Часть вторая

СЕМИОТИКА СОВЕТСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Предисловие

Цивилизация порождает вокруг себя достаточно системный мир, где отклонения являются скорее исключением, чем прави­лом. Семиотика может рассматриваться как способ структурации действительности, свойственный человеческому мозгу и тракто­ваться как тип универсального анализа объектов разной природы, что позволяет четче увидеть общее и отличное в их структуре.

Советское прошлое, близкое многим, также чрезвычайно системно. Это позволяет на примере его анализа показать мето­ды семиотики. Советская действительность начиналась с сис­темного разрушения прошлого состояния («мир — хижинам, война — дворцам»), за которым последовало столь же системное выстраивание советской иерархической системы, в рамках кото­рой место нашлось абсолютно всем объектам.

Виртуальные «скрепы» советского мира задавали тот уровень системности, который и создает свой тип цивилизации, отлич­ный от других. Причем художественный мир и мир реальный обладали большим количеством переходов, позволявших нахо­дить разнообразные типы цепочек-связей между объектами раз­ной природы.

«Советский человек» и его цивилизация были вполне само­достаточными, поскольку любые другие цивилизации трактова­лись как постепенное приближение к данному идеалу. Соответс­твенно этому выстраивались и исторические события, и события сегодняшнего дня, что также является признаком системности высокого уровня. История, к примеру, писалась и переписыва­лась постоянно, выполняя этот идеологический заказ на систем­ность. Смена идеологических постулатов сразу же требовала смены исторической действительности.

Семиотический анализ советского варианта цивилизации поз­воляет продемонстрировать возможности семиотики и зафиксиро­вать принципиально новые моменты, характерные для советской цивилизации, показать, как в обыденных объектах проявляются правила более высокого уровня. На примере этого анализа мы мо­жем увидеть, что хотя советская цивилизация распалась, но ее ко­ды продолжают жить среди нас и проявляются во множестве ве­щей и в обыденных ситуациях.

СЕМИОТИКА СОВЕТСКОЙ МИФОЛОГИИ

Художник до войны рисовал Лени­на на первом плане, Сталина — на втором. После войны — наоборот. После XX съезда он рисовал Ленина и молодого Хрущева. Его творческие планы: Ленин с пробиркой, наполнен­ной семенем, из которого родится Брежнев (анекдот)

В семиотике важным понятием является нулевой знак. Советские вожди во многом представляли такое нулевое за­полнение формы. Они, несомненно, были продолжателями дела Ленина, но поскольку среди них часто оказывались «неправильные» продолжатели, эта характеристика теряла свой смысл.

Сегодня мы уже не говорим о вождях, а пользуемся бо­лее объективизированным обозначением «элита». Остался в советском времени и термин «номенклатура». Мы заменя­ем те же явления другими более демократичными обозначе­ниями. Но суть их от этого не меняется. Меняется форма знака, на которую более чувствительно реагирует массовое сознание. Вероятно, это связано с тем, что мы оперируем знаками, а не объектами. Партия, имеющая в названии слово «демократическая», априорно признается нами тако­вой, хотя это может не соответствовать действительности. Название, а не суть предопределяет наше реагирование. Ес­ли быть более точным, то сначала мы реагируем на назва­ние и лишь потом на объект. Соответственно, не у всех наб­людается реакция на объект, но практически все реагируют на название.

246

Г.Г. Почепцов. Семиотика

Борьба старой и новой номенклатуры заканчивается по­явлением ГКЧП. Сегодня мы наблюдаем те же столкнове­ния, но без подобных разрушительных последствий между центральной и региональными элитами.

Выбор рассматриваемых ниже лидеров объясняется чет­ким выделением их в истории: эпоха перестройки — Горба­чева, эпоха застоя — Брежнева, эпоха оттепели — Хрущева и эпоха террора — Сталина.

В целом же для данных лидеров мы можем воспользо­ваться словами Филиппа Роже, сказанными им по поводу Марата, которого он назвал «семиотиком самого себя» [152, с. 42]. Они сами были и своими имиджмейкерами, и свои­ми семиотиками.

Для описания эпохи реальные тексты вторичны, нам бо­лее важна некая условная «грамматика», стоящая за ними, поскольку тексты были выполнены по ее правилам. Поис­ку этой «грамматики» эпохи мы и посвящаем данную главу. Мифологическое в ней важнее реального. Мифологическое решение более точно отражает контекст времени. Так и на­ша условная «грамматика» должна быть точнее любого кон­кретного текста.

Ю. Лотман подчеркивал значимость «вещи», которая могла определять развитие того или иного сюжета [104]. Ре­ально каждый объект является знаком, отсылающим нас к иной знаковой системе. Объекты советского периода (типа девушки с веслом) также максимально системны. Через них и с помощью их мы можем увидеть, что система любила и что ненавидела, какие информационные характеристики становились символическими.

Каждая цивилизация характеризуется своим набором мифологем, которые системным образом «оформляют» свой вариант модели мира. Советская цивилизация не яв­ляется исключением: она также должна быть сводима к оп­ределенному числу базовых постулатов, из которых можно порождать бесконечное число любых других текстов: от от­рывного календаря до заявления ТАСС.

Были предложены разного рода анализы этого типа ци­вилизации как отличающейся от других и обладающей собственным видением мира (см., например, 134, 147, 157].

Семиотика советской цивилизации

247

Цивилизация наиболее четко задает типы своих героев и своих врагов, соответственно возникает типология правиль­ного/неправильного поведения. Ответ на вопрос «Что такое хорошо и что такое плохо?», заданный Владимиром Мая­ковским, лежит в основе любой цивилизации. Советская цивилизация прорисовывала образы своих врагов не менее тщательно, а может быть, и более тщательно, чем образы своих героев. И это понятно, поскольку герой может быть реализован только в той или иной схватке с врагом. Базис­ной точкой цивилизации может быть ГЕРОЙ, а может быть и ВРАГ. Герой может определяться только в сравнении с врагом. Или враг определяется по подвигам героя.

Мифология представляет собой способ кодирования действительности с помощью энного числа уровней абс­тракции. Практически мы имеем несколько уровней абстра­гирования, которые постепенно достигают то, что можно обозначить как мифологическое ядро. Все остальные выска­зывания являются разного рода трансформациями данного мифологического ядра, его ядерных высказываний. Объяс­нение реальной действительности или реальных текстов осуществляется путем сведения реальных высказываний до уровня мифологического ядра.

В ядре советской мифологии лежит сакральный элемент, который в поверхностных реализациях получает наименова­ние ЛЕНИН, ПАРТИЯ, КОМСОМОЛ. Это взаимозаменя­емые понятия. «Мы говорим партия, подразумеваем — Ле­нин, мы говорим Ленин, подразумеваем — партия». Здесь В. Маяковский вновь прав. Проявление сакральности на уровне молодежи воплощается в комсомоле, на уровне школьников — в пионерах.

Пионер — это в определенной степени мифологическая сущность. ПИОНЕР - ВСЕМ РЕБЯТАМ ПРИМЕР. Это идеальная конструкция, которая в реальной жизни будет реализовываться с разной степенью полноты.

248

Г. Г. Почепцов. Семиотика