Послесловие

Социология все еще продолжает оставаться сравнительно молодой наукой, и методы социологии, зачастую заимствованные из смежных областей знания, нуждаются в осмыслении применительно к новому объекту и новой практике общественной жизни.

Рефлексия по поводу соответствия социологических методов объекту познания и практики востребована сегодня особенно ощутимо, потому что уникальные социальные процессы, протекающие в российском об­ществе, нуждаются в осмыслении и изучении. Следовательно, актуали­зируются проблемы выбора метода социологических исследований. Разработка адекватной методологии и методики социологических ис­следований в определенной степени является страховкой от ошибок при выборе метода и при разработке прогнозов и рекомендаций прак­тике управления. Очевидная неспособность ни одной из современных социологических школ строить прогнозные модели социального раз­вития общества и непрекращающиеся социальные конфликты породи­ли потребность в самоосмыслении адекватности применяемых методов целям и предмету социологического анализа социальных явлений.

Но для того, чтобы проанализировать существующие и новые методы науки и практики на предмет адекватности их целям, объекту и предмету исследования, необходимо выяснить причины их появле­ния и использования, понять, почему в них возникла потребность и каковы их границы.

Социологическим можно назвать метод, который удовлетворяет, по крайней мере, трем следующим условиям:

— его появление и использование всецело определяется теорети­ческой концепцией и целью исследования, спецификой изучаемого или преобразуемого объекта (например, социальный анализ как научный метод познания направлен на выяснение принадлежности сущности (скажем, закона об общественном разделении труда) к определенном) классу социальных явлений, выраженному в единичном; а социальный анализ как научный метод практики направлен на результаты форми­рования личности человека и его воспроизводство, поиск причин этих результатов и характеристику его практических решений и действий);

— он направлен на целостное восприятие изучаемого и преобра­зуемого объекта в его развитии;

— он учитывает включение людей в определенную конкретно-ис­торическую ситуацию как систему общественных отношений.

Если же методическое средство не отвечает этим условиям, то его нельзя назвать социологическим методом. Тогда оно относится либо к другим научным дисциплинам, либо к внснаучному познанию и практике, либо к научному браку и мифу.

Кроме того, границы социологических методов зависят:

— от степени развитости исследуемого реального объекта, ибо трудно познать то, чего в практике еще не существует (в связи с чем не представляется возможным эмпирически верифицировать теорети­ческие модели — возможна только их логическая верификация, чаще всего перерастающая в схоластический спор);

— от применения принципа историзма, учитывающего развитие социальной практики и являющегося основанием научных методов в социологии (затруднения заключаются не в признании главенства дан­ного принципа, а в поиске адекватных ему методических форм позна­вательной и практических моделей).

В настоящее время спор идет в основном о преимуществах феноменологических и объективистских моделей знания и преобразова­ния социальной практики.²⁹⁶ Что касается последней из моделей, то в социологической практике навязывается, по сути, формально-логичес­кая эмпирическая модель, основанная на измерении и статистике. Объективность логики их построения доказывается с помощью предложенного П. Лазарсфельдом принципа операционализации понятий, который представляет собой набор процедур, позволяющих перейти от понятийной феноменологической к числовой эмпирической модели. Эмпирическая модель, построенная на основе индикаторов, включаю­щих нормы общества, ценности личности, имеет очень ограниченный временной лаг и пространственный масштаб валидности (например, данные электоральных опросов устаревают порой за два-три дня; любая директива или закон, упраздняющий ряд социальных норм, обесценивает валидность связанных с ними индикаторов).

В целом неустойчивость институциональных эмпирических моде­лей связана с тем, что сами социальные институты подвержены эво­люции (так, сегодня наблюдается мировой кризис институтов власти и государства). Субъективность же этих моделей вытекает из норма­тивности социальных институтов, которые пропитаны правовыми нор­мами, как теологические модели — моральными догмами.

Сказанное позволяет сделать следующий вывод. Научная объек­тивность эмпирических моделей, полностью обусловленных структу­рой, социальными функциями и направленностью развития социаль­ных институтов, — это миф. А потому и модели эти уместно назвать мифологическими. Их доминирование в социологии в ближайшее де­сятилетие гарантировано объективным процессом общественного развития в эволюции человека.

Отражают ли эти модели объективную истину? Скажем, в соци­ологии можно говорить о множественности определений общества, культуры, образа жизни и др., следовательно, о множественности их расклада на операциональные, а в итоге — эмпирические модели. Если принять конвенциональное определение понятия (в опоре на авторитет либо на социологический словарь), то и интерпретация модели будет с позиции науки условной: либо субъективно-идеологической (псев­донаучная модель), либо ограниченной в своей валидности узкими временными рамками эмпирической модели (так называемая относи­тельная истина).

Что касается создания феноменологических моделей, то считается, что они уже сейчас пригодны для перспективного прогнозирования тенденций и направленности развития общества. Речь идет о катего­риальных моделях, в основе которых не общество, а личность как продукт биологического и социального развития. Так, А. Сикурел вво­дит понятие «народная модель» как смесь общих и приспособленных к ситуации правил поведения в различных ситуациях. Данные моде­ли — это культурные образцы для обыденных действий в практике.

Главный метод создания категориальных моделей — принцип историзма, т. е- ретроспективный анализ этногенеза основных соци­альных типов личности (африканского, китайского, германского, ев­рейского, русского и др.), а также генезиса социальных институтов, образованных этими доминантными этносами. Надо признать, что разработка подобных моделей находится в зачаточном состоянии и на периферии социологии, в связи с чем их применение сегодня в при­кладной социологии и социальной практике затруднено.²⁹⁷

Более того, ни отнесенность теоретических представлений к объ­ективной действительности, ни даже их нацеленность на ее преобра­зование сами по себе прикладного знания не образуют. Здесь господ­ствует теория, практика служит выходом за пределы науки, операцией, начинающейся там, где научная операция считается законченной.²⁹⁸ Участие же социолога в практической деятельности общества предъ­являет к ней дополнительные требования. Конечным продуктом науки, который реализуется в практике, становятся методы практической де­ятельности. Практика должна ассимилировать методы, вырабатывае­мые в сфере научной деятельности,

Этот способ формирования программ практической деятельности не является единственным, В обществе функционируют и такие про­граммы, которые формируются на основе обыденных знаний, в ходе непосредственного отражения действительности. Их-то и заменяют, тем самым, в корне преобразуя практику, научно обоснованные методы.

Итак, методы всегда конкретны, их содержание зависит как от цели, так и от особенностей объекта, на преобразование которого направлена деятельность. Соответственно, и познание должно быть направлено на полное раскрытие реально существующих вариантов развития объекта. Оно должно отразить общее в его конкретном, индивидуальном существовании. Любые противоположности — и общее, и единичное — в определенном смысле есть диалектические противоположности, и как диалектические противоположности они снимаются в чем-то третьим. Таким третьим в данном случае является особенное, отдельное.

Однако даже эмпирического описания отдельного объекта в рам­ках той или иной отдельной науки недостаточно для теоретического обеспечения практической деятельности. Подход каждой науки к объ­екту ограничен ее предметом и в этом смысле является односторон­не-абстрактным. С практической же точки зрения важно учесть все стороны и связи объекта — лишь так можно предусмотреть не только прямые, но и побочные результаты воздействия на объект. Поэтому для целей практической деятельности необходимо создавать комплексы знаний, в которых интегрируются односторонние по отношению к объекту знания, полученные в рамках различных научных дисциплин. Комплексный подход направлен на преодоление одностороннего «предметного» подхода к объекту, на учитывание всех существенных связей, которые могут быть затронуты в объекте в процессе его пре­образования в соответствии с целью данной деятельности.

Сегодня в прикладных целях все шире формируются комплексы, включающие естественнонаучные, технические и социальные знания. Примерами этого явления служат социальная инженерия, янноватика, социальная экология, психосоциология и ряд других бурно развиваю­щихся наук. Тенденция к синтезу естественных, технических и обще­ственных наук возникает и реализуется в значительной мере под вли­янием запросов практики, и поэтому се анализ в значительной мере входит в компетенцию методологии практики.²⁹⁹

Установление соразмерности, определение границ продуктивного использования того или иного практического метода, как и в случае научного исследования, — вопрос весьма непростой и, естественно, не чисто методический. Он сопрягается с мировоззренческой позицией социолога и в широком смысле, когда речь идет о философской ори­ентации, и в более узком смысле, когда речь идет о специальной, социологической направленности. Следует заметить, что выбор аде­кватного практического метода иди их сочетания — это в большей мере и дело личного вкуса, опоры на непосредственный собственный опыт.

Перед социологом-практиком, естественно, встает задача интегра­ции заимствованных и, возможно, самостоятельно изобретаемых средств в некую целостность, кстати, не обязательно непротиворечи­вую. Это большая работа может выполняться стихийно, на эмпири­ческом уровне. Однако такая работа будет представлять собой соци­ологическую практику, подобную «всаднику без головы». Лучше, ко­нечно, если интеграция средств происходит вполне осознанно. Прежде всего, надо уяснить, что особенным звеном развития практики является единство трех аспектов: цели, знания об объекте и собственно прак­тического действия, в котором теоретическое знание выступает как опосредующий момент между уже завершившейся и вновь создаю­щейся практикой (...П—Т—П...).

Добавим, что организованное практическое действие есть дейст­вие планомерное. Именно планомерность практической деятельности позволяет людям «наложить на природу печать их воли». План явля­ется конкретной программой организации практической деятельности, поскольку указывает цель, определяет средства и намечает последова­тельность действий. Именно в плане снимается противоречие объек­тивного и субъективного, теоретического и практического Такая ор­ганизация практического действия (развития), в котором осуществля­ется выход за пределы исторической ограниченности, обеспечивает как возрастание совокупности теоретического знания об объекте, так и достижение практического освобождения человека от давления об­стоятельств.

Таким образом, методическая схема комплексного практического метода должна стать реализацией, по крайней мере, трех основных методологических подходов:

— гносеологического (восхождение от абстрактному к конкрет­ному), где анализируется форма и содержание, сущность и явление, общее, особенное и единичное в структуре практического действия;

— онтологического (принцип детерминизма, субстанциональнос­ти бытия), где анализируются социальная структура общества, техно­логия и методы познания и практики, социальные нормы и ценности, социальные силы и материальные средства;

— деятельностного (методы планирования и организации практи­ки), где определяются план деятельности, средства деятельности, ее организация и их единство в трудовой деятельности.

В качестве особого направления практической деятельности со­циолога, сформировавшегося на фундаментальных положениях соци­ологической науки и рсализируемого в сфере управления, можно на­звать социальную инженерию. В рамках такого понимания основная функция социальной инженерии связывается с деятельностью по обо­снованию, планированию и реализации проектов сознательных изме­нений социальных систем разных типов и уровней.

Центральной проблемой этой прикладной дисциплины социоло­гии является обоснование самой возможности и правомочности вне­сения осознанных и планируемых изменений в социальные системы, функционирующие на разных уровнях жизнедеятельности общества (прежде всего, различных организаций и коллективов), определения способов, логики, ограничений, средств и методов реализации этих изменений.

Социальная инженерия еще не стала реальной научной базой антикризисной деятельности правительства и других властных струк­тур, принимающих решения на макросоциальном уровне. В лучшем случае, социальные инженеры выступают в качестве экспертов или советников при этих структурах. Они не могут пока выполнять весь комплекс социоинженерных работ: исследование — проектирование и программирование — внедрение и реализация практического управ­ленческого решения на социетальном уровне, затрагивающего основы общественного бытия.

Настало, вероятно, время расширить подготовку профессиональ­ных социальных инженеров — аналитиков, диагностов, конструкто­ров, проектировщиков и др., — что потребует введения в перечень социологические специальностей новой специальности или группы специальностей.³⁰⁰

Данная типология методологических подходов к определению на­учных и практических социологических методов не является исчерпы­вающей и единственно возможной. В дальнейшем потребуется более подробное раскрытие конкретных характеристик различных групп ме­тодов социологической науки и практики, касающихся развития всего общества, его подсистем и институтов.