«Классики» и «историки» о потреблении

Вопрос о потреблении и роскоши обсуждался и физиократами. Ф. Кенэ (1694-1774) в своих «Диалогах» к нему возвращается неоднократно, особенно при рассмотрении непроизводительного (бесплодного) класса и землевладельцев.

Основы субъективистской теории полезности были заложены А.Тюрго (1727-1781) в работе «Размышления о создании и распределении богатств» (1766). Тюрго различал субъективную и объективную ценность. Субъективная ценность в его понимании – это оценка вещи ее владельцем, объективная – устанавливается на рынке в зависимости от спроса и предложения, ряда других причин. Относительная ценность товара зависит от множества разных причин. Однако ценность каждой из обмениваемых вещей не имеет другого измерителя, кроме потребностей, желаний и средств договаривающихся. Таким образом основой ценности товара является полезность вещи, субъективно оцениваемая продавцами и покупателями. Эти субъективные оценки под влиянием конкуренции «превращаются» в цены на рынке, которые принимают и покупатели, и продавцы.

Первым критиком субъективистской концепции ценности был А.Смит (1723-1790). Он считал, что субъективные оценки полезности вещи, которая удовлетворяет различные потребности потребителей, не могут быть критерием ценности. Он полагал, что вещи приобретают ценность только тогда, когда на их производство затрачен труд, который и есть мерило стоимости.

Классическая политэкономия специального интереса к проблеме потребления не проявила. Она не занималась изучением явления потребления систематически, хотя и сталкивалась с ним в ходе анализа различных экономических явлений – цены, заработной платы, рынка. Так, Д. Рикардо (1772-1823) вплотную подошел к вопросам потребления в «Началах политической экономии» при выяснении вопросов зарплаты и кризисов. «Способность рабочего содержать себя и семью … зависит не от количества денег, которые он получает в виде заработной платы, а от количества пищи, предметов жизненной необходимости и комфорта, ставшего для него насущным в силу привычки, которые можно купить за эти деньги»¹. Естественная цена труда «изменяется в разные времена в одной и той же стране и очень существенно различается в разных странах. Она зависит главным образом от нравов и обычаев народа»².

Чаще, чем Рикардо, к проблеме потребления обращается Д. Мальтус (1766-1834), который отводит ему [потреблению] место главной движущей силы хозяйственной деятельности, роль регулятора накопления и производства. Однако Мальтус также не изучает потребление как самостоятельное явление - он скорее ставит проблему, чем выясняет. Мальтус провозгласил впервые, что не богатство создает потребности, а, наоборот, потребности создают богатства.

Первую значительную попытку систематического анализа потребления среди классиков предпринял Ж.Б.Сэй (1767-1832). Он определяет потребление как уничтожение ценностей и классифицирует его по цели и по субъекту. В первом случае он различает потребление непосредственное и производительное, во втором - общественное и частное. Большое внимание Сэй уделяет анализу роскоши и законодательству против нее. При этом он «очень не далеко уходит от постановки и разработки соответствующих вопросов у меркантилистов, не говоря, понятно, уже о Мальтусе»³.

Исследование Сэем мотивов частного потребления носит неэкономический характер. Среди благородных и дурных побуждений человека, влияющих на его потребление, называются: любовь к чувственным наслаждениям, тщеславие, великодушие, мстительность, алчность, предусмотрительность, воображаемые опасения, мнительность …и, на последнем месте, эгоизм. Зная, какое огромное значение классики отводили эгоизму – одной из главных характеристик «человека экономического» – у Сэя, по мнению Первушина, экономии потребления нет. Потребление рассматривается им в иных, неэкономических плоскостях, занимая по отношению к экономии место appendix'а¹.Так же, как и Аристотель, Сэй замечает, что быть благоразумным в вопросах потребления трудно. Две крайности, в которые могут впасть люди, потребляя - скупость-воздержание и расточительность. По-видимому, эти крайности он считает и наиболее типичными в потреблении, так как вопросу их влияния на народное хозяйство преимущественно и посвящена книга о потреблении.

В целом же вклад классической школы в разработку проблемы потребления невелик. Хотя классики и изучали вопрос влияния потребления на народно-хозяйственную жизнь, сама сущность потребления оставалась вне поля их анализа. Потребление рассматривалось ими как функция производства. Исследование этой проблемы составляет заслугу исторической школы и неоклассиков.

Поворот от естественной философии к историзму в середине XIX века отразился и на экономической науке: произошел пересмотр как предмета, так и метода ее исследования. Вместо науки о богатстве, законах его производства и распределения, политическая экономия у историков превратилась в науку о человеке. Это потребовало внимательного изучения потребностей и потребления.

В. Рошер, (1817-1894) основоположник немецкой исторической школы, уделяет вопросам потребления значительное внимание. На основе собранного им довольно богатого исторического материала по разным странам и изучения почти всех работ своих предшественников, он предпринимает попытку научной систематики потребления. Этому он посвящает специальную, V книгу своего труда, где рассматривает сущность потребления вообще, его классификацию, отношение между производством и потреблением, бережливость и сбережение. Специальную главу он посвящает учению о роскоши, рассматривает ее понятие, историю и политику по вопросу о роскоши². При этом используется новый метод - историко-сравнительный и отчасти статистический.

Историческое направление в социологии и экономике обусловило рост всякого рода статистико-экономических исследований. Начиная с 50-х годов XIX столетия, усиленно проводятся специальные социально-статистические исследования, прежде всего бюджетные. Первую серьезную попытку систематического использования этих материалов для научного исследования массового потребления предпринял директор Саксонского статистического бюро в Дрездене Э. Энгель (1821-1896).

Анализируя бюджеты семей рабочих, он задался целью определить величину потребления, чтобы выяснить соотношение между нормальным потреблением и нормальным производством. Группируя бюджеты по их средней доходности, пытаясь проанализировать их в динамике, он устанавливает обратную зависимость между размерами дохода рабочей семьи и процентом расходов на пищу: чем беднее семья, тем большая доля ее расходов приходится на пищу. Выявление этой зависимости, получившей впоследствии название “закона Энгеля” – одна из заслуг ученого. Приведем его слова: «Исследование различных бюджетов показало не только то, что чем меньше доход, тем большая часть его тратится на питание, но также, что питание, кроме того, ухудшается; оно показало далее, что чем меньше доход, тем большая часть его приходится на физическое содержание и меньше остается для духовного развития»¹. Этот вывод позволил по доле расходов на питание в бюджете человека судить о его благосостоянии. Этот показатель используется в международной статистике и сегодня: семья считается бедной, если использует на питание более 50% своего дохода.

Другая, возможно, более важная заслуга Энгеля – в рационализации историко-статистического движения, собиравшего всякого рода материалы по социальному вопросу и положению рабочего класса. Энгель придал этому движению научный смысл, приспособив его к цели изучения массового потребления. Вслед за ним публикуют монографии о потреблении, основанные на анализе бюджетных данных, Швабе, Гамке, Гольц, К. Бюхер, Мулерт, Фюрт и др. Среди русских экономистов и статистиков следует назвать Ф.А. Щербину, В.Ф. Арнольда, И.С. Сабанеева, А.В. Чаянова, выяснивших закономерности потребительских бюджетов и взаимозависимости между составляющими их элементами². Эти исследования охватывали уже не только рабочий класс, но и сельскохозяйственное население, средние слои и городское население. Появляются монографии о потреблении отдельных продуктов: алкоголя, мяса, молока и т.п.

Мировая война, разрыв хозяйственных связей, трудности в снабжении продовольствием выдвинули на первый план проблему потребления вообще и питания в частности. Потребление, считавшееся до войны частным делом, было подчинено государственному регулированию, достигшего апогея в карточной системе. Отсюда - интерес к проблеме потребления во всех странах, особенно в Германии и России. Регулирование потребления в России достигает своего максимума уже в советское время, в 1919-1920 годах. Центральное статистическое управление проводит под руководством А.Е. Лосицкого обследование питания городского и сельского населения; окончательную сводку материалов можно найти в «Статистическом ежегоднике 1918-1920 гг.»

Историко-статистическое направление в разработке вопросов потребления, родившееся в середине XIX в., дало много фактов. Объяснение же этих фактов, подведение под найденные эмпирические зависимости теоретического фундамента историкам не удалось. Это сделал в 1853 г. (почти одновременно с историками-экономистами) Г. Госсен, которого считают основателем математической и психологической школы. Исходной точкой анализа у него также является человек, которого он изучает, чтобы постичь социальное, понять законы обмена. У Госсена гедонистический взгляд на человека. Для него аксиома, что в основе всех поступков человека лежит всегда одна и та же цель, один и тот же мотив – стремление получить максимум удовольствий. Этим же мотивом руководствуется человек и в своем потреблении.

Госсен вывел две зависимости, названные впоследствии Визером "первым и вторым законами Госсена". Первый закон констатирует обратную зависимость между размерами потребления и удовольствием, получаемым от него: величина удовольствия, доставляемого последовательным удовлетворением одной и той же потребности непрерывно падает, пока не достигнет точки пресыщения.

Второй закон Госсена в формулировке автора звучит так: «Индивидуум, обладающий свободой выбора между некоторым числом разных видов потребления, но не имеющий достаточно времени использовать все их сполна, в целях достижения максимума своего наслаждения, как бы различна ни была абсолютная величина отдельных наслаждений, должен, прежде чем использовать полностью наибольшее из них, использовать все их частично, и притом в таком соотношении, чтобы размер каждого наслаждения в момент прекращения его использования у всех видов потребления оставался равным»¹. То есть максимум удовольствия достигается тогда, когда потребитель обрывает удовлетворение различных потребностей на равных степенях их интенсивности, когда предельные полезности последних потребленных благ равны.