4. Общая характеристика межвоенного периода (20-30гг): основные школы, направления исследования тенденции в области экономической политики.

Характеристика эпохи

Период 20—30-х гг. XX в. был связан с целым рядом измене­ний в экономике. Во-первых, большое значение приобрели круп­ные компании, получившие монопольную власть на рынке. Стремление фирм к установлению контроля над всей экономичес­кой цепочкой — от начальных стадий производства до сбыта — привело к развитию корпоративных форм предпринимательства. Рынок, действующими агентами которого стали крупные фирмы и их объединения, перестал соответствовать модели свободной конкуренции, из которой исходила неоклассическая теория.

Во-вторых, усилилось значение государства в хозяйственной жизни. Рассматриваемый период — это эпоха послевоенного раз­вития западных стран. В период войн всегда неизбежно повыша­ется роль государства в управлении экономикой. Первая мировая война не была исключением. Более того, по мнению ряда исто­риков, это была первая война, в которой победа зависела не столько от таланта военачальников, сколько от экономической мощи стран, способности их правительств аккумулировать про­изводственные ресурсы и направить их на удовлетворение нужд армии. С этой целью в странах, участвовавших в этой войне, была введена система государственного контроля над ценами и произ­водством, расширилось прямое участие государства в производ­ственной деятельности. Доля государственных расходов в эконо­мике большинства воюющих европейских стран превышала 50%. После войны масштабы государственного вмешательства в экономику сократились, но сохранялись правительственные програм­мы восстановления экономики.

Поворотным событием рассматриваемого периода, безусловно, стал кризис 1929—1933 гг. По времени своего возникновения он был циклическим, но по своей глубине и продолжительности су­щественно отличался от других кризисов. Крах фондового рынка осенью 1929 г., волна разорений, отказ стран от золотого стандарта и колебание курсов валют, падение цен, резкое сокращение объ­емов мировой торговли, сокращение производства, занятости, уровня доходов — все это стало составными частями глубокого экономического спада, в котором оказалась экономика западных стран в начале 1930-х гг. Неспособность рыночного механизма самостоятельно справиться с возникшими проблемами заставила правительства ведущих стран перейти к глобальному государствен­ному регулированию («новый курс» Ф. Рузвельта в США, нацист­ская экономическая политика в Германии и др.).

Общая характеристика экономической науки 1920—30-х гг.

В целом рассматриваемый период развития экономической науки в первую очередь был связан с активным расширением маржиналистского направления, которое до середины 1930-х гг. было представлено преимущественно неоклассикой. В рамках этой школы завершается формирование микроэкономической теории фактически в том ее варианте, в каком она составляет сейчас ос­нову современной экономической науки. Происходит модерниза­ция теории спроса, окончательно утверждается ординалистский подход в определении полезности, видоизменяется теория денег. Наиболее значительный вклад в совершенствование микроэконо­мики внес английский экономист Дж. Хикс.

Неоклассическая теория меняется и под воздействием измене­ний в самой экономической системе, о которых говорилось выше. В частности, одним из важных сдвигов, произошедших в рамках неоклассической теории, является пересмотр модели рынка совер­шенной конкуренции. Эта модель предполагала рациональное поведение индивидов, наличие полной информации, однород­ность продуктов, отсутствие исключительной власти со стороны кого-либо из участников рынка. Все эти принципы постепенно стали подвергаться пересмотру в силу их несоответствия эконо­мической реальности начала века. В начале 1930-х гг. появляют­ся первые системные теории монополистического рынка. Хотя мо­дель рынка, на котором присутствует один или ограниченное чис­ло продавцов, рассматривалась и ранее (ситуация монополии была описана уже давно, ее можно найти и у Аристотеля), но именно в начале XX в. монополистический рынок стал интерпретировать­ся как явление, встречающееся чаще, чем ситуация свободной конкуренции. Значительный вклад в развитие новой проблемати­ки внесли американский экономист Э. Чемберлин и англичанка Дж. Робинсон.

Происходит определенный отход от механистической интер­претации рынка как системы, которая не зависит от воли отдель­ных ее представителей. Модель монополистической конкуренции предполагает возможность управления рыночным механизмом со стороны крупных предпринимателей. Следовательно, уже не эко­номика управляет действиями людей посредством рыночного ме­ханизма и «невидимой руки», а люди управляют рынком в соб­ственных интересах.

Так называемому человеческому фактору в целом начинают придавать все большее значение. В первую очередь это связано с развитием различных концепций предпринимательства, в рамках которых экономическое поведение человека рассматривается как действие в условиях неопределенности и риска, основанное боль­ше не на рациональном расчете, а на интуиции, «животном чу­тье» и т.д. (Дж.М. Кейнс, Ф. Найт, Й. Щумпетер). Следует отме­тить, что подобный взгляд на природу человеческого поведения во многом перекликается с появившимися в начале XX в. новы­ми философскими течениями — «философией жизни», экзистен­циализмом и в целом свойственным этому периоду разочаровани­ем в рациональности жизни и человеческого поведения.

Подвергается критике и тезис о сбалансированности рыночной экономики. Классический постулат о том, что рынок обеспечи­вает оптимальное распределение ресурсов, подвергается серьезной корректировке уже в 1920-е гг., в частности в рамках «теории об­щественного благосостояния». Эта теория исследует так называ­емые провалы рынка, в результате которых происходит либо не­допроизводство одних видов благ, либо перепроизводство других. Выводом из этой теории стало требование государственного вмеша­тельства с целью компенсации недостатков рыночного механизма.

Но наиболее серьезным аргументом против веры в экономи­ческое равновесие стала Великая депрессия 1929—1933 гг. Возник­ший глубокий кризис наглядно продемонстрировал, что нерегу­лируемая экономическая система способна приходить в глубокое депрессивное состояние. Неоклассическая теория допускала воз­можность экономических депрессий, поскольку признавала, что экономике свойственны циклические колебания. Но она исходи­ла из принципиальной сбалансированности рыночной системы, заставляющей весь механизм автоматически возвращаться в состоя­ние равновесия. Великая депрессия продемонстрировала, что ме­ханизм возврата в равновесное состояние действует не всегда. Это заставило целый ряд экономистов заняться поиском факторов, мешающих установлению равновесия в экономике, а также раз­работкой мер государственной политики, способной противосто­ять действию этих факторов.

Характерной особенностью экономической литературы 1920—30-х гг. является особое внимание к проблеме занятости. Большая часть экономистов считает необходимым дать свое объяснение явлению безработицы и определить меры по реше­нию этой проблемы (А. Питу, Э. Чемберлин, Дж. Робинсон, Дж. Кейнс, Дж. Хикс и т.д.).

Все большее внимание уделяется проблемам экономической динамики. Многие экономисты занимаются исследованием эко­номических циклов (неоавстрийская школа, стокгольмская шко­ла, неоклассика). Новой отраслью экономического анализа стано­вятся проблемы экономического роста. Первые теории возника­ют в конце 20-х гг. XX в. и на первом этапе не привлекают к себе большого внимания. Тем не менее, в них закладываются основы будущих концепций экономического роста, как кейнсианских, так и неоклассических. Речь идет о работах русских экономистов В. Базарова, Г. Фельдмана и Н. Кондратьева, американских: ма­тематиков-экономистов Ф.П. Рамсэя (1903—1930) и Дж. фон Ней­мана (1903-1957).

В рамках маржинализма возникают и новые школы. Одной из них является стокгольмская школа, сформировавшаяся в начале XX в. Наиболее яркими представителями этой школы были Кнут Викселль и Эрик Линдаль. Шведскими экономистами был вы­двинут целый ряд оригинальных идей, которые в дальнейшем по­зволили преобразовать многие постулаты неоклассической теории. Главным нововведением этой школы стал пересмотр принципов рационального поведения экономических агентов и условий рав­новесия на рынках. Ими была разработана теория ожиданий, со­гласно которой предприниматели при принятии решений исходят не из реальных экономических показателей, а из прогнозиру­емых. В целом фактор времени активно учитывался экономиста­ми этой школы, благодаря чему их анализ приобрел динамичес­кий характер. Они ввели такие понятия, как «временное» и «меж­временное» равновесие. На основе столь нового понимания экономического поведения был выдвинут принцип неопределен­ности поведения, возникающего в связи с расхождением прогно­зируемых и действительных величин и усложняющего действие равновесного рыночного механизма.

Еще одной причиной нарушения равновесия шведские эконо­мисты считали денежный фактор. Они оспаривали классический тезис о нейтральности денег и утверждали, что в первую очередь существование номинальных экономических показателей, кото­рые не всегда совпадают с реальными, искажает рыночную инфор­мацию, а соответственно может дезориентировать действия эко­номических агентов. Помимо этого наличие денег нарушает дей­ствие закона рынков Сэя. Этот закон, постулирующий равенство спроса и предложения, действует только в бартерной экономике. Появление же денег позволяет сберегать часть дохода и не направ­лять его на потребление, что нарушает равенство.

Не менее важным вкладом стокгольмской школы в развитие экономической мысли стало изучение проблемы производства общественных благ и обоснование необходимости вмешательства государства в экономику, анализ методов регулирования цикли­ческих колебаний.

Немного позднее, в середине 1930-х гг. появляется еще одна новая школа, получившая в дальнейшем широкое признание. Это кейнсианство. В его основе лежит теория английского экономис­та Дж.М. Кейнса. Эта школа также оспаривает целый ряд поло­жений неоклассики, хотя и продолжает оставаться в рамках маржиналистского направления. Помимо этого с появлением кейнсианства происходит важное изменение в рамках маржинализма. В отличие от неоклассиков, которые использовали микроэконо­мический подход, эта школа сформировала новый вид анализа — макроэкономический. Хотя и в рамках неоклассики поднимались вопросы макроэкономического характера (теории оптимума, об­щего равновесия и т.д.), но это не влияло на преобладание мик­роподхода в рамках этой школы. Кейнс и его последователи прин­ципиальным образом изменили методы исследования. Они опе­рировали агрегированными показателями, используя такие понятия, как совокупный спрос, совокупный доход и т.д.

Параллельно маржинализму окончательно формируется инсти­туциональное направление, которое развивает методологические подходы исторической школы. В начале XX в. это направление в первую очередь представлено новейшей исторической школой Германии (В. Зомбарт, М. Вебер) и американским институцио-нализмом (Т. Веблен, У. Митчелл, Дж. Коммонс, в 1930-е гг. — Г. Минз, А. Берль). Именно в этот период, а именно в 1918 г., вво­дится сам термин «институционализм». Происходят важные из­менения в методологии этого направления. В частности, новей­шая историческая школа в отличие от своих предшественников (старой и новой исторической школы) большее значение придает абстрактным методам, методам унификации эмпирических дан­ных, их обобщения. Вводятся концептуальные понятия «экономи­ческая система» (В. Зомбарт), «идеальные типы хозяйствования» (М. Вебер), которые позволили придать историческому методу более аналитический характер. Американские экономисты разра­батывают понятие «институт».

В отличие от исторической школы XIX в., интересовавшейся в большей мере историей социально-экономических отношений, институционалисты начала XX в. выдвинули проблему исследо­вания перспектив их развития,

В рамках институционализма продолжает развиваться крити­ка маржиналистского направления с позиций исторического ме­тода. Критикуются принцип равновесия экономической системы, невмешательства государства, узкая интерпретация мотивов чело­веческого поведения. Институционалисты закладывают основы целого ряда новых направлений экономического анализа — тео­рии поведения, теории экономических организаций, «революции менеджеров» и т.д. В 1930-е гг. появляются так называемые мо­лодые институционалисты (Г. Минз, А. Берль), которые занима­ются исследованием мотивов и типов поведения различных групп в рамках крупных корпораций.

Следует отметить, что в 1930-е гг. институционалисты большое внимание уделяли вопросам экономической политики, в частно­сти они принимали активное участие в разработке «нового курса» Рузвельта.

Вопросы экономической политики

Важным изменением в рамках экономической мысли являет­ся пересмотр взгляда на роль государства в экономике. Все боль­шее распространение получает идея о необходимости целенаправ­ленной политики правительства по регулированию рыночной си­стемы. В конце XIX — начале XX в. вмешательство государства в хозяйственную жизнь ограничивалось лишь антимонопольными мерами, а также частичным регулированием рынка труда (ограничение рабочего дня, введение минимума заработной платы и т.д.). Но эти меры не противоречили постулату классической эко­номической теории о самодостаточности конкурентной экономи­ки. От государства лишь требовалось защищать свободу рынка от чрезмерного разрастания монополий и несколько смягчать жес­токие действия этого механизма в отношении отдельных слоев населения.

Экономические процессы начала XX в. привели к тому, что принципы экономического либерализма, господствовавшие на протяжении XIX в., были подвергнуты критике. К середине 1930-х гг. формируется принципиально новая концепция государ­ственного вмешательства. Она становится результатом серьезных изменений в экономической теории, связанных с критикой идеи абсолютной эффективности рыночной системы (проблема произ­водства общественных благ), а также с анализом депрессивных состояний экономики. Тезис о том, что рынок не справляется ни с эффективным распределением ресурсов, ни с уравновешивани­ем основных экономических показателей, приводит к выводу о необходимости вмешательства государства для корректировки дей­ствий рынка. С этими идеями выступают стокгольмская школа, теория общественного благосостояния (А. Пигу), институционалисты и кейнсианцы.

В целом мнения экономистов разделились на три группы. Пер­вая, описанная выше, выступала за активное вмешательство го­сударства в экономику. Другая часть экономистов продолжала придерживаться классических принципов свободной экономики. Наиболее последовательными противниками государственного регулирования и всякого рода централизации экономики стали представители неоавстрийской школы, а именно Людвиг фон Мизес и Фридрих фон Хайек. В 1920 г. выходит первая статья Л. Мизеса, в которой он закладывает основы австрийского либерализ­ма, анализируя ограничения плановой системы. В 1927 г. он пи­шет книгу «Либерализм», в которой переносит свою критику на любое вмешательство государства в экономику, интерпретируя его как нарушение рыночных сигналов, ведущее к дезориентации всей экономической системы. В этой связи он осуждает политику со­временных ему государств, считая ее недостаточно либеральной.

В 1930-е гг. его последователь Ф. Хайек активно развивал эти идеи, доказывая, что только свободный рынок обладает системой сигналов, которые позволяют экономическим агентам правильно ориентировать свое поведение. Замена рынка планом, равно как любое регулирование рынка, приводит к искажению ценовой ин­формации и разбалансировке экономики.

Возникла также третья группа экономистов, которые, остава­ясь на позициях либерализма, внесли коррективы в эту идеоло­гию. Это течение получило название неолиберализм. Оно возник­ло в 30-е гг. XX в. К нему относятся экономисты лондонской школы (в частности, Лайонел Роббинс (1898—1984)), ряд фран­цузских экономистов (Альбер Афтальон, Морис Алле (род. 1911) и др.) и немецкие экономисты фрайбургской школы (Вальтер Ойкен (1891—1950), Вильгельм Рёпке (1899—1966), Александр Рюстов (1885—1963)). Следует обратить внимание, что эти экономисты принадлежали к различным теоретическим школам и были еди­ны только во взглядах на проблему роли государства в экономи­ке. Поэтому неолиберализм — это не экономическая теория, а лишь концепция государственного регулирования экономики. Для объединения своих усилий неолибералами были организова­ны ряд конференций, первая из которых прошла в Париже в 1938 г. (Коллоквиум Липпмана1). На этой конференции была выработа­на экономическая программа неолиберализма.

Основная идея, определяющая содержание неолиберального направления, заключается в том, что свободная экономика явля­ется необходимым условием эффективного функционирования рынка, но сохранение либеральной системы хозяйствования воз­можно лишь при соответствующих мерах правительства. Поэто­му представители этого направления выступают против классичес­кого либерального принципа laissez-faire. Они считают, что рыноч­ные механизмы, во-первых, не обеспечивают воспроизводства свободной системы (возникают тенденции к монополизации, вре­менные нарушения равновесия системы), а во-вторых, формиру­ют неэффективную систему распределения доходов (незащищенные слои населения выпадают из экономической жизни, ряд эконо­мически эффективных областей, например наука, не развивает­ся). Для устранения этих недостатков и необходимо государствен­ное вмешательство.

Первой обязанностью государства является создание институ­циональной системы свободной экономики. Эта институциональ­ная система включает в себя целый ряд законов, обеспечивающих свободное движение товаров и капитала, в частности антимоно­польные меры, поощрение мелкого предпринимательства. Поми­мо того, к функциям государства относится поддержка тех слоев населения, которые по физическим, психическим, социальным или экономическим причинам не способны на равных действовать на рынке. Государство также должно стимулировать эконо­мически эффективное поведение людей (поощрять рождаемость, стимулировать рост производительности труда, поддерживать на­учные исследования).

Таким образом, неолиберализм занимает срединное положение между классическим либерализмом и дирижизмом. С одной сто­роны, он выступает против полной автономии рыночных механиз­мов и рассмотрения государства только как «ночного сторожа». С другой стороны, он стремится сохранить посредством опреде­ленной государственной политики свободную систему экономи­ки, которую рассматривает не только как залог эффективности, но и как залог политической и гражданской свободы общества. Неолибералы сравнивали государство с судьей на футбольном поле, который сам не играет, но следит за соблюдением правил игры.

На протяжении долгого периода времени неолиберализм на­ходился в оппозиции, поскольку начиная с 30-х гг. и до конца 60-х гг. XX в. доминировала тенденция к усилению роли государ­ства в экономике. Только в послевоенной Германии благодаря росту либерализма в ответ на крушение централизованной нацист­ской системы идеи неолибералов получили свое воплощение в проводившейся политике «социального рыночного хозяйства». В остальном мире неолиберализм получил широкое распростра­нение лишь в 70—80-е гг. XX в.