1dyad_kin_d_s_teoretiko_metodologicheskie_osnovy_naznacheniya

относить: определение способов получения научных знаний, которые отражают постоянно меняющуюся действительность в сфере назначения уголовного наказания; определение всесторонности и достоверности получения информации о назначении наказания; обеспечение уточнения, обогащения, систематизации понятий и определений в науке уголовного права и непосредственно в теории назначения наказания; создание системы научной информации о назначении наказания, опирающейся на объективные факты и логико-аналитический инструментарий научного познания; определение основ организации (тактики) исследования для достижения научноисследовательской цели.

Содержательная сторона методологии назначения наказания включает: рассмотрение проблем назначения наказания с позиции всех общественных наук; определение цели и задач исследования с учетом развития науки уголовного права и других наук, потребностей практики назначения наказания, реальной возможности исследователя; изучение теории назначения наказания и практики ее применения с позиций их внешней и внутренней обусловленности развития и саморазвития; ориентация на системный подход в исследовании; выявление и разрешение социально-правовых противоречий в сфере назначения наказания.

Методология права включает в себя не только учение о методах научного познания правовых явлений, но и учение о методах практического использования права (как в форме правотворчества, так и в форме правоприменения)1. С точки зрения современной теории знания человек не может мыслить ни одного предмета иначе, как с помощью категорий, под которыми понимается априорное понятие рассудка, условие возможности мышления2. Категории служат своего рода логикой открытий и основываются на диалектическом методе, образующем методологическую основу любой теории. Указанные общие философские методы применяются во всей преобразующей деятельности человека. Если формальная логика «представляет собой принцип всего метода для отыскания новых результатов, для перехода от известного к неизвестному»3, то диалектика – это всеобщая методология, которой руководствуется вся специальная методология, разрабатывая частные методики.

Наряду с методом диалектическим в основу методологии назначения наказания нами положен системный метод, который представляет собой разновидность категориального анализа, метод рационального познания и рациональной практической деятельности. Системный подход к исследованию,

1Арямов А.А. Общетеоретические основы учения о наказании // Дисс. … д-ра юрид. наук. – СПб., 2004. – С.18.

2Энциклопедия Брокгауза и Ефрона [Электронный ресурс] / Сайт академических словарей. Российская экономическая академия им. Г.В. Плеханова. – М., 2003. – Режим доступа: http://dic.academic.ru/misc/brokgauz.nsf/ByID/NT000028E6 - Загл. с экрана.

3Энгельс Ф. Избранные сочинения. - Т.2. – М., 1974. – С.235.

11

как известно, означает «особую призму видения» сути исследуемого объекта как целостного образования со сложными взаимоотношениями его компонентов и его самого с другими объектами внешнего мира. Познание, основанное на системном подходе, необходимо предполагает математизацию исследуемого материала, материализацию мышления1.

Выбор решения в условиях неопределенности всегда условен и субъективен. И все же в какой-то пусть и ограниченной мере математические методы будут для нас полезны. Прежде всего, они позволяют выразить процесс применения правил назначения наказания и принятия решения в виде формализованной модели. Вообще решение как одно из эффективных средств социального управления представляет собой познавательный акт субъекта, выраженный в форме суждения, осуществленный в пределах его компетенции для достижения определенной цели и влекущий конкретные последствия2. При этом данный акт принято определять как процесс использования познанных закономерностей общественного развития, а также власти для воздействия на элементы социальных организаций (людей), изменения их функций с намерением обеспечить себе оптимальное и эффективное достижение поставленных целей.

Назначение наказания, представляющее собой деятельность по установлению соответствия между общественной опасностью деяния, личности виновного и строгостью наказания, по своему содержанию, безусловно, относится к процессам принятия решений и при этом является важным средством социального управления. По сути, об управлении судят по характеру принимаемых решений. Формы, приемы, алгоритмы принятия решений позволяют оценивать управление в целом. Однако осуществление назначения наказания в ситуации отсутствия четких критериев, условий и алгоритмов действия зачастую приводит к тому, что суд принимает отнюдь не оптимальное решение.

Очевидно, принятие решения есть результат человеческого мышления, итог разбора познавательных ситуаций, сформулированных также человеческим мышлением. Бесспорным является и то, что принятие решений есть познавательный процесс. В ходе него человек констатирует реальность в понятной для себя и окружающих форме и одновременно предопределяет набор действий и операций, позволяющий ему с наименьшими затратами достичь цели. Основой принятия решения о назначении наказания, как и всех остальных решений, выступают потребности, интересы, установки. В большинстве своем они находят отражение в нормах уголовного материального и процессуального законов и обусловливают содержание и обоснование процесса выбора. При этом при назначении наказания решение принимается

1Балханов В.А. Теоретико-методологические проблемы обоснования математизации научного знания // Роль методологии в развитии науки. - Ново-

сибирск, 1985. – С.205.

2Михалкин Н.В. Логика и аргументация в судебной практике. – СПб., 2004. –

С.278.

12

путем интуитивного и волевого выбора обозначенных в законе альтернатив. В итоге это означает, что под задачей принятия решения о назначении наказания в соответствии с установившимся определением этого процесса1 мы будем понимать процедуру (алгоритм), которая включает в себя: 1) генерирование альтернативных вариантов решения; 2) их оценку по заданному критерию эффективности (оптимальности); 3) выбор из них наилучшего. Столь общее определение рассматриваемого процесса дает возможность введения относительно процедур принятия решения определенного формализма и использования аппарата общей теории систем2.

При назначении наказания мы имеем дело с реальными и абстрактными объектами (явлениями). Уголовно-правовые факты, значимые с точки зрения назначения наказания, овеществляются в различных физических проявлениях объективного мира, однако в процессе назначения наказания они всегда выступают как некоторая абстракция. Такой переход вызывает необходимость использования в процессе назначения наказания специальных абстрактных (формализованных) моделей, позволяющих производить сличение таких свойств общественных явлений как строгость наказания и общественная опасность преступления и личности.

О безусловном наличии связи между преступлением и наказанием, представляющей собой отношение пропорциональности3 или определенного соответствия4, в специальной литературе говорилось всегда. Однако до сих пор завершенной концепцией измерения зависимости между преступлением и наказанием мы не располагаем. Именно поэтому нынешняя задача теории назначения наказания заключается в разработке теоретически правильных и практически применимых показателей, с помощью которых суд в целях максимальной индивидуализации наказания сможет определять конкретную величину (меру) общественной опасности преступления и личности преступника, а также другие значимые обстоятельства совершенного деяния.

Как известно, процедура измерения в значительной степени зависит от свойств измеряемых объектов. Соответственно, в первую очередь необходимо

1Александров Е.А. Основы теории эвристических решений. – М., 1975. – С.8; Основы кибернетики / Под ред. К.А. Пупкова. – М., 1976. – С.13.

2Месарович М., Такахара И. Общая теория систем: математические основы. – М., 1981; Месарович М., Мако Д., Такахара И. Теория иерархических многоуровневых систем. – М., 1973.

3Пионтковский А.А. Основные аспекты теории наказания // Советское государство и право. – 1969. - №7. – С.35; Понятовская Т.Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. – Ижевск, 1994. – С.48 и др.

4Ременсон А.Л. Принцип соответствия наказания тяжести совершенного преступления и его роль в уголовно-правовой борьбе с преступностью // Проблемы повышения эффективности борьбы с преступностью. – Томск, 1981.

– С.41-46; Мицкевич А.Ф. Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия. – СПб., 2005. – С.79 и др.

13

определить параметры соизмеряемых свойств каждого из объектов — преступного деяния и личности деятеля с одной стороны и наказания с другой. Установление параметров строгости наказания не представляет особой трудности, поскольку уголовный закон четко определил виды, размеры, а также сущность всех наказаний. По сути, суду только остается избирать в пределах санкции соответствующей уголовно-правовой нормы конкретный вид, размер или срок наказания. Но именно здесь возникают проблемы: выбор наказания осуществляется только после определения индивидуальных параметров первого соизмеряемого объекта — свойства общественной опасности преступного деяния и деятеля. В данном случае достижение приемлемого уровня соотносимости свойств преступления и наказания потребует применения определенных математических методов.

Как правильно отмечается в литературе, стремление к математизации отражает тот факт, что познание общественной жизни становится точной наукой не только в гносеологическом понимании этого термина, но и в естественно-научном — ввиду потребности в точных критериях оценки эффективности человеческой деятельности1. На смену приближенным качественным оценкам все чаще приходят точные количественные данные, полученные с использованием самых совершенных методов и средств измерения. При этом необходимым условием эффективного использования получаемой измерительной информации в правоохранительной деятельности является четкое понимание всеми ее участниками возможностей измерений, умение грамотно сформулировать требования к их точности, правильно интерпретировать результаты измерений с учетом их неопределенности и, в конечном итоге, дать полученным результатам правильную юридическую оценку. Однако именно эти проблемы представляют сегодня наибольшую трудность для юристов, не имеющих, как правило, специальных познаний в области методов измерения.

Основой любого измерения выступает процедура формализации (от лат. forma — вид, образ), под которой понимают отображение результатов мышления в точных понятиях и утверждениях, позволяющее ставить в соответствие изучаемым объектам, их свойствам и отношениям некоторые устойчивые, хорошо обозримые и отождествимые материальные конструкции, дающие возможность выявить и зафиксировать существенные стороны объектов2; «представление какой-либо содержательной области... в виде формальной системы исчисления»3. Формализация различных систем и процессов играет существенную роль в современной науке, в том числе и в юриспруденции4. Сейчас уже ясно, что многие проблемы не могут быть не

1Рабочая книга социолога. – М., 1976. – С.164.

2Словарь по логике. – М., 1997. – С.355-356.

3Бабаев В.К. Советское право как логическая система. – М., 1978. – С.6.

4Коган В.М. К вопросу о формализации отрасли права // Вопросы кибернетики и права. М., 1967. - С.100-114; Кудрявцев В.Н. О программировании процесса применения норм права // Вопросы кибернетики и права. - М., 1967. - С.84-99.

14

только решены, но даже сформулированы, пока не будут формализованы связанные с ними рассуждения. В частности, так обстоит дело с широко используемым в естественных науках понятием алгоритма и вопросом о том, решаемы ли проблемы гуманитарного блока наук алгоритмическим путем.

Степень формализации объектов может быть различной: полной или частичной. Согласно философско-методологической точке зрения и, в частности теореме Гёделя1, для полной формализации достаточно богатых содержательных нормальных систем, к коим относится и система назначения наказания, имеются существенные препятствия. Как бы мы ни старались выявить и учесть в формализованном виде все обстоятельства, влияющие на назначение наказания, какая-то их часть всегда будет оставаться невыявленной и неформализованной. Однако значит ли это, что попытки построения системы соизмерения опасности преступного поведения и строгости наказания изначально обречены на неудачу? Полагаем, что нет.

Бесконечное множество объектов и явлений окружающего нас мира обладает также бесконечным множеством различных качеств и свойств. Из этого огромного количества человек выделяет некоторое ограниченное число свойств, общих в качественном отношении для ряда однородных объектов и достаточных для их описания. Для преступления и личности виновного таким свойством выступает общественная опасность, а для наказания — его строгость. Каждое подобное свойство, в свою очередь, обладает множеством степеней. Если мы в состоянии установить принцип градации, определить единицу данного свойства и физически реализовать ее в виде меры или шкалы, то, сопоставив размер интересующего нас свойства объекта с такой мерой или со шкалой, мы получим его количественную оценку — результат измерения. В теории и практике уголовного права общепризнанной мерой измерения опасности преступления выступает соответствующая ей строгость наказания. Эталоном строгости выступает наказание в виде лишения свободы на определенный срок.

Непосредственная реализация измерения общественной опасности преступного поведения строгостью наказания требует построения их моделей, отражающих качественные и количественные характеристики рассматриваемых свойств. При этом отметим: объектами измерений должны выступать именно свойства, а не сами предметы или явления окружающего мира.

Естественно, мы понимаем, что установить количественный эквивалент для каждого отдельного признака просто невозможно, однако выход видится в разработке их классификации, т.е. группового подразделения всех признаков на

1 Теорема Гёделя заключается в том, что она показывает невозможность полной формализации человеческого знания. К. Гёдель на примере арифметики натуральных чисел доказал, что любая достаточно богатая содержанием теория не может быть полностью отображена в ее формализованной версии; как бы ни пополнялась дополнительными утверждениями последняя, в теории всегда останется невыявленный, неформализованный остаток.

15

виды, по аналогии с разделением преступлений на категории. В таком случае перечень видов признаков, составляющих преступное поведение, будет носить исчерпывающий характер, тогда как перечень признаков одного вида может быть и открытым. В силу этого формализацию в области назначения наказания необходимо дифференцировать на два уровня. Первый — законодательный уровень — закрепляет формализацию назначения наказания, производимую субъектом правотворчества. Второй уровень формализации — правоприменительный. На этом уровне субъект, осуществляющий назначение наказания, при выявлении подлежащих оценке обстоятельств, влияющих на назначение наказания, должен их окончательно формализовать. Для этого вполне допустимо использование метода экспертных оценок.

Одним из первых метод экспертных оценок в области назначения наказания применил Ю. Д. Блувштейн, который провел сопоставление средних размеров наказаний, назначенных судами за определенные виды преступлений, со средними оценками тяжести тех же преступлений, данными экспертами1.

С точки зрения формализации назначения наказания экспертный метод имеет принципиальное значение. Так, сами по себе свойства, например, общественная опасность или строгость, представляющие собой сложные, многомерные понятия, определяемые через совокупность характеристик и свойств таких объектов, как преступное деяние, личность виновного и наказание, не являются строгими физическими величинами и не могут быть измерены метрологическими способами, поскольку не существует в природе узаконенных мер этих свойств. Понятно, что среди свойств указанных объектов могут встречаться отдельные характеристики, поддающиеся измерению в строгом метрологическом понимании этой процедуры. Однако большинство их свойств измерить нельзя, а между тем для суждения о качестве объекта необходимо иметь достоверные оценки всех свойств и качества как такового в целом. Требуемая информация как раз и может быть получена экспертными методами или иными словами с помощью судейского усмотрения.

Каким же образом субъект назначения наказания должен определять меру опасности преступного поведения и, в частности, те обстоятельства дела, которые не нашли отражения в нормах уголовного закона? Здесь, полагаем, человечество еще долго не сможет обойтись без экспертных оценок. Однако разработка и внедрение именно научных методов таких оценок, нормативное закрепление верхних и нижних пределов оценки отдельных групп обстоятельств, оказывающих влияние на меру наказания, вполне могут проводиться и сейчас. Конечно, оценки, которые дает человек, в известной степени субъективны. Люди часто рассматривают лишь небольшое число фактов и делают поспешные выводы, тогда как формализованная система назначения наказания может «руководить» субъектом данного процесса, не позволяя ему пропускать существенные факты, заставляя более объективно следовать логическим выводам.

1 Блувштейн Ю.Д. Об оценке степени общественной опасности преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. Вып.15. - 1972. - С.37.

16

Именно поэтому, как утверждают некоторые исследователи, метод экспертных оценок в области назначения наказания является наиболее приемлемым: «Субъективизм, характерный для отдельных экспертов, должен нейтрализоваться их количеством и компетентностью, что позволяет получить объективные... результаты. Роль экспертов при установлении санкций выполняют законодатели и их консультанты, при назначении наказания — судьи...»1.

Нормативный подход к назначению наказания.

Важным положением методологии назначения наказания является наличие разных подходов, позиций точек зрения в уголовном праве, что, естественно, необходимо для развития самой науки.

Как было сказано ранее, уголовное наказание по своему существу является закономерным следствием совершенного преступления. Однако объективность наказания не предопределяет объективности процесса его назначения. Причина этого заключается даже не столько в том, что этот процесс представляет собой субъективную мыслительную деятельность человека, выступающего непосредственным субъектом назначения наказания, а

впервую очередь в том, что согласно требованиям уголовного закона он должен преследовать весьма различные цели. С одной стороны, применение к виновному наказания призвано обеспечить восстановление социальной справедливости и оказать общепредупредительное воздействие, что, безусловно, предопределяет объективный аспект в деятельности по назначению наказания, а с другой — его целями являются исправление осужденного и специально-предупредительное воздействие, которые небезосновательно требуют проявления субъективизма. Однако, несмотря на столь явный дуализм,

вроссийской правовой системе утвердился сугубо субъективный подход к назначению уголовного наказания, что в конечном итоге исключает возможность бесконфликтного сосуществования двух названных групп целей

применения наказания (соответствующая идея высказывалась отдельными авторами2).

Проанализируем сложившуюся обстановку и возможные модели назначения наказания, основанные на объективном, субъективном и нормативном подходе. При построении указанных моделей первостепенное значение приобретает вопрос о приоритете одной из названных групп целей

применения наказания. Приоритеты здесь вполне могут изменяться в

1Горелик А.С. Наказание по совокупности преступления и приговоров. Принципы, законодательство, судебная практика. - Красноярск, 1991. - С.30.

2Беляев Н.А. Цели наказания и средства их достижения в исправительнотрудовых учреждениях. - Л., 1963. - С.40; Соловьев А.Д. Вопросы применения наказания по советскому уголовному праву (законодательство и судебная практика). - М., 1958. - С.44; Никонов В.А. Уголовное наказание. Поиск истины. – Тюмень, 2000. – С.42.

17

зависимости от конкретной исторической ситуации, от стадии развития общества и научно-технического прогресса.

Субъективный (классический) подход занял главенствующие позиции в теории наказания с момента зарождения классического уголовного права1. В контексте данного подхода следует особое внимание уделить мировоззренческому базису методологии назначения наказания. Присутствие в уголовном праве института свободы судебного усмотрения придает ему принципиальное значение. Назначая наказание суды применяют уголовный закон так как понимают исходя из собственного правосознания (мировоззрения), что являет собой акт проявления диалектики объективного и субъективного. Очевидно, что стержнем методологии назначения наказания является диалектический подход, заключающийся в том, что феномен наказания должен рассматриваться в призме его применения (развития, формы воплощения). Правильно указывает А.А. Арямов2, что нельзя отрывать институт наказания от института назначения наказания, т.к. наказание существует не само по себе, а исключительно в целях его реализации.

Большинство приверженцев субъективного подхода назначения наказания отдают безусловное предпочтение целям специальной превенции и исправления осужденного3. Подобные взгляды основываются на идеях Ф. Листа — основоположника социологической школы права4. Однако, следуя данной концепции, в итоге мы должны прийти к неопределенным наказаниям, а далее — и к некарательным мерам, применяемым сколь угодно долго, вплоть до полного исправления преступника. Мы получим такую систему (модель), которая в силу своей жесткой ориентации на деятеля (виновного в преступлении) обернется в конце концов исчезновением самого уголовного наказания. Однако представить себе нечто подобное просто невозможно, поскольку наказание есть категория объективная и неразрывно связанная с преступлением.

1Маннс Г.Ю. Общее и специальное предупреждение в уголовном праве. - Иркутск, 1926. - С.72; Пионтковский А.А. Меры социальной защиты и Уголовный кодекс РСФСР // Советское право. - 1923. - № 3(6). - С.19-22.

2Арямов А.А. Общетеоретические основы учения о наказании // Дисс. … д-ра юрид. наук. – СПб., 2004. – С.19.

3Ной И.С. Сущность и функции наказания в Советском государстве. - Саратов, 1973. - С.74; Марцев А.И. Уголовная ответственность и общее предупреждение преступлений. - Омск, 1973. - С.53; Марцев А.И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. - Красноярск, 1990. - С.60 и др.

4Сторонники данной теории предлагали отказаться от принципа соразмерности наказания преступлению и развивать идеи социальной превенции в виде установления наказаний с неопределенными сроками и системы мер социальной защиты, альтернативной системе наказания. См., например: Лист Ф. Задачи уголовной политики. - СПб., 1895. – С.44; Пионтковский А.А. Условное осуждение: уголовно-политическое исследование. – Казань, 1900 и др.

18

Объективный (неоклассический, формализованный) подход предполагает разработку строго формализованной модели назначения наказания, ориентированной на преступное деяние и существование единообразной судебной практики. Как отмечал еще в 1975 г. В. И. Курляндский, «специальное научное исследование вопросов, связанных с объективизацией оценок и критериев, которыми руководствуется суд при назначении наказания, могло бы оказать действенную помощь работникам судебных органов и одновременно (на основе "обратной связи") дать полезную информацию, которая могла бы учитываться законодателем»1. Аналогичные высказывания делались и за рубежом. Так, Н. Кристи достаточно резонно указывал, что «приговаривать людей, виновных в одинаковых преступлениях, к различным мерам воздействия... наказывать не за деяние, а в связи с условиями его совершения — значит нарушать фундаментальные принципы равенства и справедливости»2. Однако неоклассический подход не получил должной оценки — прежде всего не ввиду отсутствия всеобъемлющей методологической базы такового, а в силу отсутствия методики формализации и измерения зависимости между преступным поведением и наказанием. Реализация данного подхода на современном этапе маловероятна, что, впрочем, вовсе не говорит о бесперспективности научных поисков в этом направлении.

Нормативный подход к назначению наказания предполагает некий компромисс, сочетание двух вышеназванных концепций. Как правильно заметил А. М. Яковлев, с одной стороны, никакая норма не в состоянии охватить всего многообразия фактов, вызывающих применение уголовного закона, а с другой — свобода усмотрения суда, перейдя определенные границы, становится чревата опасностью вынесения ошибочных, а то и произвольных решений, т.е. жизнь демонстрирует неприемлемость обеих крайних позиций3. В данном случае основной вопрос заключается в установлении условий необходимого компромисса, в точном определении самой области судейского усмотрения.

Обозначенной проблеме уделял внимание еще Н. С. Таганцев, который указывал, что «условия, определяющие возникновение преступного деяния, общественное и индивидуальное значение последствий, им вызванных, степень опасности, которую представляет совершитель деяния в будущем, столь разнообразны, что никакой законодатель не в состоянии уловить их в свои, по необходимости, твердо ограниченные формулы, а должен предоставить оценку всех этих условий и определение влияния их на меру ответственности, применителям закона уголовного к отдельным деяниям, и прежде всего суду»4.

1Курляндский В.И. Уголовная политика, дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. - М., 1975. - С.95.

2Кристи Н. Пределы наказания. - М., 1985. - С. 7-8.

3Яковлев А. М. Принцип социальной справедливости и основания уголовной ответственности // Советское государство и право. - 1982. - № 3. - С. 91.

4Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т.2. – Тула, 2001. – С.366.

19

Другие современники Н. С. Таганцева отмечали: «Уголовный закон прилагается к преступному деянию через посредство судьи. Для выполнения своего назначения судья должен соразмерить наказание как со значением наказуемого деяния, так и с виновностью деятеля. Но эти два элемента, которые влияют на применение наказания в смысле его усиления или уменьшения, могут и должны быть оцениваемы двояко: отвлеченно — законодателем...

конкретно – судьей...»1.

С тех пор ничего не изменилось, и в настоящее время совершенно очевидна невозможность абсолютной объективизации в области назначения наказания. Однако субъективный элемент деятельности по назначению наказания подчиняется той же цели, что и объективный ее элемент, — назначению справедливого наказания. Смысл его состоит в том, чтобы не допустить разрыва между мерой содеянного и мерой наказания. Например, С. Г. Келина указывает: при всех достоинствах сложившейся системы ответственности и наказания ее существенный недостаток состоит в том, что «во многих случаях вследствие нечеткого описания оснований дифференциации и индивидуализации закон открывает путь для недостаточно обоснованных, а порой и субъективных решений, что нарушает стабильность правоприменительной деятельности и противоречит таким принципам, как равенство граждан перед законом, неотвратимость и справедливость ответственности»2. Как верно отмечает А. И. Экимов, законодатель «предоставляет больший или меньший простор для действий нормоприменяющего органа, чтобы таким путем в максимальной степени достигалась цель правовой нормы. Если же нормоприменяющий орган формально относится к своим задачам, игнорирует значение условий, в которых норма применяется, то его решения не могут быть ни справедливыми, ни законными»3. Многие специалисты отмечают чрезмерность пределов судейского усмотрения: «Социологические и статистические исследования показывают, что это (чрезмерная свободы судейского усмотрения. — прим. авт.) влечет назначение несправедливых наказаний, чаще завышенных, реже заниженных. Но еще более страшным является ничем не объяснимое назначение резко различных наказаний за одинаковые по характеру и степени общественной опасности преступления при... одинаковых характеристике личности преступника и обстоятельствах дела»4.

1Garraud, Traitė, II, №102. Цит. по: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т.2.

– Тула, 2001. – С.607.

2Келина С.Г. Некоторые принципиальные идеи, лежащие в основе теоретической модели Уголовного кодекса // Проблемы совершенствования уголовного закона. – М., 1984. – С.15.

3Экимов А.И. Справедливость и социалистическое право. – Л., 1980. – С.104.

4Отклики на опубликованный проект Уголовного кодекса Российской Федерации (В.С. Устинов, Ф.С. Бражник, В.В. Головлев) // Государство и право. – 1992. - №6. – С.87-95.

20