«Татаро-Башкирский вопрос»

1. Участие Башкирских Революционных организаций в разработке проекта Урало-Волжской Советской Республики

2. Положение о Татаро-Башкирской Советской Республике

3. Совещание по вопросу созыва учредительного съезда советов Татаро-Башкирской Республики

4. Подготовительная работа по созыву учредительного съезда. Башкирия летом 1918г.

5. Приложение

1. Одновременно с провозглашением советской автономии во­сточной Башкирии в Оренбурге развернулось движение за создание советской автономии и в западной Башкирии. Его организаторами явились Уфимское мусульманское шуро во главе с Ш. Худайбердиным и Казанский мусульманский социалистический комитет, возглавляемый М. Вахитовым. Эти организации совместно с Казанским и Уфимским советами в начале марта 1918 г. выдвинули проект создания Урало-Волжской советской республики в противовес устремлениям мусульманской буржуазии провозгласить буржуазные «Урало-Волжские штаты».

Идею образования Урало-Волжской советской республики поддерживала также и «комиссия по созданию штатов», из­бранная «Миллят маджлисе» (национальным собранием).

«Миллят маджлисе» был созван в Уфе в декабре 1917 г. мусульманской буржуазией — унитаристами. Одним из узловых вопросов, вызвавших здесь большую дискуссию, был во­прос об автономии. Маджлис высказался за буржуазную федерацию.

В работе маджлиса, наряду с другими представителями мусульманских народов, участвовали и представители башкир — валидовцы. Несмотря на то, что валидовцы разошлись с большинством маджлиса в вопросе принятия проекта «Урало-Волжских штатов», в комиссию, избранную маджлисом для осуществления Урало-Волжской автономии, были включены и представители от башкир¹. В январе 1918 г. комиссия переехала в Казань. осле роспуска Учредительного собрания раскол мусульманского движения на два течения — сторонников и противников советской власти — намного усилился. Комиссия маджлиса также стала делать шаги влево, что проявилось в при­соединении ее к проекту создания автономии на основе советов.

Таким образом, большевикам удалось вырвать колеблющиеся элементы татар и башкир из-под влияния националистической буржуазии и повести их за собой.

Раскол мусульманского движения произошел еще в фев­рале 1918 г. на 2-м Всероссийском мусульманском военном съезде, собравшемся в Казани и тоже обсуждавшем вопрос об автономии. На съезде большевики и их сторонники образовали левую фракцию во главе с большевиком К. Якубовым» которая выступила против планов мусульманской буржуазии, решительно отстаивая создание автономии на советских началах. 17 февраля левая фракция покинула съезд, огласив декларацию о том, что съезд далеко не выражает мнение сол­дат, оказывающих полное доверие рабоче-крестьянской власти, и что случайное большинство съезда, образовавшееся после слияния его со съездом духовенства, стоит на антисоветской платформе. Поэтому фракция заявила, что резолюции, принятые съездом после 17 февраля, она не считает для себя обязательными ²

Ушедшие со съезда делегаты совместно с Казанским советом в феврале того же года созвали в Казани Областной чрезвычайный съезд советов, пригласив на него представителей советов семи соседних губерний. Съезд был назван совещательным, так как на него не успели прибыть представители ряда губерний.

Совещательный съезд высказался за Урало-Волжскую советскую республику и избрал организационное бюро по созыву учредительного съезда советов этой республики. В одной из резолюций съезд следующим образом характеризовал историческую обстановку:

«Правом самоопределения народов и их правом на самостоятельное государственное бытие воспользовались буржуазия и буржуазная интеллигенция, как более политически развитые элементы этих народностей. Но политическое воспитание в условиях русской революции совершается с неимоверной быстротой, и мы являемся свидетелями того, что лженационалисты ³теряют почву под ногами, массы просыпаются от националистического угара.

...Расслаиваются мусульманские массы. Это залог [того], что близок час, когда окончательно падут перегородки, созданные между пролетариями отдельных наций буржуазными лженационалистами» '.

Эта характеристика правильно отражает обстановку того времени. И. В. Сталин об этом периоде писал: «...на окраинах, населённых отсталыми в культурном отношении элемен­тами, Советская власть еще не успела стать в такой же степени (как в центре России.— Р. Р.) народной. Революция, начатая в центре, распространялась на окраины, особенно на восточные, с некоторым опозданием... Необходимо поднять массы до Советской власти, а их лучших представителей — слить с последней. Но это невозможно без автономии этих окраин...»⁴

Вот почему большевики, оставаясь единственными и верными защитниками интересов трудящихся масс, стремились разрешить национальный вопрос на основе укрепления сове­тов, построенных на классовом принципе. Они призывали создавать на местах органы советской власти на пропорционально-национальных началах. Эту единственно правильную тогда позицию защищали и проводили в жизнь уфимские большевики А. И. Свидерский, А. М. Чеверев, А. П. Кучкин, Б. Нуриманов, Ш. Худайбердин и др.

С этой позиции они подходили и к вопросу создания федерации или автономии народов Поволжья и Приуралья.

6 марта 1918 г. Казанский совет принял решение, в кото­ром говорилось, что он «решительно заявляет о своей неуклонной поддержке дела национального самоопределения вплоть до полного государственного отделения» и что он, «идя навстречу всем национальным трудовым народам, считаясь с местными условиями, уже предрешил свою реорганизацию на национально-пропорциональных началах»; далее указывалось, что совет принимает срочные меры к организа­ции областной Урало-Волжской республики на основе советов. Совет обратился к Уфимскому и Оренбургскому советам с предложением срочно снестись по поводу провозглашения Урало-Волжской республики⁵ то решение поддержал Уфимский совет.

Областной совещательный съезд постановил предложить отдельным советам республики Поволжья и Приуралья «организовать, если это является необходимым, органы советской власти пропорционально этническому составу классов рабочих и крестьян, т. е. принцип пропорциональности провести среди избирателей и. всесторонне обсудить вопрос национальной и раевой федерации на местах, формулируя мотивы революци­онных рабочих и крестьян согласно решению III съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» '. Это по­становление Областного совещательного съезда явилось проч­ной основой широкого обсуждения на уездных съездах Уфимской губ. вопроса о пропорциональном представительстве при избрании местных советов и вопроса об отношении к Урало-Волжским штатам, о чем уже говорилось в четвертой главе.

При провозглашении проекта Урало-Волжской советской республики к нему присоединились и представители от баш­кир, входившие в «комиссию по созданию штатов», и «левые» делегаты — башкиры, ушедшие со 2-го Всероссийского воен­ного съезда мусульман. При этом они выставили условие, что создание единой автономии не будет препятствовать суще­ствованию отдельных организаций для башкир и что в том случае, если создание объединенной республики почему-либо не осуществится, то вся тюрко-татарская общественность бу­дет поддерживать создание Башкуртстана. Эти оговорки представителей башкир означали, что внутри объединенной респуб­лики Башкирия должна была иметь свои административно-политические органы.

«Комиссия по созданию штатов» обратилась к ВРСБ с просьбой выразить свое отношение к этому проекту. ВРСБ ответил согласием. В связи с этим газета «Тыу» («Знамя»), орган Стерлитамакского уездного башкирского совета, сооб­щала, что «члены Революционного совета Башкуртстана по приезде в Стерлитамак², связавшись со всеми мусульмански­ми организациями, решили покончить с татаристскими и баш-киристскими разногласиями и работать совместно над осуще­ствлением Татаро-Башкирской республики» ³.

Так объединились сторонники двух проектов, и в стенах Центрального комиссариата по делам мусульман Средней России на основе существовавших проектов был разработан проект положения о Татаро-Башкирской советской республике, который 20 марта 1918 г. был представлен народному ко­миссару по делам национальностей И. В. Сталину.

2. 22 марта 1918 г. «Положение о Татаро-Башкирской Советской республике Российской Советской федерации» было подписано И. В. Сталиным, а также комиссаром по делам мусульман при Наркомнаце М. Вахитовым и его двумя заме­стителями. Советская власть, Ленин и Сталин придавали большое политическое значение «Положению», так как оно было проектом первой автономной республики и было при­звано послужить «народам мусульманского Востока живым маяком, освещающим путь к освобождению от гнёта» '.

Во вступительной части этого исторического документа указывалось, что, «исходя из принципа национального само­определения трудовых масс, утвержденного III Всероссийским съездом советов, Народный комиссариат по делам национальностей, в согласии с Комиссариатом по делам мусульман Средней России, выработал следующее положение о Татаро-Башкирской Советской республике».

В первом пункте «Положения» территория Южного Урала и Среднего Поволжья объявлялась Татаро-Башкирской совет­ской республикой Российской Советской федерации.

Об определении границ республики указывалось во втором пункте: «В основу кладется проект, разработанный башкир­скими и татарскими революционными организациями». В со­став Татаро-Башкирской республики должны были войти вся Уфимская губ., башкирская часть Оренбургской и Казанской губ., за исключением чувашско-марийской части, и приле­гающие к этим губерниям районы Пермской, Вятской, Сим­бирской и Самарской губ. с башкирским и татарским населе­нием (схема 2). При этом указывалось, что окончательное установление границ республики предоставляется учредитель­ному съезду ее советов.

Основываясь на одном из коренных принципов националь­ной политики партии большевиков — принципе добровольности объединения, «Положение» содержало специальный пункт (3), в котором указывалось, что «политическое и экономическое взаимоотношение западной части Республики и Башкирдистана определяется учредительным съездом Советов Татаро-Башкирской Республики». Следовательно, в вопросе образования единой республики для башкир и та­тар, их политических и экономических взаимоотношений окон­чательное слово принадлежало самим представителям народа.

В последнем пункте «Положения» говорилось, что «орга­низация комиссии по созыву учредительного съезда Советов поручается Комиссариату по делам мусульман Средней России» '.

При опубликовании «Положение» было сопровождено спе­циальной статьей И. В. Сталина, в которой он писал:

«Со времени III съезда Советов, провозгласившего феде­ративный строй Российской Республики, прошло уже два ме­сяца, а окраины, всё еще занятые утверждением Советской власти на местах, до сих пор не высказались ясно и опреде­лённо о конкретных формах федерирования... Татаро-Башкирия является, кажется, единственной областью, революцион­ные организации которой определённо начертили план федерирования с Советской Россией». И. В. Сталин здесь имел в виду общую схему организации Татаро-Башкирской советской республики, «которую разработали влиятельнейшие советские организации татар и башкир».

«Идя навстречу желаниям татаро-башкирских революцион­ных масс и исходя из решения III съезда Советов, провоз­гласившего Россию Федерацией Советских Республик,— про­должал И. В. Сталин,— Народный комиссариат по делам национальностей, в согласии с указанием Совета Народных Комиссаров, выработал нижеследующее положение о Татаро-Башкирской Советской Республике Российской Советской Фе­дерации. Учредительный съезд Советов Татаро-Башкирии, созыв которого не за горами, разработает конкретные формы и детали этого положения. Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров утвердят —мы не имеем основания сомневаться в этом — результаты работ этого съезда».

«Правда» тут же сообщала, что аналогичные положении вырабатываются Наркомнацем для азербайджанцев, грузин, армян, киргиз, узбеков, туркмен и других народов России, м от имени Наркомнаца обращалась к революционным органи­зациям этих окраин с просьбой сообщить свои конкретные планы федерации³.

Таким образом, «Положение о Татаро-Башкирской Совет­ской республике» советское правительство рассматривало как начало процесса, который должен был привести к разрешению взаимоотношений России со многими другими народами на­шей страны.

Однако на пути создания Татаро-Башкирской советской республики стоял ряд препятствий. Одним из них была вра­жеская деятельность башкирских буржуазных националистов в лице группы Ш. Манатова.

По прибытии делегации ВРСБ из Оренбурга в Москву (в конце марта) эта группа вновь подняла вопрос о татаро-башкирских отношениях. Националист Манатов явно преуве­личивал противоречия между башкирами и татарами, называя их антагонистическими, и запугивал возможностью господства в проектируемой республике более развитых в культурном от­ношении татар. Эти «мотивы» с головой выдавали национали­стов, которые не стремились устранить противоречия между башкирским и татарским народами, являвшиеся наследием многовековой национальной политики русского царизма, а наоборот, всячески обостряли их.

31 марта 1918 г. у И. В. Сталина состоялось совещание по этому вопросу с участием членов Мусульманского комисса­риата и представителей башкир. На совещании выявилось, что далеко не все башкиры стояли на точке зрения Манатова. На­против, большинство их представителей высказалось за уча­стие в создании Татаро-Башкирской советской республики со­гласно опубликованному «Положению».

Совещание признало «нежелательным раздробление сил, могущих работать на пользу всего мусульманского населения России». Чтобы подчеркнуть участие в мусульманских комис­сариатах двух национальностей — татар и башкир, совещание решило переименовать их в татаро-башкирские комиссариаты. При этом татары, участвовавшие в совещании, предложили включить в комиссариаты представителей от башкир столько, сколько они пожелают. Было решено также усилить работу Башкирского отдела комиссариата по организации пропаганды на башкирском языке '.

Согласно решению совещания, 4 апреля в состав Мусульманского комиссариата при Наркомнаце от башкир были включены еще четыре человека, в том числе Б. Шафеев.

Мусульманский комиссариат был переименован в Цен тральный татаро-башкирский комиссариат, что нашло полную поддержку татаро-башкирских рабочих масс. Так, ужо 27 ли-реля многолюдное собрание рабочих — татар и башкир Уфы выразило полное доверие Центральному татаро-башкирскому комиссариату и признало вполне правильной его политиче­скую платформу '.

Башкирский отдел комиссариата развернул большую ра­боту по созданию Татаро-Башкирской республики. Отдел выпустил воззвание к башкирскому населению в связи с под­готовкой к созыву учредительного съезда советов Татаро-Башкирской республики. В нем было изложено основное содержание «Положения» и указывалось, что с переходом вла­сти из рук буржуазии в руки советов, защищающих права рабочих и беднейших крестьян, в России был услышан голос в прошлом подавленного, угнетенного башкирского народа и осуществляются его многовековые чаяния. «Перед вами Башкиро-Татарская Республика... Создавайте волостные со­веты и комиссариаты... Объединяйтесь... выбирайте только рабочих и беднейших крестьян» ².

Так благодаря сталинскому руководству были парализо­ваны действия башкирских буржуазных националистов.

Другим врагом создания Татаро-Башкирской советской республики был великодержавный шовинизм, отрицавший всякую национальную автономию, всякое национальное само­определение. Так, бухаринец Шамигулов, прибыв в Оренбург после освобождения города, повел кампанию против провоз­глашенной советской автономии. При поддержке местных троцкистов и других шовинистов ему удалось добиться того, что Оренбургский губернский исполнительный комитет советов ра­бочих, крестьянских и казачьих депутатов на заседании 30 марта принял решение против создания Тятаро-Башкирской советской республики

Это решение представляло собой открытое выступление великодержавных шовинистов, троцкистов и бухаринцев против признания за башкирским народом права на само­определение ввиду якобы низкого уровня сознательности народных масс. Это было стремление возродить реакционней­шую политику русского самодержавия и империалистов, ко­торая не раз была осуждена партией большевиков.

Поднять башкирских трудящихся до уровня передовых народов возможно было только путем предоставления им автономии, т. е. возможности организовать всю, жизнь, все государственные, общественные, политические и культурно-просветительные учреждения с гарантией полноты прав род­ного языка, в полном соответствии с национальными особен­ностями народа, в интересах трудящихся, против всяких эксплоататоров. Все это башкирскому народу могла обеспе­чить только советская автономия.

Вслед за решением исполкома Шамигулов выступил на страницах «Известий Оренбургского исполкома» с простран­ной статьей, где заведомо лживо объяснял ликвидацию ВРСБ тем, что он занялся «черчением границы Башкуртстана» '.

Люди, подобные Шамигулову, своим отрицанием нацио­нальной автономии играли на-руку башкирской буржуазии, помогая выставлять буржуазно-националистические верхи как защитников национальных интересов башкирских масс.

И. В. Сталин в статье «Одна из очередных задач», опуб­ликованной в апреле 1918 г., показал огромный вред подоб­ных выступлений некоторых местных советов, имея в виду, в частности, оренбургский.

«Некоторые Советы на местах решили... отвергнуть совер­шенно всякую автономию, предпочитая ,,разрешение" нацио­нального вопроса путём оружия. Но этот путь совершенно не­пригоден для Советской власти. Он, этот путь, способен толь­ко сплотить массы вокруг буржуазно-национальных верхов, а верхи эти выставить спасителями «родины», защитниками «нации», что ни в коем случае не входит в расчёты Совет­ской власти. Не отрицание автономии, а признание её являет­ся очередной задачей Советской власти. Необходимо только автономию эту построить на базисе Советов на местах»².

Для того чтобы власть на национальных окраинах стала народной, а трудовые массы социалистическими, необходимы были специальные способы вовлечения трудящихся и эксплоатируемых масс этих окраин в процесс революционного развития.

Необходимо было поднять массы до советской власти, а их лучших представителей слить с последней. Но, как указывал И. В. Сталин, это было невозможно «без автономии этих окраин, т. е. без организации местной школы, местного суда, местной администрации, местных органов власти, местных общественно-политических и просветительных учреждений с гарантией полноты прав местного, родного для трудовых масс края, языка во всех сферах общественно-политической работы» ³.

«Именно поэтому провозглашает Советская власть автоно­мию татаро-башкирской территории».

Последующие годы борьбы за осуществление национальной политики большевистской партии и советского пра­вительства полностью подтвердили, что она была единствен­но правильной политикой в разрешении национального вопроса.

Ленин, Сталин, большевики, проводя в жизнь свою «национальную политику, боролись как с нигилизмом в этом вопросе, так « с национализмом, ибо буржуазные нацио­налисты, пытавшиеся создать автономию, угодную им, и нигилисты, совершенно отрицавшие автономию,— были двумя сторонами одной и той же медали. И те и другие тащили назад — к буржуазной автономии, они являлись врагами дик­татуры пролетариата.

3. Учитывая большое политическое значение создания Тата­ро-Башкирской советской республики (Т-БСР), а также необ­ходимость разоблачить националистов и других противников самоопределения наций, В. И. Ленин и И. В. Сталин решили созвать широкое совещание из представителей губернских советов и мусульманских комиссариатов.

Представители на совещание были вызваны на 5 мая телеграммой за подписью В. И. Ленина и И. В. Сталина из губернских советов и мусульманских комиссариатов Казани, Уфы, Оренбурга, Вятки, Екатеринбурга, Симбирска и Перми. «Цель совещания,— говорилось в телеграмме,— организация комиссии по созыву учредительного съезда Советов этих губерний для определения границ и компетенций Татаро-Башкирской советской автономии» '.

Совещание состоялось 10—16 мая под руководством И. В. Сталина. В совещании участвовало около 30 предста­вителей всех советов -и мусульманских комиссариатов.

При открытии совещания с программной речью выступил И. В. Сталин. Он говорил: «Идея автономии проистекает из самого существа Октябрьской революции, давшей свободу национальностям».

III съезд советов, определивший общие положения Консти­туции советской республики, призвал трудовые элементы на­циональностей России высказаться, «в какие конкретные по-

¹ Архив Чкаловского обкома ВКП(б), ф. Ревкома, д. 30, л. 4; 20 лет Татарской АССР», стр. 52.

² Ввиду опоздания представителей Уфимского губернского совета работа совещания началась с опозданием на пять дней.

Политические формы они хотели бы сконституироваться в своих областях и какие отношения они хотели бы стать к центру»¹. Ко времени совещания, указывал И. В. Сталин, «только Фин­ляндия и Украина... высказались за независимость», а в других областях трудовые элементы оказались несколько инертными в вопросах национального движения. Но чем более инертности было у них, тем более активности проявила буржуазия». Характеризуя далее положение на национальных окраинах, И. В. Сталин говорил: «Везде почти, во всех областях созда­лись буржуазные автономные группы, организовавшие «национальные советы», разбившие свои области на отдель­ные национальные курии с национальными полками, нацио­нальным бюджетом и пр., превратившие ввиду этого свою страну в арену национальной борьбы и шовинизма. Эти автономные группы (я имею в виду татарские, башкирские, киргизские, грузинские, армянские и пр. „национальные со­веты"), все эти „национальные советы" добивались одного: получить автономию с тем, чтобы центральная власть не вмешивалась в их дела, не контролировала их. „Дайте нам автономию, мы тогда признаем центральную Советскую власть, «о местных Советов не можем признать, они не должны вмешиваться в наши дела, мы организуемся как хотим, как знаем, мы поступим со своими национальными рабочими и крестьянами, как нам угодно". Вот та автономия, по существу своему буржуазная, которой добиваются буржуа, требующие себе всей полноты власти над „своими" трудя­щимися внутри автономии» ².

Эта характеристика исключительно глубоко и точно отразила также положение, существовавшее до марта 1918 г. в Башкирии.

Понятно, что советская власть не могла санкционировать буржуазные автономии. «Дать автономию для того, чтобы внутри автономии вся власть принадлежала национальной буржуазии, требующей невмешательства Советов, отдать татарских, башкирских, грузинских, киргизских, армянских и т. д. рабочих на съедение татарским, грузинским, армян­ским и прочим буржуа,— нет, на это не может пойти Совет­ская власть,— говорил И. В. Сталин.

Автономия есть форма. Весь вопрос в том, какое классо­вое содержание вкладывается в эту форму. Советская власть отнюдь не против автономии,— она за автономию, но за такую автономию, где бы вся власть находилась в руках рабочих и крестьян, где бы буржуа всех национальностей были устранены не только от власти, но и от участия в вы­борах правительственных органов.

Такой автономией и будет автономия на советских началах» '.

После речи И. В. Сталина совещание заслушало доклады с мест.

Из сообщений местных представителей выяснилось, что повсюду — в Уфимской, Казанской, Пермской, Самарской, Оренбургской губ. и в ряде других районов татарское и башкирское население приветствовало «Положение о Татаро-Башкирской Советской республике». Так, представитель Уфимского губернского совета сообщил совещанию, что «к организации Татаро-Башкирского штата рабочие и крестьяне относятся радушно» ².

27 апреля 1918 г. в Уфе собрание рабочих татар и баш­кир послало в Наркомнац телеграмму, в которой привет­ствовало образование Татаро-Башкирской республики и требо­вало создания татаро-башкирской Красной Армии ³.

В начале мая в Ильчегуловской вол. Белебеевского у состоялось собрание, на котором присутствовало 35 башкир, 34 русских, 15 татар, а также чуваши, мари и др. Ознакомив­шись с проектом создания Татаро-Башкирской советской рес­публики, собрание полностью его поддержало⁴.

На совещании по вопросу о Т-БСР представители Уфимского, Казанского и Симбирского губернских советов и всех му­сульманских комиссариатов, кроме Оренбургского, также высказались за скорейший созыв учредительного съезда со­ветов Татаро-Башкирской советской республики. Предста­вители чувашей и мари выразили желание присоединиться к Татаро-Башкирской республике, расширив ее границы за счет включения территорий, населенных чувашами и мари. Таким образом, абсолютное большинство совещания готово было приступить к осуществлению «Положения».

Однако на совещании раздавались и другие голоса. Так, представители Уральского областного совета выступили против образования национальных автономий, обосновывая свою точку зрения контрреволюционными делами буржуазно­го «башкирского правительства» валидовцев. Они не понимали или не хотели понять того, что создание советской национальной автономии было одним из средств борьбы именно с национальной буржуазией и, в частности,— башкирской, Подобную позицию от имени Оренбургского губернского совета и мусульманского комиссариата изложил Шамигулов.

И. В. Сталин на совещании терпеливо разъяснял неправильность и огромный вред этих взглядов для советской власти и широких трудящихся масс различных национальностей. Он говорил: «Есть два типа автономии. Первый тип — чисто националистический. Эта автономия построена экстерриториально, на началах национализма. „Национальные советы", национальные полки вокруг этих советов, межевание населения по национальным куриям, неизбежная при этом национальная грызня,— таковы результаты этого типа авто­номии. Такой тип автономии ведёт к неизбежной смерти Советов рабочих и крестьянских депутатов. Такого типа автономии добивалась буржуазная Рада» '.

Мы уже указывали, что буржуазное «башкирское шуро» валидовцев училось в этом отношении именно у Рады. Таким образом, выступление И. В. Сталина было направлено также против «башкирского шуро».

Далее И. В. Сталин отмечал: «Естественно, что для свое­го роста и развития Рада вынуждена была вести войну с рабоче-крестьянскими Советами»². То же самое сделало и «башкирское шуро», начав воину с советами на стороне Ду­това. «Этот тип автономии,— говорил И. В. Сталин,— мы отвергаем в принципе.

Мы предлагаем другой тип автономии, тип автономии областей с преобладанием одной или нескольких националь­ностей. Никаких национальных курий, никаких национальных перегородок! Автономия должна быть советская, опирающая­ся на Совдепы. Это значит, межевание людей в данной обла­сти должно пойти не по национальному признаку, а по признаку классовому. Классовые Совдепы, как основа автономии, автономия, как фор­ма выражения воли этих Совдепов,— таков характер предлагаемой нами советской автономии».

Этой разницы между буржуазно-националистической и советской автономией «не видели» представители Урала и Шамигулов. ;

Националист Манатов на совещании выступил в духе буржуазно-националистических решений башкирского курултая, прошедшего в декабре 1917 г. Ссылаясь на отсталость и малокультурность, на отсутствие городского населения у башкир, он лживо утверждал, что среди башкир нет буржуазии, что в деревне чуть ли не все башкиры занимались своим трудом; отсюда делался вывод, что «отношение башкир к автономии не буржуазное».

Общеизвестно, что буржуазия всегда проповедовала «единство» нации, а себя выставляла поборником «общенационального» дела. То же самое делал Манатом. Отрицая клас­совое расслоение внутри башкирского населения, он про­поведовал национализм.

«Национализм—это та последняя позиция, с которой нужно сбросить буржуазию, чтобы окончательно побелить её»,— говорил в заключительном слове на совещании И. В. Спиши.

Буржуазия всегда прикрывается национальным флагом, устанавливая свой гнет над трудящимися.

«Из всех существующих ныне форм гнёта,— отмечал И. В. Сталин,— наиболее тонкая и опасная форма — это на­циональный гнёт. Она тонка, так как удобно прикрывает хищ­ническое лицо буржуазии. Она опасна, так как ловко отводит гром от буржуазии, вызывая национальные столкновения...» Вот почему нужно было разбить национализм. «Но пройти мимо национального вопроса, игнорировать и отрицать его, как это делают некоторые наши товарищи,— говорил И. В. Сталин, имея в виду уральских нигилистов,— это еще не значит разбить национализм. Далеко нет! Национальный нигилизм только вредит делу социализма, играя наруку буржуазным националистам».

Следовательно, буржуазный национализм — опасный враг рабочих и крестьян, а национальный нигилизм—его по­мощник. Так эти уклоны дополняли друг друга.

«Чтобы разбить национализм,— указывал И. В. Сталин,— нужно, прежде всего, поставить и разрешить национальный вопрос. Но чтобы разрешить национальный вопрос открыто и социалистически, нужно его поставить на советские рельсы, подчинив его целиком и окончательно интересам организованных в Советы трудовых масс. Так, и только так, можно выбить У буржуазии её последнее духовное оружие. Создаваемая ныне Автономная Республика татаро-башкир является практическим разрешением этого общего и важного для всей нашей революции вопроса. Пусть же эта Автономная Республика послужит народам мусульманкого Востока живым маяком, освещающим путь к освобождению от гнёта» .

Таким образом, И. В. Сталин еще раз подчеркивал всю важность и международное значение рассматривавшегося на совещании вопроса.

В итоге успешной работы совещание приняло решение о порядке, времени и месте созыва учредительного съезда со­ветов республики. К выборам решено было привлечь «только оформленные Совдепы семи прямо «ли косвенно заинтересо­ванных губерний».

Губернским советам предоставлялось на съезде по три голоса, уездным—по два, а национальным комиссариатам (или отделам) при советах — по одному голосу, при условии утверждения кандидатов соответствующими советами. Представительство на съезд от местных советов этой территории должно было избираться на уездных съездах. Количество голосов от' каждого уездного съезда должна была опре­делять комиссия по созыву съезда.

Следовательно, делегаты на учредительный съезд советов Татаро-Башкирской республики должны были быть избраны как от населения — на уездных съездах, так и от существовав­ших губернских и уездных советов и мусульманских комисса­риатов—на их заседаниях. В отношении последних совещание установило норму представительства, в отношении же количе­ства делегатов, избираемых на уездных съездах, норму предста­вительства должна была определить комиссия. Срок созыва учредительного съезда первоначально намечался на 1 июля, затем совещание поручило установить срок созыва Наркомнацу по согласованию с местными советами. Местом созыва съезда была утверждена Уфа.

Совещание постановило также расширить территорию, отмеченную в «Положении о Татаро-Башкирской Советской республике», включив в нее прилегающие районы, населенные чувашами и мари.

Совещание избрало комиссию по созыву съезда из семи человек. От Наркомнаца, по предложению И. В. Сталина, был избран М. Вахитов; по одному представителю было включено от Центрального татаро-башкирского комиссариата, от башкир, татар, чувашей, мари и русских '.

Совещание проделало большую работу и сыграло огром­ную историческую роль. За ходом совещания следили широкие массы трудящихся самых различных национальностей: не только татары и башкиры, но и многие народы Востока.

В конце совещания, выражая единодушное мнение рабочих и крестьян татар и башкир, председатель Центрального татаро-башкирского комиссариат, М. Вахитов сказал: «Приношу глубокую благодарность товарищам Сталину и Ленину, которые... поняли..., что удовлетворение чаяний мусульманского пролетариата есть величайший революционный акт...» '.

С этого времени организационным центром всей работы по созданию советской автономии в Башкирии стала комис­сия по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской советской республики, созданная при Центральном татаро-башкирском комиссариате Наркомнаца. ВРСБ был реоргани­зован в один из местных комиссариатов при Стерлитамакском совете.

4. Комиссия, созданная совещанием, немедленно начала свою работу. 22 мая она определила норму представительства -один делегат от 40 тыс. населения. Примерное количество делегатов учредительного съезда устанавливалось следующим образом:

а) От населения должны быть избраны:

по Уфимской губ 74 дел.

по Казанской 70 дел.

По Оренбургской 16 дел.

По Вятской 15 дел.

По Самарской 14 дел.

По Симбирской 11 дел.

Пермской 5 дел.

Итого: 205 делегатов

б) От советов и национальных комиссариатов:

от губернских советов 21 дел.

От уездных 90 дел.

от национальных комиссариатов 52 дел.

Итого: 163 дел.

Всего: 368 дел.

Созыв съезда был назначен на 15 сентября. 8 июня 1918 г. комиссия по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской республики обратилась к башкирскому народу с призывом активно участвовать в выборах депутатов на съезд.

В июле 1918 г. начались выборы делегатов на уездных и районных съездах советов. В эти дни вновь активизировались противники Татаро-Башкирской республики, выступавшие на майском совещании. Националисты сблизились с нигилистами из Уральского облисполкома. В противовес Татаро-Башкирской республике, строившейся на принципе национального самоопределения, националисты и бухаринцы выдвинули проект создания «Уральской областной автономии», который отрицал принцип национального самоопределения и был основан на географическом принципе, осужденном III Всероссийским съездом советов.

Представители Уфимского башкирского комиссариата обратились к И. В. Сталину с открытым письмом, требуя включения башкир в Уральскую обл. «Ни один башкир,— писали они,— не должен участвовать в Учредительном съезде Татаро-Башкирской республики».

Так противоположные лагери оппозиции, образовавшиеся «а майском совещании по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской республики, сошлись и объединились в борьбе против ленинско-сталинской национальной политики. Для достижения своей цели они шли на открытый обман местных партийных и советских организаций. Например, по возвращении с совещания Шамигулов дал намеренно ложную ««формацию о работе совещания на заседаниях Уфимского и Оренбургского исполкомов. Он сообщил, что меньшинство совещания, категорически выступавшее против создания Татаро-Башкирской республики, якобы «отстояло свою точку зрения. Мысль об образовании Татаро-Башкирской республики была совершенно отвергнута».

Это был наглый обман. Путем подобной лжи, клеветы и провокаций националистам и шамигуловцам удалось нанести значительный вред интересам советской власти на территории провозглашенной Татаро-Башкирии, а следовательно, и делу упрочения диктатуры пролетариата в России.

Уфимская и оренбургская партийные организации не сумели дать отпор вражеским вылазкам. Более того, руководители этих организаций сами подпали под влияние нигилистов, отказались от правильной позиции, занимаемой ими до того в проведении национальной политики советской власти, и встали па путь отрицания автономии. Тем самым они принесли большой вред делу партии, интересам советской власти и, в частности, интересам организации обороны страны в дни чехословацкого мятежа.

Отход руководителей уфимской партийной организации от принципов советской автономии Татаро-Башкирской республики выявился во всей полноте на губернском съезде батраков и деревенской бедноты всех национально­стей, который был созван Уфимским комитетом РСДРП (б) в целях более широкой организации батрачества и деревен­ской бедноты.

Съезд открылся 29 мая 1918 г. в составе КЮ делегатов. На другой день количество делегатов превысило 200. На съезд прибыли и делегаты из Белорецкого р-на Оренбургской губ. Огромное большинство съезда составляли башкиры и татары. Работа съезда шла на двух языках (доклады переводились на татарский язык).

В первый день заседаний был заслушан доклад члена Уфимского губкома РКП (б) Л. Сталь о текущем моменте. Съезд одобрил политику советской власти, подписавшей Брестский мир и объявившей жестокую борьбу против кулачества.

На другой день были заслушаны доклады с мест, показав­шие все богатство революционного творчества, инициативы масс и многообразие форм бедняцких организаций. Высту­павшие выражали бесконечную благодарность за то, что их собрали на этот съезд. Они поставили перед организаторами съезда массу вопросов, выдвинутых самой жизнью, и среди них — вопрос о создании всероссийского объединения бедноты, для чего предлагали созвать всероссийский съезд.

В работе съезда нашла отражение острая классовая борьба, которая происходила в рассматриваемый период во всей Башкирии. Так, уже перед вечерним заседанием 30 мая, когда закончились доклады с мест, в зал явились «левые» эсеры во главе с членами своего губернского 'комитета Симановской и Максимовым и беззастенчиво потребовали признания их делегатами. В ответ председатель президиума заявил, что на съезде могут присутствовать только делегаты бедноты и коммунисты, так как съезд созван этой партией. Однако «делегаты» продолжали настаивать на своем незаконном требовании. Дело кончилось уходом со съезда «левых» эсеров и части мусульман. Около 100 делегатов из 209 покинули зал заседания '.

Таким образом, «левым» эсерам удалось расколоть съезд.

Оставшаяся часть делегатов съезда во главе с большевиками резко осудила вражескую вылазку «левых» эсеров.

«С чувством глубокого возмущения Уфимский съезд ба­траков и деревенской бедноты всех национальностей клеймит дезорганизационное выступление „левых" эсеров, имевшее место на вечернем заседании съезда 30 мая»,— говорилось в специальной резолюции съезда по этому поводу '.

С отколовшейся частью «левые» эсеры открыли свой «Учредительный съезд бедноты и батраков». Решения этих двух съездов по всем основным вопросам были прямо противоположны друг другу.

Уход почти половины делегатов (главным образом «мусульман») с «левыми» эсерами обусловливался временным успехом спекулятивного маневра эсеров в национальном вопросе. «Левые» эсеры выступили тогда за национальную автономию для татар и башкир, за Татаро-Башкирскую республику. Между тем руководители уфимской большевистской организации, под влиянием бухаринцев из Уральского областного комитета, отошли от правильного решения национального -вопроса, встали на антипартийную позицию отрицания национальных автономий и этим оттолкнули от себя значительную часть делегатов.

Этой же грубейшей ошибкой уфимской партийной организации объясняется тот факт, что на губернском съезде был поставлен доклад бухаринца Шамигулова и принята недопустимая, антиленинская резолюция, в которой признавалось «совершенно излишним деление Российской федеративной республики Советов по национальным признакам».

«Не отрицание автономии, а признание её является очередной задачей Советской власти,— писал И. В. Сталин в апреле 1918 г.— Необходимо только автономию эту по­строить на базисе Советов на местах. Только таким путём может стать власть народной и родной для масс. Следовательно, необходимо, чтобы автономия обеспечивала власть не верхам данной нации, а её низам. В этом вся суть».

Этого своевременно не поняли уфимские большевики. Своим отрицанием автономии они помогли татарским и башкирским националистам, в то время выступавшим под флагом «левых» эсеров как «защитники» национальной автономии, и этим способствовали сохранению враждебного влияния на массы.

И все же, несмотря на допущенную ошибку в национальном вопросе, съезд сыграл положительную историческую роль. Он высказался за создание производственных объединений батрачества и бедноты на базе помещичьих имений и за политическое объединение батраков и бедноты вокруг советов и партии большевиков с целью укрепления диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства.

Съезд собрался за две недели до издания декрета СНК о комбедах' и отражал развитие революционной инициативы масс в организации бедноты для борьбы с кулачеством. Он еще выше поднял революционную активность бедноты. Съезд имел огромное значение в развитии социалистического движения среди трудящихся Башкирии.

Однако в результате отхода местных партийных организаций от большевистских принципов решения национального вопроса, что выразилось в отрицании национальной автономии, часть национального крестьянства стала поддерживать «левых» эсеров. Это вновь проявилось на III Уфимском губернском съезде советов.

III Уфимский губернский съезд советов проходил в тяжелое для всей Советской страны время (3—6 июня 1918 г.), когда, наряду с другими очагами контрреволюции и интервенции, появился новый — чехословацкий мятеж. Коренным вопросом того периода было создание Красной Армии. Именно в те дни Центральный мусульманский комиссариат Наркомнаца обратился со специальным воззванием «Ко всем трудящимся мусульманам», подписанным председателем СНК В. И. Лениным, в котором призывал их встать на защиту своей Татаро-Башкирской советской республики и немедленно взяться за оружие для борьбы против интервентов и белогвардейцев.

Центральное место на III Уфимском губернском съезде советов занял вопрос о создании Красной Армии, и вокруг него разыгралась ожесточенная борьба с «левыми» эсерами, которые вместо регулярной Красной Армии предлагали создать повстанческие отряды, ничем не связанные между собой, без всякой централизации. Этим они стремились ослабить вооруженную мощь советов.

Во время голосования резолюции по этому вопросу съезд разделился на два лагеря, и большинством в три голоса прошла резолюция эсеров, явно поддержанная крестьянскими делегатами, хотя по всем другим вопросам съезд принял резолюции большевиков.

В этом факте отразилось колебание крестьянства Башкирии между большевиками (советами) и эсерами (учредилкой).

Колебание крестьян усилилось прежде всего в результате отказа местных советов от ленинско-сталинских принципов решения национального вопроса. Так был нанесен удар в спину советской власти шамигуловцами и их союзниками манатонцами.

Ввиду непосредственной опасности, угрожавшей Уфимской губ. с началом гражданской войны, съезд прервал свою работу, объявил губернию на военном положении и обратился с призывом ко всем уездным и волостным советам, ко всем рабочим и крестьянам — взяться за оружие и беспощадно бороться «с чехословаками и всеми контрреволюционерами, капиталистами, деревенскими кулаками и всеми социал-предателями, меньшевиками и правыми эсерами, которые, про­давшись буржуазии, позорно обманывают рабочий класс.

Пусть знают все, что грозна и беспощадна власть рабочих и крестьян в борьбе со всеми врагами, осмелившимися посягнуть на право республики».

Делегаты съезда разъехались «а места для проведения мобилизации в Красную Армию.

13 июня 1918 г. ко всем местным мусульманским комиссариатам обратился по телеграфу председатель Центрального мусульманского комиссариата М. Вахитов, он же председатель Центральной мусульманской военной коллегии при Реввоенсовете республики и председатель комиссии по созыву учредительного съезда советов Татаро-Башкирской республики. М. Вахитов указывал:

«В грозный момент, переживаемый Советской Республикой, весь мусульманский пролетариат должен встать «а ее защиту. Все красноармейские мусульманские части немедленно мо­билизовать для борьбы с контрреволюцией» ².

Так началась мобилизация всех сил на борьбу с врагами социалистической революции.

К концу июня 1918 г. Башкирия оказалась окруженной с трех сторон войсками интервентов и белогвардейцев. Хотя силы для организации обороны были достаточны, подлое предательство верхушки «левых» эсеров создало катастрофическое положение. Эсеры Махин и Харченко, присланные из штаба фронта и оказавшиеся во главе штаба обороны Уфы, один за другим перебежали к чехословакам, выдали врагу планы обороны города, в результате чего советы вынуждены были эвакуироваться из Уфы.

4 июля Оренбург и 6 июля Уфа были заняты белогвардейцами.

Вооруженные силы Уфы отступили по р. Белой в Николо-Березовск на Каме. Но значительная часть вооруженных отря­дов осталась в тылу — в горах в районе Белорецка и Орска. В истории Башкирии, как и всей Советской России, начался период гражданской войны.

Комиссия по созыву учредительного съезда советов Тата­ро-Башкирской республики вынуждена была приостановить свою работу'.

Борьба революционных организаций Башкирии против бур­жуазных националистических советов и их попыток создать буржуазную автономию для татар и башкир, борьба за само­определение Татаро-Башкирии под лозунгом «Вся власть трудящимся массам» имела на том историческом этапе огром­ное политическое значение. Она способствовала более четкой классовой дифференциации среди башкир и отходу значи­тельной части башкирских трудящихся, особенно западной Башкирии, от буржуазных националистов — валидовцев, что довольно отчетливо сказалось уже с самого начала граждан­ской войны. «Положение о Татаро-Башкирской Советской рес­публике» и мероприятия, проведенные в связи с подготовкой учредительного съезда республики, сыграли исключительную роль в пропаганде среди широких народных масс основ ленинско-сталинской национальной политики большевистской партии, в выработке и осуществлении основ автономии советского типа.

ВЫВОДЫ

Рассмотрев в главах 2—5 борьбу трудящихся Башкирии за создание советской национальной автономии в Уфимской и Оренбургской губ. в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции, можно придти к следующим выводам.

В Башкирии массовое движение за национальное само­определение зародилось после февральской буржуазно-демо­кратической революции, точнее, в период перерастания бур­жуазно-демократической революции и социалистическую. В этот период основная борьба шла между большевиками — авангардом пролетариата — и национальной буржуазией за влияние на национальные трудовые крестьянские массы, за руководство национально-освободительным движением.

В октябре 1918 г., в порядке ответов на запросы с мест, комиссия сообщила в печати, что назначенный на 15 сентября учредительный съезд цветов Татаро-Башкирской республики отложен в связи с началом на «той территории гражданской войны, что работа части членов комиссии продолжается и новый срок созыва съезда будет установлен, как только территория провозглашенной республики будет освобождена от белогвардейцев. («Чулпан» («Венера»), № 36, 17 октября 1918 г.).

Партия большевиков, ее местные организации убеждали массы в невозможности ликвидации национального гнета без уничтожения эксплоататорских классов — помещиков и бур­жуазии, этих главных носителей национального и классового гнета. Для этого необходимо, говорили большевики, лишить власти Временное правительство, где сидели буржуазия и обуржуазившиеся помещики, изгнать из советов соглашателей — эсеров и меньшевиков, передать всю полноту власти сонетам. Следовательно, требовалось совершить пролетарскую революцию в России и установить диктатуру пролетариата, ибо только пролетарская, социалистическая революция и диктатура пролетариата могут решительно покончить с эксплоататорскими классами и принести народам как социаль­ное, так и национальное освобождение.

Партия большевиков за время от февраля до октября 1917 г. добилась выполнения основной задачи — завоевала большинство в рабочем классе, в советах и привлекла на сто­рону социалистической революции миллионы, крестьян различных национальностей. Шаг за шагом она разоблачила по­литику мелкобуржуазных партий (эсеров, меньшевиков) и на­ционалистов, направленную против интересов трудящихся, и вырвала массы из-под влияния этих партий.

Соглашательские партии эсеров и меньшевиков и прочие некоммунистические партии перед Октябрьской революцией стали буржуазными партиями, «отстаивающими целость и сохранность капиталистического строя. Партия большевиков одна руководит борьбою масс за свержение буржуазии и установление власти Советов».

Под руководством партии большевиков пролетариат в союзе с крестьянской беднотой, при поддержке солдат и матросов свергнул в октябре 1917 г. буржуазию и установил власть советов в России.

Это была социалистическая революция, которая разбила капитализм, заменила капиталистическую собственность общественной, социалистической собственностью, установила диктатуру пролетариата, создала новое, социалистическое государство.

Октябрьская революция уничтожила национальный гнет, освободила все народы России, в том числе и башкир, от национального рабства.

Октябрьская революция имеет глубоко интернациональный, международный характер, ибо она «означает коренной перелом в истории человечества, коренной перелом в исторических судьбах мирового капитализма, коренной перелом в освободительном движении мирового пролетариата, коренной перелом в способах борьбы и формах организации, в быту и традициях, в культуре и идеологии эксплуатируемых масс всего мира».

Перед трудящимися всех народов России Октябрьскаяреволюция открыла широчайшие возможности национальногосамоопределения под лозунгом «Вся власть трудящимся массам».

Необходимым условием для более быстрого достижения этой цели являлось усиление классового размежевания среди башкир и организация их вокруг советов. В холе установления советской власти на местах и особенно в процессе воплощения в жизнь ленинского декрета о земле, борьбы с голодом и продовольственной спекуляцией произошло дальнейшее классовое разграничение среди башкир, и башкирские трудящиеся начали организовываться вокруг советов.

«...Октябрьский переворот, покончив со старым, буржуазно-освободительным национальным движением, открыл эру нового, социалистического движения рабочих и крестьян угнетённых национальностей, направленного против всякого, значит и национального,— гнёта, против власти буржуазии, „своей" и чужой, против империализма вообще» ².

Социалистическое движение башкирских трудящихся также было направлено на уничтожение всякого гнета — как национального, так и социального, т. е. против «своих» эксплоататоров — байства и буржуазии. Одновременно это было движение за самоопределение башкирского народа и форме советской автономии.

На этом этапе движения значительная часть революционных организаций как башкир, так и всех пародов Поволжья и Приуралья выдвинула идею создания единой автономии для всех малых народов Поволжья и Приуралья под названием Татаро-Башкирской республики, противопоставив ее всем и всяким проискам буржуазных националистов. Это исторически прогрессивное движение встретило полную поддержку со стороны советского правительства.

«Положение о Татаро-Башкирской Советской республике», опубликованное Наркомнацем в марте 1918 г., нанесло серьезный удар буржуазному национализму. Если до марта 1918 г. башкирские буржуазные националисты маскировались и обманывали трудящихся «нейтральностью», «невмешательством», добиваясь этим обособления башкир от других народов Башкирии, то после марта 1918 г. эта маска была сорвана, и они открыто перешли в лагерь контрреволюции как явные, заклятые враги Советской власти.

В силу начавшейся в июне 1918 г. гражданской войны и временного захвата белогвардейцами (к августу) почти всей территории провозглашенной Татаро-Башкирской советской республики учредительный съезд Татаро-Башкирской республики не собрался, работа по созданию советской автономии Башкирии была прервана.

Значение борьбы за создание советской автономии в 1918 г_; нельзя переоценить. Эта борьба значительно ускорила на следующем этапе отход от националистов — валидовцев той части башкирского населения, которая еще шла за ними.

Теоретические положения, основные принципы советской автономии, изложенные И. В. Сталиным на совещании по созыву учредительного съезда Татаро-Башкирской республики, явились руководящим указанием для строительства всех автономных республик и областей, в том числе при образо­вании в 1919 г. Башкирской АССР.

Борьба башкирских трудящихся за создание советской автономии Башкирии в период установления и упрочения со­ветской власти в Уфимской и Оренбургской губ. явилась первым этапом движения трудящихся за национальное самоопределение Башкирии без буржуазии и против буржуазии, на основе установления власти советов, началом консолидации башкирского народа в социалистическую нацию под руководством пролетариата.

Гражданская война, охватившая с лета 1918 г. всю территорию Башкирии, была вместе с тем продолжением борьбы за национальное самоопределение и разрешение земельного вопроса в Башкирии в интересах трудящихся масс.

В ходе этой борьбы в начале 1919 г. был окончательно разрешен вопрос национального самоопределения башкирско­го народа в форме создания Башкирской АССР, о чем будет речь в следующей части.

Приложение

Схема 2. Границы Татаро-Башкирской советской республики по проекту 1918г.