22. Творческая эволюция э.Хемингуэя. Поэтика повести «Старик и море».

Заявил о себе как автор определённого стиля – «принцип айсберга». Особое внимание описанию внутреннего мира, состояния героев. Настроение не только отдельной личности, но целого поколения – единство и непонимание. Ощущение распада связи времён. «И восходит солнце» - 1926 – повествование о потерянном поколении. Война, которая постоянно присутствует в сознании героев, где бы они ни находились. Ощущение невозможности счастья. 1929 – Прощай, Оружие! Хем. Интересуют вопросы места художника в мире, вечные темы: жизнь и смерть, природа и цивилизация. 1937 – иметь и не иметь. Перелом мировоззрения. Внимание к социальным проблемам, поиск путей преодоления одиночества. Период жизни хем, связ с войной в испании. Связь людей и ответственность каждого за происходящее, судьбу мира  постепенный уход от героя-индивидуалиста. 1940 – по ком звонит колокол. Эпический роман.гл.место – судьбы исп.революции, европы, всей цивилизации. Книга об истории на её переломном моменте. Осмысление произошедшего с философской точки зрения. 1950 – за рекой в тени деревьев – возвращение к герою-одиночке. Смертельно больной герой. Прошёл две мировые войны, но его победила смерть (параллель с идеей прощай оружие). 1952 – старик и море. Замысле за 16 лет до этого – очерк «на голубой воде». Человек и его место в мироздании. История о пути человека в мире, каждый день ведущего борьбу с обстоятельствами и пытающегося гармонично единиться с природой. Герой осознаёт себя не одиночкой, а часть огромного прекрасного мира. Отточенный, выверенный стиль.

23. Художественная манера У. Фолкнера. Анализ прочитанного произведения.

24. Американская драматургия во второй половине ХХ века. Творчество А.Миллера, Т.Уильямса, Э.Олби. Анализ одной из прочитанных пьес.

25. Своеобразие литературы стран Латинской Америки.

В 1960 –70-х гг. в мировую литературу ворвался латиноамериканский роман, создателями которого стали прежде всего 7 писателей, среди которых: Жоржи Амаду, Алехо Карпентьер, Габриэль Гарсиа Маркес, Кортасар, Онетти. Западный роман переживал кризис жанра. Вход в мировое экономическое пространство сопровождался интересом к национальной самобытности стран, к национальному мышлению и этнофилософии. Соединение народных традиций, фольклора с открытиями западной литературы ХIХ и ХХ вв., прежде всего экзистенциализмом и сюрреализмом, переходный характер эпохи, которая характеризуется динамизмом исторического времени, обусловили новаторство проблематики и поэтики произведений латиноамериканских прозаиков. Национальные мифы, легенды, сказки насыщаются экзистенциальной проблематикой. В результате появляются уникальные, неизвестные в истории литературы жанровые модификации романа: роман «потока бытия», интеллектуально-философский роман «прорыва», наконец, роман-эпопея, написанный в духе созданного им «магического реализма» - «Сто лет одиночества» Г.Г. Маркеса.

«Магический реализм» характеризуется неограниченной свободой, которая проявляется в синтезе заземленного быта и высокой философии, исследования глубин человеческого подсознания и социальной действительности. Социальная проблематика соединяется с исторической, философской, психологической. Реалистическая манера повествования насыщается символикой за счет введения в текст разных жанровых традиций: сказки, притчи, анекдота, социального, исторического и психологического романа. … двойственным, смехом, который одновременно отрицает, разрушает статичность мира и утверждает идеал, которого лишена реальность.

В лит-ре после 45 г. выделяестя тенденция – синхронизация отдельных литературных и культурных. Нац. Традиций. Нац. Традиции начинают подтягиваться к мировому уровню. Проявляются те, о кот. Раньше вообще не слышали – лит-ра стран 3-его мира – латинской Америки (африканская, негритянская). В этих странах – активные соц. События – освободительная борьба. Латиноамериканский роман – Колумбия, Чили, Бразилия, Гватемала. Колумбийская лит-ра – наиболее яркая (Маркес). Бразилия – Жорж Амаду («Лавка древности», «Генералы песков»). Чили – Пабло Неруда. Гватемала – Асториас. Общие черты лат. америк. лит-ры: 1. смешение неск-ких культурных традиций: -традиции европейской культуры (особ. Испаноязычная); -индейская культурная традиция (мифология); -негритянская традиция (легенды, мифы – мистичность).

Европоцентризм второй половины 20 века был подвергнут жесточайшему удару: оказалось, что есть литература лучше европейской. Латиноамериканский бум начался с публикаций Мигель Алехо Астуриаса и Алехо Карпентьера (50-60 гг). Главное – изображение экзотики и таинственности мира кубинских негров с их древними верованиями, обрядами и церемониями. Отчетливо звучит социальная тема: проникновение империализма США на плантации сахарного тростника и несовместимость белой “цивилизации” с герметичным и замкнутым миром негров. Изощренная метафорика, искусственный экзотизм, этнографическая стилизация в изображении кубинской действительности.

Литература Латинской Америки познала доколониальный, колониальный и постколониальный периоды развития. Если на Севере и в Центральной Америке испанский колорит наложился на богатое культурное наследие инков, ацтеков и майя, то на Юге страны оттеснение аборигенов привело к образованию как бы пустого пространства. Экспансия США определила антимилитаристскую направленность в литературе Латинской Америки. Мексиканская революция 1910-1917 годов против тридцатитрехлетней диктатуры Диаса оказала влияние на весь континент. Гражданские войны, иностранные интервенции, "генеральские" перевороты - все это со­путствует национально-освободительной борьбе, борьбе за независимость и социальные права. Большой резонанс имело восстание демократического офицерства в Бразилии в 1922-1924 годах с легендарным походом Колонны под руководством Престоса по всей стране. В 1929-1930 годах здесь прокатился кризис, в результате которого усилились диктаторские режимы, в ряде стран связанные с доморощенным фашизмом.

Отдельные национальные литературы Латинской Америки отпочковывались от испанской и португальской, переживали длительный путь становления. Наиболее полно национальное своеобразие художественной литературы всего континента и отдельных его составляющих проявилось в XX веке, когда всему миру стали известны имена Габриэлы Мистраль и Пабло Неруды, Жоржи Амаду и Хорхе Луиса Борхеса.

В литературе Латинской Америки отражена ее история и специфическая тематика: "зеленый ад" тропических лесов (сельвы); изнурительный труд на плантациях какао; контрасты жизни больших городов-спрутов (Мехико, Буэнос-Айрес, Рио); открытость или герметичность географического положения и культурной жизни; борьба за власть; насилие и одиночество; революции и классовое неравенство.

Путь этой литературы лежит от ученичества и подражания Европе - к созданию своей самобытной и неповторимой культуры, от романтической экзотики - к глубинному постижению латиноамериканского феномена, его национальной уникальности и общечеловеческой сути.

Разные тенденции, группы, жанры и манифесты развиваются в литературах Латинской Америки: от кубинского "миноризма" (радикальная политическая и эстетическая программа, провозглашенная группой молодых литераторов, выступивших против диктатур, за пересмотр лживых ценностей) до негристской и социальной поэзии; от "северо-восточного" романа в Бразилии до "индианистского романа" в Мексике; от коплас (куплеты) и "корридо", традиционных форм мексиканской народной поэзии и ритмов "сона" у Гильена до элитарно-рафинированного стиля Борхеса и вулканической поэзии Пабло Неруды.

Авангардные тенденции возникают в литературах Латинской Америки под европейским влиянием и складываются также в разных модификациях и формах: "вангуардизм" на Кубе, "эстридентизм" в Мексике, "креасьонизм" в Чили, "ультраизм" в Аргентине. Это - экспериментаторская поэзия, близкая к программам "чистого искусства", пронизанная философией трагического века; большое внимание в ней уделялось формальным поискам.

Одним из основоположников испано-американского модернизма считают никарагуанского поэта Рубена ДАРИО (1867-1916). Мировая известность пришла к нему с выходом стихов и прозы еще в последней четверти девятнадцатого века. В 1905 году издан один из лучших его сборников "Песни жизни и надежды". Дарио ввел в испаноязычную поэзию новые метры, ритмы, обогатил стихосложение.

26. Анализ одного из прочитанных произведений латиноамериканских писателей (Х.Л.Борхес «Вымышленные истории», «Новые расследования»; Х.Кортасар «Выигрыши», «Игра в классики», «62.Модель для сборки»; Ж.Амаду «Дона Флор и два её мужа»; М.Варгас Льоса «Капитан Панталеон и рота добрых услуг», «Тетушка Хулия и писака»; А.Карпентьер «Весна Священная»; Г.Гарсия Маркес «Сто лет одиночества»).

Макондо — город-символ провинциальной Колумбии и латиноамериканской глубинки в целом. Он вобрал в себя немало черт реальной Аракатаки, где вырос Маркес, и подобных ей городков, где ему довелось побывать. Атмосфера этих мест дает о себе знать в рассказах и повестях 1950-х годов, ставших своеобразным прологом к самому известному роману Маркеса «Сто лет одиночества». В Макондо поначалу все равны, сыты, молоды... Но идиллия оказывается недолговечной. Ее разрушает не просто алчность, властолюбие или похоть, как у Риверы или Гальегоса. Из «земного рая» никого не изгоняют — оттуда уходят по собственной воле, так велико искушение жизнью «вне утопии», в большом мире, посланцы и приметы которого волнами захлестывают Макондо на всем протяжении романа. Соприкоснувшись с цивилизацией, Макондо познает все: войны, политические интриги, эпидемии, власть «банановой компании». Так Макондо обретает черты не просто колумбийского города XIX XX веков, но и всего континента, и даже человеческого рода.

Интерес к общечеловеческой проблематике, желание вписать историю своего края в летопись всего человечества становится тем общим свойством прозы латиноамериканских писателей, которое позволяет Маркесу рассматривать их творчество 1960-х годов как «сотворчество».

Итак, исходно Макондо — подобие Эдема. Однако некоторые из его обитателей грезят о бегстве в большой мир, о свободе. Следствием этого «греха» становится одиночество. Это проклятие рода Буэндиа дает о себе знать сразу же, как только каждьщ из членов семьи осознает себя как самоценную личность. Более того, ради утверждения своей индивидуальности оказывается возможным ущемить или деформировать индивидуальность других людей.

Чем тщательнее укрепляет Урсула Буэндиа семейный очаг, тем настойчивей стремятся из дома ее сыновья, внуки и правнуки. Каждого гонит в большой мир его собственное одиночество. Оно может стать созидающим фактором, если это — любознательность или творческий порыв. Но одинокая личность, осознав себя свободной, таит в себе прежде всего огромную разрушительную силу.

Войны полковника Буэндиа, изнурившие страну, кончаются ничем. Они когда-то начинались ради идеи, а продолжались ради самоутверждения полковника, так и не излечившегося от одиночества. Герои Маркеса погружаются в свое одиночество как в болезнь. Есть и другая разновидность этого проклятия. Амаранта Буэндиа черпает жизненные силы в «одиночестве любви». Впрочем, в ненависти она тоже одинока. Посвятив многие годы всепоглощающей ненависти к сопернице, она открывает для себя парадокс: точно так же она бы вела себя, если бы безумно любила Ребекку. И даже счастливые любовники, последние из рода Буэндиа (чья взаимная страсть торжествует в финале, позволяя вспомнить о гармонии первых дней Макондо) отравлены, по словам писателя, «одиночеством и любовью», а также «одиночеством любви». Разрушительная мощь одиночества нарастает по мере того, как поиски индивидуальности превращаются в индивидуализм — начало, метающее Макондо.

Но перед тем как исчезнуть, этот мирок понемногу приобретает черты «химерического прошлого»: в полувымершем городе никто не помнит ни Буэндиа, ни драматических событий недавней жизни, тогда как в эпизодах, предшествующих финалу, Макондо из города Буэндиа преображается в родной угол Габриэля Маркеса. Поэтому закат Макондо описан ностальгически, почти нежно. Писатель населяет его реально существовавшими людьми, своими друзьями юности. Документальные и автобиографические детали, как у Борхеса и Кортасара, усложняют образ времени в романе. Реальность прожитого Макондо и рода Буэндиа не раз подвергается сомнению (различные трактовки одного и того же события, забывчивость горожан). Читатель как бы путешествует по воспоминаниям разных людей, иногда по нескольку раз возвращаясь в одно и то же место, чтобы двинуться затем уже в ином направлении. Но история рода Буэндиа и сверхреальна — это история «проклятия в действии», сбывшегося пророчества. Оно занесено в бумаги цыгана Мелькиадеса, и героям предстоит осуществить написанное. Таким образом, здание романа строится на пересечении двух способов подачи текста — как были и как вымысла.

Словом, Маркес играет с понятиями «вымысел» и «быль». Тем не менее магическое, волшебное, баснословное — летающие циновки, возносящиеся в небо девушки, парение в воздухе падре Никанора, живой ореол из желтых бабочек вокруг мученика любви Маурисио Бабилоньи — сомнению в мире его персонажей не подлежит. В отличие от героев Астуриаса и Карпентьера, чей опыт опирался на мифологическое мышление индейцев и негров, персонажи Маркеса наделены сознанием иного типа. Оно не обязательно напрямую связано с фольклором коренных обитателей Америки. Чудеса и магия в романе «Сто лет одиночества» восходят к народным книгам о святых, средневековым легендам о переубеждении неверующих. Соревнование «народного певца» Франсиско Человека с самим дьяволом — сюжет аргентинских поэм-романсов о гаучо. В свою очередь летающие циновки — образ из

«1001 ночи». Образы и ситуации, словно сошедшие со страниц баллад, житий, арабских сказок, представляются естественными в повседневной жизни героев романа, в отличие от «немагической» части действительности, которая настолько, скучна или страшна, что в нее у Маркеса не верят. Так, город вычеркивает из коллективной памяти факт массового расстрела людей, исчезновения их трупов. При этом горожане искренне возмущаются происходящим на киноэкране — ведь «убитый» герой воскресает на каждом следующем сеансе и иллюзия правдоподобия нарушается.

В романе можно выделить мотивы, темы, вошедшие в европейскую литературу со времен античности, Ренессанса и до современности, которые представлены как сменяющие друг друга этапы жизни Буэндиа (библейский эпос, трагедия рока – Эсхил, Софокл, средевековые легенды – вознесение Ремедиос Прекрасной, рыцарский роман, Рабле – гротескный показ телесного начала, снижено бытовой реальности, Сервантес – Аурелиано, социальный роман – эпоха банановой компании, забастовки рабочих, Хемингуэй, Фолкнер – Ремедиос Прекрасная, неомифологизм).