Глава II. Динамика эзотеризма в россии

2.1. Эзотерические учения конца XIX- начала XX веков как предпосылки становления современного эзотеризма

В системе духовной культуры человечества значительную роль играют эзотерические учения, которые существовали практически во всех религиоз­ных традициях, однако были доступны лишь ограниченному числу адептов. Информация о подобных системах приводит к резкому возрастанию интереса к проблемам духовности, появлению новых эзотерических и псевдоэзотериче­ских систем. В этой связи актуальным становится вопрос о правильной интер­претации и систематизации духовного опыта человечества, связанного с эзотеризмом.

Конец XIX и начало XX веков - время кризиса европейского сознания. Успех естествознания и расцвет позитивных наук вызвали ответную реакцию общественного сознания, поэтому XIX век противопоставляет позитивизму ин­туитивизм и философию жизни, иррациональное мировосприятие и возрожде­ние мистицизма. На рубеже XIX—XX веков Европа переживает мистический ренессанс, причем мистицизм конца века все больше окрашивается в восточ­ные тона. Под влиянием философско-религиозных концепций брахманизма, индуизма, буддизма складывается теософия. Опираясь на тождественные, об­щие для различных вероисповеданий моменты, теософия пыталась создать своего рода универсальную религию нового типа, синтезирующую достижения естественных наук с философско-религиозными постулатами. Наукообразной формой теософия пыталась приблизиться к рационалистически мыслящему XIX столетию и этим облегчить неофиту постижение своих основ¹.

Современный исследователь эзотеризма М.В. Розин пишет: «Эзотери­ческая мысль и религиозная мысль всегда шли рука об руку. Но если религиоз­ные учения говорят о соборном спасении и Боге, то эзотерические - об индивидуальном пути спасения и других, нездешних, реальностях. Истоки эзотери­ческой мысли теряются в учениях Заратустры, Христа, Будды, Магомеда, в та­инствах древних египтян, в гностических учениях первых столетий нашей эры. Расцвет же эзотерической культуры - это начало нашего века, деятельность Е.Блаватской, Г. Гурджиева, Д. Кришнамурти и др.»"

Пути развития русской культуры конца XIX - начала XX вв. в значи­тельной мере определили движение всей европейской культуры на протяжении целого столетия. «Россия стоит в центре Востока и Запада, она соединяет два мира, в ней узел всемирной истории»⁴¹, - указывал Н. Бердяев. Именно Россия, по его мнению, через активную соборную мистику приведет мир к новому от­кровению.

В связи с этим основными источниками, использованными в данном исследовании, явились сочинения Е.П. Блаватской⁴², Р. Штейнера⁴³, Д. Андрее­ва⁴⁴, работы Г. Гурджиева' и П. Успенского.

В истории XX в. наблюдалось три волны интереса к эзотерическому знанию. Причем каждая волна оказывала достаточно серьезное влияние на ми­ровую культуру. В первую очередь, это создание Е.П. Блаватской Теософского общества и Р. Штейнером - Антропософского общества. В России это было учение Г. Гурджиева; в Германии - Антропософское общество и движение «Жизненная сила». Вторая волна эзотеризма пришлась на 60-е годы XX в., ко­гда возникло специфическое общественное движение, распространившееся в тех или иных проявлениях, которое встречается во всех странах и культурах, не обладая при этом единой организационной структурой. В 60-е годы возник интерес к «чему-то такому», не обязательно восточному, но лежащему за пре­делами понимания... На этой волне возник интерес к шаманизму (в том числе книги К. Кастанеды), появилось большое число психотерапевтических систем, которые были так или иначе связаны с различными архаическими пластами и воспроизводили всевозможные обряды вторичной инициации, шаманские и иные первобытные ритуалы. В это же время возникла трансперсональная пси­хология С. Грофа, которая также во многом базировалась на этих практиках архаичной культуры. Оккультные и эзотерические системы второй волны были напрямую связаны с психологическими, психотерапевтическими системами.

По нашему мнению, следует акцентировать внимание на идее синтеза различных форм миропонимания, которая «пробивает себе дорогу» в европей­ском менталитете со второй половины XIX века. Одним из вариантов ее реали­зации была теософия.

Е.П. Блаватской была предпринята очередная попытка открыть часть эзотерического знания древних мистиков европейской научной общественно­сти, ею также было организовано Теософское общество, деятельность которо­го, а также общества «Живой Этики» Рерихов продолжается и в настоящее время. Теософское общество имело своей целью положить основу всеобщему братству, содействовать изучению древнейших произведений, особенно брамонской, буддийской и зороастрийской философии. О Теософском движении и его идеях Е.П. Блаватская писала: «Теософское движение было потребностью эпохи. Оно развивалось естественно, опираясь на заложенный в нем самом по­тенциал, а не на какие-либо внешние воздействия...Оно обращалось к опреде­ленным человеческим инстинктам и стремлениям и несло в себе возвышенный идеал совершенства, который неизбежно сталкивается с первейшими - но от­нюдь не подлинными - интересами общества, которые обречены на постоян­ную борьбу с ним... Принимая с благодарностью новые достижения научной мысли, которые помогают раскрывать теологические заблуждения, и, приемля методы и постулаты науки, сторонники теософии пытаются спасти из-под обломков различных культов драгоценные крупицы истины, содержащиеся в ка­ждом из них. Отвергая теорию чудес и сверхъестественного, они стремятся проследить родство всех членов семейства мировых религий друг с другом и их общую согласованность с наукой...»⁴⁵.

«Тайная Доктрина» написана под эпиграфом: «Нет религии выше Ис­тины». Анализируя египетские, халдейские, индуистские, христианские, зороастрийские, гностические, буддистские и другие священные первоисточники, Е.П. Блаватская указывает на единую сущность всех религий и философий, стремится объединить их стройной мировоззренческой системой -Тайной Док­триной. Выделяя в каждой религии эзотерическую (тайную) и экзотерическую (внешнюю) части, Е.П. Блаватская рассматривала их скрытую сторону, стре­мясь очистить ее от социально-исторической оболочки, наслоений догматики и искажений времени. Девизом изучения философского наследия Е.П. Блаватской могут стать слова из «Голоса молчания»: «Разыскивай пути. Но будь чист сердцем, прежде чем начнешь свое странствие, о Ученик! Прежде чем сдела­ешь шаг, научись различать истинное от неистинного, переходящее от пребы­вающего. И научись более всего отличать знание ума от Душевной Мудрости, «Учение Ока» от «Учений Сердца» . Е.П. Блаватская утверждала, что истин­ный оккультизм или теософия - это «Великое Самоотречение от себя самого», безусловное и абсолютное, в мыслях так же, как и в действиях. Это альтруизм, и он выводит практикующего за пределы каких-либо категорий и рангов среди всех живых существ. Он живет не для себя, но для мира, как только он принял на себя этот труд. Многое прощается в течении первых лет испытания. Но он будет «принят» не раньше, чем его индивидуальность исчезнет, и он должен будет стать целиком благотворной силой в Природе»¹.

В рамках данного параграфа невозможно проанализировать наследие Е.П. Блаватской. Следует отметить, что для нашего исследования актуальным является основополагающий принцип «Тайной доктрины» о возможности синтеза науки, религии и философии. Блаватская Е.П. оказала огромное, еще до конца не выявленное и не оцененное по достоинству влияние на европейскую культуру второй половины XIX века и начала XX века. В Англии ее влияние распространилось на Джорджа Русселя и Уильяма Батлера Иетса. Во Франции Блаватская организовала эзотерическую ложу «Изида» и журнал «Красный ло­тос». В «Изиде» ее внимание привлек студент-медик Жерар Анкос, который вскоре взял себе псевдоним Папюс и организовал собственную ложу «Гермес».

В Германии теософия была представлена именем Рудольфа Штейнера, преобразовавшего ее в антропософию. Сделав главный акцент на человеке, его скрытых способностях и их развитии, Штейнер утверждал, что таким способом можно достичь господства над природой. Штейнер считал антропософию уни­версальной, всеобъемлющей наукой, способной дать ответы и на чисто прак­тические вопросы. Учение Штейнера было очень популярно в России на рубе­же веков в среде литературно-художественной интеллигенции. Опосредовано через штейнерианство идеи Блаватской питали культуру серебряного века. Влияние Блаватской сказалось на самом духе эпохи, тяготевшей к эзотеризму. Ее книги были настольным чтением В. Крукса, Т. Эдисона, А. Скрябина, М. Чурлениса, Вс. Иванова, А. Белого, С. Коненкова, М. Волошина, В. Хлебнико­ва, Николая и Елены Рерихов. Ее предположения нашли подтверждение в кос­мизме К. Циолковского, в теории относительности А. Эйнштейна, в учении о ноосфере В.И. Вернадского, в гелиобиологии A.JI. Чижевского, в теории Льва Гумилева о зависимости этногенеза от биосферы.⁴⁶

По мнению М.В. Розина, в начале нашего века эзотеризм расходится на два разных потока. Один - к идее сверхчеловека; другой - к идее преображения самой жизни, раскрытия в обычном человеке эзотерических способностей и реальности. Дилемма здесь такая: или полный уход от обычной жизни и куль­туры, уход от человека, или преображение «здесь и сейчас» обычной жизни и человека. Ярким представителем первой линии является, например, известный эзотерический мыслитель Индии Шри Ауробиндо Гхош. Одна из центральных идей его эзотерического учения состоит в том, что человек, каким мы его на­блюдаем сейчас, - только «переходное существо» на пути к существу божест­венному, на пути к сверхчеловеческому и сверхуму, причем достигнут этого состояния лишь немногие. Если мы признаем, пишет Шри Ауробиндо, что скрытый смысл нашего рождения в Материи заключается в нашем духовном развитии на Земле, если это в основе есть эволюция сознания, происходящая в природе, то нужно признать что человек, каков он есть сейчас, не может быть пределом этой эволюции — он еще слишком несовершенное выражение Духа, его ум слишком ограничен в своих функциях и является только переходным выражением сознания, а сам человек — только переходным существом. Если предположить, что такое завершение эволюции предназначено, то оно будет относиться только к немногим, особо развитым людям, которые создадут но­вую расу людей и начнут движение к новой жизни. Как только это произойдет, остальное человечество перестанет стремиться к духовному развитию, это уже будет ненужным для замысла Природы .

Рудольф Штейнер - представитель второй, противоположной по идеям, линии развития современного эзотеризма. Для Штейнера подлинный эзотери­ческий мир - это мир духовный, куда человек проходит, нравственно совер­шенствуя себя уже в этом обычном мире. Духовный мир существенно влияет на последний. Эзотерическая личность, ставшая духовным существом, не толь­ко решает в духовном мире эзотерические задачи (духовно совершенствуется, готовится к воплощению в новое тело), но и участвует в духовных деяниях этого мира. По убеждению Р. Штейнера, «за видимым миром существует неви­димый, скрытый пока для внешних чувств и связанного с ним мышления, и че­ловек через развитие дремлющих в нем способностей может проникнуть в этот мир».⁴⁷ «Величайшей» загадкой эволюции мира Штейнер считал то, что чело­век, единственный в живой природе, способен размышлять о своем собствен­ном сознании, «предметы и события, воспринимаемые человеком, находятся в пространстве на ряду с пространством вне человека, внутри него тоже сущест­вует некое душевное пространство, арена духовных реальностей и событий».⁴⁸

«Тайноведение», выступающее у Р. Штейнера пропедевтикой собствен­но эзотеризма, ориентировано на поиск истины, а также на духовное проник­новение в будущее. По мнению Р. Штейнера, «тайноведение, делающее скры­тое явным, способно преодолеть всякую безнадежность, всякую жизненную неуверенность, всякое отчаяние, словом все то, что ослабляет жизнь и делает ее неспособной к должному служению в мироздании... оно укрепляет жизнь, ибо снабжает человека силами не только видимого, но также и скрытого мира, действием которого является мир видимый».⁴⁹

Важно отметить, что интерес к антропософии возник в России еще до революции. В Москве в шестидесятых годах XX века создалась целая метафи­зическая культура, которая в той или иной степени отражала тайные религиоз­ные и мистические искания в послесталинской России. В основе этой культу­ры, лежала не только переоценка и переосмысление религиозно- метафизических традиций прошлого, но и страстное желание выйти за пределы ординарного человеческого сознания. Все искали парадоксальных решений, и даже современная ситуация человечества воспринималась как парадокс - бла­годаря ее абсурдности. Несомненно, главной причиной является духовная жа­жда - черта, глубоко присущая человеку вообще и к тому же неотделимая от русской традиции. Все это и предопределило интерес к духовной жизни в со­временном Советском Союзе. Широкий же спектр этих интересов (в частно­сти, внимание к Востоку) объясняется тем, что в эзотерически настроенных обществах искали ответы на действительно глобальные, всеохватывающие или загадочные вопросы, которые невозможно решить в пределах одной традиции.

Для нашего исследования представляются актуальными взгляды Г. Гурджиева. Его доктрина квалифицировалась на Западе как «русский мисти­цизм». Она включает в себя элементы йоги, тантризма, дзен-буддизма, суфизма и христианства. В качестве ответа на вопрос о соотношении его системы само­развития к христианству Г. Гурджиев сказал: «Я не знаю, что вам известно о христианстве. Необходимо долго и много говорить, чтобы прояснить то, что вы понимаете под этим термином. Но для пользы тех, кто уже знает, я скажу, что это - эзотерическое христианство»⁵⁰. Человек, с точки зрения Г. Гурджиева, - «это машина, хотя и очень сложная и запутанная машина, непохожая на другие машины, и он имеет возможность знания того, что он машина. Человек может изучить себя, и его изучение может дать ключи, необходимые для того, чтобы достичь другого, более высокого уровня бытия, при котором возможна истин­ная воля. Но это изучение, подобно изучению любой другой сложной системы, может занять долгое время и требует настойчивости и внимания»⁵¹.

«Человек» - это гордое слово, - пишет Г. Гурджиев, но мы должны спросить самих себя: какой человек? Несомненно, не тот человек, который раздражается по пустякам, который обращает внимание на незначительные вещи и захватывается всем окружающим. Чтобы иметь право называть себя человеком, необходимо быть, и это бытие приходит только через знание себя и работу над собой в направлениях, которые становятся ясны через знание се­бя» . «Человек боится увидеть что-нибудь плохое, если случайно заглянув глу­боко внутрь, он замечает свою собственную испорченность, свое ничтожество. Мы имеем привычку прогонять прочь мысли о самих себе, мы боимся угрызе­ний совести. Искренность может быть ключом, открывающим дверь, через ко­торую одна часть человека может видеть другую. При условии искренности человек способен смотреть и видеть. Это очень трудно, так как толстая корка условностей вырастает поверх сущности. Каждый год человек одевает новый наряд, новую маску, снова и снова. Все это должно быть удалено, чтобы осво­бодиться, чтобы раскрыть себя. Не раскрыв себя, человек не научится ви­деть... Пока человек не отделит себя от себя, он ничего не может достичь и ни­кто не может помочь ему. Управлять собой - очень трудная вещь, это проблема будущего; она требует много силы и много работы. Наш ум, наше мышление не имеют ничего общего с нашей сущностью, между ними нет ни связи, ни за­висимости. Наш ум живет сам по себе, а наша сущность - сама по себе. Когда мы говорим «отделить самого себя от себя» - это значит, что ум должен нахо­диться отдельно от сущности».⁵²

Для более глубоко изучения видов эзотерических учений следует рас­смотреть взгляды ученика Г. Гурджиева П.Д. Успенского. Теоретическая дея­тельность П.Д. Успенского начиналась в русле теософского движения Е.П. Блаватской. Успенский разделяет убеждение теософов в том, что искусство - это средство непосредственного приобщения человека к «вечным истинам», мировым тайнам и неизведанным возможностям человека. Он включился в ис­следование так называемого «четвертого измерения», мысль о котором вопло­щала в себе стремление многих ученых, философов, мистиков и оккультистов к прорыву в области нового познания.¹

П.Д. Успенский создал самобытную психолого-оккультную систему, во многом следуя тем течениям в западной психологии, которые развивали идеи о совершенствовании мира и человеческого бытия путем трансформации созна­ния. П. Д. Успенский воспринял учение Г. Гурджиева о строении Вселенной, имеющей некий центр в Абсолютном, творящем множество миров, в том числе и земной. По учению Гурджиева, земной мир во вселенской структуре значи­тельно отдален от Абсолюта и непосредственно не связан с ним, поэтому он жестко подчинен механическим законам, характерным для грубой и плотной материи. Сознание человека - это путь выхода из-под власти земных законов и единственная возможность развиваться в направлении к Абсолюту посредст­вом совершенствования заложенных в сознании возможностей. Гурджиев предлагал конкретный путь развития человека в процессе особого психофизи­ческого тренинга.

Процесс развития человека П.Д. Успенский рассматривает как одновре­менный рост познания и бытия, при этом понимание является «средним ариф­метическим» между ними. Дисбаланс в развитии бытия и познания приводит к отсутствию взаимопонимания между людьми; люди же, обладающие равными познаниями и равные по бытию, понимают друг друга безусловно. Гармонич­ное развитие бытия и познания человека - это единственный возможный путь к полному «объективному пониманию» причем человек сам должен работать над своим бытием, целенаправленно изменяя его, руководствуясь в отношени­ях с людьми главным принципом «вы можете понять других ровно настолько, насколько понимаете самих себя и только на уровне вашего бытия».²

Исходя из своего понимания человеческого бытия, П.Д. Успенский вскрывает несовместимость безнравственного и эстетического. Эстетическое, относящееся к сфере высших измерений и доступное лишь на высших уровнях духовного развития, свидетельствует о высоком уровне развития бытия чело­века, которому чужды пороки, недостойные мысли и тем более поступки. П.Д. Успенский пишет: «Широко признано, хотя и молчаливо (а иногда не молчали­во), что человек может предаваться лжи, быть эгоистом, ненадежным, нера­зумным, извращенным - и все-таки быть великим ученым, философом или ху­дожником. Конечно, это совершенно невозможно. Такая несовместимость раз­личных черт в чьем-либо бытии, считающаяся признаком оригинальности, на деле означает слабость. Нельзя быть великим мыслителем или художником с извращенным или неустойчивым умом».⁵³

Лозунг, который выдвигает П.Д. Успенский: «Человек должен пожерт­вовать своими страданиями». То есть он должен отказаться от самолюбования в бездействии, от духовной лени, которая в отрицательных эмоциях находит оправдание.

Следует отметить, что интерес к учению Г. Гурджиева и П.Д. Успенско­го совершенно естествен в России. Он может быть объяснен главным образом тем, что в учении Гурджиева дается некоторая попытка найти духовную прак­тику, приемлемую для современного человека, живущего в условиях нетради­ционной цивилизации. Несомненно, обращает на себя внимание и его теория духовных шоков, направленная на пробуждение сознания, и его комментарии, касающиеся состояния души современного человека.

Исследуя эзотерические учения, мы не можем не рассмотреть идеи русского эзотерика Даниила Андреева, который является одной из самых ярких фигур эзотерической мысли. Истоки философствования Д.Л. Андреева можно найти в работах Вл. Соловьева, внутреннюю связь с которым Д.Л. Андреев ощущал всю жизнь. Владимир Соловьев - это «великий духовидец»; именно от него он и воспринял эстафету духовидения. Также он неоднократно обращался к трудам С. Булгакова, П. Флоренского, Серафима Саровского и др." Без со­мнения, заметно влияние Р. Штейнера, основную цель эзотерической жизни видящего в проникновении человека в мир невидимый, духовный, и создателя русской теософии Е.П. Блаватской. Некоторые исследователи считают, что «Роза Мира» повторяет многое из того, что можно прочесть у Е.П. Блаватской или у Р. Штейнера, в книгах Я. Беме или А. Данте, не говоря уже об эзотериче­ской литературе вольных каменщиков.⁵⁴

Описание миров, располагающихся вне пределов людского восприятия, - главное содержание философского творчества Д.Л. Андреева. Истина высту­пала для Д.Л. Андреева в облике процесса трансцендентального познания этих миров. Известный человеку мир являет собой лишь незначительную часть глобальной совокупности многомерных обитаемых миров. По мнению Д.Л. Андреева, «нужно понять, что человек есть существо в грандиозной цепи дру­гих существ, он совершеннее многих, но и ничтожнее многих и многих, и каж­дое из этих существ имеет автономную ценность безотносительно его полезно­сти для человека».⁵⁵ Опыт истории подводит человечество к пониманию того очевидного факта, что опасности будут предотвращены и социальная гармония достигнута не развитием науки и техники самих по себе, не переразвитием го­сударственного начала, не диктатурой "сильного человека", не приходом к вла­сти пацифических организаций социал-демократического типа, качаемых ис­торическими ветрами то вправо, то влево, от бессильного прекраснодушия до революционного максимализма, но признанием насущной необходимости од­ного- единственного пути: установления над всемирной федерацией государств некоей незапятнанной, неподкупной, высокоавторитетной инстанции, инстан­ции этической, внегосударственной и надгосударственной, ибо природа госу­дарства внеэтична по своему существу. Роза мира явится как итог духовной деятельности множества, как соборное творчество людей, ставших под изли­вающийся поток откровения, — явится, возникнет, вступит на исторический путь... Это не есть замкнутая религиозная конфессия, истинная или ложная. Это не есть и международное религиозное общество, вроде теософического, антропософского или масонского, составленного, наподобие букета, из отдель­ных цветов религиозных истин, эклектически сорванных на всевозможных ре­лигиозных лугах».⁵⁶

Особое внимание в трудах Д.Л. Андреева привлекает термин «метаистория». Метаистория, во-первых, есть «совокупность процессов, протекающих в тех слоях инобытия, которые просвечивают иногда сквозь процесс, вос­принимаемый нами как история. Эти потусторонние процессы теснейшим об­разом с историческим процессом связаны, его собою определяют, но отнюдь с ним не совпадают и с наибольшей полнотой раскрываются на путях именно то­го специфического метода познания, который следует называть метаисторическим. Во-вторых, метаистория - это также и «учение об этих процессах инобы­тия, учение, разумеется, не в научном, а именно в религиозном смысле».⁵⁷

О метаисторическом озарении Д.Л. Андреев пишет: «Содержанием это­го акта является молниеносное, но охватывающее огромные полосы историче­ского времени переживание нерасчленимой ни на какие понятия и невырази­мой ни в каких словах сути больших исторических феноменов. Формой же та­кого акта оказывается сверх меры насыщенная динамически кипящими образ­ами минута или час. ..Синтетически охватываются единовременно целые эпо­хи».⁵⁸

Центральной идеей книги «Роза Мира» является возрождение России, а именно сотворение. Способность к творчеству является «залогом восстанов­ления утраченных взаимосвязей слоев планетарного космоса и слоя бытования человека». Человек, способный вырвать свое Я из круговорота обыденной жизни, могущий взглянуть на реальность с критических позиций, может стать «человеком облагороженного образа».

По мнению исследователя творчества Д. Андреева Л. Королевой, ито­гом его духовного пути явилось «создание нового мифа»: «Он берет на себя функцию демиурга и творит свой собственный миф, тем самым, открывая дру­гой мир, реальный, но неочевидный (невидимый до поры до времени) и вокруг, и внутри нас».⁵⁹ Д. Андреев в книге «Роза Мира» возлагает надежду не только на самосовершенствование личности (использование методик «духовного делания», «самосовершенствования», «просветления» и др.), не только на не­оформленное эзотерическое движение (пока еще неоформленное), но и на об­щественную этическую всемирную организацию (Лигу). В этом заключается его особенность от других эзотерических мыслителей. Характеризуя, в конеч­ном счете, трагичную картину борения человека за человека в самом себе, Д. Андреев писал: «Процесс медленного просачивания духовного в сферу созна­ния людей шел тысячелетие за тысячелетием... временами накапливался в под­сознании, по прошествии веков, как бы известный заряд энергии, некий духов­ный квант, и прорывался сразу в душу и разум личности. Это были первые лю­ди светлых миссий, своего рода вестники»⁶⁰. Высшим их представителем на Земле явился Иисус Христос. Роза Мира же предстает у, Д. Андреева некоей воссоединяющей всех людей мировой религией, снисхождением на нашу пла­нету Женственной Ипостаси Троицы, только и способной просветлить и пре­образовать наш мир.

Вообще, в "Розе Мира" можно выделит пять основных аспектов:

• космологический аспект, т.е. сама андреевская концепция мироздания;

• философско-теологический аспект, т.е. андреевское понимание Трои­цы, миссии Христа;

• метаисторический аспект (исторический процесс в свете Концепции);

• литературно-критический аспект (миссии и судьбы отдельных выдаю­щихся художников в свете Концепции);

• социально-реформаторский аспект.

По мнению В.М. Розина, Д.Л. Андреев является «гением эзотеризма», «эзотерической личностью», человеком, который критически относится к ос­новным ценностям культуры, в которой он живет, верящий в существование иных (духовных, эзотерических) реальностей, понимающий и реализующий свою жизнь как путь, ведущий в эти реальности⁶¹.

Д.Л. Андреев не создал, но, несомненно, поднял на качественно новый уровень телеологический принцип исторического исследования, оживил его своим метаисторическим методом, позволяющим отбросить как вульгарный экономизм марксистов, так и теорию пассионарности Л.Н. Гумилёва. В. Грушецкий отмечает, что «Роза Мира» - это детально разработанная, небывалая, чёткая и стройная концепция мироустройства, принципиально отличающаяся от мировоззренческих систем, которыми когда-либо располагало человечест­во».⁶²

Таким образом, в Росси в конце XIX - начале XX веков сформирова­лась, с одной стороны, эзотерическая традиция, которая оказала сильное влияние на развитие культуры. Эзотерическая традиция подразумевает то, что во все века существовало знание, доступное лишь избранным, но не широким массам. Теософское движение новой волны в XIX веке, Учение Живой Этики и некоторые другие организации, движения и учения предполагали больший или меньший элемент сокровенности. Вообще, широкого распространения в дореволюционной России теософское движение не получило. В 1918 году со­ветское правительство прекратило его деятельность. Общество было открыто в 1991 году, зарегистрировавшись как общественная организация, Российское Теософское Общество неоднократно пыталось возобновить свое членство в Международном Теософском Обществе, расположенном в Адьяре, но от него в качестве обязательного условия членства в данной организации потребовалось отречься от агни-йоги Рерихов. Российское Теософское Общество приняло это требование, но тем не менее в Международное Теософское Общество принято не было. Российские теософы, не получив признания в международных тео­софских кругах, действуют сейчас совместно с рериховцами, поддерживают друг друга и активно распространяют свои учения в России. В настоящее вре­мя Теософское движение разделилось на несколько ветвей. В целом, в мире существуют четыре типа организаций, имеющих отношение к теософии: 1)

Международное Теософическое Общество (Индия), которое считается самым первым, основанным еще Е.П. Блаватской. Оно имеет представительства во многих странах мира; 2) Теософическое общество (США), которое также явля­ется международным и происходит от американской секции, возглавлявшейся одним из основателей Теософического Общества, Уильямом Джаджем, и отде­лившейся вскоре после смерти Е.П. Блаватской. Отделения этого общества также можно встретить в разных странах мира, однако они не столь распро­странены; 3) Национальные теософические общества, по разным причинам не входящие ни в одну из этих структур; как правило, они являются ветвями Ме­ждународного Теософического Общества, утратившими с ним связь, или орга­низациями, созданными энтузиастами на местах; 4) Структуры, созданные в качестве альтернативы Теософическим Обществам и не носящие такого назва­ния, например Объединённая Ложа Теософов, Theosophy International, различ­ные рериховские и антропософские общества.

В истории европейского общества были эпохи, когда общественное соз­нание было пронизано мистицизмом. Изучение эзотерических направлений по­казало, что немаловажное место в них занимала проблема соотношения естест­вознания и эзотеризма. Так, некоторые черты той теософии, какую понимала Е.П. Блаватская и какая в значительной мере осуществлена сейчас в Теософи­ческом обществе и "Живой Этике", имеют существенное сходство с принципа­ми науки: она наднациональна; учение носит, несомненно, надличностный ха­рактер и рассматривает эволюцию человека во Вселенной и его представлений о ней, не отрицает возможного изменения приводимой картины мира; ей свой­ственны принципы редукционизма, эволюционизма и рационализма (в пред­ставлении материалистической картины); эзотеричность полных комментариев к сокровенному учению объясняется необходимостью сокрытия основной час­ти знания от опасной возможности использования его во вред человечеству нравственно невежественными людьми, случайно овладевшими им; таким об­разом, основная часть учения носит закрытый характер, в отличие от характер­ного для науки открытого, в т.ч. для критики. Как было показано в первой главе, у современной физики и восточных мистических учений имеется целый ряд общих черт. Эзотерическая традиция отражает целостное восприятие мира, при котором мельчайшая часть соизмерима с универсумом, и парадоксальность мышления, когда противоречие приводит к глубочайшему прозрению, и «трансцендентность» выхода за пределы формальной логики, привычных норм языка, традиционных представлений о времени и пространстве, и органическое восприятие космоса как живого, развивающегося. Важно отметить, что в обще­стве наблюдается очевидная тенденция реабилитировать эзотерические учения, в частности, теософию в глазах подавляющего большинства людей и стремле­ние превратить ее из маргинального псевдорелигиозного учения в некое рес­пектабельное научное движение.

В.Ю. Питанов, показывая критическое отношение, утверждает, что тео­софия не имеет ничего общего ни с одной религией мира. Претендуя на науч­ность, она отвергает все основные принципы научного подхода. Основное по­ложение эзотерики подразумевает, что утверждения теософии в принципе непроверяемы и недоказуемы. Теософия занимается активными заимствованиями из традиционных религий, полностью извращая смысловое значение заимство­ванных терминов. Получающаяся компиляция нелогична и внутренне противо­речива. Многие учения теософии опровергают друг друга, но это не мешает теософам считать их истинными. Использование терминов, выработанных тра­диционными религиями, в теософской смысловой интерпретации вводит в за­блуждение тех, кто знаком с теософией поверхностно, создавая иллюзию ее истинности.¹

С другой стороны, в России на рубеже веков сложилась ситуация, ко­торую можно охарактеризовать становлением внецерковной духовной куль­туры, утратой авторитета религиозных догматов, что поспособствовало созданию многообразия эзотерических учений о пути и цели человеческой

' Питанов В.Ю. Теософия: факты против мифов. - http://apologia.sobor- spb.ru/sekto/text/meidunar/teosof

жизни, которые носили индивидуальный характер, то есть представляли собой личный мистический опыт автора.

Развитие эзотерической культуры изначально осуществлялось под ло­зунгом стремления к «эзотерическому синтезу», способному объединить всю совокупность разноречивых духовных учений в единую общечеловеческую духовную культуру, способную идеологически обеспечить развитие планетар­ного сообщества как единого целого. Следует отметить, что становление и раз­витие культурологии, религиоведения, философии привело к противополож­ному выводу, то есть между восточными культурами, также как и между эта­пами западной культуры, имеются существенные различия, и что синтез их практически невозможен.