Часть II. Художественное воспитание глава 1. Современность и художественная культура.

  Обостренный интерес к ребенку, его духовному миру, его творческим проявлениям и, — особенно, художественным, — типичное знамение современности. Ни одна эпоха не знала той широты и вместе научной глубины, с какими ставится ныне перед европейским обществом задача воспитания ребенка. Мы имеем обширную литературу на всех европейских языках, специальную и популярную, посвященную подробной разработке как общих задач, так и всевозможных частностей в области детской психологии, физиологии, психопатологии и педагогики. Молодая наука — педология, довольно крепко уже становится на ноги. Художественное развитие и творчество детей стало привлекать к себе общественное внимание позднее, лишь в течение последних 10—15 лет, но зато в непрерывной, быстро растущей прогрессии. Интерес к детскому рисунку, детской скульптуре, ко всякому продукту детского художественного творчества становится все более общим, даже, к сожалению, приобретает характер моды. Это весьма осложняет дело и его правильное разрешение.   Как признак, такой интерес характерен и д.б. соответственно учтен. Как элемент, формующий в той или иной мере общественное отношение к вопросам художественного воспитания, он таит в себе значительную долю отрицательного действия, создавая нередко весьма поверхностное и необоснованное отношение к вопросу. Между тем, как здесь все должно быть строго взвешено, проверено и обусловлено в связи с возможным рядом весьма ответственных, а иногда и грозных последствий, вытекающих из неудачного освещения, неудачных теорий и их практического выполнения.   В чем, однако, следует искать объяснения того несомненного факта, что наша современность становится действительным веком ребенка?   В явном и остром кризисе, который переживает современное европейское сознание, а может быть, и вся европейская культура, как пытается доказать в своей книге о грядущей неизбежной «гибели Европы» Шпенглер. Мы горды неимоверными и блистательными успехами науки, создающей мощное здание современной цивилизации. Голова кружится от всех побед небывало окрыленного своими методами изучения природы человеческого разума. И эти победы налагают свою печать на весь характер культуры. Она становится преимущественно интеллектуальной. Ее отражение в искусстве — футуризм, позднее конструктивизм со своим настойчивым стремлением свести творчество художника только к труду, более или менее квалифицированному, к мастерству, а с ним — к перевесу элементов сознания, анализа над элементами подсознательно-синтетическими. С этой точки зрения нет принципиальной разницы между искусством и наукой, искусством и ремеслом. В сущности, здесь искусство исчезает, становится ненужным, теряя собственные методы и способы выражения. Здесь полная обусловленность чисто механистическим принципом, как логический вывод из всего существующего строя культуры.   Но вместе с тем современное человечество измучилось и постарело в борьбе с демоническими силами, им же самим вызванными. Оно оглушено грохотом и стальным лязгом своих заводов и фабрик, задыхается в путах железных дорог, в паутине бесчисленных кабелей, телеграфной и телефонной проволоки, ошалело от дыма и копоти своей промышленности. В безумном беге, без жизненной красоты и минуты духовного отдыха, — ему мучительно захотелось передышки, молодости и непосредственности. Душа современного человека усомнилась в правильности своего настоящего пути и обращается к поискам новых духовных устоев жизни. Эти поиски, эти сдвиги, однако, вовсе не обозначают безоглядного, панического возврата к первобытному состоянию, к той звероподобной «невинности», в какой обретались наши близкие к четвероруким предки. Мы, вместе с Вольтером, также не хотим «стать на четвереньки и убежать в лес», как и он, прочтя страстную проповедь Руссо. Все это значительно сложнее. Мы хотим найти путь преодоления механистической культуры, порабощающей ныне человека более, чем когда-либо раньше, — преодоления в новых формах господства человеческого духа над косной материей и «роком» ее законов. Мы хотим, чтобы новая духовная основа жизни, сохранив все позиции, завоеванные в муках былого пути, вместе с тем вернула человечество к первоистокам жизни, ее ощущения, к той последней простоте и непосредственности, какие являются знаками совершенной мудрости и разрешением бывшей доселе глубокой трагедии в ее конечном очистительном акте.   Такие общественные и индивидуальные настроения бывали и раньше. Они имеют свой исторический ритм. Так было в конце эллинистическо-римской эпохи. Так было перед французской революцией. Так происходит ныне. Это — несомненные признаки оскудения творческих сил и в то же время признаки растущей потребности обновления в недрах переживающей внутренний кризис культуры, потребности почерпнуть новые силы для возрождения из глубокого и свежего источника. Так упадочное, больное мучительно хочет обновиться через здоровое, сильное. Отсюда, как в те эпохи, так и ныне, — тяга ко всему «варварскому», примитивному, к некоей нарочитой и особо  утонченной «грубости» вкуса. Современное искусство весьма остро испытывает такую тягу-потребность. Объясняется она, в свою очередь, тем, что искусство больше, чем всякая иная область культуры, требует непосредственности, интуитивной основы творческого действия, т.е. тех качеств, которые фатально иссякают в душе современного художника. Таким образом нет единства и в современном художественном мировоззрении. Наше искусство, как и всю нашу культуру терзает великая раздвоенность. Примирения ее еще не видно. В связи с этой внутренней борьбой и ее противоречиями современный художник склонен, приникая к детской душе, искать в ней, в ее целостном облике смутных возможностей собственного творческого обновления.   Вместе с тем, мы все, живущие не только настоящим, но и верой в будущее, хотим особо любовно и осторожно охранить период детского цветения от всяких грубых посягательств. Дети, как драгоценный материал для формовки будущих носителей новой, возможно, более удачной и целостной культуры, являются предметом нашей исключительной заботы. Поиски условий нормального развития и связанных с ним нормальных способов воспитания — первоочередная (и очень сложная) задача современной педагогии. Всякая резкая неправильность в детском развитии, всякая грубая ошибка в искусственном стимулировании направления этого развития сулит немало отрицательных следствий и современному и будущему общественному укладу.