5.3. Социально-политический механизм снижения конфликтности и укрепления социальной безопасности

Издержки на социальную политику в странах развитого капитала сегодня достаточно велики и не идут ни в какое сравнение с нашими издержками. Это позволяет гарантировать гражданам приемлемый уровень доходов, защищая их от слепых сил конкуренции. За последние 20 лет расходы на социальное обеспечение в странах ОЭСР увеличились с 19,5% до 45% ВВП. Однако и там постоянно осуществляются попытки обосновать нелепость таких затрат. Одни исходят из того, что затраты на социальную политику не оправданы по причине того, что отрицательные следствия функционирования рыночных отношений не ослабевают. Другие требуют сокращения затрат на социальную политику под предлогом падения конкурентоспособности национального производства. Данные обоснования имеют единственную цель ‑ снизить уровень социальной безопасности, посеять конкуренцию между наемными работниками, увеличить прибыли работодателям. Стремление доказать то, что страны, тратящие больше средств на социальную политику и защиту, менее конкурентоспособны, опровергаются лозаннской бизнес-школой IMD, которая ежегодно публикует исследования конкурентоспособности стран. При составлении общего индекса эксперты учитывают:

‑ расходы на ведение бизнеса;

‑ качество человеческого капитала;

‑ эффективность государственного аппарата и т.п.

По данным IMD, страны с высокими расходами на социальную сферу не только не уступают другим в конкурентоспособности, но и лидируют в рейтинге. Нидерланды, Финляндия, Дания, Швеция и Норвегия тратят на социальную защиту более 30% ВВП, однако, по данным IMD, они одни из самых конкурентоспособных стран в мире. ¹⁹⁰

Конкурентоспособность государства зависит от человеческого капитала. Человеческий капитал, образованный и творческий, – ключевое условие конкурентоспособности. Хорошо работающая система социальной защиты повышает также человеческий капитал. Работающие люди чувствуют себя защищенными и причастными к общей системе. Созданный таким образом капитал помогает повышать производительность труда, что в свою очередь позволяет высвобождать больше средств на социальную защиту. Большие расходы на социальную сферу не повышают производительность автоматически. Необходимо еще одно условие – эффективно работающее правительство. Если государство умеет хорошо управлять общественной системой, то оно создает социальные услуги, стоимость которых превышает стоимость поступлений в государственные социальные фонды. Если правительство работает неэффективно, поступления превращаются в социальные услуги низкого качества, что лишает людей мотивации и воли к достижению результата.

Из приведенных результатов исследований лозаннской бизнес-школы может быть сделан вывод о том, что чем больше общественной собственности в социальной сфере, тем лучше человеческий капитал, тем эффективнее система социальной защиты и социальной безопасности.

Государство через социальную политику выстраивает отношения с человеком, которые базируются на общественной собственности. Социальная политика есть одна из эффективных форм преобразования человека как частного лица в общественное существо. Последнее оказывает решающее воздействие на индивида, придает его жизни социальный смысл, а тем самым делает ее более содержательной для него самого. Этот феномен социальной политики редко учитывается в ее анализе, а тем самым социальная политика лишается человеческих основ. В свое время Л. Зомбарт, немецкий исследователь социальной политики, говорил, что никто не сомневается в том, что социальная политика оказывает существенное и положительное влияние на социальные отношения, но никто не может сказать, как это делается. Поль де Гров и лозаннская бизнес-школа дала ответ и на этот, мучивший Л. Зомбарта, вопрос.

Не менее важным для российского государства является вопрос о своей роли в организации и контроле над отношениями обмена и потребления, т.е. за рыночными отношениями. Сегодня нет однозначного ответа на то, сколько государства должно быть в экономике и какой должна быть форма присутствия государства в экономике. Этот вопрос непосредственно затрагивает отношения собственности. Воздействие государства на рынок есть не простая форма контроля государства над ним, это способ превращения частной собственности в общественную собственность. Поэтому так тяжелы схватки между теми, кто является сторонником полной либерализации экономики, и теми, кто придерживается мнения о государственном регулировании рынка. Это борьба между носителями частной и общественной собственности, между отношениями, которые вырастают на частной и общественной собственности.

Нельзя сказать о том, что чем больше государства в экономике, тем лучше. В данных отношениях нет прямой зависимости. Разбитые на противоположные лагеря, исследователи в подтверждение своего интереса приводят вполне аргументированные доводы и систему доказательства ‑ как в том случае, когда стремятся оправдать вмешательство российского государства в экономику, так и в том случае, когда стремятся критиковать это вмешательство. При этом не учитывается один существенный момент, который связан с действительностью самого российского государства. Его действительность заключается в его функциях, силе и организации, которая направлена на удержание в пределах подвластной территории индивидов, и в этом оно проявляет свою силу, которая выстраивает иерархию подчиненностей и зависимостей.

Капитализм не может воспроизводиться без иерархически подчиненной социальной системы. Государство, с одной стороны, удерживает сложившуюся систему иерархии полномочий и подчиненностей, а тем самым для всех оно выступает в роли всеобщего субъекта воздействия и управления. С другой ‑ государство стремится представить иерархию полномочий и подчиненностей через систему социальной дифференциации. В первом случае, как индивид, так и общество для государства существует как нечто, что необходимо принудить всеми доступными средствами, во втором случае государство дополняет систему социальной дифференциации, которую формирует рынок включением в нее таких социальных групп, которые начинают жить за казенный счет. Тем самым государство как институт администрации или управления ‑ оказывает на граждан двойственное воздействие, одно из которых вытекает из интереса территории, другое – из социального интереса. По силе эти два воздействия не одинаковы. Если первое воздействие наделяется силой государственного авторитета, то второе воздействие может быть представлено не иначе как помощь. Социальная политика выстраивается на втором виде государственного воздействия и в корне отличается от его первого вида.

Период борьбы людей за свое физическое существование для России прошел. И эта главная черта для всех развитых стран понемногу становится доминирующей чертой нашей страны. Наступил период «негрубых противоречий», а государство превратилось в государство, использующее в большей степени духовные средства воздействия и средства воздействия на социальную сферу общества. Социальная безопасность становится приоритетом политики, а государство в силу этого стало называть себя социальным государством. Поэтому для государства является важной задачей перенести центр тяжести своего внимания на социальное положение индивидов, на степень дифференциации общества.

В ст. 7 Конституции РФ российское государство определяется как социальное государство. Социальное государство ‑ это государство, которое берет на себя обязанность заботиться о социальной справедливости, благополучии своих граждан, их социальной защищенности. В ч. 2 ст. 7 Конституции РФ определены основные направления социальной политики РФ, которые конкретизируются в последующих статьях Конституции РФ.

Право на охрану труда, выражающееся, в частности, в праве на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, а также право на вознаграждение за труд не ниже установленного Федеральным Законом минимального размера заработной платы (МРОТ), являются компонентами права на труд (трудовых прав), закрепленного в ст. 37 Конституции РФ.

Право на охрану здоровья и медицинскую помощь, включая бесплатное предоставление в государственных и муниципальных медицинских учреждениях, закреплено в ч. 1 ст. 41 Конституции РФ.

Государственная поддержка и защита материнства и детства предусмотрена ч. 1 ст. 38 Конституции РФ.

Государственная поддержка инвалидов и пожилых граждан конкретизируется в праве каждого на социальное обеспечение по возрасту, инвалидности, предусмотренном ч. 1 ст. 39 Конституции РФ. В ч.2 ст. 39 Конституции РФ предусматривается установление законом государственных пенсий и социальных пособий.¹⁹¹

Степень дифференциации общества, с одной стороны, указывает на то, что экономика той или иной страны в силу своей отсталости может воспроизводиться только при существующей степени социальной дифференциации, а, с другой ‑ что политика государства может быть реализована только в условиях представленной социальной дифференциации, с третьей стороны ‑ что социальные слои общества, обладающие средней и высшей социальной силой, не могут позволить тем слоям, которые находятся ниже средних позиций, улучшить свое положение. Социальная дифференциация ‑ это такая система социальной иерархии, в которой слои борются между собой за наиболее благоприятное положение безотносительно от государственного вмешательства.

Государство в отношении данной борьбы выступает реальным средством улучшения социального положения тех категорий населения, которые напрямую не связаны с производством. Поэтому государство признает ту или иную степень социальной дифференциации по согласованию с верхними слоями общества, при поддержке средних слоев и смирении нижних. Низшие слои населения политически мало активны и сами не в состоянии оказать действенного влияния на политику государства в отношении сложившейся системы социальной дифференциации. Они этого не делают только потому, что не обладают необходимой для этого организацией. Государство же, со своей стороны, заинтересовано не в том, чтобы существовали нижние слои общества как таковые, ‑ оно заинтересовано в существовании социальных различий не только в обществе в целом, но и в каждом представленном слое, на каждом предприятии и учреждении. Не будь этих различий, отсутствовала бы конкуренция, не было бы политически принуждаемого организма, т.е. государства.

Вполне сознательное регулирование российским государством социальной дифференциации как в обществе в целом, так и на каждом отдельном бюджетном предприятии, оправдано складывающейся системой эксплуатации. Как советское государство считало законом различие в уровнях жизни людей, так и нынешнее государство считает для себя таким же незыблемым законом социальную дифференциацию. Правда, если в советское время социальная дифференциация базировалась на социальном принципе – от каждого по способностям, каждому по труду, ‑ то в современной, капиталистической системе, в большей степени положен социальный принцип наличия или отсутствия собственности.

Колебания уровня социальной дифференциации в современной России происходят в зависимости от уровня протеста различных слоев населения. Так, резкое падение заработной платы бюджетников в 1997 году повлекло за собой свыше 17 тысяч забастовок. Увеличение оплаты труда до 65% от оплаты труда в экономике в целом, возврат накопившихся долгов по выплатам заработной платы и другие действия в последующем повлекли за собой резкое снижение забастовочной борьбы и уровня социальной дифференциации в обществе. Можно констатировать, что при всех критических выпадах в адрес российского государства, оно все-таки успешно справляется с поставленной перед ним задачей ‑ распределять ценности так, чтобы было как можно меньше неудовлетворенных. Формирование отрядов удовлетворенных граждан – конечная цель государства. И это надо признать со всей очевидностью. Советское государство ‑ последнее из тех государств, которое наполняло граждан страны некоторой перспективной идеей. Современное государство отказалось от национальных идей, ее основная идея – благосостояние граждан.

Борьба государства с нищетой, беспризорностью, преступностью, рассадником которых является самый низший класс общества, не отменяет терпимое его отношение к той или иной степени социальной дифференциации. Это происходит потому, что государство не намерено уничтожать свою социальную основу, порожденную конкуренцией между людьми ‑ социальную дифференциацию. Ибо конкуренция создает реальную основу существования государства, порождает ее политическую функцию ‑ подчиненно-принудительную функцию или функцию господства.

Конкуренция разъединяет людей, вовлекает всех в борьбу, тогда как государство утверждением правил конкуренции политически объединяет их, а разумная социальная политика снижает накал конкурентной борьбы за рабочие места. Хаос в обществе, порожденный конкуренцией, приобретает некоторую организованную стройность только посредством принуждения. Об этом писал Ф. Энгельс, подводя итоги поражений пролетариата в 1849 году: «… после поражений 1849 г. мы отнюдь не разделяли иллюзий вульгарной демократии... Она рассчитывала на скорую и окончательную победу «народа» над «тиранами», мы же ‑ на продолжительную борьбу, после устранения «тиранов», между таившимися в этом самом «народе» противоположными элементами».¹⁹² Данное высказывание указывает на то, что качества человека, привыкшего к конкурентной борьбе, не могут быть мгновенно уничтожены с провозглашением победы над «тиранами». Государство и в последующем своем существовании сохраняет свою положительную функцию по организации общества ‑ уничтожает конкурентные способности индивида, развивая его соревновательные способности.

На практике российское государство «сужает» конкурентную среду для индивидов созданием условий бесконкурентного взаимодействия. Во-первых, конституированием равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от различий по полу, расе, национальности, языку, происхождению, имущественному и должностному положению, отношению к религии, убеждениям и т.д. (Ст. 19 Конституции РФ). Во-вторых, созданием общих для всех политических условий, снижающих накал конкурентной борьбы. Так, единый социальный налог (ЕСН) равным образом относится к различным хозяйствующим субъектам, а тем самым не предоставляет для отдельных субъектов политических привилегий и льгот. Отсутствие политических привилегий в отношении к тем или иным хозяйствующим субъектам выстраивает конкуренцию по правилам. В-третьих, государство занято созданием бесконкурентных зон в экономике, политике, социальной и духовных сферах. Следует отметить, что в ст. 8 Конституции указывается на то, что в РФ гарантируется поддержка конкуренции, а в ст. 5 Закона РФ «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» к ограничениям конкуренции относятся действия по изъятию товаров из обращения, создание препятствий допуску на рынок других хозяйствующих субъектов и т.п.

Российское государство в своем стремлении поддерживать конкуренцию на рынках товаров, услуг и труда добивается того, чтобы она не переходила в свою противоположность ‑ монополию. Антимонопольная борьба государства имеет один смысл в рассматриваемом нами аспекте ‑ не дать возможность образующимся монополиям снизить уровень социальной безопасности, поставить преграду на пути монополизации социальной безопасности. Поэтому поддержка конкуренции со стороны государства создает политическое условие для становления негосударственных систем социальной безопасности на уровне отрасли, предприятий и учреждений. Государством предоставляется простор для хозяйствующих субъектов в деле формирования собственной системы социальной безопасности. Собственная система социальной безопасности формируется сегодня как система социальных программ бизнеса.

Частные программы бизнеса для крупных предпринимателей становятся нормой. Пример с «ЛУКОЙЛом» в этом отношении очень примечателен.

На основе «Социального кодекса» компания «планирует прилагать усилия для создания благоприятного социально-политического климата ведения бизнеса, обосновывать и просчитывать заранее принимаемые социальные обязательства». Основное содержание кодекса ‑ это стратегия поведения компании в областях, требующих поддержки социальной сферы предприятия. При этом должна соблюдаться тонкая грань между значительной социальной инициативой, демонстрируемой перед лицом работников, государства и общества, и экономической обоснованностью этой инициативы. Продекларированные социальные обязательства компания обязуется выполнять «при любой экономической конъюнктуре». Столь серьезное заявление подкреплено разработкой соответствующих экономико-финансовых планов и механизмов. «Аналогов такого глобального масштаба проводимой социальной политики среди отечественных компаний пока, пожалуй, нет», заявляет автор статьи в «Российской газете» Н. Воронова. ¹⁹³.

Специализированные международные организации – такие, как МОТ, ‑ уделяют особое внимание социальным инициативам предприятий. И властные российские структуры относятся к фирменным социальным программам положительно, поскольку они формируют позитивный образ страны-экспортера, являясь одновременно неотъемлемым условием повышения уровня доверия к проводимым в стране экономическим реформам.

Практика частных социальных инициатив бизнеса усиливает позиции наемного труда, обеспечивает социальную безопасность работников. Такой подход в организации системы социальной безопасности, позволяет сегодня только крупным фирмам увеличить свою привлекательность, спрос на рабочие места в данной фирме, повысить ее конкурентоспособность.¹⁹⁴ Однако не всем предприятиям дана такая возможность сегодня. Многие промышленные предприятия не могут отчислять на заработную плату выше 10 ‑ 12%, не способны реализовать частные социальные программы для своих работников. И все же есть перспектива, согласно которой будет представлен как рост заработной платы, так и отчислений самих предприятий на социальные нужды своих работников. Но эта перспектива будет сопряжена с новым раундом конкурентной борьбы и конфликта между промышленным и финансовым капиталами, между трудом и капиталом.

Современное российское государство формирует такую совокупность связей между собой и гражданским обществом, которые в одно время поглощают это общество и превращают его в замкнутое, тоталитарное и т.п. общество, в другое время раскрепощают его, освобождая от должных отношений (должные отношения ‑ это обязательно нормированные отношения) и создают зону конкурентных отношений, зону борьбы, зону господства произвола. Это возникает тогда, когда государство перестает проводить активную социальную политику: в отношении занятости и создания новых и поддержания старых рабочих мест, в отношении финансовой поддержки нуждающихся в ней, в отношении преступности, экстремизма, терроризма и т.п.

Российское государство подобные зоны (их можно назвать зонами поглощения и отчуждения от политики) создает по двум причинам. Одна причина экономическая, и связана она с тем, что экономика не может в рыночных отношениях функционировать без конкуренции и конфликта. Другая причина политическая, которая связана так же с конкуренцией ‑ политика сама не может существовать вне конкуренции. Создание зон отчуждения, зон свободной игры сил различных граждан и организаций со своими частными интересами есть одна из коренных задач государства. Только потом, когда накал конкурентной борьбы и конфликт выходят за пределы общепринятых форм и грозят устойчивости и стабильности, государство выступает в роли миротворца, усмиряющего наиболее вопиющие, античеловеческие формы борьбы.

Конкретных примеров того, как российское государство стремится создать единую по всей стране систему социальной безопасности в различных направлениях социальной политики, много. Так, в соответствии с новым законопроектом об обязательном медицинском страховании (ФОМС) предполагается изменить коэффициент централизации средств. Сейчас на финансирование ФОМС идет 3,6% из ЕСН, причем из них 0,2% остается в центральном фонде, а 3,4% идет в территориальные фонды. По мнению Правительства РФ, именно эти 3,4% часто тратят не на медицину, а на латание других бюджетных дыр в регионе. Новый законопроект предлагает изменить соотношение средств, распределяемых централизованно. В центральный фонд предполагается отчислять не 0,2% от поступающего в ЕСН, а 0,8%. Таким образом, аккумулированные средства будут распределяться по регионам в соответствии с заключенными соглашениями.¹⁹⁵

Но, с другой стороны, возникают требования сокращения контроля государства за состоянием социальной безопасности. Эта точка зрения своими корнями уходит в марксистское понимание государства как в лучшем случае зла для народа, последним словом которого была всегда гильотина.¹⁹⁶ Искоренение худших сторон этого зла представлено в концепции «минимального государства». «В конце XX столетия государство вездесуще. В странах свободного мира многие безнадежно заблудились в джунглях закона и не доверяют бюрократам, которые обещают показать выход, но в конечном итоге водят вас на помочах. В странах, освободившихся от коммунизма, власть сразу же демонтируется; то, что осталось, вызывает неизменное недоверие обжегшихся на тоталитаризме. Поиск общественного договора в таких условиях становится поиском той доли порядка, без которой никак невозможно обойтись. Речь, таким образом, идет теперь о минимальном государстве, о необходимых элементах правопорядка»¹⁹⁷. Минимальное государство ‑ это государство, которое устанавливает такую связь с обществом, которая предполагает безопасность только в ее базовых элементах ‑ частной собственности, конкуренции, социальной дифференциации и конфликта. Идея «минимального» государства поддерживается отечественным бизнесом. Координационный совет объединений работодателей в свое время указывал на то, что, например, нельзя снижать ЕСН механическим путем, как это сегодня предполагает делать российское государство. Вместо ЕСН совет предлагал ввести некий социальный налог, который обеспечит минимальный гарантированный уровень предоставления бесплатных услуг. Все остальное работодатель должен оплачивать за своих сотрудников не в виде налога, а в виде страховки.¹⁹⁸

Сегодня в российском обществе не может быть реализована система социальной безопасности без вмешательства государства. Этому выводу мы находим подтверждение в результатах исследований, в которых выясняется оценка респондентов современной социальной политики российского государства.

Общественное мнение, как свидетельствуют результаты социологических опросов второй половины 90-х годов прошлого века, испытывает явную «ностальгию» по «патерналистской» функции государства. В эпоху демократической горячки поспешили осудить государственный патернализм, нелепо именуя его социальным иждивенчеством. А между тем без государственного социального патернализма государства не живет сейчас ни одна из западных стран, именуемых цивилизованными. Социологический анализ свидетельствует и о том, что критическое отношение к нынешней социальной политике, значительно более резкое в российской глубинке, в регионах, чем в центре, и особенно в Москве и Петербурге. Более того, именно на периферии общественное мнение наиболее активно воздействует на местные власти, на их социальный курс, вынуждая на местах изыскивать дополнительные средства на реализацию социальных потребностей.

Если говорить о соотношении двух ветвей федерализма: «Центра» и субъектов Федерации, то особого анализа заслуживает общественное мнение по социальным вопросам именно на местах. Сокращается количество россиян, которые считают, что в России соблюдаются основные социальные права граждан. А это важнейший интегративный показатель реальных последствий социальной политики. По данным всероссийских опросов общественного мнения (ВЦИОМ), в 1996 году считали, что в России соблюдаются (хотя и в разной мере) социальные права на труд, образование, отдых ‑ 18%. В 1997 году сторонников такой оценки ‑ стало на 2% меньше. Число же опрошенных, убежденных в том, что социальные права не соблюдаются, напротив, возросло с 67 до 71%. Иными словами, количество респондентов, критически оценивающих результаты социальной политики российского государства, проводимой во второй половине 90-х годов ХХ века, неуклонно росло. Но это не говорит о том, что государство не в состоянии создать достойную систему социальной безопасности. Государство способно это сделать при активной поддержке со стороны гражданского общества.

Сегодня государство не окончательно осознало свое конституционное предназначение. Оно стремится всеми правдами и неправдами сократить расходы на социальную сферу. Тем самым увеличиваются социально-экономические различия по стране в целом. Социологические опросы свидетельствуют о том, что наиболее критичными в оценке соблюдения их социальных прав были жители средних и малых городов, а также жители сельской местности. В Москве и Петербурге критический настрой в своих оценках соблюдения государством социальных прав россиян проявляют 67% опрошенных, тогда как в городах средних и малых, в сельской местности, таких было на 7% больше.¹⁹⁹ В конечном счете, разные оценки соблюдения социальных прав в центре и на местах объясняются существенным различием в жизненных уровнях населения столичных мегаполисов ‑ Москвы и Петербурга, - с одной стороны, ‑ и провинции ‑ с другой, а в конечном итоге - занятости населения.

Государства необходимо столько, сколько требуется принудительной силы для удержания насаждаемых отношений ‑ чтобы они создавали условия роста благосостояния страны или экономического роста. Не будет роста, не будет капитализма, не будет и системы социальной безопасности, а базовые элементы социальной безопасности будут накапливать отрицательный потенциал. Экономический рост ‑ это основа основ всего существующего современного общества. Даже если существующая система социальной безопасности является адекватной системой капиталистических отношений, она все-таки дает сбои и создает угрозы социальной безопасности целому ряду социальных слоев. С чем это связано? Прежде всего ‑ с кризисами в экономике, которые есть следствие не регулируемой со стороны государства конкуренции.

Не регулируемая со стороны государства конкуренция снижают степень социальной защиты. Так, например, по данным Института социологии РАН, начиная со второй половины 1993 года, в российском обществе неуклонно и интенсивно стала распространяться бедность, охватывая все новые и новые слои. С 1993 г. по 1998 г. общая численность семей, находящихся за чертой бедности, увеличилась почти в 4 раза (с 9,8 до 39%).²⁰⁰ В течение 2000 ‑ 2003 гг., хотя и отмечен рост реальных денежных доходов населения, включая заработную плату, ‑ около 10% в год, однако во многом это объясняется опережающими темпами увеличения доходов состоятельных граждан, к которым относится пятая часть населения страны. На другом полюсе концентрируются бедные, чьи доходы ниже прожиточного минимума, а также нуждающиеся группы с доходами, незначительно превышающими прожиточный минимум.

Показательно, что с апреля 2002 г. по апрель 2003 г. среднемесячная прибавка зарплаты в группе состоятельных граждан составила 3300 рублей, а у бедной части населения всего ‑ 116 рублей.

Проблема усугубляется, если ее рассматривать в региональном разрезе. Так, в 2002 г. доходы подавляющей части населения (70 ‑ 90%) в Ивановской области, Ингушской республике, Агинском Бурятском, Коми-Пермяцком, Эвенкийском и Усть-Ордынском Бурятском автономных округах были ниже прожиточного минимума. В целом по стране в 58 субъектах Федерации доля только бедных слоев населения находится в диапазоне 25 ‑ 50%.²⁰¹

Процесс становления социальной безопасности в стране объясняется уровнем непредсказуемости и силой влияния множества причин и факторов, которые связаны с развитием общества, с его изменениями. Российское общество в процессе реформ создало социальную основу, степень дифференциации которой превышает пороговые значения, кризисное состояние экономики привело страну к зависимому состоянию от наиболее развитых стран, к фактической потере экономической самостоятельности, к обострению проблем национальной безопасности.²⁰² Зависимое состояние страны от международного разделения труда и капитала диктует российскому государству и социально экономические приоритеты. Тем самым социальная политика российского государства, испытывая двойной пресс ‑ национальный и международный ‑ не может с высокой степенью эффективности решать накопившиеся социальные проблемы.

Современная социально-экономическая политика правительства, пишет Г.Г. Силласте, демонстрирует свою несостоятельность. Она подрывает не просто социальную политику, а, в конечном счете, подрывает основу всех основ: социальную безопасность населения, особенно в регионах России; объективно обостряет социальную напряженность и активизирует конфликты. Сегодня необходим разумный, хотя бы и ограниченный, возврат к политике государственного патернализма в социальной сфере. И если разрабатывается программа на региональном уровне, то к ней необходимо относиться не просто как к программе изменения социальной политики или ее совершенствования, а как к программе обеспечения социальной безопасности населения в своих регионах.²⁰³ В связи с чем необходимо предположить, что любая программа на региональном или федеральном уровне должна быть подвергнута экспертному анализу на предмет социальной безопасности. А это значит, что социальная безопасность должна приобрести гражданско-правовой характер, что четко может быть определено в законе о «Социальной политике российского государства».

Идея концепции законодательного обеспечения реализации социальной политики и разработки федерального закона о социальной политике возникла в середине 90-х годов прошлого века. По предположению инициаторов этого закона, он должен быть гибким для разных возможностей государства и позволять проводить в жизнь российского общества единую социальную политику, разрабатывать законы на уровне субъектов федерации.²⁰⁴

Социальная политика современного российского государства как механизм воспроизводства социальной безопасности носит не активный, а реактивный характер. Она направлена в противоположную от социальной безопасности сторону, тем самым не утверждает социальную безопасность, а снижает ее уровень. «Патронаж государства в вопросах проведения активной социальной политики ослабляется, отменяются традиционные социальные трансферты, льготы и привилегии. Радикальная трансформация централизованной экономики, переход к рыночным условиям функционирования сегментирует общество, разделяя на полярные социальные слои различного статуса, значительно расширяя люмпенизированные группы. Обширная и глубокая маргинализация части населения, находящегося под усиленным социальным прессом, является источником масштабных социальных конфликтов».²⁰⁵ Но то, что свойственно социальной политике России и стран СНГ, не свойственно развитым капиталистическим странам. Общая тенденция совершенно иная и связана она с ростом вмешательства государства в социальную жизнь посредством социальной политики.²⁰⁶

Для России примечательна иная тенденция, но связана она в первую очередь с падением производства и образованием большого слоя людей, чей доход напрямую зависим от этого падения, а тем самым различные социальные слои требуют различной поддержки со стороны государства. Известно, что социальные расходы находятся в зависимости от уровня экономического развития страны и мировой экономической активности. Они напрямую связаны с социальной активностью наемных работников, а так же с политикой государства в социальной сфере.

В определении социальной политики и ее направленности большую роль играет борьба наемных работников. Борьба наемных работников ‑ это действенный противовес снижению социальных расходов, активности социальной политики. А сама борьба есть результат высокой степени недовольства проводимой в стране социальной политикой. Немощна не организация социально-политической деятельности российского государства, а те основополагающие принципы, на которых она строится. Если отсутствуют борьба между наемными работниками и предпринимателями за те или иные принципы социальной политики, то социальная политика государства выражает, ‑ и будет выражать ‑ зыбкий компромисс между наемными работниками и предпринимателями или совершенно отсутствовать как реальная деятельность государства. Сколько бы ни говорили о том, что социальная политика в современной России движется в обратном направлении, это никак не отразится на сущности социальной политики ‑ быть механизмом формирования системы социальной безопасности, отвечающей сегодня интересам, как предпринимателей, так и работников, и самого государства. Если ее движение представлено в обратном направлении от основополагающих принципов, это значит, что наемные работники по каким-то причинам не в состоянии овладеть доминирующим положением над этими принципами. Они либо сильно разобщены и не могут выработать единого отношения к этим принципам, либо у них не хватает сил заставить предпринимателей и государство следовать принципам социальной политики.

Если одни исследователи социальной политики говорят о слабом патронаже государства в проведении социальной политики, то другие отказывают ей в собственном инструментарии реализации целей, когда функционирует сложившаяся система социальной безопасности. Но в то же время они полагают, что только в периоды трансформации социальная политика может быть незаменимым механизмом укрепления социальной безопасности.

Устоявшимся взглядом на роль социальной политики в становлении и развитии системы социальной безопасности является взгляд, согласно которому социальная политика государства приобретает крупные масштабы и имеет самостоятельное значение. Она опирается на стабильную законодательную базу, довольно внушительные финансовые ресурсы и широкую сеть учреждений, использующих разнообразные механизмы реализации социальных программ.²⁰⁷ Такое представление отвечает действительности и истории становления социальной политики как системы социальной защиты от социально-экономических рисков. Однако стоит заметить, что представление о государстве, которое посредством социальной политики выстраивает систему социальной защиты через развитие социального страхования, или налогов, уже не отражает сущность социальной политики. Необходимо осуществить пересмотр устоявшихся представлений о социальной политике, т.е. относится к ней уже как к механизму утверждения социальной безопасности.

Социальная политика помимо своих исторически возникших функций обеспечивать защиту от всевозможных рисков и возникающих социально-политических потребностей населения страны берет на себя функцию создания системы социальной безопасности. Социальная политика становится инструментом поддержания на необходимом уровне отношений частной собственности, конкуренции, денежного дохода населения, регулирования степени социальной дифференциации и конфликта. Тем самым государство начинает оказывать воздействие на святую святых капиталистического способа производства: на структуру издержек производства, на соотношение прибыли, процента, ренты и заработной платы. Тем самым государство берет под свой контроль состояние конкуренции, определяет размеры частной собственности, необходимой для того, чтобы обеспечить постоянный экономический рост, выстраивает такую социальную дифференциацию, которая способствует экономическому росту.

Борьба государства с силами, которые сдерживают процесс экономического роста, на практике представлена как борьба между государством и крупным бизнесом, государством и наемными работниками, государством и средним и малым бизнесом. Крупный бизнес заинтересован в том, чтобы посредством социальной политики осуществлялись мероприятия, направленные на производство рабочей силы, полностью соответствующей потребностям производства. Наемные работники заинтересованы в том, чтобы доля затрат на заработную плату, отчислений на социальные программы была оптимизирована с их потребностями. Средний и малый бизнес заинтересован в том, чтобы доход позволял не только удовлетворять свои потребности, но и присутствовала бы возможность создавать накопления для расширения своего бизнеса.

Переходные процессы в экономике, проводившиеся без использования динамики производительности труда, в качестве важнейшего критерия оценки эффективности, повлекли за собой рост издержек производства и затянули процесс выхода промышленности из кризиса.²⁰⁸ Игнорирование показателя производительности труда привело к необоснованной дифференциации в оплате труда между отраслями, регионами и предприятиями. Например, уровень заработной платы на предприятиях ТЭК, цветной металлургии, связи, строительства, в финансовых и кредитных учреждениях в несколько раз превышает среднероссийский. В 2000 году средняя заработная плата газовиков (16100 руб.) более чем в 12 раз превышала заработную плату сельскохозяйственных работников и в 9 раз ‑ «легковиков», машиностроителей, бюджетников. Сегодня средняя заработная плата работников газовой отрасли превысила 20 тыс. рублей в месяц, тогда как сельскохозяйственные рабочие по-прежнему влачат жалкое существование.

В электроэнергетике, топливной промышленности, цветной и черной металлургии, на транспорте и в строительстве разница между темпами роста заработной платы и производительностью в 2000 г. составляла 5 ‑ 8 тысяч раз (!). В некоторых отраслях зарплата росла на фоне снижающейся эффективности труда. На транспортных предприятиях она увеличилась в 2000 г. по сравнению с 1991 г. в 8,3 тысяч раз, а уровень производительности сократился на 40%. Аналогичные процессы происходят в строительстве и в лесном хозяйстве.

Доля зарплаты в ВВП сократилась с 43,7% в 1991 г. до 39,9% в 2001 г. В промышленности соответственно ‑ с 38,7% до 30,8%, в сельском хозяйстве ‑ с 31,4 до 14%. Это сокращение не приостановлено и в 2003 году. Доля текущей чистой (без налогов) заработной платы составила 20,8% ВВП, а на все виды социального страхования приходится 7,2% ВВП.²⁰⁹ Что касается доли заработной платы в структуре затрат на производство продукции, то она невелика. Это свидетельствует о том, что работодатели экономят на заработной плате. А низкая заработная плата работников не способствует мотивации к высокопроизводительному труду.

К таким же неутешительным выводам, к которым пришло в свое время руководство Министерства труда России, приходят и коммунисты. Так Г. Зюганов говорит о том, что проблема не в недостатке средств на инвестиции, а в крайне ограниченном платежеспособном спросе на товары, то есть в нищете большинства населения. В 2001 году конечный спрос постоянно сокращался. В 2002 году его сокращение может составить 400 ‑ 500 млрд. рублей. И это при том, что официальной безработицы почти нет. Российской экономике грозит кризис перепроизводства, в то время как она не удовлетворяет и половины реальных потребностей населения. Дело в крайне спекулятивном характере российского капитала, заявляет Г.Зюганов.²¹⁰

Экономика и политика переходного периода, как показывает практика в России, мало ориентирована на социальные нужды большинства населения страны. Какие бы показатели социального развития не принимались во внимание, среди них нет ни одного, который бы превосходил пороговые значения или значения, достигнутые в советское время. Откровения бывшего премьер-министра М. Касьянова, который признал, что уровень жизни в России соответствует 1977 году, перевешивает тысячи аргументов, приведенных в защиту реформ в России. Реформа, делающаяся ради ухудшения положения основной массы народа не есть реформа, она ‑ контрреформа.

Ничуть не лучше обстоят дела с социальной перспективой на 2004 год. Принятый на 2004 год бюджет закладывает рост реальных денежных доходов населения в 2004 году на 7 ‑ 8% по сравнению с 2003 годом, что несколько выше соответствующего показателя 1997 г., но ниже уровня 1991 г.,²¹¹и ниже официального уровня инфляции на 4 – 5%, а неофициального на все 18%.

В переходный период «социальная сфера заслуживает особого внимания, так как является потенциально конфликтообразующим фоном общественно-политических изменений... Поэтому, несмотря на жесткие бюджетные ограничения, приходится прилагать усилия для решения ключевых социальных проблем, связанных с безработицей и бедностью. В то же время во многих странах переходного типа государство под девизом преодоления идеологии социального иждивенчества сокращает свое присутствие в социальной сфере, уменьшает пособия и социальные трансферты. Но это оказывает негативное, тормозящее влияние на процессы адаптации человека к изменившимся социально-экономическим условиям».²¹² Отсюда ‑ тенденция к маргинализации определенных слоев населения.

В действительности социальная политика государства всегда стремится достаточно успешно реагировать на экономические изменения и создавать безопасные условия жизни для тех, кто в большей степени страдает от этих экономических изменений. Однако, как показывает практика, государство сдерживает развитие социальной сферы снижением спроса на социальные услуги. Это происходит из-за того, что оно искусственно занижает доход работников госбюджетной сферы. Политика, которая сдерживает рост доходов работников бюджетной сферы, сохранялась и в 2004 году. Средняя заработная плата работников образования, здравоохранения, культуры, органов социального обеспечения в 2004 году не превышала 60% средней заработной платы в промышленности и сохраняла свою крайне низкую покупательную способность. Более того, в бюджете 2004 года не было предусмотрено средств на очередное повышение ставок и окладов работников бюджетной сферы.²¹³Занижение доходов работников бюджетной сферы влечет за собой в целом снижение издержек на воспроизводство рабочей силы. В данном вопросе российское государство обслуживает интересы крупных работодателей, и при этом никак не учитывается то, что подобная политика работает на снижение системы безопасности для 15 млн. работников этой бюджетнойсферы.

Социальная политика российского государства не справляется со своим предназначением. Но в этом случае по-прежнему раздаются голоса о том, что государство в России с большим трудом отказывается от избыточного вмешательства в экономику, что оно боится оставить многие сферы без своего внимания, опасаясь, что бизнес не готов к принятию на себя дополнительных обязательств. Между тем механизм, позволяющий передать ответственность бизнесу, существует ‑ это саморегулирование.²¹⁴ Не отвергая мнение о том, что бизнес способен к саморегулированию, стоит усомниться в том, что эта способность будет направлена на укрепление системы социальной безопасности. И действительность функционирования бизнеса всякий раз подтверждает это.

Принципы, положенные в основание функционирования общественной системы, также определяют степень сложности или простоты системы институтов социальной политики. Социально-демократические принципы предполагают наиболее активное воздействие государства на социальную сферу жизнедеятельности общества, либеральные и консервативные меньшую степень такого воздействия.

Основным системоопределяющим критерием эффективности государственной социальной политики в создании системы социальной безопасности являются институты социальной политики, которые могут быть рассмотрены как положительное определение социально-политической деятельности государства. В силу этого имеют место и институциональные особенности.

У. Бек полагает, что К. Маркс и М. Вебер в понятие индустриального или классового общества вкладывали смысл социально дифференцированного общества, образующегося «на законных основаниях».²¹⁵ «Законность» порождения неравенства в обществе, основанном на частной собственности и конкуренции, порождает уже «незаконные» следствия ‑ снижение социальной безопасности и социально-трудовые конфликты. Неравенство становится неотъемлемой чертой современного российского общества и своими корнями уходит в экономическое положение россиян.

В настоящее время доминирующей формой собственности в нашей стране уже является частная собственность. Количество занятых на государственных и муниципальных предприятиях практически сравнялось с количеством занятых на частных предприятиях и составляло соответственно 24,4 млн. и 25,2 млн. человек. По сравнению с 1992 годом численность занятых на государственных предприятиях уменьшилась в 2,03 раза, а в частном секторе возросла почти в 2 раза.²¹⁶

Социальная политика не претендует на всеобщее определение состояния общества, однако она оказывает определяющее воздействие на его социальную структуру, а тем самым на социальную безопасность. Это предназначение социальной политики определяется свойствами политики вообще, и государственной политики в частности. Определяя социальную политику как деятельность государства по поддержанию отношений в обществе, которые бы не отрицали, а, наоборот, подтверждали господствующие экономические отношения и тенденции их развития, необходимо отметить, что для социальной политики наиболее важной задачей является формирование социальной структуры адекватной экономической системе.

Любое общество стремится к тому, чтобы (а тем более развитое производство, где рациональный момент развития представлен в большей степени) минимизировать общественные издержки и получить максимальные экономические выгоды. Социальная политика способствует этому, перераспределяя бремя затрат и делая тем самым выгодным использование наемного труда на территории данного государства, а вместе с тем достигается политический эффект, который определяется как политическая стабильность.

Социальная безопасность формируется для наемных работников посредством заработной платы, общественных фондов потребления, контролем над конкуренцией и социальной дифференциацией. Снижение реальной заработной платы, социальных расходов, бесконтрольная конкуренция и высокая степень дифференциации влекут за собой снижение уровня социальной безопасности и конфликт. Конфликт, с одной стороны, структурный элемент социальной безопасности, с другой ‑ интегральный показатель терпимости наемных работников в отношении сложившейся системы социальной безопасности. Тем самым по конфликтам, по их количеству, основным требованиям участников конфликта, по продолжительности, можно судить как об уровне социальной безопасности в российском обществе, так и об эффективности государственной социальной политики в деле становления социальной безопасности.