Ордонанс «о суде и охране порядка в королевстве»

(1498 г.)

13. Не разрешается по какому бы то ни было делу представлять или допрашивать относительно одного и того же факта, указанного в пись­менных заявлениях, (...) -более десяти свидетелей; толпа считается только за одного свидетеля в тех случаях, когда применяется обычай допроса свидетелей в толпе.

14. Все производящие следствие комиссары, как из состава наших судов - парламентов, бальи, сенешалей, королевских судей, их за­местителей, -так и другие, производят самолично допрос явившихся и подлежащих их допросу свидетелей, излагают или записывают их показания, если находят это необходимым; им запрещается про­изводить указанные допросы свидетелей через своих помощников или писцов, и они обязаны производить их, как сказано выше, лично. (...)

17. Мы приказали и приказываем, что писцы комиссаров и их помощников наших судов, бальи, сенешали и судьи или их общие или специальные заместители и другие судьи, не вправе принимать ничего от тех, о ком поручено им их начальниками произвести названное следст­вие, исключая лишь [вознаграждение] за составление ими в письменной форме подлинников и копий следственных актов и протоколов, причи­тающееся согласно ордонансам предшественников наших и обычно получаемое ими в соответствии с таксой, установленной нашими суда­ми, бальи, сенешалями или другими нашими судами.

33. Наши бальи, сенешали, советники и председатели наших судов - парламентов и другие должностные лица и судьи наши не имеют права быть советниками, (...), официалами или генеральными викариями какого-либо прелата или светского сеньора под страхом отстранения их от занимаемых ими должностей и лишения жалования по решению наших судов.

36. Комиссар, уполномоченный на производство следствия, не впра­ве брать себе в помощники сына, брата, зятя, племянника и писца, хотя бы стороны на это и согласились.

39. Мы предписали и предписываем председателям и советникам нашим производить дознание о лицах, нарушающих тайну наших судов, с применением к ним по окончании дознания и после доклада о нем нашим судам отстранения от должности, лишения жалования, отрешения от должности и других, требуемых обстоятельствами дела, наказаний и штрафов. (...)

40. Хотя согласно ордонансам никто не имеет права покупать судебной должности, однако этот ордонанс обходили. А потому мы объявили и объявляем, что не намерены отменять указанных ордонан­сов; если же по назойливости [просителей] или по другой причине мы выдадим какие-либо грамоты этого рода, то запрещаем нашему канцлеру прилагать к ним печать. (...)

110. В тех случаях, когда должно производиться уголовное дело о заключенных в тюрьме или о других обвиняемых в преступлениях, дело это ведется насколько возможно тщательно и с соблюдением тайны так, что никто о нем не уведомляется во избежание возможных в таких делах подкупов и подлогов и в присутствии секретаря или его помощника без вызова тюремщика, сержантов, писцов, служителей и всех прочих, не приносивших присяги нам и суду.

116. Если решено, что названный заключенный должен быть присуж­ден к смертной казни или к другому телесному наказанию, то наши бальи, сенешали и судьи или их заместители объявляют свой приговор публично в зале заседаний (...), оттуда приводится названный заключенный и ему объявляется указанный приговор в присутствии секретаря, который регистрирует его в книге приговоров и если жалоба не поступила,- остается при заключенном (...) и сопровождает его вплоть до приведения указанного приговора в исполнение, - и притом в тот же самый день.

117. В прочих же случаях, когда нет необходимости в применении телесного наказания, когда адвокат и прокурор наши усмотрят, что дело подлежит рассмотрению в обыкновенном судебном порядке, вызывается потерпевший и ему сообщается через адвоката и прокурора наших признание [обвиняемого) для дальнейшего производства дела в указан­ном выше порядке.

120. Во всех уголовных делах следователь или тот, кто производил расследование, обязан сделать секретный доклад о своем расследовании нашим бальи, сенешалям, судьям или их заместителям, а если это окажется необходимым, то предъявить и вызвать в суд главных свиде­телей к нашим бальи, сенешалям и судьям или к их заместителям в присутствии нашего адвоката и прокурора или же вызвать их до своего доклада или до начала названного расследования, чтобы обсудить и ре­шить с их участием, что следует предпринять по отношению к обвиняе­мому в день освобождения в интересах правосудия и в целях воспрепят­ствования ему устраивать очные ставки и другие меры в соответствии с обстоятельствами дела.

122. Штрафы назначаются в том же постановлении, что и обвини­тельный приговор.

123. Присужденные к штрафу в нашу пользу содержатся в тюрьме, пока его не уплатят, и секретарь не имеет права освободить названного осужденного из-под стражи, если он не получил квитанции от нашего сборщика податей или денег наличными, в которых он обязан отчитать­ся перед нашим сборщиком податей.

124. Что же касается тех, кто незаконно заключил кого-либо в тюрьму, то они подлежат заключению в тюрьме до тех пор, пока не возместят (...) и убытков в размере, определяемом судом и указываемом секретарем суда в приказе об освобождении из-под стражи. (...)

Перевод Е. Л. Скрипилева