1.2. Конфликтные способы организации субъектов рынка

Субъектами рынка в первую очередь является крупная, средняя и мелкая буржуазия. Эти субъекты ни у кого не вызывают сомнения, их характеристики отражены во многих исследованиях, о них пишутся книги, а их тяжелая участь быть субъектом рынка известно даже ребенку. Но почему-то забываются другие субъекты рынка, субъекты, выделенные не по основанию господства над рынком, а по другим основаниям. Нам кажется, что это связано со стремлением либеральных экономистов всячески принизить их роль. И это делается с одной целью: чтобы оставалась возможность находить виновников ущемления экономической свободы либо в лице государства и бюрократии, либо в лице потребителей, либо в лице наемных работников. Американские либеральные экономисты в сокращении роста производства, падении курса доллара обвиняют сегодня своего родного потребителя, за его безудержное стремление потворствовать своим непомерно разросшимся желаниям и прихотям. Отечественные экономисты и газетные писатели обвиняют наемных работников в их неуемном желании стать миллионерами. Государство же обвиняется во всех странах в его стремлении задушить экономическую свободу. При этом забывается тот факт, что посредником экономической свободы и несвободы является рынок. Исходя из этих соображений, мы мало внимания уделяем в этой главе такому важному субъекту рынка, как буржуазия, и больше – государству, бюрократии, наемным работникам, потребителям.

В экономические учебники, а значит и в сознание будущих экономистов внедряется идея о том, что «в условиях России государство ‑ это тот архимедов рычаг, употребление которого даст возможность перевернуть устаревшую хозяйственную систему и перейти к рыночным отношениям. Ему принадлежит главная роль в раскрепощении рыночных сил».²⁰ Однако помимо государства субъектом рынка выступает продавец и покупатель, эти два древних персонажа противостоят друг другу и соединяются между собой своими потребностями. Рынок в экономическом смысле ‑ это механизм получения прибыли, и это особая форма связи, которая не может обойтись без государства как оптового поставщика условий для рынка ‑ как оптового продавца, так и оптового покупателя.

Государство может быть участником рынка только в своем экономическом значении, но никак не в политическом. Государство организует жизнь противоположными рынку способами, а тем самым в этой части антагонистично рынку. Этот антагонизм достигает пределов борьбы в том случае, когда рынок совершенно теряет свою человеческую сущность, когда голый чистоган становится определяющим мотивом деятельности всех участников рынка, когда никто не хочет и не может уступить друг другу, когда прибыль практически отсутствует, когда нет ни новых рынков сбыта, ни новых потребителей, когда в человеке все превращено в товар, и не осталось ничего такого, что еще могло бы быть превращено в него. Этот антагонизм в такой период наиболее ярко выражен, а государство для того, чтобы сохранить себя и свою основу существования ‑ рынок, должно взять под свой контроль процессы обмена в обществе, сказать, что нечто должно не быть товаром и распределяться безотносительно от денег. Государство уничтожает денежное выражение чего-либо только для того, чтобы не дать в полном объеме разрушиться рынку. Государство как политическое образование ‑ антипод рынку, как экономическое ‑ непосредственный участник рынка.

Рассмотрим экономическую сущность государства. Стоит заметить, что при этом государство сохраняет свое место в политической структуре общества и поэтому не может быть экономическим государством или субъектом рынка в его неэкономическом значении.

Экономическая сущность государства заключается в том, что оно выступает субъектом, или полноправным участником рынка. Это право ему дается только по той причине, что государство имеет в наличии деньги, оно их монопольно производит. Тем самым государство выступает от имени общества заказчиком для частного бизнеса, генеральным заказчиком на различные виды услуг и товаров. Но государство не только в состоянии покупать услуги и товары, оно может само продавать услуги и товары различным субъектам рынка. Главное заключается в том, чтобы эти товары и услуги могли быть приобретены как самим государством, так и гражданами.

Государство в целом создает такую стоимость, которая указывает частному предпринимателю, какой может быть цена услуги или однотипного товара внутри страны. Тем самым государство в зависимости от объема поставляемых товаров и услуг экономически может регулировать цену на товар и таким путем реформировать рынок необходимых для общества товаров и услуг. Высокий спрос на общественный товар, т.е. товар, поставляемый государством, говорит о том, что спрос лежит в данной ценовой плоскости и не выше. Это позволяет частным предпринимателям осуществить ряд технических нововведений для снижения затрат и тем самым обеспечить себе выход на ценовой уровень с высоким спросом, либо добиться от государства права приватизировать выгодный бизнес.

Вообще государство, обладая собственностью, может и должно определять параметры функционирования рынка, при этом, исключая явную принудительность в отношении него. Государство как корпоративный игрок на рынке в состоянии определить все содержание рынка при наличии доброй воли с его стороны.

Содержанием рынка является спрос и предложение. Этот закон регулирует состояние рынка. При большом спросе и малом предложении цена товара и услуги подскакивает, при малом спросе и большом предложении цена товара и услуги падает. Поведение каждого участника рынка не отличается друг от друга. Оно носит однотипный характер. Каждая продающая сторона стремится увеличить спрос и уменьшить предложение. Но в силу того, что на рынке не один производитель однотипной услуги и товара, то их стремление снизить предложение при высоком спросе оборачиваются на практике в противоположные действия. Каждый наращивает предложение только ради того, чтобы при наличествующем спросе получить большую выгоду. Поэтому наступает момент, когда конкуренция выводит за пределы рынка тех участников, которые не смогли воспользоваться благоприятным случаем. Почему это происходит – это вопрос другой, просто может не хватать расторопности менеджмента, отсутствие добротной информации о состоянии рынка и своего собственного производства. Но что делает и думает каждый участник рынка в этот момент, доступно только им самим, но что, в конечном счете, делает с ними рынок, вполне доступно и понятно каждому мало-мальски осведомленному в сфере экономики человеку – одних он разоряет, других делает более могущественными.

Положение продавца не всегда завидно; впрочем, так же незавидно и положение покупателя. Продавец прекрасно знает: чем больше он продаст, тем лучше для него. Все затраты окупятся и получится прибыль, которая позволит ему по своему усмотрению истратить ее, чтобы в последующем опять выйти на рынок в качестве продавца. Однако между производством и продажей произведенного лежит пропасть, которую необходимо пройти еще не товару, а просто предмету, еще не услуге, а простой способности к деятельности. Эта пропасть между актом производства и актом продажи может уничтожить и товар, и бизнес.

Противоречие, возникающее между куплей и продажей – основное противоречие рынка. Это противоречие разрешается стихийно и большей частью независимо от всех участников рынка. Это происходит потому, что участники рынка, пребывая в конкурентной борьбе, не могут объединиться и договориться о разделе различных потребительских сегментов между собой. Не могут этого сделать и различные некоммерческие объединения предпринимателей. По сути дела, продавцы и покупатели находятся в конфликте между собой. Его разрешение ‑ сделка.

Сделка не носит постоянного или долговременного характера и всякий раз пересматривается. Поэтому всегда возрождается основа конфликта ‑ то положение, которое начинает занимать продавец и покупатель к определенному моменту. Конфликтное взаимодействие между продавцом и покупателем требуют особых форм управления процессом купли-продажи.

Управление продажами становится особой профессиональной деятельностью, а продвижение товара на рынке ‑ почти искусством. Субъект продаж начинает осваивать такие виды деятельности, которые способствуют «проталкиванию» или продвижению товара на рынке. И только тот, кто в полном объеме освоил технику работы с клиентом, смог убедить его, что только этот товар ему и нужен, выигрывает на рынке. Там же, где нет средств для создания имиджа товару, там, где отсутствуют некоторые качества товара ‑ там конечно проигрыш и значительные потери.

Не легче «участь» покупателя. Товар для покупателя носит двойственный характер. Товар либо полезен для получения последующих прибылей, либо для личных потребностей. Первый товар для покупателя должен быть как можно дешевле, второй – как можно дороже. Только искушенный покупатель знает цену товарам. Им является специалист по снабжению, сориентированный на особую группу товаров, знающий их достоинства и качества. Частный же потребитель не всегда в состоянии отличить золото от золы. В силу чего на потребительском рынке царит настоящая разноголосица. Покупатели также конкурируют между собой. Но эта конкуренция зависит от покупательной способности. Покупательная способность структурирована, как и общество в целом. Поэтому самые качественные товары потребляются верхними слоями общества, самые некачественные – низшими слоями.

Покупатель как субъект рынка противоположен продавцу. То, что их объединяет – это деньги. Деньги не субъект рынка, деньги его бог. Он выступает посредником всех сделок, он есть результат всех сделок. Продавец жаждет денег, покупатель – товар. Поэтому агрессия продавца всегда представлена в большей степени, чем покупателя. Продавец более настойчив и напорист, покупатель нет. И так далее и тому подобное.

Деньги завершают цикл товарного обмена и вновь его открывают. Так, утекающие деньги за рубеж не давят своей массой на рынок, не ищут применения у себя на родине и потому не принадлежат отечественному рынку. Но истраченные деньги в своем отечестве позволяют ожить тем отраслям хозяйства, которые при бедности не смогли бы ожить. Однако избыток денег ‑ всегда плохо. Это связано мгновенно с повышением цен, увеличением бюджетных поступлений, профицитом, с большой и галопирующей инфляцией. Поэтому в идеале денег должно быть столько, сколько товарной массы и услуг, помноженных на цены.

Субъектом рыночных отношений, конечно, могут быть только такие индивиды, у которых в наличии имеются деньги. Если этих денег много, то это особый субъект рынка. Сила и мощь такого субъекта рынка может равняться силе и мощи государства, а то и ряда государств. Так, годовой доход Б. Гейтса превышает валовой внутренний продукт Финляндии, а триста семей Америки, Европы и Азии владеют 45% мирового богатства. Крупные держатели денежных масс объединены между собой только тем, что данные капиталы необходимо сохранять. Но их возможно сохранить только при условии существования денежной власти. Интерес крупных денежных собственников, конечно, лежит в плоскости рынка, ибо это единственный механизм приращения денег. Поэтому они всегда на стороне рынка и яростно борются с национальными государствами, которые пытаются ограничить его действия и ареал распространения.

Деньги являются связующим звеном между различными субъектами рынка. Они делают рыночные отношения устойчивыми и неустойчивыми. Они могут разрушить рынок своим недостатком и своим избытком. Избыток денег привел к дефолту в августе 1998 года. Деньги обладают гигантской социальной силой. Но помимо этого они связывают государство с рынком. Эта связь носит двойственный характер, потому необходимо выделить два типа связей рынка и государства, определяемые деньгами.

Первый тип непосредственно связан с экономической основой государства, с чистым доходом и прибылью государства. Она формируется в основном за счет различных налогов и долгов. Налоги и долги, пишет К. Маркс, ‑ это та золотая цепь, которой буржуазия удушает государство. Второй тип связи непосредственно увязан с экономическим положением бюрократии. Он приобрел название коррупции, подкупа государственных чиновников все той же буржуазией. Теоретические изыски по поводу того, что бюрократия носит самостоятельный характер по отношению к классам, неоправданно преувеличены. Встает вопрос тогда при этом, что же есть коррупция, как не подкуп чиновников со стороны буржуазии? Что же есть бюрократия, как не продолжение того класса, где концентрируется огромное количество денежных средств?

Денежная связь государства с рынком ‑ наиболее прочная. Рынок стремится к своему результату – к деньгам, государство стремится к тому же результату.²¹ Деньги образуют живую связь государства с рынком, придают государству такую силу, которая позволяет ему организовать людей на безденежной основе. Парадокс, заключающийся в том, что государству необходимы деньги, для того чтобы организовать людей на безденежной основе, разрешается политической институциализацией не денежных способов воздействия на человека, а моральных способов воздействия. Но для того чтобы это воздействие осуществлялось результативно, необходимы деньги. Ни одна государственная программа не реализуется, если проведение ее в жизнь не оплачено деньгами. Но и ни одна государственная программа не достигает своих положительных результатов, если она не оказала на структуру сознания индивида положительное влияние.

Налицо конфликтная ситуация, участниками которой становятся рынок и государство, когда предметом конфликта являются уже не разнородные, а сходные интересы. Государству деньги необходимы, для того чтобы стать равноправным участником рынка, оплатить те обязательства, которые им приняты добровольно или по мере давления на него со стороны наемных работников и мелкой буржуазии. Рынку нужны деньги, для того чтобы осуществлять связь между всеми субъектами рынка. Для государства деньги есть средство включения в рыночные отношения, для рынка деньги есть его непосредственная социальная жизнь.

Обладая деньгами, участники рынка приобретают платежеспособность, а значит власть. Дальше тех денежных средств, которыми располагают участники рынка, их власть в обществе не распространяется. Поэтому каждый участник рынка хотел бы иметь как можно больше средств для решения своих проблем. Как только в обществе появляются силы, чья денежная мощь превосходит государственную, то это означает появление нового центра силы в обществе, способного «прикупить» себе даже государство, для того чтобы могли еще быстрее расти доходы. Попытки М. Ходорковского это сделать не увенчались успехом, но Р. Абрамовичу наверняка это удалось.

Этот закон характерен для всех стран с глубокоцентрализованным управлением.²² Управление, осуществляя общественную функцию и предназначение, способно так же работать на любого, кто данное управление обеспечивает деньгами. Так, при всенародно избранном президенте может находиться управление формально ему подотчетное, но зависимое от третьего лица. Так, например, научная российская интеллигенция, долгое время живущая на деньги Сороса, зависела от российского государства номинально. Реально же она зависела от Сороса. В рыночном обществе никто не может отменить отношение, согласно которому, кто платит, тот и заказывает музыку.

Отношение, при котором тот, кто платит, тот и определяет, полностью относится к такому отношению, как коррупция. Коррупция – это денежная форма связей субъектов рынка. Коррупция такое отношение, которое делает бюрократию, безотносительно от ее основной функции организовывать общество (кто-то сказал о бюрократии как об организующей душе государства – Авт.), потенциальным субъектом рынка. Становясь потенциальным субъектом рынка, бюрократия заинтересована в развитии этого рынка, не дает государству в пылу генетического антагонизма к рынку сократить пределы его воздействия на общество до минимума. Напротив, бюрократия живет рынком, и тем самым всякий раз потворствует его развитию и совершенствованию.

Отношение, согласно которому держатель денежных средств подчиняет себе тех, у которых их недостает или нет совсем, распространяется и на бюрократию. Функцией бюрократии является организация общества в соответствие с принятыми принципами и нормами. Но эту функцию они исполняют не только в интересах общества в целом, но и в интересах частных лиц. Исполнение принципа и нормы в интересах частных лиц, получило название коррупции.

Основная масса суждений по поводу коррупции чиновничества негативна. Особенно в этом преуспел руководитель ИНДЕМ Г. Сатаров, который видит в коррупции великое социальное зло, тогда как в действительности подобные отношения для становления рынка в России есть благо. Никто не осуждает действия конкурирующей компании, направленные на подкуп менеджмента другой компании. Никто не осуждает руководство компании, которое посредством подкупа менеджмента другой компании разоряет ее. Но массу суждений осуждающего характера можно услышать о коррупции чиновников. Однако эти действия буржуазии должны быть расценены как действия, направленные на укрепление своих позиций во власти. Кто-то покупает депутатов Госдумы, а кто-то членов правительства и членов их семей. Да и подобные действия нельзя квалифицировать как покупку, они относятся к разряду дележа прибыли, получаемой компанией с потенциальными участниками рынка ‑ бюрократией.

Понятием коррупция отношения между бизнесом и властью обозначаются для того, чтобы над каждым чиновником, не исполняющим надлежащим образом свои обязанности, висел дамоклов меч увольнения. Коррупция вполне простой способ разрыва отношений с чиновником, которым недовольно руководство. Известны случаи, когда за взятку в 10 тысяч долларов чиновник подвергался гонениям и уголовной ответственности, а за миллионы и миллиарды потерянных или присвоенных долларов ответственность не наступала.

Как ни странно, но поступки, совершаемые отдельными лицами в отношении государственных чиновников, не наносят ущерба ни гражданскому обществу, ни государству в целом, они наносят ущерб отдельным компаниям и отдельным руководителям страны. Но отдельные компании – это еще не гражданское общество, а отдельные руководители – не есть государство. Поэтому коррупция ‑ вполне приемлемая форма отношения бюрократии как потенциального участника рынка и бизнеса, как непосредственного участника последнего. Этого не поняли авторы учебника по экономике, которые цепляются за политическое и юридическое определения коррупции, а не раскрывают ее экономическую суть.²³

С точки зрения экономики, то, что в праве и политике называется коррупцией, есть методы, используемые конкурентами в борьбе за сокращение издержек производства, а не наоборот, не за их увеличение. Для того, против кого ведется такая конкурентная война, – эти методы плохие, для того, кто ведет, ‑ они вполне хороши и оправданны. Поэтому стоимость товара при коррупции может не возрасти, но цена может сохраниться на прежнем уровне, а может вырасти, а то и снизится. Между коррупцией и ценой товара или услуги нет ни прямой, ни обратной зависимости. Затраты на подкуп государственного управления могут и не сказаться на цене товара. Расчеты ущерба от коррупции, приводимые авторами некоторых учебников, к науке не имеют прямого отношения, но идеологически оправданны (См. Таблицу 1).

Таблица 1. Ущерб от коррупции для экономики развивающихся стран²⁴

Вид коррупции	Экономический ущерб
Правительственные чиновники выдают лицензии за взятки	Рост стоимости товара на 3 ‑ 10%
Преступные группировки контролируют и устанавливают цены на рынке при попустительстве местных властей	Надбавка к цене товара на 15 ‑ 20%
Налоговые инспекторы за определенную мзду позволяют скрыть часть доходов	Бюджет недосчитывает до 50% поступлений
Чиновники за вознаграждение заказывают дорогостоящее оборудование или завышают стоимость общественных работ	Цены на товары и услуги повышаются на 20 ‑ 100%

Подобные расчеты не могут быть приняты в качестве аргумента в пользу борьбы с коррупцией в нашей стране, да и в любых странах. Они есть плод воображения и стремления любым путем прийти к доказательству того, что коррупция увеличивает и стоимость, и цену товара, и услуги. Тогда как в действительности коррупция ‑ устоявшееся отношение во всех странах, где рыночные отношения приобрели достаточно развитый характер. Коррупция есть очередной этап в развитии рынка, есть процесс сращивания рынка с государством, есть условие существования рынка. Однако мы находимся еще в таком состоянии своего собственного рыночного развития, когда коррупция принимается за сдерживающие условия развития рынка. Мы пытаемся оградить государство от воздействия на него рынка, мы пытаемся оградить рынок от дополнительных издержек, связанных с подкупом чиновников. Правовое ограничение влияния бюрократии на рынок не дает серьезных результатов, потому что в обществе нет сил, которые были бы серьезно заинтересованы в таком ограничении.

Указ Президента Российской Федерации «О Совете при Президенте Российской Федерации по борьбе с коррупцией» от 24 ноября 2003 г. № 1384 ‑ последнее, что может быть сделано в этом направлении со стороны государства. Согласно этому Указу и Положению о Совете создаются две комиссии: Комиссия по противодействию коррупции и Комиссия по разрешению конфликта интересов.

В разделе V Положения о Совете даются принципы работы Комиссии по разрешению конфликта интересов. Обозначаются цели и задачи Комиссии, выписываются основания для рассмотрения поведения лиц, права Комиссии и то, что решения Комиссии носят рекомендательный характер.

Целью Комиссии является рассмотрение вопросов, «связанных с регулированием ситуаций, когда личная заинтересованность лиц, замещающих государственные должности Российской Федерации (кроме военнослужащих) и государственных гражданских служащих, назначаемых на должность и освобождаемых от должности Президентом Российской Федерации, влияет или может повлиять на объективное исполнение ими должностных (служебных) обязанностей». Короче говоря, цель Комиссии ‑ урегулирование ситуаций, в которых личная заинтересованность превосходит интересы должности (должности, на которую назначаются по указанию Президента – Авт.)). В связи с чем необходимо определить что возможно понимать под личной заинтересованностью? В чем проявляется она, как можно посредством простого наблюдения или анализа документов выявить эту личную заинтересованность? Ответы на эти вопросы покажут нам, что право бессильно снизить уровень коррупции не только потому, что данное отношение есть объективная необходимость существования рынка, но и потому что оно связано с субъективными свойствами чиновника как человека, от которых он не может освободиться в условиях рыночных отношений.

Личная заинтересованность любого человека в обществе всегда связана с двумя аспектами. В первом аспекте она проявляется в получении дохода, который позволяет удовлетворять развитые потребности индивида, во втором аспекте она связана с карьерой. Остальные аспекты – такие, как кровное родство, дружба, любовь, которые проявляются в личной заинтересованности ‑ мы сбрасываем со счетов, но помним, что и они на практике могут оказать определяющее влияние на ситуацию личной заинтересованности.

Доход, как наиболее важный аспект превалирования личного интереса над интересом должности, связывает чиновника как с обществом, через должностные обязанности, так и с самим собой через потребности. Сложилось ничем не обоснованное мнение, что чем выше заработная плата чиновников (а чиновник, как известно, наемный работник), тем меньше они склонны к коррупции. Тогда как в действительности это не так.

Что такое должность? Это совокупность функций и компетенций, которыми наделяется деятельность служащего. Границы ее четко обозначены инструкцией, а всякий выход за пределы инструкции может рассматриваться как произвольные действия и подпадать под разряд несанкционированных действий и лично заинтересованных действий. Можно сказать, что инструктивные отношения сами по себе могут представлять ситуацию, при которой заинтересованное лицо определит действия служащего как не инструктивные, а значит лично заинтересованные действия. Поэтому совершенствование инструкций ‑ залог того, что личный интерес служащего не будет проявлять себя в полном объеме, он всякий раз будет ограничен инструктивными отношениями. Эта объективное основание для служащего осуществлять действия неличностного характера.

Однако попытка сделать деятельность служащего объективной, связана не только с такой инструкцией, которая не позволяет осуществлять произвольные действия служащему, она также связана с мировоззрением служащего. Способен ли служащий общий интерес дела ставить выше своего собственного интереса? Эта способность, как показывает практика и распространяющаяся коррупция, не всем служащим дана в одинаковой степени. Кто-то идет на службу с целью организовать дело так, чтобы город или государство становились богаче, а каждый житель или гражданин мог с наименьшими издержками для себя реализовать свои конституционные права. Другой идет ради того, чтобы не только приобрести статус государственного служащего, но и набить свой кошелек и обеспечить свое существование выше того, которое позволяет закон. Но как выяснить мировоззрение будущего или настоящего чиновника? Этот вопрос остается открытым.

Хорошо разработанная инструкция плюс мировоззрение чиновника есть первый и основной залог того, что он не сможет свой собственный корыстный интерес поставить выше служебного. Но это не решает проблемы коррумпированности чиновников. Одним из существенных залогов того, что снижение коррумпированности российского чиновничества будет являться формирование положительного общественного мнения о роли чиновничества в государственной и общественной жизни.

Не исключая необходимости критики, нужно все-таки эту критику сделать более разумной и соответствующей действительным недостаткам чиновников и чиновничества. Необходимо разводить критику, связанную с большими издержками по содержанию государственного аппарата, с критикой коррупции. Первая критика имеет под собой основание в силу того, что содержание аппарата осуществляется за счет всего общества ‑ т.е. она носит общественный характер. Вторая критика исходит из того или иного частного интереса, который готов критиковать только потому, что чиновник запросил большую сумму, чем данный частный интерес предполагал. Наша же газетная критика этих двух разных аспектов жизни государственного аппарата сводится к критике продажности чиновников. Попытка бывшего Главы администрации Правительства Д. Козака разграничить эти свойства государственного аппарата, свелись к банальному оправданию того, что чиновник берет взятки в силу маленькой заработной платы. Его безграмотность в этом вопросе есть результат господствующего ложного представления о том, что государственный аппарат и чиновничество есть одно и то же.

Критика чиновничества небескорыстна. Эта критика нацелена на то, чтобы ослабить позиции чиновников, сделать государственный аппарат полностью зависимым от буржуазии ‑ одного из основных субъектов рынка. В условиях, когда в обществе правят бал деньги, это также возможно за счет снижения доли денежного богатства бюрократии. Чиновничество с неба не свалилось, оно есть результат существующих отношений и функций, которыми наделяется для исполнения тех задач, которые являются необходимыми. Организующая сила чиновничества велика. И если мы будем в этой ее непреложной функции видеть только изъяны, то мы начнем отрицать государство вообще. Такие анархические представления все больше культивируются в среде либеральной оппозиции. Особенно в этом преуспел Е. Ясин (о нем и его позиции мы касались выше – Авт.). Либеральная оппозиция, оттачивая свою критику чиновничества, разлагает его и создает тем самым объективную основу для распространения коррупции в его рядах, усиливает одну из сторон деятельности чиновничества, а именно лично заинтересованную сторону. Тем самым критика создает условия воспроизводства конфликта интересов культивированием личной заинтересованности.

Организующая сила чиновничества заключается как в выработке принципов различных видов политики, так и в реализации этих принципов. Поэтому для организации общества необходимы всего-навсего две положительные функции чиновничества: уметь вырабатывать принципы и уметь их реализовывать. Чиновничеству принадлежит и функция коррекции принципов, необходимость в которой появляется тогда, когда они дают сбой. Поэтому на чиновничество возлагается функция анализа условий реализации принципов и создания их при условии отсутствия.

Бюрократия, давая возможность критиковать каждого чиновника в отдельности в его коррумпированности, не позволяет этого делать в отношении самой себя как целого бюрократического института. Однако, как показывает практика взаимоотношения потенциального субъекта – бюрократии ‑ и прямого субъекта рынка – буржуазии, бюрократический институт коррумпирован не в меньшей, а то даже и в большей степени, чем отдельные чиновники. Бюрократический институт государства не может существовать безотносительно от рынка, тем самым как потенциальный субъект рынка, не может противостоять законам рынка.

Отношения коррупции становятся заметными по манипуляциям с налогами, особенно с единым социальным налогом, который в последнее время претерпел изменения. От изменений в налоговой системе последних лет принципиальный выигрыш получил крупный бизнес. Снижение ставок ЕСН повлекло за собой снижение издержек на содержание рабочей силы в крупных и крупнейших фирмах. Так предполагаемые изменения ставок ЕСН, в конечном счете, привели к тому, что средний и мелкий бизнес с каждого рубля заработной платы должен отчислять государству по 35 копеек, крупный – по 15 копеек.²⁵ Тем самым крупный бизнес ответственность за содержание пенсионеров, инвалидов, т.е. слабозащищенных групп населения перекладывает на средний и мелкий бизнес. Подобные действия крупного бизнеса, осуществляемые под прикрытием бюрократического аппарата в целом, необходимо относить к разряду коррупции.

Субъекты рынка представлены не только в производителях и потребителях, в крупной, средней и мелкой буржуазии, в бюрократии, но и в наемных работниках. Последний субъект рынка носит особый характер. Он, с одной стороны, может и выступает в качестве продавца, с другой стороны – в качестве покупателя. Наемный работник, таким образом, выступает на обеих сторонах рыночных отношений, но от того его положение не становится приоритетным в этих отношениях.

Наемные работники составляют большинство в социальной структуре общества. Они представлены, с одной стороны, пассивными субъектами рынка, а с другой ‑ активными. Пассивность их заключается в том, что они на рынке представлены как покупатели, т.е. потребители основных продуктов. Тем самым, в силу своей многочисленности, они определяют потребление и диктуют структуру производства, определяют материально-производственный фундамент гражданского общества.

Наемные работники являются также активными субъектами рынка, когда они на рынок выходят в качестве продавцов своей производительной способности. Сложившиеся формы трудовых отношений в стране, фиксируемые в законах о труде, придают забвению понятие труда. Труд как отношение может быть определен через свою противоположность – капитал. Капитал есть накопленный труд и прибыль, тогда как живой труд является нам в отношении заработной платы. Равенство труда и капитала только лишь в том, что капитал есть накопленный труд, тогда как неравенство фиксируется в различном отношении к накопленному труду прибыли и заработной платы.

Законы о труде построены на принципе тождества труда и капитала. Но при этом забывается, что труд находится в подчиненном положении у капитала. Подобные казусы бросаются в глаза, как только становится доступным такое понимание отношений капитала и труда. Как только это становится доступным работодателям, то Трудовой кодекс превращается в совокупность норм необязательных для него. И это доказывается практикой почти четырехлетнего применения этого кодекса в стране. Настанет время, когда наемные работники тоже осознают формальный характер ТК. Но тогда они потребуют не формального равенства, а реального.

В свое время К. Маркс и Ф. Энгельс писали о том, что законодательство об охране труда рабочих, а также организация профсоюзов содействуют улучшению положения рабочего класса, но с очень большими оговорками. «Во-первых, ‑ пишут они, ‑ благоприятное влияние сопротивления профессиональных союзов ограничивается периодами средней и высокой конъюнктуры; в периоды застоя и кризиса они сплошь и рядом дают осечку… И, во-вторых, ‑ не говоря уже о других менее важных ограничениях, ‑ ни законодательство об охране труда, ни сопротивление профессиональных союзов не устраняют того самого существенного, что должно быть устранено: капиталистических отношений, которые постоянно вновь воспроизводят противоположность, между классом капиталистов и классом наемных рабочих. Масса наемных рабочих на всю жизнь обречена на наемный труд, пропасть между ними и капиталистами становится все глубже и шире по мере того, как современная крупная промышленность овладевает всеми отраслями производства».²⁶

Наемный работник как покупатель является пассивным субъектом рынка. Его социальная сущность вряд ли может быть полностью раскрыта, если мы подвергнем анализу только его покупательский интерес и потребительную способность. Однако наемный работник не просто покупатель, он ‑ основной покупатель. Его доля в потреблении всегда значительна. А сегодня личное потребление по многим странам развитого капитала достигает 70% валового внутреннего продукта. Россия в этом плане отстает, и значительно, однако наемный работник и здесь основной потребитель.

Таблица 2. ВВП и личное потребление на душу населения стран Европейского Союза в DM на 1000 человек в 1992 году²⁷

Страны	ВВП	Личное потребление	Доля личного потребления от ВВП в %
Люксембург	46,21	25,26	54,7
Германия (западная)	43,08	23,13	53,7
Франция	39,35	23,61	60,0
Бельгия	38,34	23,91	63,9
Дания	37,61	19,46	51,7
Италия	37,29	23,55	63,2
Нидерланды	36,09	21,51	59,6
Великобритания	34,51	21,99	63,7
Испания	27,1	17,1	63,1
Ирландия	26,25	14,48	55,2
Португалия	20,66	12,95	62,7
Греция	17,52	12,51	71,4
Германия (восточная)	14,84	13,52	91,1
Россия	‑	‑	44,1*

* данные 1994 года.

Наемный работник определяет покупательский спрос, его предпочтения в потреблении учитываются, на них сориентировано производство. Однако, и мы в этом повторимся, характеристики наемного работника как покупателя хотя и существенные, но не в полной мере отражают сущность наемного работника, суть того положения, которое занимают наемные работники в системе рыночных отношений. Это связано с тем, что наемные работники в системе рыночных отношений наделены двойной сущностью. Одной сущностью наемных работников является его покупательная способность, второй сущностью – его производительная способность. Одна сущность наемного работника противостоит другой его сущности, они конфликтуют между собой. Рынок как способ организации общества разрешает этот сущностный конфликт особым образом – посредством заработной платы, внутрифирменных бесплатных услуг (внутрифирменной социальной политики) и социальной политики государства.

На рынке товаров и услуг наемный работник представляет основную массу потребителей. Численность наемных работников в стране составляет около 70 млн. человек. Потребительные способности наемных работников в современной России развиты слабо. Констатация этого факта имеет под собой достаточные статистические и социологические свидетельства. Сегодня в России потребляется меньше, чем в конце 80-х годов, продовольственных товаров, а среднесуточная калорийность питания снизилась больше чем на 1000 калорий по сравнению с тем же периодом. Потребление продуктов питания в России с 3420 калорий в 1990 г. упало к 2003 году до уровня развивающихся стран и составило 2500 ‑ 2600 калорий при рекомендованной ФАО (Международной продовольственной и сельскохозяйственной организации) норме – 3000 калорий.²⁸

Вследствие резкого расслоения по доходам спад потребления ценных продуктов питания сосредоточился почти исключительно в той части населения, которая испытывает крайнюю нужду. Значит, в этой части населения потребление самых необходимых для здоровья продуктов упало до крайне низкого уровня, при котором начинаются физиологические изменения в организме и деградация здоровья.²⁹

Таблица 3. Потребление основных продуктов питания в США и России (в среднем на душу населения в кг)³⁰

	США (1989)	РСФСР (1989)	США (1997)	РФ (1997)
Мясо и мясопродукты	113	69	114	46
Молоко и молокопродукты (в пересчете на молоко)	263	396	305	229
Яйца, шт.	229	309	239	210
Рыба и рыбопродукты	12,2	21,3	10	9,3
Сахар	28	45,2	30	33
Хлебные продукты	100	115	112	118
Картофель	57	106	57	130

Анализы уровня жизни населения страны, которые проводят Всероссийский центр уровня жизни (ВЦУЖ) показывают нам глубокую дифференциацию в потреблении. Дифференциация потребления находится в прямой зависимости от дифференциации доходов, а дифференциация покупательной способности наемных работников ‑ от различия доходов. Наиболее адекватным выражением обобщенной оценки дифференциации доходов в масштабах всего населения является коэффициент концентрации, или индекс Джини, который устанавливает степень отклонения фактического объема распределения доходов от линии их равномерного распределения. Этот индекс измеряется от 0 до 1 в тысячных долях. Чем выше абсолютная величина индекса тем, соответственно, выше и уровень дифференциации.

Таблица 4. Показатели распределения доходов населения РФ³¹

	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997
Доля группы населения с наименьшими доходами (20%-ная группа)	9,8	11,9	6,0	5,8	5,3	5,5	6,2	6,2
Доля группы населения с наивысшими доходами (20%-ная группа)	32,7	30,7	38,3	41,6	46,3	46,9	46,4	46,7
Индекс Джини	...	0,260	0,289	0,398	0,409	0,381	0,375	0,375
Соотношение доходов 10%-ных групп с высшими и низшими доходами	4,4	4,5	8,0	11,2	15,0	13,5	13,0	13,2

Еще одним показателем социальной дифференциации населения является децильные различия, т.е. различия в доходах 10% с высокими доходами и 10% с низкими доходами. Уровень децильной дифференциации по России в среднем за последние 10 лет составлял 13 ‑ 14 раз, а по некоторым субъектам федерации достигал 18 и более раз.³² Из доклада Е. Примакова на заседании клуба «Меркурий», которое проходило 15 января 2005 года в Москве, мы узнаем, что такая дифференциация составляет по отечественным оценкам 15 раз, а по данным МБРР – 20 раз. Подобная дифференциация доходов есть свидетельство того, что наемные работники выступают основным экономическим потенциалом накопления доходов для населения, относящегося к последней, 10-й децильной группе. Согласно исследованиям Т.А. Кондаковой, накопительский потенциал представителей последней 10-й децильной группы превышает этот же потенциал первой децильной группы в 19 раз. Представители первой децильной группы могли направлять на накопление 14% своих денежных доходов, тогда как десятой – 26%.³³

Приведенные данные свидетельствуют, что глубокая денежная дифференциация определяет положение группы в социальной структуре общества. Накопительный потенциал говорит о том, что потребности 10-й децильной группы не только удовлетворены, но удовлетворены в полном объеме. Чего нельзя сказать о 1-й децильной группе. Если еще учесть, что расходы у богатых были в 8,9 раза выше, чем у бедных, то можно говорить о том, что дифференцированная структура доходов есть форма существования наемных работников.

Структура различий в доходах наемных работников есть причина и следствие капиталистического способа производства, есть способ искусственного взращивания конфликта в обществе. Можно говорить о том, что уровень конфликтности в обществе напрямую связан с различиями в доходах, а коэффициент Джини является не только показателем отклонения фактического объема распределения доходов от линии их равномерного распределения, но и показателем степени или уровня конфликтности в обществе. Чем ближе этот коэффициент к 1, тем выше степень конфликтности и наоборот. Чем серьезнее отклонения фактического объема распределения от линии их равномерного распределения, тем ближе общество к открытым формам социального конфликта.

Накопительный потенциал, или доля сбережений, приходящихся на наемных работников, определяет другую сторону состояния покупательной способности. Можно предположить, что в обществе формируется такой слой наемных работников, хотя этот слой и незначительный, который составляет базу для расширенного потребления и производства. Тем самым представляется перспектива оживления капиталовложений в те отрасли, где намечается оживление спроса. Это касается не только рынка продовольствия, но и рынка промышленных товаров, тем более что потенциальный спрос вполне может быть представлен с увеличением накопительного потенциала.

Таблица 5. Наличие наиболее престижных предметов длительного пользования в Ямало-ненецком автономном округе и России в целом в 2002 г. (в среднем на 100 домохозяйств)³⁴

	Округ	Россия (справочно)
Видеомагнитофоны	119	49
Магнитофон	56	58
Музыкальный центр	64	21
Микроволновая печь	45	8
Электропылесос	95	74
Компьютер	27	9
Легковой автомобиль	60	29

Сравнение наличия наиболее престижных предметов длительного пользования у населения по России в целом с Ямало-Ненецким АО не случайно. Располагаемые ресурсы населения на одного члена домохозяйства ЯНАО в 2003 году составили 9458 рублей, что в 2,5 – 3 раза выше, чем по России в целом. В этом сравнении видится перспектива потребления по России в целом, при условии, что потребительная сила наемных работников возрастет, а накопительный потенциал позволит потреблять наиболее престижные предметы длительного пользования. Правда, печально то, что престижные предметы длительного пользования не отечественного производства. Поэтому для того, чтобы поднять уровень потребления по стране в целом, необходимо увеличивать экспортный потенциал страны, что вряд ли возможно в ближайшей перспективе. Другой путь связан с расширением деятельности филиалов иностранных компаний, т.е. с транснационализацией экономики.

Достаточно приличный накопительный потенциал наемной рабочей силы позволил бы не только удовлетворять отложенный спрос, но и финансировать создание самостоятельных объединений, способных выразить свой интерес. Однако и этот процесс находится под знаком вопроса. Мобилизация населения в отстаивании своих прав хаотична и всякий раз выступает запоздалым следствием принятых законов государством или решений бизнеса.

Слабый накопительный потенциал многих слоев населения в стране сковывает капитал. Отсутствие накопительного потенциала населения делает капитал немобильным и сконцентрированным по традиционным местам высокого потребления. По нашим оценкам, рост потребления в регионах с низким накопительным потенциалом вряд ли в ближайшей перспективе возможен ‑ значит и невозможно расширенное производство. Страна находится в ситуации, когда темп роста экономики за счет внутренних потребительских возможностей населения исчерпан. Это связано также с большой инфляцией, которая съедает увеличивающийся доход и сужает потребление. Поэтому еще не скоро настанет время, когда регионы страны выйдут на равный уровень денежных доходов и потребления.

Сегодня объем расходов домашних хозяйств на накопление в среднем по стране чуть больше 4% от всех денежных доходов. Но по некоторым субъектам федерации, где денежные доходы достаточно высокие по сравнению со средними доходами, на сбережения расходуется до 13% всех денежных доходов. Поэтому противоречия между производством и потреблением сегодня лежат не в плоскости давления потребления, платежеспособного потребления на производство товаров и услуг, а в плоскости неудовлетворительного платежеспособного спроса основной массы населения страны и постоянного недопотребления основной массы населения страны.

По данным специалистов в области продовольственной безопасности, сегодня отечественный продовольственный рынок насыщен дешевыми и не всегда безопасными импортными товарами. Переход на рыночные отношения позволил заполонить страну дешевым и недоброкачественным импортом. Европа и США выиграли от такого перехода за счет увеличения поставок продовольствия сомнительного качества, а уничтожение отечественного сельскохозяйственного производства позволило им закрепиться в России надолго и всерьез. Рынок продовольствия в России, и это надо признать, контролируется компаниями Европы и США, здоровье наемных работников также определяется ими.

Импортируемая с Запада продовольственная продукция является низкопробной, и это известно уже широкой общественности. Однако ни государство, ни рынок, ни наши, отличающиеся бойцовым нравом и жгучим интеллектом депутаты Госдумы, ничего не могут поделать с этой проблемой и придумать, как хотя бы отчасти успокоить общественное мнение. Из общего объема импортируемых из США и Западной Европы товаров 80% напитков и продуктов питания, 90% лекарств составляет продукция III категории, производимая для вывоза в развивающиеся страны. И хотя объемы такого импорта в последнее время поубавились, но все равно остаются значительными. В целом удельный вес импортных продуктов, реализуемых в розничной торговле, достигает 40%, а в крупных городах и отдельных центрах – 70-80%.³⁵

Потребление относится к социальным отношениям, а сами социальные отношения определяют положение наемных работников, их силу как субъектов рынка. Каковой представлена доля богатства наемных работников, таково их социальное положение, таковыми являются социальные отношения. Недостаточное и некачественное потребление порождает массу проблем, связанных с трудоспособностью наемных работников, их количеством и качеством. Сегодня только третья часть детей до 14 лет может считаться практически здоровой, у 52% петербургских детей есть риск развития хронической патологии, а количество заболеваний во время обучения в школе увеличивается на 75%.³⁶ Продолжительность жизни в стране одна из самых низких в мире. И это все из-за потребления недоброкачественных продуктов и недопотребления вообще. Распространение заболеваний от недостатка добротного питания становится примечательной чертой развития общества и наемных работников. По данным К. Муздыбаева, специалиста в области депривации, около 9% из обследованных им групп населения недоедают, а до 36% испытывают постоянное чувство голода.³⁷

Низкая покупательная способность наемных работников делает их пассивными участниками потребительского рынка, и в этом проявляет свою заинтересованность российский капитал. Слоганом телевизионного канала «Российский бизнес канал» (РБК) стало следующее выражение: «Раньше Вы Капитал только читали, сегодня Вы на него можете посмотреть». Посмотрев на российский капитал, мы увидели, что он, как и международный капитал, стремится к минимизации издержек производства, за счет минимизации доли богатства, передаваемой наемным работникам. Однако минимизировать долю дохода наемных работников на Западе возможно только посредством серьезного конфликта, тогда как их российские коллеги это делают легко и непринужденно.

Сегодня доля заработной платы в издержках составляет по России в целом от 6 до 15%, и это вместе с социальными расходами, которое осуществляет государство, тогда как на Западе доля заработной платы наемных работников составляет от 60 до 70% в издержках производства. Российскому капиталу нет уже возможности двигаться в направлении снижения издержек на заработную плату, тогда как у наемных работников есть перспектива, обозначенная Западом.

Низкие издержки производства на содержание рабочей силы есть результат того, что в потреблении российские наемные работники не хотят преуспевать. Их по-прежнему занимают ценности не меркантильного характера. Они стали набожными и глубоко верующими православными христианами и мусульманами. Они стали миссионерами благой вести и адвентистами. Они стали глубоко верующими людьми. Уже на 1 января 1993 года Министерством юстиции Российской Федерации было зарегистрировано 8612 религиозных объединений, относящихся к 42-м разновидностям церквей и вероисповеданий. Если это количество сравнить с 1984 годом, то их количество увеличилось почти в 90 раз. По данным опросов различных социологических институтов в 1988 году количество верующих в стране составляло 10%, в 1990 – 29%, в 1992 – 40%, а в 1994 – 61%. Социологи шутили, что если будут выдержаны такие темпы прироста верующих, то страна поголовно станет верующей уже в 1998 году.³⁸ Однако этого не случилось. Но церковь сыграла добрую роль в снижении издержек на содержание рабочей силы. Она стала рупором толерантности и классового мира. Она обогрела своим религиозным теплом людей, потерявших надежду на улучшение своей жизни и перспективу. Буржуазия ей платит за это строительством храмов, даже в самых захолустных уголках страны. В Анадыре на Троицу 20 июня 2005 года открыли очередной храм, но так как там вечная мерзлота, то для того чтобы он не был разрушен летним прогревом почвы, в подвале храма установили мощные морозильные установки для ее замораживания. Коммунистическая партия, партия атеистов по определению, бережно относится к религиозным пристрастиям своих членов. Религия, как и другие «моральные средства узды», стала прибежищем всех «утомленных революционным солнцем» рыночных реформ.

Низкие издержки на производство рабочей силы есть результат тех отношений, которые рынок установил с государством. Государство всячески, как очередное «моральное средство узды», удерживает наемных работников от конфликта с предпринимателями за заработную плату, которая могла бы увеличить платежеспособный спрос, а тем самым помогла бы российскому капиталу вырваться из пут сырьевого придатка стран Запада. Однако этого не случилось, и Трудовой кодекс стал основным документом государства, предпринимателей и наемных работников, который окончательно закрепил и узаконил вопиющее неравенство и довел тем самым степень конфликтности в обществе до уровня стран Латинской Америки.

Активными субъектами рынка наемные работники становятся на рынке труда. Наиболее общее понятие, которое характеризует рынок труда, являются «трудовые отношения». В этих отношения работодатель и наемный работник меняются местами. Работодатель становится потребителем, а наемный работник продавцом своей производительной способности.

Официально трудовыми отношениями стали считать такие отношения, которые основаны на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по определенной специальности, квалификации или должности), подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством, коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.³⁹ Однако необходимо заметить, что эти отношения смутно напоминают трудовые отношения, ибо в этом определении отсутствует труд как особая форма связи владельца денег с товаром, называемым рабочей силой.

Труд согласно Трудовому кодексу есть нечто, что образует отношение между работодателями и работниками. Но что такое труд ‑ об этом законодатель умалчивает, не дает никакого разъяснения, тогда как в разделе о социальном партнерстве он прописывает основные термины, которые закладывают принципиальную основу понятия «социальное партнерство». Тем самым он отдает понимание труда на откуп применяющим этот закон чиновникам и заинтересованным в его исполнении лицам.

Труд в понимании законодателей не только не представлен основой трудовых отношений, но он и не является таковой. Труд вынесен за скобки тех отношений, которые законодателями называются трудовыми. Основанием трудовых отношений является трудовой договор.

Они отчасти правы, ибо определение труда всегда неполно, а его влияние на человека настолько многообразно, что вряд ли это многообразие могло быть втиснуто в рамки трудового кодекса. О многоликости и важности труда для человека писали многие, но мы приведем только одно из них, которое нам дает Томас Карлейль: «…на труде лежит печать какого-то вечного благородства, даже святости. И как бы ни был человек удручен, как бы ни забывал он о своем высоком призвании, у него все еще остается надежда, если он действительно и серьезно работает; только в праздности – вечное отчаяние. Как бы ни был труд подчинен мамоне, как бы он ни был унижен, он все еще остается связующим звеном между человеком и природой; уже одно настойчивое желание завершить начатый труд все более и более приближает человека к истине, к законам и предписаниям природы… Труд имеет бесконечное значение; посредством труда совершенствуется человек… Человек теперь стал человеком; священное пламя труда действует на него как очищающий огонь, сжигающий в своем светлом, священном пламени всякую скверну и даже самый зачумленный воздух… Благословен тот, кто нашел работу по душе; ему не надо другого благословения… Труд есть жизнь; по существу у тебя нет других познаний, кроме приобретенных посредством труда; все остальное есть гипотеза, предмет схоластических споров, витание в облаках и погружение в бесконечный логический водоворот, ‑ до тех пор, пока мы не испытаем этих знаний и не закрепим их. Сомнения, какого бы рода они ни были, могут быть разрешены только посредством деятельности…»⁴⁰

Труд как способ существования человека, «связующее звено между человеком и природой», как «священное пламя», как «очищающий огонь», как «жизнь» и «источник познания» не может быть определен законом и не может стать основанием правового регулирования. Правовому регулированию могут быть подвергнуты отношения производства, но не трудовые отношения. Однако производственные отношения такая же абстракция, как и трудовые отношения, и потому законодатель не посмел в одном законе определить то, что определяется им во всей сумме законов.

Стоит признать, что в законодательном регулировании отношений между буржуазией и наемными работниками уже нет ничего сверхъестественного. Любая страна законодательно регулирует эти отношения. Отличия здесь видятся только в том, насколько та или иная сторона отношений в том или ином государстве смогла выторговать для себя преимущества. Сам же принцип правового регулирования трудовых отношений исходит обычно из общепризнанных принципов и норм международного гуманитарного и социального права и в соответствии с конституциями стран. Он есть, в конечном счете, результат борьбы работников или рабочих с капиталистами. Эта борьба, которая берет свое начало с движения чартистов за фабричные законы, привело буржуазию к пониманию того, что данные законы предоставляют для них равные возможности и условия эксплуатации наемной рабочей силы. Сами работники в результате законодательного регулирования отношений в сфере труда (трудовой деятельности) приобрели правовую защиту, которая, правда, всякий раз дает брешь перед интересом работодателей. Здесь теория (закон) раз за разом посрамляется практикой взаимодействия работодателей и наемных работников, работодатель всякий раз разрушает закон под воздействием конкурентной борьбы.

Субъектами этих отношений являются работодатели и работополучатели (работники). Ф. Энгельс в появлении этих двух понятий обвинял филистерски напыщенную немецкую философию и относился к ним не иначе, как к немецкой тарабарщине. Но коль эта тарабарщина приобрела силу закона, то и закон сам по себе не может быть ни чем иным как некоторой, но уже российской тарабарщиной. Однако поднаторевшие в такой тарабарщине депутаты Государственной Думы ‑ и особенно А. Исаев, как наиболее преуспевший в этом ‑ не могли предложить ничего другого, кроме того, что предложили. Субъектами трудовых отношений (и мы это примем за аксиому) являются работодатель и работополучатель, т.е. как в ТК ‑ работник. Между ними предполагается равенство во всем, кроме одного: работодатель обязан предоставить условия, работник должен за плату лично выполнить трудовую функцию.

Соглашение, лежащее в основе трудовых отношений только на бумаге, может быть принято за некоторое существенное основание. Любое соглашение несет в себе только формальный момент. Фактически сложившиеся отношения между капиталом и трудом предшествуют формальному трудовому договору. А эти отношения зависят от конкуренции, как способа утонченного обмана или грубой силы. Поэтому формальный источник трудовых отношений и фактически сложившиеся отношения противоположны друг другу. В законе трудовое соглашение представлено как основание для трудовых отношений, тогда как в действительности основанием трудовых отношений выступает сложившееся отношение труда и капитала, т.е. каковой является сила на стороне труда и каковой представлена сила на стороне капитала. Фактическое отношение определяется господством капитала над трудом, подчинение труда капиталу. В законе эти стороны равны, чего, конечно, в действительности не усматривается.

Спектр форм подчинения труда капиталу, а тем самым форм снижения активности наемных работников как субъектов рынка в нашей стране разнообразнее, чем в странах развитого капитала. Это объясняется рядом причин, но в первую очередь политикой государства, направленной на создание такого индивида, который практически «зациклился» на своем частном интересе, ушел в него, спрятан в нем и не способен осознать не только пагубность своего положения, но и опасность политики, направленной на разъединение людей по их частным интересам.

Труд в России не может противопоставить капиталу ничего, что могло бы заставить его изменить сложившееся отношение. Мы уже говорили о покупательной способности наемной рабочей силы, цена которой находится в нижнем ценовом спектре. Некоторые товары превосходят цену рабочей силы в сотни, а то и в тысячи раз. Но российский рабочий не хочет и не может заметить того унизительного положения, в которое он ввергнут капиталом. Он не может объединиться на тождестве интересов и осознать силу и мощь рабочего объединения. Он неспособен на организованные действия в защиту своих социальных и гражданских прав. Он еще находится на той стадии своего развития, когда слишком занят своими индивидуальными интересами, своим собственным самоопределением. Он не чувствует еще несвободы, потому что рынок даровал ему таковую, потому что государство так же даровало ему политическую свободу, по отношению к той несвободе, в которой он пребывал прежде. Он, как видно, не может ею еще насладиться. Он не понимает, что приобретенная им свобода от общества вогнала его в несвободу от своих собственных индивидуальных потребностей. Он не понимает, что подобная свобода оказывается пуще неволи, она, в конечном счете, превращает индивида в человека не способного вообще к совместным, коллективным действиям.

Необходимо констатировать, что отношение капитала к труду, отношение государства к наемным работникам приобретают незаконный характер. Даже при том условии, что законы о сфере труда и так являются проводниками интересов работодателей (чего стоит регламентация забастовок!), они повсеместно нарушаются ими же. Поистине правы те, кто говорил о том, что буржуазия совершала революции ради установления правовых отношений, но как только это состояние было достигнуто, она стала ею же установленные законы нарушать. Вряд ли даже самое сильное государство приучит буржуазию повиноваться законам.

Понятно, что отказ от исполнения законов переходит в свою противоположность ‑ в произвол, а состояние, над которым тяготеет произвол, определяется как рабство. К такому выводу приходит член Союза писателей России М. Антонов. Он говорит о том, что российская элита уготовила российскому народу новое рабство. Основными чертами этого рабства является не оправданный законом произвол буржуазии. По ее произволу, да и по произволу государства, осуществляются задержки по выплате заработной платы, растет безработица. Безработица для того и создавалась, говорит М. Антонов, чтобы превратить рабочих в бессловесных животных.

В США невыплаты заработной платы караются законом, выплаты заработной платы ниже 7 долларов 15 центов в час так же караются законом, если работодатели допускают нарушение закона. Десятки миллионов россиян живут на доход один доллар (и даже менее) в день. По меркам ООН это нищенская жизнь. Но был ли случай в России, задает вопрос М. Антонов, чтобы какого-либо бизнесмена, не выплачивающего заработную плату, осудили бы по всей строгости закона?⁴¹ Сегодня, правда, уже есть прецеденты привлечения к административной ответственности тех бизнесменов, которые умышленно не выплачивают заработную плату. Однако на десятки тысяч случаев с не выплатами приходится всего два таких прецедента. Российская буржуазия, хотя и не имеет длительного опыта общения с правосудием, но уже и его сумела поставить на колени.

Вопиющие нарушения законов со стороны работодателей связаны с невыплатами или задержками выплат заработной платы, с выплатами ниже прожиточного минимума. В 2004 году задолженность по заработной плате составила 23,5 млрд. рублей. На январь 2002 года задолженность по заработной плате составляла 32, 82 млрд. рублей и выросла по сравнению с 2001 годом на 9,6%. В феврале 2002 года рост задолженности составил уже 34,585 млрд. рублей. У низкооплачиваемых бюджетников в этом 2002 году задолженность выросла на 16% и составила 4,673 млрд. рублей, а в частном секторе ‑ на 3,8% и составила почти 30 млрд. рублей.⁴²В 2004 году задолженность государства бюджетникам была около 9 млрд. рублей.

Согласно предварительным результатам анализа 400 тысяч поступивших вопросов Президенту во время его телеобщения с населением страны в декабре 2001 года, около 70% из этих обращений ‑ это обращения по поводу низкой заработной платы, пенсий, пособий, нищенского существования большинства.⁴³ По сути дела, страна вернулось в состояние 1913 года, когда царя забросали петициями российские рабочие ‑ с жалобами на фабрикантов и заводчиков о задержке заработной платы. А в связи с бунтами пенсионеров в январе 2005 года РБК (Российский бизнес канал) стал сравнивать нынешнюю ситуацию с предреволюционной и революционной ситуацией 1905 года. Стал говорить о том, что замена льгот на денежное их покрытие, не только идея олигархов, но и бунты пенсионеров спровоцированы олигархами. И что эта затея реализуется с одной целью ‑ сместить с поста президента В. Путина. На наш взгляд, вполне обоснованные суждения.

Положение наемных работников не столь завидно, как это может показаться на первый взгляд. На каждом шагу их подстерегает страшная кара за то, что они рабочие. Им годами могут не выплачивать заработную плату и при этом выдавать по две буханки хлеба в день. Им могут платить меньше прожиточного минимума, а требовать расписываться в ведомостях на получение заработной платы за суммы большие в несколько раз тех, которые получают на руки. Их увольняют при первом случае недовольства ими со стороны управления (менеджмента) предприятия или его владельца. Их могут сделать и делают безработными банкротством предприятия и последующей его продажей по остаточной стоимости. Их убивают на производстве в силу большого физического износа оборудования и снижения требований к технике безопасности. Каждый год жертвами отечественного производства становятся от 30 до 40 тысяч человек. Над ними витийствует конкуренция, которая заставляет остаться без работы тех, кто не смог освоить арсенал приемов конкурентной борьбы.

Нельзя сказать, что подобные отношения в сфере труда складываются повсеместно. Есть очаги порядочного бизнеса. Но эти очаги потому и очаги, что их не так много. Конкурентная борьба, в которую втянуты бизнесмены, позволяет им быть неторопливыми, добросовестными, добрыми, в силу технико-технологического запаса прочности, либо в силу денежного запаса прочности, что позволяет им выдерживать длительное время конкурентную борьбу. Это относится в первую очередь к крупным владениям денег и средств производства, либо к целым странам, внутренняя структура которых определяется успешной конкурентной борьбой. Они, в силу того, что далеко ушли в своем развитии, слабо испытывают на себе конкуренцию, они практически вне конкуренции, они ее не ощущают. Но как можно было конкурировать с «ЮКОСом», если эта компания осуществляла 68% всех экспортных поставок нефти? Да и отношение работников к работодателям в основном зависит от конкуренции в рабочей среде. Чем выше конкуренция за рабочие места, тем ниже цена рабочей силы, тем условия труда, предлагаемые работникам в обмен на их личный вклад, будут значительно хуже средних показателей по стране, тем сговорчивее работники.

Труд может быть понят как отношение через свои противоположности – земельную собственность и капитал. Если с земельной собственностью труд имеет непосредственное отношение, то с капиталом он связан отчасти. Хотя с другой стороны, капитал ‑ это накопленный труд; становится таковым в силу того, что сам внутри себя раздваивается на продукт труда и заработную плату. Продукт труда, говорит Ф. Энгельс, противостоит труду в виде заработной платы, он отделен от труда и, по обыкновению, опять-таки определяется конкуренцией, ибо для определения доли труда в производстве нет твердой меры.⁴⁴ Доля труда определяется так же конкуренцией. Чем значительнее потери в конкурентной борьбе, тем доля труда меньше ‑ и наоборот. Поэтому даже в одних и тех же отраслях производства заработная плата существенно различается. Таким образом, трудовые отношения есть отношения капитала к труду. За этим отношением капитал усматривает прибыль, и потому в экономических построениях труд почти не виден. Но так как капитал к труду относится двойственно (отношение к труду как продукту труда и заработной плате – Авт.), то и трудовые отношения носят такой же двойственный характер.

Одной из существенных форм снижения активности наемных работников как субъекта рынка является то, что производительность труда как общества в целом, так и отдельных работников на предприятиях перестала быть мотивом к труду. Заработная плата потеряла свою стимулирующую роль как в обществе, так и на отдельных предприятиях. Как замечают авторы статьи «Производительность труда: вверх по лестнице, ведущей вниз» И. Ильин, начальник управления заработной платы бывшего Министерства труда России, и Г. Кузнецов, начальник отдела этого же министерства, «отсутствие взаимосвязи между динамикой индекса зарплаты и производительности снижает мотивацию к труду».⁴⁵ Она потеряла не только стимулирующую роль, но и воспроизводственную функцию. Мало того, что в структуре денежных доходов на долю заработной платы приходится лишь около 40% (в развитых капиталистических странах – 60 ‑ 70%), она не выплачивается, а если выплачивается, то нередко в натуральном виде. Если учесть, что из 65 млн. занятого населения, пишет Е.Д. Катульский, профессор, руководитель Секции социальной политики Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации, 89,8% (или 58,4 млн. человек) работают по найму, то становится ясной вся глубина этого социального бедствия.

Рынок породил много профессий, если их, строго оценивая, можно признать таковыми, которые приспособлены только к обслуживанию рынка, и рынок тем самым ознаменовал свой приоритет над производством. Мы не говорим о том, плохо это или хорошо, но это мало или вовсе не производительно для общества в целом, тогда как для отдельных производителей их деятельность вполне способствует повышению прибыльности компании. Рынок достаточно затратный механизм организации общества. Но для того, чтобы компенсировать издержки на содержание рынка, снижается интеллектуальный потенциал общества.

Обслуживание рынка не требует высокой квалификации и высшего образования. Для обслуживания рынка необходимы специфические знания приемов и уловок продвижения товара до потребителя. Здесь, прежде всего, требуются знания прикладные и особые психологические приемы обработки потребителя. Психология стала доминирующим средством, незаменимым арсеналом средств воздействия руководителя на своих подчиненных. Но непритязательный российский потребитель, с его деформированной структурой потребления, не приучен к ласкам рынка и к его обходительности в отношении с денежными покупателями. Период ларьков и широкого ширпотреба проходит, но это не значит, что наступает эра цивилизованной торговли и цивилизованного рынка. Рынку нужен необразованный покупатель, неосведомленный в тонкостях и свойствах товара и услуги. Поэтому рынок лежит в основании всеобщего невежества.

Невежество плодится и в подготовке производительной способности общества. Вся отлаженная система политехнического образования рушится, рушится и производительное начало общества. Крен в системе образования и воспитания в сторону формирования только потребителя не лучше, а то и хуже крена в сторону формирования человека-производителя. Бизнес решил довершить дело, начатое нашими политиками. Он готов включиться в разработку стандартов высшего профессионального образования. А если это случится, то социально-интеллектуальный потенциал страны резко упадет, исчезнет потребность в образовании, исчезнут многие отрасли, обслуживающие его. Рынку и главному его субъекту буржуазии причудилось, что они в состоянии формировать на свой лад государственные стандарты высшего профессионального образования. Взявшись за это дело, они уже смогли придумать две дисциплины будущего стандарта. Первая дисциплина называется «Регулирование социально-трудовых отношений на принципах социального партнерства», другая – «Основы социального государства».⁴⁶

Труд становится социальной проказой, потому что он не ценится сегодняшней буржуазией. Трудовые свершения только тогда демонстрируют по телевидению и о них пишут в газетах, когда они смешны или трагичны. Труд не только перестал быть общественным идеалом, он стал отягощающим обстоятельством жизни каждого человека. Неоправданно пренебрежительное отношение к труду в обществе сеет семена безрассудства, пожинает плоды воинственного потребительства. Пока не поздно, необходимо вернуться к возвеличиванию труда, а не потребления. Потреблять научаются с детства, ‑ производить начинают с приобретением знаний и навыков. На воспитание потребителя нет надобности тратить много общественных средств, но этих средств необходимо значительно больше для воспитания производителя. Страх бизнесмена, который он испытывает при слове «трудящийся», очевиден. Но этот страх не должен быть настолько патологическим, чтобы отказываться от поддержки формирования производительной силы общества. Это может произойти только при условии, что доля богатства наемного труда, выраженная в большем доходе, станет выше, чем сегодня.

Доход как абстрактное состояние труда и капитала требует нормирования, при котором происходит подчинение тех, кто проявляет несогласие по поводу дохода. А так как капитал в своем движении всячески удерживает долю дохода, принадлежащую труду на минимальном уровне, то представители наемного труда высказывают свое несогласие с таким положением вещей.

На двух полюсах дохода находится прибыль – это то, что закрепляет за собой работодатель, и заработная плата – это то, что закрепляется за работниками. Отношения, заключенные в заработной плате, есть отношения труда к капиталу, а отношения, заключенные в прибыли – есть отношения капитала к труду. Абсолютной меры между прибылью и заработной платой нет. Поэтому она устанавливается посредством постоянного взаимодействия, постоянного отношения, фиксируемого в норме прибыли и норме заработной платы. Чем выше норма прибыли ‑ тем ниже норма заработной платы, и наоборот. Способы достижения соотношения нормы прибыли, и нормы заработной платы различные и подразделяются на правовые и осуществляемые за рамками права.

К правовым способам относятся закон, договор и забастовка. Первый устанавливает норму, за пределами которой всякие действия работодателей и наемных работников не принимаются за легальные действия, за легитимированные действия. Договор определяет норму прибыли и заработной платы, т.е. конкретизирует отношение наемного работника и работодателя между собой. Поэтому договор есть правовой способ установления нормы заработной платы, но прибыль устанавливается в результате конкурентной борьбы. Происходит так, что работодатель, однажды договорившись с наемными работниками о цене рабочей силы, не знает, что будет с его прибылью. Если прибыль падает в силу сложившейся в течение года конъюнктуры, то ему ничего не остается делать, как нарушить договоренность.

Нарушение договоренности возможно также и со стороны работников, однако это происходит только в том случае, если за текущий год произошли серьезные изменения в экономическом положении предприятия. Забастовка исправляет недальновидность работодателя, т.е. восстанавливает нарушенную и достигнутую посредством договора справедливость. Забастовка становится правовым способом установления нормы заработной платы не сразу, но она является эффективным средством восстановления справедливости и защиты социальных прав наемных работников. Согласившись с тем, чтобы легитимировать забастовку, государство и работодатели определили и нормы ее проведения. Все отклонения от установленных норм караются законом, и это справедливо до определенного момента, как для работодателей, так и для наемных работников. Однако российская практика показывает, что нарушение нормы заработной платы со стороны работодателей не влечет за собой автоматического наказания. Наверное, это будет всегда так, и изменить ее возможно тогда, когда капитал приобретет социальную направленность.

Определяя норму заработной платы, и закон, и договор, и забастовка не определяет норму прибыли. Она остается тайной для работников и в какой-то мере является таковой для работодателей. Работодатель не может сказать, каковой будет прибыль по прошествии определенного времени, но он знает какова она на момент установления закона, договора, забастовки. Поэтому когда возникает промышленный или трудовой конфликт, обе стороны исходят из противоположных интересов, но одна из сторон обладает полной информацией о доходе предприятия, другая имеет о нем смутные представления. Поэтому норма заработной платы приобретает численное выражение, а прибыль сохраняется в уме работодателя. Он не только не намерен делиться информацией о величине прибыли, но он ее всячески занижает, стремясь тем самым получить максимум выгоды от слабой информированности наемных работников.

Рынок, как мы уже говорили, отрывает одну сущность наемного работника от другой. Одна сущность наемного работника противостоит другой его сущности, конфликтует с другой сущностью. Рынок разрешает этот сущностный конфликт особым образом – посредством заработной платы, внутрифирменных бесплатных услуг (внутрифирменной социальной политики) и социальной политики государства.

Заработная плата не только предмет конфликта, но и способ которым этот конфликт предупреждается, управляется и разрешается. Уровень заработной платы придает перспективу развития экономике, посредством расширения накопительной способности наемных работников и расширением потребления. Так же рассуждает М. Николаев, заместитель председателя Совета федерации Федерального собрания РФ. Он говорит о том, что даже при условии того, что производительность в России ниже, чем в США в 5 ‑ 6 раз, оплата труда – ниже в 15 и более раз. На Западе доля заработной платы составляет около половины стоимости произведенной продукции, у нас – лишь 7%. Он прекрасно понимает, что чем человек меньше зарабатывает, тем он меньше покупает. Вывод он делает простой: чтобы динамично развивать экономику, нужно первым делом повысить оплату труда, платежеспособность граждан. И сделать это не повышением ее на 10 ‑ 20%, а в разы. А также увеличить размеры пенсий и социальных пособий.⁴⁷

М. Николаев придя к таким выводам, задает вопрос о том, где взять на эти цели деньги? И тут же отвечает, что было бы справедливым пустить на эти цели часть средств, получаемых от природной ренты. Природная рента стала какой-то панацеей от всех бед и источником экономического развития. М. Николаев в ней видит источник развития страны, Д. Львов ‑ резерв для бедных. Д. Львов считает, что необходимо природную ренту вернуть народу.⁴⁸ И с этим необходимо согласиться. Однако вряд ли это произойдет сразу, как только кто-то из экономистов осознал и обосновал необходимость передачи природной ренты народу. Высокая норма прибыли частных нефтяных компаний мало зависит от количества труда, а определяется мировой конъюнктурой на сырую нефть. Особенно это относится к высокотехнологичным компаниям, где прошлый труд в большей степени, чем настоящий, определяет, доходность компаний. Поэтому вопрос о том, какую долю общественного богатства возвращать народу, конечно, не риторический, а практический вопрос и зависит он от степени осознания народом своей значимости в экономическом развитии страны.

Высокая норма прибыли устанавливается не только за счет снижения нормы заработной платы, но и за счет снижения нормы прибыли в других отраслях, например, в сельскохозяйственном производстве. В финансовом секторе высокая норма прибыли устанавливается за счет заниженной нормы прибыли в промышленности и сельском хозяйстве. Норма прибыли устанавливается не наукой, а конкурентной борьбой и конфликтом, как между различными отраслями, так и между работодателями и наемными работниками. Борьба сегодня (конкуренция и конфликт) есть тот способ, который рынок предлагает в качестве способа определения, как нормы прибыли, так и нормы заработной платы. Вернуть народу часть прибыли (за счет чего она образуется, это не столь важно) ‑ значит предоставить ему другую жизнь, к которой он еще не совсем готов. Но неготовность народа жить по-новому не освобождает ученых от обязанности обосновывать этот новый путь.

Формы повышения активности наемных работников как субъектов рынка не исчерпаны предложенными в анализе формами. Однако основным вопросом в повышении активности наемных работников является заработная плата. Ибо система, которая освободила человека от обязанностей трудиться, не дает тому, кто трудится, нормальных средств к существованию. Человек в рыночных отношениях представлен как побочный продукт, результат сознательного движения к прибыли.

Что необходимо сделать для того, чтобы рынок создал такую организацию труда и жизни в обществе, которая бы позволила человеку приобрести себя в труде и в обществе? Ограничить рынок? Нет. Переориентировать его на человека? Да. Как это сделать? Посредством переориентации рынка на человека и придать рынку социальную ориентированность. Какие же формы социальной ориентированности предлагает сегодня рынок?