Вопрос 2.Основные философские идеи в.Соловьева.

Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900гг.)

Родился в Москве, в известной семье – отец – крупный историк, был ректором МГУ, преподавал историю Александру3.

Учился в МГУ. Путешествует. Преподает в Петербургском университете. В марте 1881г. читает публичную лекцию, на которой присутствует около 1000 человек. Призывает помиловать убийц Александра 2 == запрещено читать публичные лекции.

Личность. Воспоминания Трубецких – описание его жизни. Соловьев – очень добрый человек, сочетал доброту с пламенной верой в смысл жизни.

Философия В.С. Соловьева.

Современники говорили, что именно эта философия мгла бы стать общемировой, универсальной – охватывала почти все философские вопросы.

Попытка создания целостной философии – сочетании древнегреческих традиций и гносеологических установок современного человека.

Понятия:

Всеединство

Добро

Богочеловечество

София

Учение о всеединстве.

В разработке философии всеединства Соловьев исходит из славянофильской идеи соборности, трансформируя ее в онто­логический, всеохватывающий, космический принцип. Ядро метафизической схемы всеединства составляет учение о сущем. Значения сущего: а) сущее как абсолютное начало безусловного единства (а не суммы частей) — Бог; б) сущее как бытие, как начало множественности форм. Бытие необходимо сущему, в противном случае сущее обратилось бы в ничто. Бытие Со­ловьёв называет также сущностью, обозначая сущее как единство в бытии. Концепция сущего как начала и как бытия по­лучила название «положительного всеединства».

Всеединство в философии Соловьева выступает в несколь­ких аспектах:

— онтологическом — как единство Бога, человека и космо­са — «Всё едино в Боге»;

— аксиологическом — как единство Истины, Красоты и Добра;

— гносеологическом — как единство трех видов знания: эмпирического (науки), рационального (философия) и мисти­ческого (религия). Философия всеединства в этом свете сохра­няет единство конкретного («жизненного»), религиозного и от­влеченного (умозрительного);

— практическом — как единство общества, государства и церкви. Духовной основой такого объединения является сли­яние православия, католицизма и протестантизма. По принци­пу всеединства существуют все жизнеспособные целостности, в том числе и общество.

Софийность.

Идея Софии связана с идеей богочеловечества и всеединства. Для русского мировоззрения имеет особую значимость. София – некоторая идея, которая существовала до создания мира Богом, идея, которую Бог реализует, создавая мир. София – это сущность мира, его душа, которая соединяет воедино мир, Бога и человека. София – это будущее состояние нашего человеческого бытия – символ идеального, совершенного человечества и цель исторического прогресса. Логос и София – Христос – реальное и совершенное воплощение Богочеловечества – высшая цель исторического прогресса.

Учение о «Вселенской теократии»

Реализация Софии возможна трояким способом: в теософии формируется представление о ней, в теургии она обретается, а в теократии она воплощается.

Теософия (дословно Божественная мудрость) представляет собой синтез научных открытий и откровений христианской религии в рамках цельного знания. Вера не противоречит разуму, а дополняет его. Соловьёв признает идею эволюции, но считает её попыткой преодоления грехопадения через прорыв к Богу. Эволюция проходит пять этапов или «царств»: минеральное, растительное, животное, человеческое и Божье.

Теургия (дословно боготворчество). Соловьёв решительно выступал против моральной нейтральности науки. Теургия — это очистительная практика, без которой невозможно обретение истины. В её основе лежит культивирование христианской любви как отречение от самоутверждения ради единства с другими.

Теократия (дословно власть Бога). В основе подобного государства должны лежать духовные принципы, и оно должно иметь не национальный, а вселенский характер. По мысли Соловьёва, первым шагом к теократии должно было послужить объединение русской монархии с католической церковью.

«Русская идея» у Соловьёва

«Русская идея» — это термин, обозначающий систему пред­ставлений о месте России в мировом сообществе, особенно­стях ее истории, культуры, национальной ментальности и на­ционального характера. В.Соловьев подверг критике славянофильскую русскую идею за ее националистичность, примат национального над религиозным, не принял тотальную критику славянофилами католицизма и протестантизма. Однако есть и общее в понима­нии русской идеи славянофилами и Соловьевым: оно заключа­ется в глубоком убеждении, что русская идея есть идея религи­озная, нравственно-политическая, традиционалистская.

Соловьев исходил из миссии любой нации в истории, при­чем нация для него — не этнос, а система «человек — государ­ство». Собственно национальная идея и есть миссия нации в составе мирового целого. Если нация не имеет своей «орга­нической функции во вселенской жизни», то она не имеет и оправдания своего существования. Великое человеческое единство реализуется как Вселенская Церковь. И, таким образом, об­суждение русской идеи привело Соловьева к концепции сво­бодной теократии. Соловьев писал, что свободная теократия не исключает любви к своему народу; чтобы любить все человечество, надо научиться любить свой народ. В этом смысле Соловьев придер­живался важной идеи необходимости служения народу. Содержанием русской идеи, соглас­но Соловьеву, во-первых, является осуществление «социальной троицы» в России — органического единства церкви, государ­ства и общества. «Восстановить на земле этот верный образ божественной троицы — вот в чем русская идея». «Согласные действия» первосвятителя, царя и пророка носят характер «верховных жизненных начал», решающего фактора духовного вектора развития. Во-вторых, Россия — это часть христианско­го мира, и ее задача состоит в содействии сближению всех христианских народов на основе принципов христианской нравственности. Чтобы осуществить русскую идею, Россия должна трудиться не для себя, а для мира «во имя христиан­ского начала». Соловьев обратился к идее воссоединения христианских церквей потому, что видел тра­гизм исторической судьбы России в ее отъединенности от Ев­ропы. Он полагал, что национальный эгоизм не может способ­ствовать созданию гуманных отношений между народами. Та­кие отношения могут возникнуть только благодаря общей христианской политике.