До Октябрьской революции 1917 года

Хотя сегодня в это трудно поверить, раньше в России су_

ществовало мощное общенациональное женское движение. Современ_

ные политические партии могут позавидовать его размаху. Чего стоит

массовая феминистская демонстрация весной 1917 года в Петрограде,

когда более 40 тысяч женщин вышли с требованием предоставления по_

литических прав. Заметьте, тогда никто не «организовывал массовку», не

подгонял автобусы и не раздавал в толпе бутерброды.

В воспоминаниях Ариадны Тырковой – известной дея_

тельницы русского феминистского движения, члена ЦК партии кадетов,

гимназической подруги Надежды Крупской, есть такой красноречивый

эпизод: «После того как Временное правительство в 1917 году объявило о

решении предоставить женщинам избирательные права, одна из феми_

нисток в порыве энтузиазма подошла к толпе женщин, стоявших в очере_

ди в булочную. «Я поздравляю вас, гражданки, – провозгласила она. –

246

Феминизм, или история борьбы женщин за права человека

Мы, русские женщины, собираемся воспользоваться нашими правами».

Женщины, уставшие от стояния в очереди, смотрели на даму с безразли_

чием и непониманием. Стоявший рядом солдат ухмыльнулся и спросил:

«Что, я теперь и бабу свою не могу ударить?» После этого очередь оживи_

лась. «О нет, дорогой, – закричали они. – Ничего подобного. Только по_

пробуй. Ничего не выйдет. Позволить себя бить? Никогда в жизни. Никто

теперь не имеет права». Столетие назад под «женскими правами» пони_

малось признание за женщиной юридической дееспособности, то есть

полноценной и правоспособной личности.

В советское время дореволюционная история была силь_

но подправлена, из нее совершенно выпало женское движение, так как

оно было объявлено незначительным и буржуазным. Более того, феми_

нистская идея вообще была объявлена реакционной, потому что отвлека_

ла женские массы от классовой борьбы. Поэтому неудивительно, что за

десятилетия замалчивания из нашей исторической памяти ушло любое

вспоминание о русском феминизме.

Сегодня мы слабо представляем себе реалии жизни жен_

щин прошлого, тем более то, ради чего они вступали в женские организа_

ции и группы. А реальность была такова, что по своему статусу и правам

даже женщина из образованных слоев была приравнена «к лицам несо_

вершеннолетним, слабоумным и состоящим под судом», а также «бродя_

чим инородцам и иностранным подданным. Крепостное право отменили

в 1861 году, а от публичных телесных наказаний (то есть порки) женщины

были освобождены только в 1863 году. Согласно семейному законода_

тельству жена была обязана «повиноваться мужу своему, как главе семей_

ства, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послуша_

нии, оказывать ему всяческое угождение и привязанность как хозяйка до_

ма». Разводы не практиковались, супруги обязаны были жить вместе при

любых обстоятельствах. Жена не имела права наниматься на работу без

согласия мужа. В наследственном праве преимущества имели мужчины.

Однако справедливости ради отметим, что русские женщины обладали

определенной экономической дееспособностью и страдали не из_за от_

сутствия имущественных прав, а, скорее, из_за неумения ими пользовать_

ся, из_за своей правовой безграмотности.

Первых русских феминисток 1850–1860_х годов волновал

не столько вопрос политического равноправия мужчин и женщин (до

247

ГЕНДЕР ДЛЯ «ЧАЙНИКОВ»

248

ФЕМИНИЗМ, ИЛИ ИСТОРИЯ БОРЬБЫ ЖЕНЩИН ЗА ПРАВА ЧЕЛОВЕКА

1905 года политических прав в Российской империи не существовало в

принципе), сколько доступ к образованию и профессиональной занято_

сти. «Женские права» интерпретировались как доступ в первую очередь

к образованию, к труду, равное с мужчиной наследственное право и уже

позже, в начале следующего века, – как права политические. Рост горо_

дов и развитие промышленности требовали рабочих рук, в том числе и

женских. Вспомним русскую литературу XIX века: традиционные сосло_

вия приходят в упадок, дворянские семьи разоряются, женщины вынуж_

дены сами устраивать свою судьбу, зарабатывать на жизнь. Кто_то доби_

вался экономической независимости, но были и те, для кого она была

вынужденной. Наряду с тургеневскими девушками появляются энергич_

ные Веры Павловны. Образы женщин галантного века Екатерины – хо_

зяйка и помещица, ученая, писательница, благотворительница – сменя_

ются новыми типажами: студентка, нигилистка, переплетчица, изда_

тельница, переводчица, хозяйка артели белошвеек, врач, фармацевт,

юрист.

Распространенное мнение, что до революции женщины

не работали, занимались воспитанием детей и сидели за пяльцами – миф.

К примеру, только за годы Первой мировой войны количество работаю_

щих женщин возросло на 40%, и в 1917 году они составляли почти поло_

вину всей рабочей силы! Возможность быть домохозяйкой – удел очень и

очень немногих. «Жить трудовыми доходами!» – таков был девиз не_

скольких поколений женщин, включенных в движение трудовой помо_

щи. Не случайно, что начало женских организаций связано с появлением

первых женских производственных артелей, мастерских, школ, магази_

нов, дававших женщинам возможность зажить самостоятельно.

Однако не только необходимость зарабатывать на жизнь

двигала первыми феминистками. Идея о долге перед народом была попу_

лярна в образованных слоях общества. Как писали тогда публицисты, вы_

сочайший идеал «современной женщины наших средних интеллигент_

ных классов – плодотворная трудовая жизнь», упорная работа над собой

в целях самоусовершенствования, ради пользы обществу. Известный ре_

волюционер П.Кропоткин вспоминал: «Девушки, получив аристократи_

ческое воспитание, приезжали без копейки в Петербург, Москву и Киев,

чтобы научиться делу… Они жаждали приложить с пользою приобретен_

ные знания… сдавали экзамен на народных учительниц… и сотнями шли

в деревню, где беззаветно посвящали себя служению беднейшей части

народа». Но служить обществу, найти свое профессиональное призвание

было почти невозможно! Набор разрешенных профессий крайне узок –

акушерки, аптекарши, телеграфистки, «по счетной и письменной части».

Приходилось бороться за возможность заниматься каждым видом про_

фессиональной деятельности. Например, женщинам разрешили работать

почтальонами только после настойчивого ходатайства Лиги равноправия

женщин перед директором почт и телеграфа Петербурга.

В стране не было системы женского образования – ни

высшего, ни профессионального. Университетский устав запрещал

обучение женщин в университетах вплоть до начала ХХ века, когда бы_

ло разрешено зачисление в качестве вольнослушательниц. Дебаты о

способности женщины заниматься наукой открыл в русской прессе вы_

дающийся физиолог И.М.Сеченов – один из основателей Высших

женских курсов. Несмотря на все призывы и дискуссии с привлечени_

ем авторитетов – Менделеева, Ковалевской, Пирогова, Грановского –

правительство противодействовало реформированию женского обра_

зования и сферы профессионального труда. (В конце XIX столетия из

всего мужского населения в школе учились 4,8%, из женского – в три

раза меньше – 1,6%. Образование выше начального имели меньше 1%

женщин, но и этому несчастному проценту было строжайше запреще_

но получать специальность.) В итоге – толпы русских студенток в де_

мократичных университетах Берна, Лозанны, Женевы. Известно, что

три четверти всех женщин, обучавшихся в Цюрихском университете в