Заключение

В статье «Фрейд и Великая хартия клинической пси­хиатрии», с которой мы начали исследование «необходи­мости происхождения» психотерапии, Л. Бинсвангер за­дается вопросом о том, является ли учение Фрейда «толь­ко «медленно прогрессирующим» началом», фрагментом целого или же его идея инстинктивной природы человека «достаточно закончена, чтобы не требовать дальнейшего «развития»?» [16, с. 54]. Теперь,,завершая исследование, мы можем дать на этот вопрос собственный (осознанный и самостоятельный) ответ.

Несмотря на апелляцию к инстинктам и прочие пере­житки биологического редукционизма в теории Фрейда, на которые указывает в своей статье Л. Бинсвангер, пси­хоанализ, без сомнения, является началом качественно нового по сравнению с клинической психиатрией образо­вания. Фрейд и его сподвижники не только поняли ду­шевные болезни как результат патогенной социально-пси­хологической компенсации, не только разработали метод и вспомогательные культурные средства, позволяющие преодолевать лежащие в их основании противоречия, но и создали на фундаменте этих открытий новую профес­сию, альтернативную клинической психиатрии. Тем са­мым они разрешили психофизиологическую проблему, ставшую на рубеже XIX-XX вв. причиной кризиса пси­хиатрии, практически.

Что же касается грешащих редукционизмом антропо­логических представлений Фрейда, то в процессе станов­ления психотерапии они сыграли роль строительных ле­сов, без которых невозможно обойтись при возведении здания и которые отбрасывают, когда оно готово. Во вся­ком случае, служить критерием новизны и качественного своеобразия психоанализа по отношению к клинической психиатрии эти представления определенно не могут – хотя бы в силу расхождения между логикой дела и ее вербальными выражениями, о котором неоднократно го­ворилось выше. Кроме того, обвинение Фрейда в биологи­ческом редукционизме, Гегеля – в теологическом фина-

368

лизме и т.п. имплицитно подразумевает, что новое знание рождается подобно Афине, появившейся из головы Зевса вооруженной, во всем блеске своего (теоретического) со­вершенства. Однако в отличие от мифа, научные откры­тия не беспредпосылочны, они совершаются не только в определенное время и в определенном месте, но и в рам­ках той или иной теоретической традиции, на языке ко­торой открытие оповещает мир о своем рождении, даже если ему суждено своим развитием опровергнуть эту тра­дицию. Сама критика Л. Бинсвангером антропологии пси­хоанализа как завершения «Великой хартии» клиничес­кой психиатрии, стала возможной только благодаря от­крытию Фрейда, заключавшемуся в том, что «психичес­кие расстройства» представляют собой интериоризованные противоречия между людьми, и имеют, следовательно, со­циально-психологическую, а не биологическую природу.

В соответствии с логикой этого открытия психоанализ является исходной формой (всеобщим) психотерапии, т.е. законченным и развивающимся феноменом одновремен­но. Не завершением, не частью целого, но целостным, самостоятельно выполняющим функцию, ради которой оно возникло, социальным образованием. Преобразование же исходной формы предопределено заложенными в ней про­тиворечиями, на одно из которых как раз и указал в сво­ей статье Л. Бинсвангер. Еще при жизни Фрейда оно ста­ло стимулом напряженного поиска адекватной предмету психотерапии системы базисных идеализации. Чаще всегo, как мы имели возможность убедиться, обращались к различным философским течениям – феноменологии, эк­зистенциализму, философии жизни, в первой половине столетия и структурализму, аналитической философии, герменевтике, постмодернизму – во второй. Процесс тео­ретического обоснования психотерапии продолжается и в наши дни, свидетельством чему является эта книга.

Другое противоречие психоанализа, заключающееся в том, что, признавая многообразие патогенных конфлик­тов, Фрейд настаивал на применении единого терапевти­ческого метода, получило разрешение в возникновении альтернативных видов психотерапии. Начало было поло-

369

жено расколами психоанализа, в результате которых от­почковались индивидуальная, аналитическая психология и психология тела. В 30-е гг. в США Я.Л. Морено создал первое непсихоаналитическое направление – психодраму, в 1942 г. им была учреждена Ассоциация групповой пси­хотерапии. В конце 50-х – начале 60-х гг. количество видов психотерапии возросло скачкообразно. В 1952 г. Ф. Перлз, П. Гудмен и Р. Хефферлин основали Кливлендский ин­ститут гешталът-терапии. В конце 50-х Дж. Вольпе (Юж­ная Африка), А. Лазарус, А. Сэлтер, С. Рэхмэн (США) и X. Айзенк (Великобритания) разработали принципы и техники бихевиоралъной терапии эмоциональных и пове­денческих расстройств, в 1963-м был учрежден первый бихевиористский журнал «Поведенческие исследования и терапия». В 1957–1963 гг. К. Роджерс создал теорию и метод гуманистической психотерапии, в 1962 г. была образована «Американская ассоциация за гуманистичес­кую психологию», примерно в то же время Р. Мэй осно­вал экзистенциальную терапию. Параллельно происхо­дили дивергенция и объединение отдельных школ и на­правлений. Однако настоящую силу генезис новых видов психотерапии набрал в последней трети XX столетия – их число увеличилось до нескольких сотен.

Столь бурное развитие, с одной стороны, оживило ста­рый комплекс «дурной славы» и поставило перед необхо­димостью отмежеваться от компрометирующих психоте­рапию шарлатанов, а с другой – инициировало вторич­ный процесс консолидации отдельных школ и выработки профессионального самосознания¹. Это противоречие по­этапно разрешалось объединением психотерапевтов раз-

–––––––––––––––

¹ «В 80-е гг. – пишут авторы швейцарской «Хартии по образо­ванию психотерапии», – нас беспокоил вопрос, почему разные направления психотерапии... так упорно стараются победить друг друга, как будто им следует по одиночке защищать какое-то свое истинное учение, вместо того, чтобы в едином научном дискурсе между школами стараться достичь многообразия познаний. С другой стороны, мы наблюдали попытки настолько обобщающей интеграции всех учений, как будто бы психотерапия представля­ет собой раздробленные части единого целого, или ее единство является само собой разумеющейся целью» [29, с. 92].

370

ных направлений в национальные и международные орга­низации, выработкой единых стандартов профессиональ­ной подготовки, качества, а также инкорпорации новых видов психотерапии. Важнейшие итоги этого процесса отражены в «Страсбургской декларации психотерапии» 1990 г.:

«В соответствии с целями Всемирной организации здра­воохранения, действующими в пределах европейского эко­номического пространства запретом дискриминации и принципом свободы доступа к профессиональной деятель­ности достигнуто согласие относительно следующих пун­ктов:

1. Психотерапия является самостоятельной научной дисциплиной и независимой, свободной профессией.

2. Образование в области психотерапии осуществляет­ся на высоком квалификационном и научном уровнях.

3. Гарантируется и поддерживается многообразие пси­хотерапевтических методов.

4. Полноценное психотерапевтическое образование включает в себя теоретическую подготовку, познание осо­бенностей и пределов собственной личности, а также прак­тику под наблюдением супервизора. Обязательным явля­ется приобретение глубоких знаний о других психотера­певтических методах.

5. Допуск к психотерапевтическому образованию пред­полагает предшествующее высшее образование, в первую очередь в области гуманитарных и общественных наук».

371