Р.С.Орлов белокаменная резьба древнерусского чернигова

Наблюдения над чеониговскими рельефами позволяют сделать вывод об их связи с каролингской монументальной традицией и плоскостно-выемчастой резьбой XII в. из Норвегии. Черниговская белокаменная резьба и украшения из черниговских ювелирных мастерских демонстрируют древнее аие обоазцы того направления в искусстве, которое меньше других зависело от прибывавших на византийских и романских мастеров, оказавших большое влияние на формирование и развитие владимиро-суздальской и галицкой школ орнаментальной резьбы.

В настоящее время с уверенностью можно говорить о вполне сформировавшемся в историографии представлении о трех школах каменной архитектурной пластики XII -XIII вв.: шхадимиро-суздальской, галицкой, черниговской. Близость романскому искусству прослеживается во всех трех школах, но более всего в галицкой и владимиро-суздальской, имеющих теснейшую связь с романской архитектурой (вплоть до единства архитектурных и строительных традиций). Эти школы связаны и между собой ранние галицкие постройки (церковь Иоанна в Перемышпе 1124 г., церковь Спаса в Галиче 1152 г.) совпадают с постройками Юрия Долгорукого по конструкции фундаментов, характеру квадровой кладки. Точка зрения о проникновении на Русь романской техники белокаменной кладки из Малопольши впервые была выдвинута П.А.Раппопортом [1] и нашла подтверждение в работах О.М.Иоаннисяна [2]. Приглашенные Золодарем Ростиславовичем мастера строили в романской технике типичные древнерусские крестовокупольные храмы, почти не украшенные резл>бой. В конце 40 — начале 50-х годов галицкие мастера уходят во Владимиро-Суздальскую Русь к Юрию Долгорукому, а в построенном в эти годы Успенском соборе в Галиче широко используются камни с орнаментальной резьбой в перспективных порталах, зооантропоморфные рельефы.

По мнению большинства исследователей, к этому времени в Чернигове уже созданы кагштети Успенской церкви и Борисоглебского собора. Однако черниговские памятники ничем не напоминают продукцию новой артели галицких мастеров, сложившейся из мастеров Венгрии и вновь пришедших из Польши. Во Владимиро-Суздальской Руси скульптурный декор храмов получает дальнейшее развитие при Андрее Боголюбском — в церкви Рождества Богородицы в Боголюбове и в Успенском соборе во Владимире около 1150 г.). Исследователи подчеркивают типичность древнейших рельефов для зввонейской романской пластики XII в., ее связь с немецкой скульптурой [3].

Школы галицкой и владимиро-суздальской скульптуры воспринимаются исследователями как действительно ремесленные школы, где обучались и местные мастера. Отличительной чертой черниговской скульптуры является ее самобытность — многих а этом убеждает семантика капителей из Борисоглебского собора (образы дракона, волков или барсов, птиц), отражающая языческое мировоззрение [4]. Действительно, попытки связать черниговскую резьбу напрямую с романской нельзя назвать убедительными, Д.В.Анналов сопоставлял капитель 1860 г. с консолями львиных масок церкви йотр Дам де ля Гард в Пуатье. И хотя Г.К.Вагнер полагал это не случайным [6], пластика Яотр Дам имеет отношение к Чернигову не более, чем скульптура фасадов. Собора Сайт Пьера из Ангулема: или рельефов портала Мариа-Лаах из Германии. Среди обломков черниговской резьбы нет и распространенных в романском искусстве акан-оювых листьев, капителей коринфского ордера.

В том, что в Чернигове произошла самостоятельная переработка романского стиля, был уверен Н.Макаренко [7]. Правда о нем было известно немного — несколько обломков из раскопок 1909 г., отнесенных Б.А. Рыбаковым к киворию Благовещенской церкви 1186 г. Их плетенку, выполненную в плоскостной манере, исследователь отнес к малоизвестным местным мастерам мотивам, а композицию из "сухо выполненных стеблей" и "более сочно крылом птицы" колебался отнести к скандинавской итальянской системе декорации. Так же осторожно исследователь высказал предложение о тгоедроманском происхождении рельефов: аналоги виделись в лангобардской и каролингской резьбе, в рельефах краковской кафедры из Вавеля.

Наблюдения Н.Макаренко подтвердились после 1953 г., когда при раскопках на Неревеком коше Новгорода были найдены две деревянные колонны с плоскорельефной резьбой, время бытования которых 40 — 80-е годы XI в. [8] А.В.Арпиховскии, сопоставив плетение деревянных колонн с рельефами Далмации и Вавеля, прямых аналогов в древнерусской пластике не нашел, — по-видимому, черниговские рельефы ему остались неизвестными [9]. В 70-е годы Е.В.Воробьева отметила близость рисунка плоско-рельефной резьбы черниговских камней и новгородских колонн [10]. Принципиально новым, в сравнении с выводами Н.Макаренко, является признание их местного "архаического" характера, сопоставление с новгородской резьбой, включая ручки ковшей, с оковками из Черной Могилы, колтами Святозерского клада 1908 г.

Несмотря на постоянный интерес к черниговской резьбе, ожидаемого вывода о происхождении ремесленной традиции не последовало. В этом сказывается и состояние источника - за все годы найдено шесть капителей и несколько более мелких обломков. Большая часть находок происходит из поздних закладок в Борисоглебском соборе площадки Благовещенской церкви, а один фрагмент — из Ильинской церкви. Спорная датировка памятников черниговского зодчества заставляет обратиться к обстоятельствам находки резных камней.

Особенностью черниговской скульптуры является вторичное залегание ее памятников в культурном слое, отсутствие прямой связи с сохранившимися храмами. Кроме того, в Чернигове неизвестна техника строительства из каменных блоков — известняковые резные камни украшали кирпичные постройки.

Больше всего разных камней происходит из Борисоглебского собора:

1. Капитель 1860 г., названная "черниговской".

2. Фрагмент полуколонки 1860 г.

3.Угловой камень с изображением дракона и птицы. Обнаружен при архитектурно-реставрационных исследованиях в 1947 — 1948 гг. в слое строительного мусора под порогом западного портала [11].

4. Капитель с изображением волков (собак) в ленточном плетении, переходящем в головки хищников. В забутовке южного портала.

5.Капитель с изображением парных волков (собак), аналогичных предыдущим, но в плетении, переходящем в крин (цветок). В забутовке южного портала.

6. Фрагмент капители с фигурой льва или волка в плетении. У западного портала. В поздней закладке Ильинской церкви найден.

7.Фрагмент капители с изображением головы льва. При раскопках В.П.Коваленко в 1984 г. во дворе усадьбы Художественного музея, в слое развала каменного сооружения XII — XIII вв. найден.

8. Камень перекрытия дверного проема, с плетением на двух плоскостях [12]. Небольшая коллекция резных камней происходит с территории Благовещенской церкви.

9. Фрагмент плоского фриза с изображением птицы в ленточном плетении. Раскопки 1909 г. [13]

10. Фрагмент прямоугольной тяги архивольта или колонки с плетением. Раскопки 1909 г.

11. Фрагмент округлой тяги архивольта с ребрами. Раскопки БАРыбакова 1946 г. Восточная часть южного нефа.

12. Обломок камня с рельефной волютой. Раскопки 1946 г.

13. Обломок плоского фриза с плетением. Раскопки 1946 г. Юго-восточный пилон.

14. Обломок камня с тонкой резьбой. Северо-западный угол.

15. Обломок камня с ленточным плетением, в том числе с мотивом двойной ленты, разделенной рядом кружков. Раскопки 1946 г. Юго-западный угол галереи.

16. Обломок резного камня, найденный Д.Я.Самоквасовым в 1878 г. и названный "узорчатым гипсовым украшением" [14].

17. Фрагменты профилированных плит. Раскопки 1946 г. Подкупольное пространство.

По предложению Б.А.Рыбакова, часть резных камней из раскопок Благовещенской церкви происходит от кивория, стоявшего в алтарной апсиде. Если это так, то датировка рельефов еще более затруднительна — киворий мог быть создан не одновременно с собором, а раньше или позднее

Другие резные камни трашшионнно связывают с декором памятников зодчества. С конкретным памятником капитель 1860 г. связал в публикации 1926 г. И.ПМоргилевский: обмеры полуколонн Успенской церкви Елецкого монастыря привели его к мысли, что капитель завершала наружную полуколонну [15]. Е.В.Воробьева сопоставила известные ей капители с размерами полуколонн черниговских храмов по следующей схеме (диаметр в см):

Памятник	Успенская церковь	Борисоглебский собор	Благовещенская церковь
Нижняя часть полуколонн	83 - 89	86-92	130
Капители
1860 г. из Борисоглебского собора	60
С парными зверями из Борисоглебского собора, 1947 - 1948 гг.		70-72
С головой льва из Ильинской церкви			110

Был сделан и соответствующий вывод о принадлежности капителей таким постройкам: капитель 1860 г. — Успенскому собору Елецкого монастыря, капители с парными зверями — Борисоглебскому собору или дворцовым постройкам рядом с ним, углового камня с драконом и птицей - княжеским постройкам Давидовичей, капитель из Ильинской церкви - Благовещенской церкви. Ю.С Асееву такой взгляд на черниговскую резьбу представляется аргументированным [16]. Более осторожно высказался ПАРаппопорт, придерживаясь точки зрения, близкой Н.В.Холостенко, о принадлежности встреченных в Борисоглебском соборе капителей разным частям здания, а углового камня — западному порталу галереи [17].

Определяя принадлежность резных камней, исследователи придерживаются тех или иных датировок храмов, своих взглядов на историю черниговской строительной традиции. Так, определяя капитель 1860 г. как древнейшую на основании стилистических особенностей, Е.В.Воробьева считает ее древнее углового камня, полагает возможным отнести ее к дворцовым сооружениям у Борисоглебского собора. Между тем капитель и угловой камень близки по целому ряду признаков: "скульптурностью",. большей объемностью, менее, чем на других камнях, плотностью плетения, которое из плоской ленты превратилось в круглые жгуты. Жгуты, обрамляющие плетение на капители 1860 г. и на угловом камне, имеют одинаковые насечки, идущие под углом вверх и вниз (рис.1).

Примечательно и то, что самая большая капитель - фрагмент из Борисоглебского собора с головой льва — также демонстрирует объемную резьбу, насечки на обрамлении (рис. 2). Резьба других камней более плоская, по-существу, это контурно-выемчатая резьба, типичная для деревянной скульптуры Новгорода, позднее проявившая себя в белокаменной резьбе порталов собора Рождества Богородицы в Суздалее [18] .

Затруднения, возникающие у исследователей в датировке черниговских рельефов, выразились в том, что И.П.Моргилевский капитель 1860 г. отнес к XII в., Ю.САсеев, оговаривая вероятность изготовления в разное время разли шыми мастерами, датирует черниговскую резьбу серединой — второй половиной XII в., Г.НЛогвин — второй половиной XII в.19,Е.В. Воробьева - первой половиной XII в.,П.А.Раппопорт относит часть камней к 1097- 1123 гг. и тд.

Датировки черниговских храмов (кроме Благовещенской церкви 1186 г.) спорны и вызывают у исследователей разногласия:

Стилистические особенности построек таких разногласий не вызывают: все отмечают бесспорные черты романского зодчества Успенской и Борисоглебской церквей— полуколонны на фасадах, аркатурные пояса на фасадах и барабане. К таким же признакам можно отнести разбивку наружных стен полосами белого раствора на квадры. имитирующие белокаменную кладку. Подобная разбивка затирки наружных стен на русты в подражание каменной кладке, расчленение арочных перемычек на клинчатые "камни" встречены в Ильинской церкви [20].

Каменные блоки встречены и в кладке (38—40 X 18—20 X 6,5—7 см). Из квадров тесаного камня выведен цоколь Успенской церкви, а известняк-плитняк и плиты использованы древними зодчими при закладке фундаментов Успенской и Борисоглебской церквей. Благодаря таким особенностям черниговского строительства, использование резного камня не выглядит случайным или кратковременным событием в художественной жизни Чернигова.

Исходя из характера плетенки черниговских камней, аналогичной резьбы Далмации, Польши, Новгорода, Е.В.Воробьева говорит о традициях "славянской художественной культуры", уходящих в языческую древность. Эту культуру выделяет постоянство художественных вкусов одного рода Святославовичей, - по ее мнению, изображения зверей в родовой усыпальнице Давида Святославовича не выглядят случайными. Такой взгляд на происхождение черниговской белокаменной резьбы однобок, так как не учитывает профессионализм творчества мастеров-создателей. Кажущийся исследователям "архаический" характер плетения и его языческая семантика не служат основанием для датировок рельефов, определения их происхождения. Трудно представить, что тематика рельефов со зверями восходит к "тотемистическим представлениям славян" - идейный замысел скульптурных композиций скорее отвечал целям возвеличения княжеской власти.

Принципиальная разница между скульптурой Чернигова и остальными памятниками, включая немногочисленные рельефы Рязани, входящей в состав Черниговской епархии, настолько значительны, что объяснить ее можно только новой строительной традицией. П.АРаппопорт отметил за период с конца X до конца XI в. не менее четырех случаев приезда византийских мастеров. Подобное, по его мнению, произошло и в конце 30-х годов XII в.в Киеве, откуда уходят в Полоцк киевские мастера - в начале 40-х годов строится Кирилловская церковь в новой технике равнослойной кладки21. Новая техника связана с переходом в Киев черниговских мастеров, начавших новое строительство в конце XI - начале XII в. в Чернигове и построивших Успенскую, Борисоглебскую, Ильинскую церкви. Наблюдения П А Раппопорта подтверждают более ранние даты сооружения этих памятников, предложенные Н.В.Холостенко.

Новые мастера византийского круга (плинфа, цемянка) из провинции (равно-слойная кладка) находились под влиянием романской архитектуры (аркатурные пояса и др.). Органическое сочетание технических и художественных средств убедили ПЛРаппопорта в выработке приемов строительства до прихода на Русь. Безусловно, как тип храма, так и резьба отвечали местным вкусам, но талантливые мастера были приглашены в Чернигов Олегом Святославовичем не ранее 1094 г., после десятилетнего пребывания в Тьмутаракани, а до этого - в Византии (о-в Родос).

Наблюдения над черниговскими рельефами не противоречат картине строительной деятельности новых мастеров, обрисованной П.А.Раплопортом. Сложная плетенка капителей с парными зверями и камень 1984 г. из усадьбы Художественного музея ассоциируется, конечно, не с "архаической" языческой культурой, а с вполне конкретной каролингской традицией. Отдаленно напоминающие старохорватское плетение IX - X вв, (Сплит, церковь Трифуна в Которе, церковь Софии в Двограде, церковь Стефана в Перье), черниговские рельефы не имеют плоскостной резьбы и такой же геометрической четкости деления на круги, ромбы, угольники [22]. Хорватские рельефы, как зпрочем и резьба Вавеля, и порталы Сулеюв в Польше, ближе лангобардекой традиции, хорошо известной в Верхней Италии, в Риме и Венеции [23].

Более свободнее, раскованнее и ближе к черниговскому плетение староболгарских рукописей X в. (Зографское и Ассеманиево Евангелия) [24], "каролингское" плетение торевтики Великой Моравии (кружка из ллепино) [25]. В деталях плетения заставки Ассеманиева Евангелия второй половины X в. и камня 1984 г. совпадают диагностические признаки: крин внутри лепестка. Завиток лепестка на этой плите, как и в Зографском Евангелии, завершается точкой — прием и болгарской, и венгерской, и черниговской торевтики X в.

С другой стороны, нельзя не обратить внимание на сходство зверей (волков или собак), трактовки деталей: шерсти, глаз, полураскрытой пасти капителей из Борисоглебского собора с плоскостио-выемчастой резьбой интерьеров XII в; из Норвегии26. Достаточно сравнить маленькие головки хищников, перекусывающих ленту плетения на черниговских камнях (рис. 3) с резьбой деревянного портала церкви Торпов Хал-лингдале, с резьбой в церкви типа "Ставкирке" в Хилеет аде (рис. 4). К X - XI вв. в искусстве эпохи викингов в Скандинавии произошло слияние ленточного плетения векдедьского периода с англо-ирландскими, каролингскими мотивами. Черниговский стиль рельефной резьбы в художественной культуре Руси представляет течение, во многом родственное зллингскому стилю, но в фигурах зверей в отличие от фигуры "большого зверя" нет резких поворотов, порыва, сцен терзания — они геральдичнее, утверждают идеи миропорядка (рис. 5).

Черниговский стиль белокаменной резьбы проявился в орнаментации украшений, в деревянной резьбе Новгорода не только на колоннах, но и на других категориях изделий. Наиболее выразителен камень перекрытия 1984 г. (рис. 6,1,2). По сложившейся традиции сопоставив ширину дверного проема по крайним точкам боковых отесов — 74 см, приходим к выводу, что камень вполне мог перекрывать дверной проем (76 см) однокамерного терема, раскопанного в 1950 — 1951 гг. [27] Н.В Холостенко и В.А.Богусезич отнесли его постройку ко второй половине XI в., но, по мнению П.А.Рзлпопорха, он вполне может относиться к началу XII в. [28] Н.В.Холостенко связывал гибель и разрушение теремов с периодом острой борьбы между Олегом Святославовичем и Владимиром Мономахом — с пожаром княжеского двора в 1096 г. В этом случае версия П.АРаппопорта о приходе новых мастеров в конце XI в. исключает белокаменный декор теремов, сооруженных вскоре после Спасского собора. С другой стороны, стилистические особенности плиты 1984 г, указывают ка ее плетенку как на более древнейшую, отражающую каролингскую традицию. Показательно плетение на фасадной стороне из сдвоенных узлов с трилистником (рис. 6,1) с мотивом линии с точкой. Подобное можно видеть на рукоятях мечей типа 5(Подгорцы Львовской обл, Блистава Черниговской обл.) [29].

Выпуклая сторона камня покрыта густым плетением с четырехлепестксвой фигурой, ромбом и кругом в центре. Одноленточное, по характеру заполнения фона подобное новгородской колонне, оно отдаленно напоминает плетение в арке Большого Сиона из Софии Новгородской. Определенное сходство черниговская плетенка имеет в одноленточном гтетании с отростками, в инициалах Псалтыри Фолхарда школы Санкт Галлена в Швабии (IX -Хвв.)

Капители из Борисоглебского собора с изображениями р.олков (№ 3, 4, 5) (рис. 7, 2. 2) и фриз с птипей (№8) характером ленточного плоскостного плетения наследуют каролингскую традицию, являясь предшественником тератологической орнаментации ХШ - XIV вв. Иконографическая близость к древнерусским украшениям проявляется, в первую очяредь, в сравнении с гравировками на колтах и пластинчатых створчатых браслетах. Мастерская, локализованная Б.А.Рыбаковым в районе Чернигова, производила колты с изображением зверя в плетении, заглатывающего ленту: для колтов Святозерского клада найдена матрица с княжеским знаком Всеволода Ярославовича.