Вопрос 46 Место и роль России в диалоге культур

Концепция Н.А. Бердяева о месте России в мировой культуре.

Евразийская версия самобытности русской культуры.

Особенности политической культуры российского общества

В предшествующем вопросе была дана характеристика восточному и западному типу культуры. Теперь необходимо разобраться, к какой культуре больше всего тяготеет Россия? Какова характеристика российской культуры?

Перед обществоведами уже давно стоит вопрос: как соотносятся в культуре России западное и восточное культурное наследие? Возможен ли и необходим ли самобытный путь развития России? Ответы на эти вопросы давались зачастую противоположно. На этой почве шел идейный спор различных философско-идеологических направлений, концентрированное и теоретическое оформление которых состоялось в середине XIX в. в виде идеологии западничества и славянофильства. Западники не стремились подчеркивать особенности российского культурного опыта и считали, что, Россия должна перенимать все лучшие достижения западной культуры и образа жизни. Славянофилы отстаивали идею самобытности российского пути развития, связывая эту самобытность с приверженностью русского народа православию. Православие, по их мнению, явилось источником ряда важнейших особенностей «русской души», русской культуры, важнейшими из которых являются глубокая религиозность, повышенная Эмоциональность и связанные с ней коллективистские ценности, приоритет коллективного начала перед индивидуальным, приверженность к самодержавию и т. д.

Вопрос о пути развития России, о своеобразии российской культуры еще большее значение приобрел для философов России, оказавшихся после Октябрьской революции в эмиграции. В этот период на данную тему в различных зарубежных изданиях было опубликовано несколько крупных работ ведущих русских мыслителей: Бердяева Н. А., Вышеславцева Б.П., Зеньковского В.В., Федотова Г.П., Флоровекого Г.В., Сорокина П.А. Наиболее полно, с солидным философским и историко-фактологическим обоснованием эта тема была подвергнута анализу в работе Н.А. Бердяева «Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века».

. Одной из важнейших характеристик русской ментальности, по мнению Бердяева, является ее глубокая поляризованность и противоречивость. «Противоречивость и сложность русской души, —отмечал он, — может быть связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории -— Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она соединяет два мира. И всегда в русской душе боролись два начала: восточное и западное».

Н.А. Бердяев считал, что существует соответствие между необъятностью, безграничностью русской земли и русской души. А в душе русского народа есть такая же необъятность, безграничность, устремленность в бесконечное, как и в русской равнине. Русский народ, утверждал Бердяев, не был народом культуры, основанной на упорядоченных, рациональных началах. Он был народом откровений и вдохновений. Два противоположных начала легли в основание русской души: языческая дионистическая стихия и аскетически-монашеское православие. Эта двойственность пронизывает все основные характеристики русского народа: деспотизм, гипертрофию государства и анархизм, вольность, жестокость, склонность к насилию и доброте, человечность, мягкость, обрядоверие и искание правды, индивидуализм, обостренное сознание личности и безграничный коллективизм, национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность, эсхагологически-миссионерская религиозность и внешнее благочестие, искание Бога и воинствующее безбожие, смирение и наглость, рабство и бунт. |Эти противоречивые черты русского национального характера и предопределило, по мнению Бердяева, сложность и катаклизмы российской истории.

Несколько иной характер носит решение темы о самобытных основах российской культуры в работах евразийцев П.А. Карсавина, да. С. Трубецкого, Г.В. Норовского, П.П. Стучинского и др. Полемизируя к западниками и славянофилами по вопросам самобытности русской культуры, характера и путей ее развития, евразийцы, в отличие от западников и славянофилов, настаивали на исключительности России и русского этноса. Эта исключительность, по их мнению, определялась синтетическим характером русского этноса. Россия представляет собой особый тип цивилизации, который отличается как от Запада, так от Востока. Этот особый тип цивилизации они называли евразийским.

В евразийской концепции цивилизационного процесса особое место отводится географическому фактору (природной среде) место развития народов. Эта среда, по их мнению, определяет особенности различных стран и народов, их самосознание и судьбу. Россия занимает срединное пространство Азии и Европы, приблизительно очерчиваемое тремя равнинами: Восточно-Европейской, Западно-Сибирской и Туркестанской. Эти громадные равнинные пространства, лишенные естественных резких географических рубежей, наложили отпечаток на историю России, способствовали созданию ее своеобразного культурного мира.

Значительная роль в аргументации евразийцев отводилась особенностям этногенеза русской нации. Русский этнос формировался не только на основе славянского, но под сильным влиянием тюрк-ских и угро-финских племен. Особо подчеркивалось влияние на российскую историю и русское самосознание восточного «туранского», преимущественно тюркско-татарского элемента, в частности, связанного с татаро-монгольскими завоеваниями Руси. Евразийцы утверждали преемственную связь Руси с империей Чингисхана и возлагали большие надежды на светлое будущее для России вследствие ее союза с азиатскими государствами.

Проблема особенности российской культуры продолжает обсуждаться и в современном обществознании. Современные исследователи отмечают, что культурно-исторический опыт настолько противоречив, что ее культуру трудно отнести однозначно к восточному или западному типу, тем не менее в российской культуре преобладают восточные доминанты. Наиболее отчетливо они проявляются в политической культуре.

Одной из таких доминант является подданническая политическая культура, характеризующаяся односторонней зависимостью индивида от власти, потребностью в руководстве, привычкой подчиняться власти и ожидать от власти решения всех своих проблем. Основы подданнической политической культуры были заложены на заре формирования российской государственности под влиянием Византии, в процессе принятия и распространения христианства в виде православия. Православие идеологически закрепляло подданнические ценностные ориентации. Власть великого князя обрела божественный характер и абсолютную легитимность через божественное право. В Византии же были заимствованы и принципы, и механизмы практической реализации отношений господства и подчинения между властью и населением, характерные для подданнической культуры. Эти принципы получили свое развитие на основе знакомства с опытом организации государства у татаро-монгольских племен и утвердились в качестве фундаментальных поведенческих стереотипов в период завершения образования централизованного Российского государства при Иване Грозном.

На протяжении российской истории на эти образцы поведения накладывались ценности, установки и образцы поведения патриархальной политической культуры. Этот симбиоз подданнической и патриархальной культур породил в российском обществе авторитарно-патриархальную политическую культуру. Для авторитарно-патриархальной политической культуры характерен подход к обществу как единой большой семье во главе с «отцом». На Руси издавна в народе властителя называли «царь-батюшка», его подданные назывались «отроками» (детьми), социально незащищенные люди, нуждающиеся в общественной поддержке, — «сиротами», а отколовшиеся изгои общества — «гулящими людьми», т. е. отщепенцами большой семьи. Традиционный авторитарный правитель в этой культуре как бы находился в системе родства, и эти отношения регламентировались соответствующими ценностными ориентациями и нормами. На внутреннюю, органическую связь подданнической и патриархальной культуры в истории России обратил внимание видный историк И.Е. Забелин. В своем исследовании «Домашний быт русских цариц в XVI—XVII вв.» он писал: «От родного корня пошла наша внутренняя, нравственная жизнь. От этого корня произошли все ее формы, не исключая даже государственную. Вот почему в нашем рабстве, в его существе постоянно скрывалось какое-то родственное благодушие, смягчавшее даже силу крепостных отношений так, что раб и холоп становились у нас детьми, чадами дома...»

Авторитарно-патриархальная культура по своей направленности является традиционалистской. В российской политической истории доминирующее руководящее положение занимали традиционные формы взаимодействия индивида, власти и общества. В идеологических конструкциях различных эпох и течений опора на традицию интерпретировалась как опора на «народную почву».

Важнейшей особенностью политической культуры России является то, что большинство ее населения ориентируется на ценности коммунитаризма и корпоративизма: коллективизм, «соборность», тесная взаимопомощь, социальное равенство и т. д. Эти ценностные ориентации сложились в русской общине, которая была основой социальной организации жизни на протяжении всей российской истории. Ценности коммунитаризма и корпоративизма являются ценностями доминирующей культуры российского общества. Доминирование подданнической, авторитарно-патриархальной культуры не объясняет многих событий российской политической истории. Это будет возможно, если признать существование в российской политической культуре субкультуры, базирующейся на ценностях свободы. Известный русский мыслитель Д.С. Лихачев в статье «О национальном характере русских» отмечал две главные черты русского народа: преданность идее свободы и максимализм, стремление во всем доходить до крайности, до пределов возможного. История показывает, что освоение громадных российских просторов происходило не только за Счет сильной государственной власти, но и силами беглых крестьян, бежавших от своих господ в поисках «воли». На базе вольнолюбия русских людей сформировался крупный социально-культурный слой — русское казачество, со своей самобытной субкультурой, в которой ценности свободы тесно переплетались с ценностями корпоративизма и демократии (казачье самоуправление). Наряду с этими ценностными ориентациями в России издавна существовала субкультура, опирающаяся на либеральные ценности: свободы, индивидуализма, прав человека, плюрализма. Эта ценностная система пришла в Россию с Запада благодаря реформам Петра I. Ее носителями выступала узкая прослойка правящего класса и немногочисленная российская интеллигенция.

Обсуждая вопрос о перспективах российской культуры, ее места в будущей глобальной цивилизации, отечественные обществоведы констатируют факт, что развитие западной технической культуры привело человечество к глобальным проблемам и кризисам. В связи с этим они ставят вопрос: может ли российский народ воспринимать образцы западного образа жизни как некоторый идеал или сами эти образцы должны быть подвергнуты критике. Возможно, человечество, для того чтобы выжить и продуктивно развиваться, должно встать на новый путь цивилизационного развития. А это может означать, что наступивший в настоящее время в России глубокий кризис всех сфер общественной жизни и есть необходимый момент, который может послужить толчком для создания этого нового цивилизационного развития. В российской культуре, в национальной российской традиции есть серьезные основания для выработки такого пути развития, основными ценностями которого явилась бы ориентация не на всевозрастающее материальное производство и потребительство, а на аскетическую умеренность, основанную на приоритете духовных ценностей. Холодному расчету, калькулированности, рационализму российская духовность способна противопоставить теплоту человеческих отношений и христианское самопожертвование, а индивидуализму — братскую взаимопомощь и коллективизм.