Контрольные вопросы и задания
Что такое общественные отношения и как ими управляют?
Перечислите теоретические положения, на которых основывается философия общественных связей.
В какой форме находят свое выражение общественные связи как процесс управления общественными отношениями, как процесс регулирования отношений между властью, бизнесом, культурой и обществом?
Какова основная функция “паблик рилейшнз” по отношению к общественным связям?
В чем суть главного противоречия в развитии общественных связей в постиндустриальном обществе, и как это противоречие разрешается?
Список литературы
Плеханов Г.В. Соч., т. XVI. М.— Л., 1925. С. 41.
Хабермас Ю. Демократия, разум, нравственность. М., 1995.
Тоффлер Э. Мои мысли о природе власти // США: Экономика, политика, идеология. 1992. № 6. С. 82-91.
Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.
© Макаревич Э.Ф., 2003
Глава II Информационные процессы в обществе и модели управления ими
Модели информационных технологий воздействия на массовое сознание.
2. Методы информационного моделирования и управления.
1
В теории журналистики широко известны “четыре теории прессы”. Это авторитарная теория; либертаристская теория (в ее основе — философия свободы воли, самоосуществление индивида, где человек — самоцель); теория социальной ответственности и советская коммунистическая теория прессы'. Исследование “Четыре теории прессы” было опубликовано в США в 1956 году. Но и сегодня оно является актуальным и входит в содержание современных работ по теории массовых коммуникаций.
Мы считаем возможным и необходимым дополнить указанные теории тремя моделями информационного воздействия на массовое сознание, опираясь уже на новые разработки в области теории и практики социального управления: “классическую”, “механистическую”, “объектную” модель — ее иногда называют “тоталитарной”, “неклассическую”, “релятивистскую”, “субъектную” модель, а конкретно — “манипулятивную”; “постнеклассическую”, “субъектную”, “синергетическую” (ее именуют “диалоговой”). Анализ трех названных моделей позволит в дальнейшем с более широких позиций взглянуть на модели PR, описанные в главе 3 (одностороняя-двустороняя сбалансированная связь).
При первой модели читатель, зритель, выступает не более, чем объект воздействия. Информационный процесс организовывается по принципу “вбивания гвоздей” (идей) в массовое сознание. Это однонаправленный, одномерный процесс информационного воздействия, без обратной связи с аудиторией. Даже когда она возникает, то ее характер можно определить известным словом “одобрямс”. Примером господствования данной модели является “эпоха сталинизма”. Ее элементы сохранялись и позже: вспомним речи Генеральных секретарей, решения пленумов ЦК КПСС — они транслировались, и тут же появлялись отклики от “народных масс”: “решения партии и правительства — одобряем”. Если подобное “единодушие масс” исключить, то в принципе момент их информирования о государственных решениях имел и положительный смысл.
При второй модели субъект-объектные отношения дополнялись субъект-субъектными, последние становились основными. Здесь действуют свобода слова, плюрализм мнений, истинная критика властей и всех “кого душе угодно” (вспомним программы “Взгляда” на рубеже 80 и 90-х годов), озвучивается многоголосие “народных масс” (т.е. осуществляется обратная связь) на фоне противостояния политиков, их борьбы за общественное мнение. Но при всем этом данная модель информационного воздействия может приобретать и часто приобретает манипулятивный характер. Правы авторы, которые считаю. что объектом манипулирования является общественное сознание, в особенности человек толпы. Попав в ее объятия “он н обдумывает свои действия, а мгновенно подчиняется получен ному... сигналу”. Однако наибольший эффект манипулирования достигается при воздействии даже не столько на сознание, сколько на психику людей. Примеров тому масса.
Тем не менее, понятие “манипулирование” нельзя, на наш взгляд, трактовать однозначно. Наряду с отрицательным, оно имеет и положительный смысл — конструктивный, направленный на достижение цели в интересах народа и государства (т.е. здесь допускается, что цель может оправдывать применяемые средства). Например, сохранение целостности России (цель) оправдывает средства информационного воздействия при освещении чеченской войны, особенно первой.
Средством и объектом манипулирования часто выступает миф. “Миф — это обобщенное представление о действительности, сочетающее нравственные, этические, психологические представления, установки, соединяющие реальность с мистикой”. Такое “представление в значительной степени иллюзорное, но в силу своей эстетической и художественной (а также политической, социальной — В.П.) привлекательности оказывающее большое воздействие на массовое сознание”.
Следует учитывать, что человек не может жить без мифа. При этом миф — неоднозначное понятие. Он может иметь и положительное, и отрицательное воздействие на социум. Миф способен поднять массы на конструктивные действия (вспомним энтузиазм советского народа в период индустриализации) и может нести отрицательный, разрушительный смысл: когда он направлен на достижение корыстных интересов отдельных политиков, олигархов, кланов, групп и группировок, то забываются или принижаются, ущемляются интересы граждан и государства.
Манипулятивная модель информационного воздействия доминировала в ХХ веке в России и продолжает доминировать практически все 90-е годы, Вспомним многословные обещания народу в годы перестройки о скором процветании общества за счет “магических”, оказалось — мифических, эффектов рынка и его политэкономической парадигмы — монетаризма. Миф нельзя сводить к простому обману. Дело в том, что процесс манипулирования часто развивается не по факту злого умысла, а по причине искренней веры его организаторов в ту или иную идею, программу. То есть они сами являются носителями мифологического мышления. Под эгидой мифов за годы реформ осуществлялось, организовывалось немало негативных информационных процессов и информационных программ. Вспомним, к примеру, информационные потоки в период, предшествующий дефолту в августе 1998 года. Почти накануне Президент убеждает по телевидению народ, что с экономикой и финансами у нас все нормально. Правительство вначале поддакивает ему, потом замолкает. И, вдруг — “гром среди ясного неба” вмиг миллионы вкладчиков, сотни тысяч людей, особенно из среды “среднего класса”, который так старались создать, стали бедными и безработными. Количество бедных в стране перевалило за критическую черту и составило около 50%
населения. О6 этом свидетельствуют и мониторинговые социологические исследования за последние десять лет, и их обобщение. Приведем лишь два факта: в той или иной степени от кризиса пострадали свыше 90% населения страны, а среднемесячный бюджет российской семьи из трех человек стал в 2,7 раза меньше. Любопытны обобщения социологов в плане реализации манипулятивного воздействия и по другим событиям 90-х годов, например, “рельсовой войны”. Но от кризиса, его неожиданности существенно пострадал и имидж СМИ, поскольку в массовой психике сработал механизм трансферта — перенесение отношения к власти на отношение к средствам массовой информации, обслуживающих власть и элиту, сросшуюся с властью.
Диалоговая модель информационного воздействия считается самой прогрессивной, демократической и конструктивной. Почему? Потому что в ее основе лежат равноправные субъект-субъектные отношения или отношения социального партнерства. При этом издатель, редактор, ведущий телепередачи, да и весь телеканал, с одной стороны, и читатель, слушатель, с другой стороны, — это участники равноправного диалога, публичной дискуссии. Информационные процессы в данном случае существенно усложняются в плане концепции, замысла СМИ, производства и восприятия информации, особенно в плане структуры информационного материала, формы его подачи. Примерами организации диалоговой модели могут служить передачи Савика Шустера: “Свобода слова”, “Герой дня”, частично — “Времена” Владимира Познера. Из более позднего периода — “горячие линии” “Комсомольской правды” и других газет.
В последнее время диалоговая модель информационной политики начинает восстанавливаться, точнее, развиваться на новой основе — благодаря постоянному освещению в СМИ активной деятельности Президента РФ, его общения с различными категориями населения, государственных служащих, интервью журналистам. Особо подчеркнем значимость “горячей линии”, проведенной Владимиром Путиным в 2002 году. Тем не менее, резервов здесь больше, чем достижений. Диалог властей всех уровней с народом в средствах массовой информации должен быть постоянным, более открытым и полным. Прав Валентин Осипов, когда задается вопросом: почему “не стало для нашей страны правилом то, что отличает демократию, к примеру, в США”? Имеются в виду регулярные теле- и радиовыступления американского Президента. Рузвельт во время массовой депрессии американского общества тонко уловил надобность в массовой коммуникации, в информационном общении с народом, в необходимости вести с ним открытый диалог, делиться своими переживаниями и раскрывать перспективы будущего страны. Данный пример свидетельствует о том, “как важно и утешить бедствующих, и вселить надежды..., и предотвратить вызревание гроздьев социального гнева”. Заметим при этом, что нельзя диалог такого характера подменять диалогом-интервью журналиста с руководителями страны, или традиционной пресс-конференцией, где содержание вопросов корреспондентов часто имеет двойной смысл, несет в себе мотив сенсационности или отражает корпоративный интерес СМИ. В действительности далеко не все СМИ задействовали свои профессиональные резервы с тем, чтобы помогать народу познавать политику Государства, совершенствуя систему взаимоотношений Власти и Народа. Но в организации диалоговой информационной технологии эффект достигается встречным движением сторон, т.е. власти и СМИ.
А что же мы имели в России на рубеже веков? “В российском информационном поле, — отмечает бывший Секретарь Совета безопасности РФ С.Б.Иванов, — практически отсутствует диалог государства с гражданским обществом, народа — с властью. Это один из значимых факторов сохраняющегося недоверия населения страны к властным структурам”. Создание условий для такого диалога, целенаправленные действия государства в организации диалоговой технологии — залог формирования эффективной государственной информационной политики. Возможно в этом заключается главный эффект информационно-психологической безопасности наших граждан.
Подводя итог сказанному о представленных выше моделях информационного воздействия, правомерным будет отметить, что такая их дифференциация носит относительный характер. На практике применяются, как показывает анализ, либо ярко выраженные, скажем, тоталитарные модели (авторитарная теория прессы) либо манипулятивные (вне теории социальной ответственности), или же пограничные и смешанные, где есть элементы, адекватные и либертаристской, и авторитарной, и советской теории прессы. Сегодня пресса как печатная, так и электронная, утрачивает, причем по собственной инициативе, функцию защиты интересов всего социума — главную для общества. В последнее десятилетие ХХ века российские частные, да и многие государственные СМИ отражали и продолжают отражать преимущественно интересы политических и экономических элит. “Доминируют жесткие тоталитарные технологии”. Вспомним, как “вбивалась” в наше массовое сознание идея монетаризма без разъяснения ее ценностей. Нередко случается и так, что одновременно используются две или даже три модели. Например, в передаче “Глас народа” на НТВ, а позже на ТВ-6, построенной на диалоге между политиками с участием приглашенной аудитории, в студии должна была бы реализовываться главным образом постнеоклассическая, диалоговая модель. Но, как многие, очевидно, замечали, когда мнение из аудитории не совпадало с замыслом передачи, то ведущий тут же вольно или невольно запускал классическую тоталитарную модель, и мощный “информационно-аналитический прессинг” обрушивался на “неудобную” позицию “голоса из народа”.
В этой связи заметим, что для осуществления информационно-аналитической работы, для анализа и организации информационных процессов необходимо применять “методы информационного моделирования”.
2
Одним из методов, логических оснований для моделирования информационных процессов является, отмеченная нами выше, концепция “рефлексивного управления”, согласно которой “модель субъекта должна отражать не только область его поведения, но также способность осознавать самого себя и других субъектов, включая и тех, которые пытаются установить контроль над его поведением, то есть модель должна быть рефлексивной. Традиционные модели этим качеством не обладают”. Особо отметим такое важное качество рефлексивного управления, как способность осознавать не только самого себя, но и себя среди других.
Данная модель вписывается в парадигму субъект — субъективные отношения, в диалоговую информационную технологию, но она имеет весьма важное значение и для российского общества. Дело в том, что национальный характер русского этноса и российского суперэтноса нуждается в цивилизационной коррекции своего национального характера и даже менталитета. Подчеркиваем — коррекции, а не революционной ломке, т.е. приглушения отрицательных черт и возвышения положительных. Но сделать это посредством только внешних информационных и других видов воздействия невозможно. Необходима рефлексия народа (и не в смысле самооплевывания и самобичевания), осознание самого себя через прошлое и настоящее с проекцией в будущее. И, конечно же, осознание других субъектов, других народов и цивилизаций. Но при этом не стоит забывать о чувстве собственного достоинства и самоуважения, ибо в нем заложена сила, которая намного мощнее экономической — это сила духа народа. Известно, что выход из депрессии США в 30-е годы был во многом обеспечен “взрывом” Голливуда — кинематографа, прославляющего страну и народ. А “горизация” участников вьетнамской войны? Ведь именно она позволила освободиться США, всему американскому обществу от комплекса неполноценности. Может, поэтому в США и начался мощный экономический рост?
В связи с вышесказанным считаем, что наряду с традиционными моделями информационных процессов правомерно особо выделить модель рефлексивного управления. Она должна, очевидно, обрести статус одного из принципов формирования государственной информационной политики. При этом следует учитывать структуру субъект-объектных и субъект-субъектных отношений, в особенности структуру сознания и психики социума. На каждом из этих уровней должна осуществляться рефлексия — осознание всеми россиянами (российским суперэтносом), всеми этносами России самих себя и себя среди других. Иначе некоторые из них могут заболеть нациопатией (разъедающий национализм), другие уйти в реликт (небытие). Нам же необходимо выживание и процветание с сохранением своей ментальной идентичности и органическое вхождение в передовой цивилизованный мир.
Сегодня структура и объекта и субъекта информационного воздействия весьма усложнилась в условиях открытого общества. Модель рефлексивного управления или информационного воздействия на массовое сознание можно представить как сложную совокупность перекрещивающихся субъект-объектных и субъект-субъектных отношений. Схематически это выглядит следующим образом:
Суб-1 — представители институтов гражданского общества (партии, движения, общественные объединения, профсоюзы) и государства (представители всех ветвей власти, являющиеся источником массовой информации и ее распространителями).
Суб-2 — многообразие средств массовой информации и массовой коммуникации, передающих события, происходящие в обществе, и по-своему интерпретирующих ее.
Об-1 — носители специализированного сознания и специализированной психики (интеллигенция, специалисты, руководители фирм, управленческий персонал, государственные служащие и т. п.).
Об-2 — носители неспециализированного сознания (население, массы, народ) т.е. носители массового сознания и массовой психики.
Вн-1 и Вн-2 — каналы, технологии внешнего воздействия на информационные процесс
Схема 1. Отношения в информационной сфере
Каждый из элементов на схеме 1 обладает самостоятельной и весьма сложной структурой. Так структура “Суб-1” и “Суб-2” характеризуется динамичностью и неустойчивостью, поскольку изменчивы сами структуры партий, движений, общественных объединений. Кроме того, важным фактором нестабильности “Суб-1” и “Суб-2” являлись до последнего времени частые смены правительства.
Сейчас наметился переход от хаоса к порядку, но этот процесс идет очень сложно. Здесь важную роль играют СМИ, особенно их “самостоятельная” информация, которая подчас ими же самими, но со ссылкой на государственные и негосударственные органы (отечественные и зарубежные) опровергается. Яркий тому пример — освещение в средствах массовой информации первоначального момента трагедии с атомной подводной лодкой “Курск”. Этот факт еще раз указывает на необходимость, если не управления, то координации информационных процессов со стороны государства по направлениям “Вн-1” и “Вн-2”, особенно в освещении событий, будоражащих отечественное и мировое общественное мнение. В противном случае страдает главное — имидж государства, его органов и народа.
Структура “06-1”, т.е. специализированного сознания также сложна. В нее входит интеллигенция, которая по составу, как известно, весьма разнородна: от инженера, врача, учителя, менеджера до актера и кинорежиссера, журналиста и владельца медиа-холдингов; от государственного служащего — до руководителей государства.
Думается, что психология нашей интеллигенции в плане служения ее народу и власти и саморефлексии мало чем отличается от тех сущностных характеристик, которые описаны в знаменитых “Вехах”. Хотя проявляются и новые черты, например, превалирование у “новой интеллигенции” материальных мотивов над духовными, в частности патриотическими. Однако не у всей. В этом смысле, пожалуй, ярким исключением являются “шестидесятники”.
Интеллигенция как особая общность (часть социальной структуры) является не только объектом информационного воздействия, но и субъектом, производящим и распространяющим информацию, задающим часто “тон жизни” структурам “06-1” и “06-2”, их программам и действиям, включая разработку моделей информационного воздействия того или иного СМИ, медиа-холдинга. Внутри структур имеют место субъект-субъектные отношения, которые развиваются по классическим, неклассическим и постнеклассическим законам.
Отсюда отчетливо образуется сложная, но целостная структура методологических подходов, методов, применяемая к аналитической работе, к анализу информационных процессов, их моделированию. Примером воздействия “06-1” на “Суб-1” может служить противопоставление в отечественном информационном пространстве настоящего и будущего — прошлому, источником которого являются взгляды некоторых ультралиберальных представителей элиты, открыто заявляющих: Россия будет процветать тогда, когда уйдет из жизни старшее поколение и придет новое — неолиберальное.
Структура “06-2” (т.е. носители наиболее массового, народного сознания и массовой психики) является еще более сложной и динамически развивающейся, поскольку социальная структура общества трансформируется очень динамично. Применение синергетического и немарковского подхода к анализу информационных процессов требует “расчленения” общества на страты. Их множество, они меняются, трансформируются, увеличиваются, уменьшаются (например, “челноков” до августа 1998 г. насчитывалось около 9 млн. человек, сейчас их социологи считают чуть ли не исчезающими).
При организации информационной политики, проводимой в СМИ, особенно в государственных, требуется изучение и удовлетворение информационных потребностей и интересов каждой из страт. В то же время необходимо выявлять общие для них ценности и отстаивать, пропагандировать или иной социальной группы, страты, призваны выполнять функцию их социальной и информационной их. Средства массовой информации, представляющие интересы той защиты, выражать их интересы, но ориентируясь при этом на общегосударственный, национальный интерес.
Для анализа в этом аспекте требуется “наложение” всех СМИ на социальную структуру общества и на стратегический вектор его развития. Для этого необходимо проведение сравнительного анализа. Но даже на самый первый взгляд сегодня очевидно, что большая часть информационного поля занята социально-информационной защитой и рекламой медиа-холдингов, принадлежащих олигархам, региональным властям на местах, и лишь частичным удовлетворением информационных потребностей тех страт, что объединены названием “народ” или “население России”. Есть конечно и издания, удовлетворяющие серьезные и массовые информационные потребности, однако их мало. Преобладают же на информационном рынке те, за кем стоят богатые хозяева или властные губернаторы, президенты, чьи интересы они и защищают. Такие издания бесспорно нужны. Но при этом явно не хватает СМИ, прямо и непосредственно представляющих и защищающих интересы простого народа. Правда, перед выборами они появляются, а потом тихо исчезают.
Для всех специфических страт общества объективно существует общий интерес — это общенациональный интерес, в котором объективно заложены “мир отпечатков”, “память о прошлом”. На него должна быть сориентирована вся система СМИ и МК при сохранении в ней плюрализма, свободы слова и социальной ответственности. Общенациональный интерес есть своеобразная монада, т.е. не абстрактная, а живая идея, “весь мир отражающая в себе”, являющаяся “душой своего рода” — душой народа. Вокруг такой монады, как некой всеобщей сущности, формируются не силовое взаимодействие, синхронизация, а гармонизация. Отдельные монады, страты, СМИ обладают способностью отражать внешний мир и взаимодействовать с другими монадами (в нашем случае — с интересами других страт и этносов) и внешней (международной) средой. Они несут в себе память о прошлом народа, зафиксированную в его менталитете, глубинной психологии, национальном характере.
В реализации всеобщей сущности общенациональной монады определяющую роль приобретают, подчеркнем еще раз, идеи, сплачивающие, объединяющие общество. Они в свою очередь выступают монадой политических, информационных, идеологических процессов. И здесь возникает теоретический и практический вопрос огромной важности — о правомерности и необходимости разработки новой государственно-идеологической парадигмы, которая легла бы в основу государственной информационной политики.
Что касается структуры и идеологии массовой психики, то она — еще сложнее, многоуровневее. В ней происходят многопотоковые, флуктуационные, бифуркационные процессы, возникают явления самоорганизации и самозащиты. Без их учета и изучения самая современная государственно-идеологическая парадигма может приобрести схоластический характер.
Особо подчеркнем актуальность изучения “коллективного бессознательного”, точнее, для России, — “российского бессознательного”, глубинной психологии народов России, хранящей “мир отпечатков” о прошлом (например, в виде архетипов, догматов, мифов, символов, традиций, обычаев, нравов и т. д.). При этом важно соотносить, коррелировать их с “дыханием эпохи”, с современным общественным сознанием и его проекцией — в будущее. Есть такое выражение у социологов, ставшее афоризмом: кто стреляет в прошлое, тот стреляет в свое будущее. Объективно, “мир отпечатков”, хотели бы мы того или нет, воздействует на сознание народа, его психику на протяжении всей его истории. Но это воздействие можно с помощью информационных технологий направлять как в конструктивное русло, так и в негативное.
Особую роль в моделировании информационных технологий занимает одно из фундаментальных понятий (тоже своеобразная монада) — менталитет народа. Но его сегодня буквально замусолили в разного рода публикациях, в выступлениях политиков, журналистов, в то время как с этой монадой требуется серьезная работа с целью конструктивной рефлексии народного самосознания.
На основе анализа работ ученых, в которых так или иначе рассматривается данная проблема, и учитывая результаты собственных исследований в области социального психоанализа, мы считаем, что менталитет — это совокупность родовых, архетипических социально-генетических, мировоззренческих взглядов, догматов и доминирующих черт национального характера, “мира отпечатков” о прошлом, заложенных в “коллективном бессознательном” этносов России и “российского суиерэтноса” (т.е. российского народа как целостной общности). Принцип (закон) ментальной идентичности является, на наш взгляд, ключевым в формировании государственной информационной политики, моделировании информационных процессов.
Наш анализ менталитета, глубинной психологии русского этноса, проблемы ментальной идентичности показывает, что понятию “менталитет” во многом присущи свойства немарковской парадигмы, на которую должно, на наш взгляд, опираться рефлексивное управление информационными процессами. Неся в себе “мир отпечатков” глубинного прошлого менталитет не является застывшей структурой. Она живет за счет собственной своеобразной динамики и по своим глубинным и невидимым законам. Потому что у менталитета есть фундаментальные, глубинные свойства (например, архетипы, социальные гены, историческая память, генотипы, модусы, фенотипы и т, п.), которые не меняются в своей сущности. Именно они являются стимулирующим фактором обращения к прошлому опыту социума, но на новой основе. Наряду с глубинными чертами, существует и средний их уровень, способный изменяться и влиять на глубинные. Имеется также и верхний “поверхностный” слой психики, “поверхностная психология”, или “временное сознание”, объективно следующее за ритмом современной политической, социально-экономической, духовной жизни.
Для подтверждения вышесказанного приведем в качестве примера циклический, маятниковый характер русского народа, “поляризованного народа”, у которого совмещение традиционных черт есть “совмещение противоположностей”. Это глубинное его свойство (Н.Бердяев). Или можно сказать, что у русских характер, “расколотый на противоположности” (Ясперс). Т.е. характер, состоящий из “структуры полярных противоположностей” (Киомпи). В нашем характере одни и те же, веками не изменяющиеся, черты характера (например, “смирение, рабство” и “бунт, склонность к разгулу и анархии” — по Н. Бердяеву) в разные “исторические циклы” сменяют друг друга и проявляют себя в новом качестве. Но это не значит, что негативные черты нельзя приглушить, а лучшие — выделить, возвысить, привнести во “временное сознание”. Подобного результата можно добиться, воздействуя через социально-психологические механизмы на верхний, “поверхностный” слой психики социума — сознательное. Причем так, чтобы проникнуть в подсознательное, затем — в бессознательное и заложить их (позитивные черты) “навечно”. В этом состоит обращение к историческим, культурным, нравственным, социально-психологическим истокам народа. Для решения данной задачи необходимо нашим СМИ и МК обратиться к нравственным истокам журналистского творчества. Важно понять, что “истори-когенетический смысл массовых коммуникаций” состоит в единении, согласии, “собирании” людей, преодолении их разобщенности, вражды, партийных пристрастий”. А единение невозможно без опоры на принцип (закон) ментальной идентичности. Этот подход связан с проблемой сознательного формирования судьбы России, с идентичным воспроизведением в СМИ фундаментальных, ментальных ценностей ее народов. Директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН А.И. Уткин справедливо отмечает, что для россиян, “стать средней державой неосуществимо по чисто психологической причине: полтораста миллионов жителей России органически не согласны с судьбой средней, второстепенной державы”. И вы “при всех стараниях не можете имплантировать в национальное сознание готовность согласиться с второстепенным характером международной роли России”. Он доказывает, что страна распадалась и исчезала в 1237, 1612, 1918 гг., она стояла на краю гибели в 1709, 1812, 1941 гг., но возрождалась в 1480, 1613, 1920, 1945 гг. “И этот национальный код, — заключает А.И. Уткин, — невозможно изменить, он основа национальной психологической парадигмы”. Его следует учитывать и при моделировании информационных процессов, разработке и осуществлении информационных технологий. А в том, что мы слышали и читали в 90-е годы в средствах массовой информации, часто ощущалась ирония над державностью России. Внимательное прочтение Доктрины информационной безопасности Российской Федерации позволяет сделать следующий вывод: информационную парадигму надо приводить в соответствие с герменевтикой и синергетикой, немарковской парадигмой, с рефлексивным и мотивационным управлением. В этом заключается еще один важный принцип моделирования и управления информационными процессами, разработки государственной информационной политики.
Подводя итог сказанному, правомерно сделать ряд выводов: во-первых, современные информационные процессы должны моделироваться в соответствии с современными подходами в науке, учитывать ее достижения; во-вторых, открываются новые направления в исследовании информационной политики, в частности — социальный психоанализ информационных процессов в контексте синергетической и немарковской парадигм, рефлексивного управления; в-третьих, встает вопрос об идентичности информационной политики, информационных процессов или информационной парадигмы — парадигме государственно-идеологической. Иначе какую бы из моделей информационного воздействия мы не выбрали без содержания она будет недолговечной.