gorod_groznyi_774

вятся роскошные библиотеки с раритетными книгами. Причем, книги эти были не только на русском, но и на иностранных языках.

Один из сыновей купца Моци – Вагап Мациев учился в Боннском университете на агротехническом факультете. Он в совершенстве владел немецким языком. Возвращаясь после окончания университета домой, он привез с собой книги на немецком языке. К сожалению, после Октябрьской революции, наличие книг на немецком языке в библиотеке Вагапа послужило поводом к его аресту. Вагапа обвинили в шпионской деятельности. Из мест заключения он не вернулся. Родственникам выдали заключение, что он скончался от сердечного приступа» [12].

Если в конце XIX в. признаком богатства в чеченских домах считалось наличие медной посуды, то в доме грозненского купца начала XX в. появляются серебряные приборы, посуда из тонкого изящного фарфора, фаянса и стекла.

В рассматриваемый период в домах простых горожан можно было встретить керамические светильники с неочищенной нефтью и фитилем из куска ткани, которые коптили стены и потолки. Купцы же использовали для освещения своих домов привезенные из торговых экспедиций фарфоровые лампы со стеклом.

Со второй половины XIX в. в Чечне стали распространяться русские железные печи. Дома богатых купцов отапливались так называемыми голландскими печами [8, с. 360].

Предметом особой гордости купцов стал самовар. «...Многие женщины принарядились в канаусовые бешметы, детей одели в рубашки, у многих вошло в обычай пить чай по утрам...», – пишет С. Иванов о чеченских купцах [6, с. 612].

Надо отметить, что в целом купеческое сословие оставалось верным своей национальной кухне.

Меню, как обычно, состояло из традиционных чеченских блюд – жижиг-галнаш (мясо с галушками, чесночным соусом

121

и бульоном), ч1епалг1аш (пироги с творогом), хингалаш (пироги с тыквой).

Приготовлением пищи в купеческих домах занималась прислуга. Но купеческие жены и дочери тоже должны были владеть кулинарными навыками.

Кстати, обучались они не только кулинарному искусству, но и рукоделию. Надо отметить, что все эти навыки пригодились купеческим женам и дочерям в тяжелые послереволюционные годы и во время депортации.

«Папа погиб под Сталинградом. Мы – мама, я, сестра и братишка – остались безо всякой опоры. Чтобы прокормить нас, мама принимала у местных казахов заказы и шила. На вырученные деньги покупала продукты», – вспоминает Селима Езиева, внучка купца 1-й гильдии Обала Езиева [13].

Купеческое сословие сохраняло патриархальный уклад жизни.

Всемьях существовала строгая иерархия. Младшие члены семьи беспрекословно подчинялись старшим. Главным предметом заботы и внимания каждого члена большой купеческой семьи являлся семейный бизнес. Но глава семьи направлял не только торговые дела. Он выступал как блюститель семейных устоев. В семьях чеченских купцов царили строгие нравы. Особенно в отношении женщин. Примерно с тринадцати лет девочек «закрывали». То есть они уже не имели права, когда им заблагорассудится, выходить из дома на улицу и играть с соседскими детьми. Покидали дом только

всопровождении братьев или гувернантки.

Вконце XIX – начале XX в. в России на смену домашнему образованию, господствовавшему в первой половине XIX в., приходит многоуровневое государственное образование. Но сословие чеченских купцов это изменение не коснулось. Для своих дочерей они продолжали приглашать учителей на дом. Хотя сыновей отпускали на учебу в российские города – Москву, Санкт-Петербург, Казань.

122

Не только дочери, но и сыновья купцов, должны были вести себя в рамках национальных традиций и норм ислама.

Образцовое поведение требовалось от купцов не только в быту, но и в бизнесе. Известно, что чеченские купцы ездили за товаром в разные города – Москву, Санкт-Петербург, Одессу, Баку. Часто брали товар на реализацию. Такая сделка не оформлялась юридически, а закреплялась «честным купеческим словом».

Дочь купца Шамсуддина Мациева вспоминает со слов своего отца, что «честное купеческое» считалось надежнее всякой печати [14].

В отчёте комиссионерства Русско-Азиатского банка чеченские купцы Мациевы и Эльмурзаевы характеризовались как «аккуратные плательщики и осторожные, знающие своё дело коммерсанты» [9, с. 17].

Чеченский капиталист Баширов активно торговал мукой, ежегодно закупал различные товары на Нижегородской ярмарке. По характеристике ревизора Русско-Азиатского банка Тальма, где капиталист имел кредит, Баширов был «дельный, энергичный коммерсант и аккуратный плательщик по своим обязательствам» [5, с. 40].

Интересен тот факт, что чеченский купец Юсуп Эдельбиев во время большевистских погромов сумел спрятать и сохранить товар, взятый на реализацию у одного из московских предпринимателей. С огромным риском он поехал в столицу

ивернул товар хозяину, несмотря на то, что сам был разорен

иоказался в большой бедности [15].

Очестности и благородстве чеченцев писал Властов, воевавший в Чечне, в своей статье «Война в большой Чечне»: «Чеченец весьма склонен к мирным занятиям, в особенности к торговле, которая, при врождённой его сметливости, обещает всегда хорошие барыши. Деньги, вот главная пружина его деятельности. Занятия, обещающие ему выгоды, заставляет его всегда бросать оружие, которое он считает только средст-

123

вом для защиты. В чеченце встречаются черты редкого благородства и честности» [6, с. 612].

Надо отметить, что грозненские купцы не замыкаются в рамках своей коммерческой деятельности. Они активно участвуют в общественной жизни города, занимаются просветительством, благотворительностью и меценатством.

Известно, что в начале XX в. в г. Грозном в городском саду на средства купца Шабасона был построен первый иллюзион (кинематограф) «Аквариум» [3, с. 30].

«...Купец В.П. Чернявский в центре города Грозного на принадлежавшем ему участке земли разбил для земляков красивый сад со зрительной площадкой на 400 мест, ставшей главной концертной сценой г. Грозный. На этой сцене в разное время выступали такие звезды российской эстрады, как, например, актриса «немого» кино Вера Холодная, исполнительница цыганских песен Л. Черная. В советское время сад Чернявского был национализирован и переименован в Сад имени 1 Мая [3, с. 36–37; с. 156]. Позднее к ожидаемому приезду знаменитого певца Ф. Шаляпина на средства грозненских промышленников и купцов был построен новый концертный зал [1, с. 156].

Таким образом, грозненское купечество к началу XX в. становится не только сословием со своим особым бытом, укладом жизни и культурой. Купечество становится общественной силой, влияющей на жизнь в городе.

Представителей этого сословия охотно включали в городские управы, различные общественные организации. Например, в 1912 г. в результате выборов из одиннадцати членов Грозненской городской думы пятеро были купцами [7, с. 19].

Получив от власти привилегии и пользуясь государственной поддержкой, купец начинает чувствовать себя хозяином города. Мерилом его значимости становится не только успех в торговых делах, но и участие в делах городского об-

124

щества.

ЛИТЕРАТУРА

1.История Чечни с древнейших времен до наших дней. В 2-х т. Т. II. История Чечни XX и начала XXI веков. Грозный, 2008. - 832 с.

2.К проекту планировки города Грозный. Историческая справка. Архивный вестник. №1. 2013 г. С. 72.

3.Ваксман А.А. Записки краеведа. Грозный, 1984. - 96 с.

4.Гусейнов Г.-Р.А.-К. Из истории двух несостоявшихся торговых династий Хасавюртовского и Грозненского округов Терской области (конец ХIХ–ХХ вв.) // Вестник Института ИАЭ. 2015. №1.

5.Дунюшкин И.Е. Терское казачество в межнациональных отношениях на Северном Кавказе (1905–1917). Дис....канд ист. наук. Екатеринбург, 1996.

6.Ибрагимова З.Х. Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика. М.: «Пробел-2000», 2009.

7.Казаков А.И. Страницы истории города Грозного: Краеведческие этюды. Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1989. - 88 с.

8.Калоев Б.А. Чеченцы // Народы мира. Народы Кавказа. Т.1. М., 1960.

9.Колосов Л.Н. Первое поколение пролетариата Чечено-Ингушетии (1893–1917). Грозный, 1965.

10.Самойлов К. Записки о Чечне. Грозный. СПб.: «Пантеон», 1855.

11.Хасбулатов А.И. Установление Российской администрации в Чечне (II пол. XIX - нач. XX в.). М.: «Русь», 2001. - 238 с.

12.ПМА. Инф. Резеда Муслимовна Даутова, 1949 г.р., г. Грозный. 13.ПМА. Инф. Селима Якубовна Езиева, 1932 г.р., г. Грозный.

14.ПМА. Инф. Эльвира Шамсуддиновна Мациева, 1930 г.р., г. Грозный.

15.ПМА. Инф. Саламова Раиса Абдулхамидовна, 1932 г.р., г. Грозный.

125

Бетильмерзаева М.М.

г. Грозный

К ВОПРОСУ О МЕНТАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ПОВСЕДНЕВНОЙ ЖИЗНИ (НА ПРИМЕРЕ ГРОЗНЕНЦЕВ НАЧАЛА XXI ВЕКА)

Аннотация: Актуальность дискурса о городе обусловлена тем, что в современной культуре город является средоточием всех изменений, переживаемых человеком, и наглядной моделью уровня развития – упадка или расцвета – общества. Ключевым понятием при исследовании города, естественно, является человек, чьей активной творческой деятельностью обусловлено возникновение города как социального и философского феномена. Цель данной работы: исследование вопроса о ментальных особенностях социокультурных изменений повседневной жизни грозненцев в начале XXI в

В соответствии с поставленной целью автор решает следующие задачи:

-рассмотрение связки «человек» и «город» как пример символичности человеческого мира;

-определение содержания, структуры и соотношения понятий «повседневность» и «ментальность»;

-выявление ментальных особенностей повседневной жизни грозненцев в начале XXI века.

Объектом исследования является повседневность города как сложного и многофункционального комплекса, в котором пересекаются социальные, духовные, экономические и политические интересы людей. Предметом исследования служат ментальные особенности повседневной жизни взаимодействия города и человека в рамках их взаимного влияния и взаимного развития.

Ключевые слова: город, человек, ментальность, повседневность, повседневная жизнь, городское пространство.

Abstract: The urgency of the discourse about the city is due to the fact that in modern culture the city is the focus of all changes experienced by a person and a visual model of the level of development - decline or prosperity - of society. The key concept in the study of the city, of course, is a person whose active creative activity is due to the emergence of the city as a social and philosophical phenomenon. The purpose of this work is to study the issue of mental features of sociocultural changes in the everyday

126

life of Grozny residents at the beginning of the 21st century.

In accordance with the goal, the author solves the following problems:

-Consider the bundle "man" and "city" as an example of the symbolism of the human world;

-Definition of the content, structure and correlation of the concepts "everyday" and "mentality";

-the identification of mental features of everyday life of Grozny residents at the beginning of the XXI century.

The object of the study is the daily life of the city as a complex and multifunctional complex, in which social, spiritual, economic and political interests of people intersect. The subject of the study is the mental features of the daily life of the interaction between city and people within the framework of their mutual influence and mutual development.

Key words: city, man, mentality, everyday life, urban space.

Я на свете повидал немало древних и красивых городов,

но таких, как Грозный, не встречал я…

«Человек» и «город» как пример символичности человеческого мира

Город как явление, для современного человека, в первую очередь, это населенный пункт, в котором в отличие от села не занимаются сельским хозяйством. Исторически понятием «город» определяли крупное местоположение людей, вокруг которого была ограда. Термин «город» по-чеченски звучит как «г1ала», под которым понимают некую жилую территорию, огороженную стеной, и в этом значении чеченское «г1ала» по смыслу ближе к русскому слову «крепость», то есть, в чеченской языковой культуре исторически «г1ала» – это не просто огороженная часть территории, но и защищенная, укрепленная.

Человек не только строитель города с его отличительными признаками от других форм населенных пунктов, но и продукт этого города. Человек как предмет исследований определяется по-разному: человек как социальное существо, по

127

Аристотелю; homosapiens (человек разумный), по К. Линнею; homofaber (человек творящий), по Х. Арендт и М. Шелеру; homoludens (человек играющий), по Й. Хёйзингу; homosymbolicus (человек символический), по Э. Кассиреру. Все перечисленные определения человека не отрицают, а взаимно дополняют друг друга, выделяя тот или иной аспект человеческого бытия. Думается, что предмет нашего исследования – повседневная жизнь горожанина – актуализирует понимание человека как homosymbolicus, по Э. Кассиреру, который полагал, что человек есть существо созидающие символы.

В свое время биолог и философ Иоганнес фон Икскюль

(в работе «Umweltund Innenweltder Tiere», 1909) полагая, что жизнь есть высшая и самодостаточная реальность, которую нельзя описать и понять в рамках физической и химической терминологии, считал мысль о существовании некоей внешней абсолютной вещной реальности, одинаковой для всех живых существ, является догматичной. «Явления, которые мы обнаруживаем в жизни некоторых биологических видов, не могут быть перенесены ни в какой другой вид. Опыт – а значит, и реальность – каждого из двух различных организмов несоизмеримы друг с другом. В мире мух, писал Икскюль, мы найдем только «мушиные вещи», а в мире ежей – только «ежиные» [1, с. 3–33]. Избегая психологических интерпретаций и используя поведенческий метод, полагаясь на факты сравнительной анатомии, Икскюль дает совершенный образ внутреннего и внешнего мира организма. Биолог и философ отказывается от деления жизни на низшие и высшие формы. И приходит к заключению, что жизнь совершенна всюду – она одинакова и в малом, и в великом. Каждый организм, даже низший, не только в определенном смысле адаптирован, но и целиком приспособлен к своему окружению. Сообразно со своей анатомической структурой он обладает системой рецепторов и системой эффекторов. Без кооперирования и

128

уравновешивания этих двух систем организм не может выжить. Система рецепторов, посредством которой биологические вилы получают внешние стимулы, и система эффекторов, через которую они реагируют на эти стимулы, всегда тесно переплетаются. Они образуют звенья единой цепи, которую Икскюль называет функциональным кругом животного.

Э. Кассирер, используя схему Икскюля, приходит к тому, что человеческий мир формируется по тем же биологическим правилам, которые управляют жизнью других организмов, но в человеческом мире обнаруживаются новые особенности, отличающие человеческий мир от прочего. Функциональный мир человека отличен от мира прочих живых форм не столько количественно, как качественно: дополнительно к системе рецепторов и эффекторов, которые есть у всех живых существ, есть третье звено, которое можно назвать символической системой. По мысли Э. Кассирера, человек живет в новом измерении реальности, не только в физическом, но и символическом универсуме.

Символичность человеческого мира наиболее ярко выражается в городских условиях. Мир городского человека сдавлен городским пространством, домами и улицами, в рамках которых складываются новые типы взаимоотношений между людьми, теряющими личностный характер и приобретающими искусственный символический характер [2].

Город в нашем исследовании рассматривается, с одной стороны, как артефакт человеческой культуры, организованный вследствие пересечения различных материальных, социальных, правовых, экономических, конструкторских решений, с другой стороны, как социально-исторический и соци- ально-цивилизационный фактор формирования новой общности – горожане. В отличие от села, которое сохраняет традиционные характеристики своего исторического развития, город изначально является следствием цивилизационных

129

трансформаций человеческой общности. Символические стереотипы человеческого сознания предопределяют ментальные особенности восприятия и представления села и города, сельчан и горожан как различных общностей, сформировавшихся в разных географических, пространственных и временных условиях.

Проблема повседневности и ментальности в контексте изучения повседневности города

Исследования повседневности имеет давнюю историю. Важным этапом в исследовании повседневности стал переход исторического анализа в историко-антропологическую плоскость в трудах представителей научного направления исторической антропологии: Я. Буркхардта, Й. Хёйзинги, М. Блока, Л. Февра, Ф. Броделя, А.Я. Гуревича, Ю.М. Лотмана, Г.С. Кнабе и других. В их трудах появился интерес к обыденному, мелочам, деталям, обострился интерес к тем представлениям и смыслам, которые таили в себе простые, повседневные вещи. В понятии «повседневность» выражена методологическая установка французской исторической школы «Анналов», представители которой считали, что история происходит не от случая к случаю, не от события к событию, а ежедневно. Фернан Бродель [3] рассматривал историческое время как внутренне неоднородное, выделяя в нем различные уровни – короткое время, время средней длительности и длительное время – которые характеризуют различные структуры совместного проживания людей. В повседневном опыте человека Ф. Бродель выделяет также три уровня: материальная жизнь – это люди и вещи. Пища и напитки, жилище и строительные материалы, мебель и плиты, костюмы и мода, транспорт и источники энергии, предметы роскоши и деньги, орудия и технические изобретения, болезни и способы лечения, планы деревень и городов – все, что служит человеку, что связано с ним в повседневной жизни. Изменения в этой зоне происходят крайне медленно. Над ним возвышается второй этаж –

130