Истинный закон свободной монархии

1603 г.

Прерогатива и парламент

Мы ежедневно видим, что в парламенте (каковой не что иное, как главный суд короля и его вассалов) законы лишь испрашиваются подданными короля, но им только издаются по их предложению и по их совету. Действительно, король издает ежедневно статуты и ордонансы, подкрепляя их теми наказаниями, которые он считает подходящими, без какого-либо участия парламента или сословий; в то же время не во власти парламента издание какого–либо закона или статута без того, чтобы королевский скипетр не прикоснулся к нему, сообщая ему закон­ную силу.

И как представляется очевидным, что король является верхов­ным властителем над всей страною, точно так же он является господи­ном над всяким лицом, которое в ней обитает, имея право жизни и смерти над каждым из обитателей. Ведь хотя справедливый правитель и не станет отнимать жизнь у кого-либо из своих подданных без ясного указания закона, однако законы, в силу которых эта жизнь отнимается, изданы им самим или его предшественниками. И таким образом власть всегда истекает из него самого, так как по ежедневному опыту мы видим, что хорошие и справедливые правители издают время от времени новые законы и статуты, добавляя наказания для нарушителей того, что до издания закона не считалось деянием, совершители которого подвер­гались бы наказанию. (...)

И когда король усматривает, что закон явля­ется сомнительным или строгим, он может истолковать его или смяг­чать, чтобы не создалось положение, когда «полнейшая справедливость представлялась бы полнейшей несправедливостью» (Summum jus est summa injuria).

Ввиду этого общие законы, выработанные публично в парламенте, по известным королю соображениям, в силу его власти, могут быть смягчены и приостановлены по причинам ему только известным.

И также, хотя я уже сказал, что хороший король будет сообразовы­вать свои действия в соответствии с законом, все же он не связан им иначе как по своей доброй воле и для преподнесения надлежащего примера своим подданным. (...) Таким образом, как я уже сказал, хороший король, хотя он и выше закона, будет подчинять и сообразовы­вать свои действия с ним для преподнесения примера своим подданным и в силу своей собственной свободной воли, но не в силу подчиненности закону или связанности им.

Публикуется по: Законодательство ан­глийской революции 1640–1660 гг. М., 1946. С. 7.

Дела из «судебных отчетов» эдварда кока

(12 Coke's Report, p. 74)

ДЕЛО О ПРОКЛАМАЦИЯХ 1610 г.

Записано, что король посредством своей прокламации или иными способами не может вносить изменения в какую–либо часть «общего права» или статутного законодательства или в обычаи страны (Фортескью. Похвала законам Англии).

Также король не может объявить преступлением, путем своего воспрещения или прокламации, какое-либо деяние, которое не признавалось ранее преступлением, так как это носило бы характер изменения законов и признания преступ­лением того, что им не было, ибо где нет закона, там нет и пре­ступления, из чего следует, что то, что не могло быть наказано без прокламации, не может быть наказано и путем прокламации.

Смотри статут 31–го года Генриха VIII, гл. 8, который представляет королю большие права, чем те, которыми он располагал до тех пор, и все же в нем было указано, что прокламации не должны изменять законы, статуты или обычаи королевства или посягать на чьи–либо права в отношении его наследства, движимости, частей тела, жизни и т. п. (...)

Но когда деяние наказывается по закону наложением штрафа и ли­шением свободы, то в случае если король воспретит его (деяния) посред­ством своей прокламации ранее, чем он сочтет нужным подвергнуть его наказанию, и таким путем предупредит своих подданных об опасности его совершения, а деяние тем не менее будет совершено, это обстоятель­ство усиливает его (деяния) преступность.

Однако король не может путем своей прокламации объявить незаконным деяние, совершение которого было до этого времени дозволено законом, что вполне доказы­вается древними и установившимися формами обвинительных актов, так как все обвинительные акты заканчиваются словами: «против законов и обычаев Англии» или «против законов и статутов» и т. п., но никогда не был обнаружен обвинительный акт, заканчивавшийся словами «про­тив королевской прокламации».

Таким образом, во всех случаях король в силу своей предусмотри­тельности и для предотвращения опасностей, которые было бы слишком поздно предотвратить впоследствии, может предварительно воспретить совершение каких–либо деяний, что усилит преступность деяния, если такое будет впоследствии совершено.

Но мы находим различные случаи издания прокламаций, которые всецело являются нарушающими закон и разум. В силу этого такие прокламации ничтожны, так как то, что совершено в нарушение смысла закона, не должно иметь никаких последствий. (...)

Законы Англии делятся на три части: общее право (Common law), статутное право и обычай; королевская прокламация не относится ни к одному из них; преступление является преступлением или само по себе, или в силу воспрещения: то, что нарушает «общее право», является преступлением само по себе, а преступлением воспрещенным считается то, которое воспрещено актом парламента, а не прокламацией.

Вместе с тем было признано, что король не имеет иной прерогативы, кроме той, которая предоставлена ему законами страны.

Публикуется по: Законодательство ан­глийской революции 1640–1660 гг. М., 1946.

РЕШЕНИЕ ПО ДЕЛУ ДОКТОРА БОНЭМА¹

(8 Coke's Report, p. 133)

«(...) И как явствует из наших книг, во многих делах общее право контролирует Акты Парламента и иногда признает их не имеющими юридической силы; итак, когда Акт Парламента не отвечает общепри­знанной справедливости и разуму, противоречив или неисполним, общее право будет его контролировать и признает такой Акт не имеющим силы».

ДЕЛО ТРОКМОРТОНА ПРОТИВ ФИННА («Praemunire»)

(3 «Institutes», p. 124–125)

(...) Если сторона, против которой вынесено решение по обще­му праву, может затем передать этот вопрос на рассмотрение канцлер­ства, это приведет к подрыву общего права настолько, что ни один человек не станет прибегать к защите общего права, а прямо пойдет в канцлерство, исходя из убеждения, что он может по крайней мере пойти туда.

ПИСЬМО СУДЕЙ ОБЩЕГО ПРАВА КОРОЛЮ ЯКОВУ ПО ДЕЛУ «COMMENDAMS»³

«Мы, судьи Вашего Величества судов в Вестминстере считаем своим долгом известить Ваше Величество, что когда мы получаем в деле любые письма, противоречащие праву, мы ничего не предпринимаем по таким письмам, кроме того, что извещаем об этом Ваше Величество, а продолжаем исполнять закон, несмотря на эти письма. Мы обдуманно рассмотрели указанное письмо м-ра атторнея и единодушно считаем его противоречащим праву.

И поэтому, зная приверженность Вашего Величества справедливости, приступаем [к рассмотрению] и извещаем Ваше Величество; и будем молиться Всевышнему за Ваше Величество, за благородство, здоровье и долгие счастливые годы правления нами».