СМИ, а второй обвиняют в маскировке под МЛМ с целью продаж обучающих материалов либо неходового товара³.

Добавим от себя третий тип компаний – толкающих покупателя на правонарушение. Например, продажа БАД⁴ через дистрибьюторов, законодательно запрещена⁵. Или систематическое извлечение прибыли без регистрации юридического лица, либо ИП. У человека нет лицензии, он не зарегистрирован в налоговых органах, он не имеет кассового аппарата⁶ и документов строгой отчётности. В России это квалифицируется как «незаконная предпринимательская деятельность»⁷.

Стоит отметить факт сформировавшегося негативного отношения российского обывателя к понятию «сетевой маркетинг».

А. Максименко пишет, что: «В России только предпринимательские отношения складываются меньше половины этого времени [20 лет], и в сознании большинства населения все еще ассоциируются с откровенным обманом, не говоря о сетевом маркетинге, где существует масса условностей и договоренностей⁸».

До сих пор не принята законодательная база, предназначенная специально для регулирования деятельности таких фирм в Российской Федерации.

Мы согласны с классификациями норм¹, касающиеся, в первую очередь, уголовного преследования, которые имеют не только общеправовой характер, но и могут быть, в определенных обстоятельствах применены к участникам сетевого бизнеса.

В первую очередь, следует указать на статью 159 УК РФ («Мошенничество»)², которая широко применяется к финансовым пирамидам, если доказан факт мошенничества.

Во-вторых, если участник системы понес ущерб не только в результате действий организаторов самой мошеннической структуры, но и в результате обманных действий по отношению к нему со стороны другого участника системы, то к «обманщику», если он избежал обвинения в соучастии в мошенничестве, может быть применена статья 165 УК РФ («Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием»)³.

Недобросовестные заявления в процессе рекрутирования новых участников (дистрибьюторов) не только представителями самой компании, но и другими дистрибьюторами (лидерами, спонсорами), могут быть квалифицированы как обманная реклама с применением соответствующей статьи УК РФ (статья 182 «Заведомо ложная реклама»)⁴.

Защита потребителей. Основополагающим законом, регулирующим защиту интересов потребителей является Федеральный закон «О защите прав потребителей». В исполнении этого закона Правительством РФ были утверждены правила торговли на дому и правила торговли по образцам. Они в значительной степени покрывали потребность в правовых основах взаимоотношений дистрибьютора и компании с конечным покупателем (потребителем). Однако эти правила были впоследствии упразднены.

Защита дистрибьюторов. Подписывая с компанией дистрибьюторский договор, дистрибьютор оказывается в существующем правовом пространстве, где его права, если их нарушение не носит явно мошеннический характер, не могут быть защищены практически никаким способом. Он, как самостоятельный субъект коммерческих отношений, несет бремя ответственности перед самим собой за все пункты подписанного им договора или за отсутствие таковых. Положения договора, имеющего форму договора присоединения, т.е. такого договора, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом, даже теоретически с трудом могут быть изменены, несмотря на наличие положений п. 2 статьи 428 ГК РФ («Договор присоединения»)¹ о возможности внесения изменений в этот договор. Статья 422 ГК РФ² допускает возможность законодательно определить основные, ключевые положения договоров. Эту возможностью сейчас активно использует законодатель, включая подобные требования в специальные законопроекты или законы (например, «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации»)³. Существующая de facto проблема с договорными условиями («сам виноват») может быть частично решена также на уровне корпоративных договоренностей в рамках кодексов поведения или в результате соглашения между компаниями и объединениями дистрибьюторов. Разумеется, возможен также разумный и дальновидный подход другой стороны договора (компании).

Защита потенциальных дистрибьюторов. Несмотря на наличие упомянутой статьи Уголовного кодекса («Заведомо ложная реклама»)⁴, дистрибьютор вряд ли останется удовлетворен, даже если суд признает кого-то виновным. Тем более что, подписав договор, он оказывается в ситуации, которая уже была описана выше, со всеми вытекающими последствиями.

Защита рынка от мошеннических инициатив. Известно, что существует отдельная категория лиц, сознательно организующих структуры, единственной целью которых является незаконное обогащение за счет лиц, привлеченных в эти структуры. Все цивилизованные правовые системы снабжены инструментами для преследования лиц, совершивших явно мошеннические действия, то есть в случае, когда доказан обман с целью завладения чужой собственностью. Однако часто данная норма уголовного права применяется уже после того, как мошенники чужой собственностью завладели и скрылись. Существующие российские уголовные нормы с трудом могут быть применены во время совершения противоправных действий, а значит защита тех, кто являлся потерпевшей стороной, может быть поставлена под сомнение.

Защита рынка от недобросовестных инициатив. МЛМ, как сложнейшая форма организации коммерческой деятельности, неизбежно допускает существование схем или систем, назначение которых не носит явно мошеннический характер, но которые, тем не менее, могут наносить или наносят ущерб их участникам. Эта сфера отношений требует, как правило, отдельных правовых норм, отражающих специфику МЛМ, и нарушение которых может преследоваться с помощью не только уголовных, но и административных мер. Очевидно, что в российском законодательстве подобные возможности в настоящее время отсутствуют.

Защита компаний от недобросовестных действий дистрибьюторов, а также защита прав дистрибьюторов на результаты собственного труда. Эта сфера отношений, за исключением отдельных моментом (в частности тех, которые требуют привлечения норм, относящихся к коммерческой тайне), вполне описана российским законодательством, в первую очередь Гражданским кодексом РФ.

Научно-технический прогресс предоставляет возможность контролировать вышеприведенные нормы, и учитывать интересы государства в области налогообложения.

Особый интерес вызывает концепция устройства, разработанная в рамках сетевого права, Л.В. Голоскоковым: «Метапаспорт […] должен представлять собой интегрированный в сеть терминал (типа сотового телефона-коммуникатора), заменяющий все иные документы и идентификаторы лица: паспорт, трудовую книжку, ИНН, пенсионное страховое свидетельство, документы об образовании, водительские права, страховой и медицинские полисы, банковские карточки; он должен обеспечивать осуществление расчётов по сделкам; выполнять функции налогового агента, который автоматически исчисляет и перечисляет в бюджет налоги с каждой совершаемой лицом сделки»¹.

Данное устройство отследит продажи каждого конкретного дистрибьютора, произведет налоговые вычеты, сформирует необходимые отчетные документы в электронном виде, обеспечит хранение информации о сделках² и, в случае нарушения законодательства РФ, передаст все необходимые данные в соответствующий надзорный орган.

Очередным этапом административной реформы в России должно стать введение универсальной электронной карты (УЭК)³. По задумке властей уже в 2014 году карта будет у каждого россиянина и станет его вторым паспортом, объединив в себе банковскую карточку, медицинский полис, проездной билет и многое другое, сделает госуслуги доступнее и проще. По оценкам главы Сбербанка Г. Грефа, введение универсальной электронной карты снизит цены на госуслуги на 10-15%.

График поэтапного введения в обращение универсальных электронных карт был определён в конце февраля на заседании президентской комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России решением Дмитрия Медведева. По плану первые карты планируется начать выдавать уже с 1 января 2012 года. К 2015 году универсальные электронные карты будут выданы всем гражданам страны старше 14 лет, а с их помощью в дальнейшем можно будет даже голосовать на выборах.

По словам главы Минэкономразвития Э. Набиуллиной, расходы на выпуск и внедрение универсальных электронных карт составят 135-165 млрд. рублей в течение пяти лет. Ранее помощник президента А. Дворкович говорил о 150-200 млрд рублей. Но, по мнению некоторых экспертов, запуск карты будет стоить в два раза дороже.

Предполагается, что банки направят на выпуск карт за пять лет 40 млрд рублей, на региональный процессинг – 12 млрд рублей. Федеральным процессингом займётся ОАО «Универсальная электронная карта», которое вложит в него 3 млрд рублей. Для создания инфраструктуры приёма УЭК – как банковской, так и небанковской – по предварительным данным, потребуется 70-100 млрд рублей. Кроме того, на оплату транзакций по оказанию госуслуг с использованием УЭК в течение пяти лет может потребоваться 10 млрд рублей. Планируется, что эти средства будут предоставляться из бюджета за счёт экономии от перехода на универсальную карту.

Из официальной презентации Минэкономразвития следует, что устройства чтения УЭК будут представлены не только банкоматами, но и персональными «ридерами», которыми гражданин может воспользоваться дома.

Развитие и внедрение ИКТ, в частности УЭК, позволит МЛМ-компаниям в будущем при соответствующей доработке законодательства, связанной с вводом в действие УЭК, минимизировать свои транзакционные издержки, извлекать бóльшую прибыль, оперативно передавать информацию хозяйствующим субъектам и государственным органам. Для органов государственной власти использование плодов научно-технического прогресса дает следующие ощутимые преимущества: автоматизация процесса налогообложения, контроль всех сделок в режиме реального времени, пресечение, а может быть и предотвращение правонарушений. Здесь нужно отметить, что идеи УЭК реализованы точно в русле идей метапаспорта, описанных более 6 лет назад в научной литературе, что подтверждает важную роль науки и ее основной функции, которой является функция прогностическая.

В наше время МЛМ занимает промежуточное положение между «финансовой пирамидой» и легальным бизнесом. С точки зрения интересов самой сетевой индустрии необходимо, чтобы она достигла такого уровня развития и самоидентификации, что отсутствие правовых норм, относящихся к ней, было осознано, как тормозящий фактор. Наконец, действия по созданию необходимых правовых норм зависят от общей атмосферы правоприменительной и судебной практики.

Однако решающим фактором в этом деле может стать внедрение информационно-коммуникационных технологий и интеграция ИКТ с правовой и финансовой сферами путем дальнейшего развития функций УЭК по научной модели метапаспорта, которую предложил Л.В. Голоскоков в рамках предложенной им теории сетевого права¹ и последующей ее модернизации². Доработка и расширение списка функций УЭК, принятие нового законодательства смогут дать точные основания для отделения сетевого бизнеса от разных мошеннических схем, что в перспективе приведет к почти полной собираемости налогов в сфере МЛМ-бизнеса и решению проблем наполнения бюджета со стороны этого нового растущего сегмента российского бизнеса. Для этого Россия должна повернуться лицом к бизнесу, которому посвятили себя миллионы российских граждан, и целенаправленно работать, используя огромные возможности современной правовой науки, ИКТ, модернизационный потенциал УЭК, а также потенциал российского законодательства, который пока еще совсем слабо использован.