29.Вера и знание. Понимание и объяснение.

Говоря о сознании и noзнании, мы использовали понятие знание для обозначения истинных, верных, то есть получивших подтверждение в об­щественно-исторической практике, результатов познания как отражения действительности и (или) ее постижения через интуицию, выраженных знаками языка. Понятие веры в узком смысле прочно связано с религией, определяющий признак которой - вера в сверхъестественное. Для многих вера существует или принимается только как религиозная вера. Понятие вера в широком смысле обозначает некритическое принятие определенных ориентиров и положений в качестве истинных, без обоснования и провер­ки их правильности, истинности. В таком широком понимании вера в ка­честве психологического феномена существует как вера религиозная, вера научная, вера обыденного, повседневного сознания. Религиозная вера опи­рается на некритически принимаемые чудеса, озарения, тайные смыслы, видения, явленные Богом, или, по-другому, сверхъестественной силой -Добром, Разумом, Любовью и т.п. Научная вера опирается на достовер­ность ранее полученных научными методами результатов в теории и прак­тике. Это придает научной вере характер обоснованных предположений, предвидений, проектов, имеющих шансы осуществиться в реальной дейст­вительности через деятельность людей. Научная вера была присуща, на­пример, проектам космических полетов. Она воплощается в нынешних предвидениях возможности достижения реального, земного бессмертия, проектах новой, ноосферной цивилизации будущего и т.д.

Отдельного разговора заслуживает вопрос о соотношении веры и знания. В первые века нашей эры в Западной Европе среди христианских мыслителей преобладала позиция безусловного признания главенства, или приоритета, веры над знанием. Своего крайнего проявления она достигла у церковного деятеля Тертуллиана (2-3 вв.). Его позиция передается фор­мулой «Верую, потому что нелепо», то есть как ни нелепы с точки зрения разума отдельные религиозные утверждения (человек распял Бога-Христа, что невозможно с позиций обычной логики), их надо безоговорочно при­нимать как высшие истины. Примерно в это же время Климент Александ­рийский проводит мысль: «Верить, чтобы понимать». В ХП веке свободо­мыслящий Пьер Абеляр отстаивает иную формулировку: «Понимать, что­бы верить». Видный церковный деятель XIII века Фома Аквинский, основоположник томизма, разрабатывает своеобразный вариант представ­лений о гармонии веры и разума при приоритете веры.

В XIX - XX веках и в начале XXI века часто высказывается пред­ставление о желательном или уже идущем процессе синтеза религиозной веры и научного знания. Возможность такого синтеза в ближайшее время допускал в конце ХЕК века русский религиозный философ B.C. Соловьев, а автор «Жрицы Исиды» и «Тайной доктрины» Е.П. Блаватская в это же время считала, что она уже осуществила синтез мудрости разных религий и науки. Выскажем свое мнение по данному вопросу. В представлениях об осуществлении синтеза религии и науки обычно учитывается возможность сочетания в индивидуальном сознании религиозных и научных взглядов. Но правомерно ли переносить такую возможность индивидуального соз­нания на синтез религии, философии и науки? Они являются отдельными, самостоятельными формами общественного сознания, или типами миро­воззрения, которые дают принципиально разные, несоедимые в некую це­лостность, срезы (картины) действительности. Думается, что для науки и религии как форм общественного сознания их синтез принципиально не­возможен (хотя бы исходя из понимания истины и особенностей познания мира). Да этот синтез и не нужен, оказываясь словесной «эквилибристи­кой», призванной повысить статус религии приравниванием ее специфиче­ски ценностных представлений к открываемым наукою законам и законо­мерностям бытия.

Требует пояснений вопрос о понимании и объяснении, особенно если учитывать, что ученики в школе и студенты в вузе свою неготовность к ответу нередко прикрывают тем, что будто бы они «не поняли» излагае­мый материал. О роли понимания можно привести ряд проникновенных высказываний. Средства массовой информации сделали широко известной выдержку из школьного сочинения: «Счастье - это когда тебя понимают». В одном из стихотворений С.А. Есенина есть такое интересное суждение о том, что «.. .В развороченном бурей быте // С того и мучаюсь, что не пойму - // Куда несет нас рок событий». Мы уже знаем кредо этики Спинозы: «Не плакать, не смеяться, не проклинать, но... понимать!» Что же такое пони­мание, даже приравненное одним из учеников школы к состоянию сча­стья?

Понимание - это уяснение смысла чего-либо, позволяющее достичь определенного результата деятельности. Смысл можно представить как совокупность связей предметов и составляющих их элементов, особенно­сти которых раскрываются в контексте данной культуры и деятелъности людей. (Мартышка в известной басне И.А. Крылова, достав «с полдю­жины» очков, так и не смогла выявить (понять) особенности их свойств и извлечь из наличия очков какую-либо пользу.) Вряд ли в русле христиан­ской культуры можно понять оптимизм представлений атомистов и стои­ков Древнего мира о смерти души как условии безмятежной и даже радо­стной земной жизни. Для античной же культуры были присущи взгляды на нескончаемые перемещения лишенной памяти души в вечной темноте под­земного царства Аида, способные вызвать страх у живущих людей. По­этому представления о смерти души позволяли не бояться столь мрачной перспективы, отравлявшей настроение людям.

В процедурах понимания осуществляется перенос смысла от некоего А (учителя, книги, чертежа и т.д.) к субъекту Б (ученику, читателю, рабо­чему и т.д.). Принято считать, что Б понял некоторый текст (сообщение, чертеж, замысел архитектора, писателя и т.д.), если он в состоянии опери­ровать терминами языка (знаков) этого текста (в который некоторое А вложило определенный смысл). Или иначе: Б понимает текст, когда он может построить осмысленное высказывание об уясняемом предмете в терминах текста, выражающего особенности предмета, заданные А. В кон­тексте приводимых суждений можно представить, что значит понять урок, объяснение, доказательство теоремы, алгоритм решения типовой задачи... В понимании важна интерпретация как осмысленное высказывание об объясняемом предмете, адекватная смыслу, высказываемому А в тексте. В плане учебной работы понимание требует иногда не только неоднократ­ных объяснений, но и активной работы, порою многократно повторяемых усилий Б по уяснению смысла осваиваемого текста-сообщения. Понимание как уяснение смысла или интерпретация текста осваиваемых научных дис­циплин требует от субъекта Б значительных усилий. Это нередко недооце­нивается в расчете на непроизвольное внимание и понимание материала без особых усилий со стороны субъекта - ученика или студента.

Понимание как уяснение смысла явлений или текстов-высказываний предполагает согласование смыслов происходящего или высказанного с их восприятием. Личные интерпретации должны соответствовать общест­венной значимости явлений или текстов. Их несоответствие может порож­дать чувство неудовлетворенности окружающим, реже - собой. Непони­мание общественного значения современных событий может вести к тра­гическому мироощущению, к неадекватным попыткам их изменения.

В научном познании объяснение означает раскрытие сущности изу­чаемого объекта (предмета) посредством постижения законов, которым подчиняется данный объект, либо путем установления связей и отноше­ний, определяющих его существенные характеристики. Объяснение вклю­чает описание объекта и анализ, ведущий к выяснению его связей и зави­симостей. Научное объяснение часто осуществляется через установление структурных, причинных, генетических, функциональных и иных связей объясняемого предмета с рядом условий и факторов детерминации его функционирования и развития.

В XX веке немецкие философы, представители неопозитивизма Гемпель и Оппенгейм предложили схему дедуктивно-номологического объяс­нения, выводимого из закона необходимой закономерной связи дедуктив­ных суждений. Согласно этой схеме, явление считается объясненным, если описывающее его предложение выводится из законов и начальных усло­вий. Объяснение по этой схеме не может быть завершено, поскольку для каждого объясняющего закона можно искать свое объяснение, и так до бесконечности.

Объяснение должно вести к пониманию и к правильным предсказа­ниям дальнейших событий объясняемого ряда явлений. Иногда понимание трактуется как объяснение. Но в понимании, как мы о гмечали, осуществ­ляется перенос смысла от А к Б, и Б должен понять или адекватно интер­претировать данное А объяснение, правильно ли оно само по себе или нет. Хотя у понимания и объяснения есть определенное соответствие, но они все же не coi. аадают. Объяснение также не всегда симметрично предсказа­нию, то есть может не совпадать с предсказанием. Так, теории биологиче­ской эволюции позволяют объяснить изменение и возникновение новых форм жизни, но не дают предсказаний относительно того, какие именно формы появятся. Но бывает и так, что маловероятные или вовсе неточные, неверные объяснения охватывают определенные события и ретроспектив­но как бы их прогнозируют. В литературе приводился пример подобного «объяснения». Татаро-монголы, завоевывая Русь, объясняли свои победы тем, что в отличие от русских они не мылись и, следовательно, не смывали свою удачу. На основе такого «объяснения» давалось «предсказание» при­чины поражения, поскольку со временем завоеватели усвоили ряд обычаев и стали нередко мыться.

Разработка проблемы понимания текстов разных культурно-истори­ческих эпох привела к появлению герменевтики как теории и практики ин­терпретации анализируемых текстов. Герменевтику иногда называют «фи­лософией понимания». В герменевтике среди других обсуждалась инте­ресная проблема «герменевтического круга», начало которой восходит к современнику Г. Гегеля, немецкому мыслителю Ф. Шлейермахеру (1768 -1834). В проблеме круга части и целого (текста, например) для понимания целого надо понять его части (фрагменты текста), но для понимания частей надо иметь представление о смысле целого. Представитель «философии жизни» немецкий философ В. Дильтей (1833 - 1911) полагал, что познание природы качественно отличается от познания истории человека и «истори­ческих процессов духа». Его ориентация передается формулой «Природу объясняем, а жизнь (историю человека, духа. - В.И.) понимаем». Понима­ние Дильтей представлял как непосредственное постижение некоторой ду­ховной целостности. Собственный внутренний мир личности, по Дильтею, понимается через интроспекцию (внутреннее самонаблюдение). Иной мир, мир другого человека (людей) понимается путем вживания, «вчувствова-ния», или эмпатии, как сопереживание чужой душевной жизни, как по­стижение ее особенностей, или ее понимание. Герменевтические проблемы (задачи) и их исследования интересны поисками новых, нетрадиционных решений, требующих, однако, критического отношения к принимаемым религиозно-идеалистическим представлениям о таинственном постижении (понимании) духовных процессов в «науках о духе».