Дифференциация уголовного процесса / gl1(5)

и особых производств, нет нужды останавливаться особо. Причиной существования дифференциации в таком ее проявлении является необходимость обращения к уголовнопроцессуальной форме для решения иных вопросов, помимо вопроса о виновности лица в совершении преступления, и реализации иных правоотношений (кроме уголовноправовых), диктуемая возможностью наступления сравнительно тяжелых последствий, в виде нарушения особо важных прав физических и юридических лиц. Уголовнопроцессуальная форма наилучшим образом приспособлена к правильному и быстрому разрешению вопросов, предметом которых являются наиболее существенные интересы граждан. Поэтому в рамках уголовного процесса неизбежно появление таких «побочных» производств, являющихся продолжением основного или косвенным образом связанных с ним.

Предпосылкам существования производств с более сложной, чем обычно, процессуальной формой также не стоит уделять слишком много внимания. Здесь и так все достаточно ясно. Возможность применения уголовного наказания требует существования такого инструмента, как уголовный процесс, с его насыщенностью разнообразными гарантиями и формальностями. Возможность применения в результате уголовного судопроизводства наиболее сурового наказания требует, чтобы процессуальных гарантий, обеспечивающих как установление истины по делу, так и соблюдение прав участников процесса, было много больше и чтобы они стали значительно строже.

С предпосылками же существования упрощенных производств, производств по делам частного обвинения и производств по делам, где отсутствует материальноправовой спор, дело обстоит несколько сложнее.

В общем-то, в юридической литературе содержится множество указаний на те условия, те реальные обстоятельства, которые диктуют необходимость существования в уголовном процессе упрощенных производств.85 Однако, как

85 - См., например, Михайловский И.В. К вопросу об упрощении суммарного уголовного процесса. Б. м. и г.; Михайловский И.В. Основные принципы организации уголовного суда: Уголовнополитическое исследование. Томск. 1905; Арсеньев В. Упрощение неравнозначно упрощенчеству. // Социалистическая законность. 1975. № 3. С.63 - 64; Арсеньев В.Д. Метлин Н.Ф., Смирнов А.В. О дальнейшей дифференциации порядка производства по уголовным делам.// Правоведение. 1986. № 1. С.78 - 83; Даев В.Г. Взаимосвязь процессуальной формы с материальным правом. // Развитие и совершенствование уголовнопроцессуальной формы. Воронеж. 1979. С.45 - 52; Демидов В.Н. Уголовное судопроизводство и материальные затраты. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Казань. 1995; Лонь С.Л. Объективная закономерность существования упрощенных производств в системе уголовного процесса и динамика их развития в уголовном

правило, авторы акцентируют внимание на одной или нескольких причинах. Для того же, чтобы получить более полное представление о предпосылках существования различных производств, следует обобщить эти причины, какимто образом классифицировать их.

Думается, что можно предложить 3 типа классификации предпосылок существования упрощенных производств и производств, отличающихся более высокой степенью проявления диспозитивности участников процесса, чем обычное производство по делам публичного обвинения, которые, взаимно дополняя и обогащая друг друга, способны в своей совокупности достаточно определенно очертить круг тех причин, благодаря которым существование таких производств необходимо и неизбежно.

1. Классификация в зависимости от типа задач, для достижения которых необходимо наличие различных уголовнопроцессуальных производств. По этому критерию предпосылки существования упрощенных производств и производств, отличающихся более высокой степенью проявления диспозитивности участников процесса, чем обычное производство по делам публичного обвинения, можно разделить на следующие группы:

•предпосылки, связанные с экономическими и организационными причинами;

•предпосылки, связанные с необходимостью охраны конституционных прав граждан;

•предпосылки, связанные с необходимостью выполнения задач уголовного права;

•предпосылки, вытекающие из целей уголовного процесса.

Экономические причины, диктующие необходимость существования

упрощенных производств и производств, по делам, по которым отсутствует материальноправовой спор, следующие. Ресурсы государства, в том числе

судопроизводстве. // Проблемы борьбы с рецидивной преступностью. Томск. Изд-во Томского университета. 1992. С. 165 - 173; Курляндский В.И. Преступление или проступок. // Литературная газета от 30.10.1974 г.; Пашкевич П.Ф. О процессуальной экономии в досудебных стадиях советского уголовного судопроизводства. // Проблемы совершенствования советского законодательства Труды ВНИИСЗ. М. 1974. С.160 - 173; Пашкевич П.Ф. Процессуальный закон и эффективность уголовного судопроизводства. М.: Юрид. лит. 1984; Пашкевич П.Ф. Эффективность уголовного судопроизводства. // XXV съезд КПСС и дальнейшее укрепление социалистической законности. М. 1977. С.97 - 104; Петрухин И.Л. Судебные гарантии прав личности (в уголовном процессе). М. 1992. Вып.8; Цыганенко С.С. Ускоренное судопроизводство: преступления, не представляющие большой общественной опасности. Ростов - наДону. Изд-во Ростовского гос. университета. 1993. и т.д.

ресурсы материальные, которые оно может позволить себе затратить на осуществление правосудия, не безграничны. Безусловно, нельзя не согласиться с известным высказыванием, в соответствии с которым «дешевое правосудие дорого обходится обществу». Но нельзя, очевидно, руководствоваться и другим положением: «Пускай гибнет мир, но торжествует юстиция». Поэтому следует помнить, что осуществление правосудия - не единственная, хотя и чрезвычайно важная функция государства. Существуют и другие направления расходования государственных средств: на образование, здравоохранение, научные исследования, помощь малообеспеченным и так далее. Поэтому свои материальные ресурсы (и без того ограниченные и зависящие от экономических условий), государство должно тратить разумно, не упуская из виду ни одной из необходимых трат, и не отпуская ни на одно из направлений больше того, что действительно необходимо, балансируя между различными нуждами.

Отсюда следует с неизбежностью, что затраты государства на осуществление правосудия ограничиваются определенным пределом, в рамках которого и должна быть организована соответствующая деятельность. «Благие порывы» законодателя, не подкрепленные соответствующими материальными ресурсами, приводят к обратному результату. Вместо повышения уровня правовой защиты граждан и роста уважения к деятельности правоохранительных органов - фактическая необеспеченность их прав и рост правового нигилизма.

Так, к примеру, принятие государством на себя обязанности обеспечить защитника любому гражданину, заявившему, что он не в состоянии самостоятельно оплатить его услуги, не обеспеченное материально, ведет к результату, прямо противоположному намеченному. Даже тогда, когда государство реально выплачивает адвокатам плату за их участие по назначению, суммы, подлежащие выплате, столь незначительны, что адвокатами соответствующие дела воспринимаются как бесплатные. В результате, участие адвокатов по таким делам в подавляющем большинстве случаев чисто формальное. Так, по изученным делам, в тех случаях, когда защитник был приглашен обвиняемым, ходатайства защиты имеются по 25% дел, в ходе судебного заседания защитником задавалось в среднем 4,8 вопроса. В тех же случаях, когда участвовал защитник по назначению, им заявлялись ходатайства в 14% дел, а среднее количество вопросов, задаваемых им в судебном заседании снижается до 3,2. Таким образом, законные интересы граждан, обвиняемых в совершении преступления, остаются незащищенными.

Было бы, как представляется, намного правильнее соотнести возможности государства по сколько-нибудь справедливой оплате участия адвокатов, с количеством дел, по которым требуется оплата участия защитника за счет государства, и установить, скажем, определенный минимум дохода, при недостижении которого обвиняемым государство принимало бы на себя оплату труда адвоката (как это сделано, например, во Франции).

Другой очевидный пример несоответствия «благих порывов» государства его реальным возможностям, это - законодательная новелла, предусмотренная ч.3 ст.15 УПК РСФСР, в соответствии с которой все уголовные дела о преступлениях, за которые законом предусмотрено максимальное наказание в виде лишения свободы на срок свыше 15 лет, пожизненного лишения свободы или смертной казни, рассматривает коллегия из трех профессиональных судей. Вступление в действие этой нормы, принятой в конце декабря 1996 года, и не обеспеченной ни материально, ни организационно, было неоднократно отложено, причем в последний раз – вплоть до введения в действие УПК РФ. Такая законодательная чехарда не может не влиять на авторитет закона как в глазах населения, так и, особенно, в глазах работников правоохранительных органов, которые начинают относиться к закону, в том числе уголовнопроцессуальному, как к чемуто непродуманному, необоснованному, а потому необязательному для исполнения.

Таким образом, законодателем должны быть учтены те ресурсы, которые могут быть направлены на осуществление правосудия по уголовным делам. И в соответствии с этими ресурсами должна строиться и уголовнопроцессуальная форма, которая была бы свободна от тех «излишеств», которые не могут быть обеспечены реально.

Но если ресурсы, направляемые на деятельность по уголовным делам, ограничены, то, повидимому, существует настоятельная необходимость в наиболее рациональном распределении таких ресурсов. Такое рациональное распределение может выражаться в том, что на расследование и рассмотрение одних дел, в случаях, когда это необходимо, будет тратиться больше сил и средств, чем на расследование и рассмотрение других уголовных дел.

Очевидно, что при этом удешевление процесса по ряду дел неразрывно связано с простотой процессуальной формы по таким делам. Эта форма не должна быть перегружена большим количеством формальностей и процедур. Однако, добавим сразу, что такая дифференциация возможна лишь при

условии, что уголовные дела объективно могут быть разделены на различные категории: дела, которые нуждаются в обычной или более сложной процедуре, и дела, для которых уголовнопроцессуальная форма может быть существенно упрощена без вреда для достижения цели установления истины.

Итак, экономические условия жизни общества требуют того, чтобы сложность производства по делу соответствовала сложности самого дела, и чтобы уголовнопроцессуальная форма снабжалась лишь необходимым количеством формальностей и не содержала бы условий, недостижимых для государства при данном уровне его экономического развития. Установление же единой процедуры для всех без исключения уголовных дел является нарушением последнего требования и ведет к нерациональной трате сил и средств.

Другой существенный момент - это необходимость организационного, в частности кадрового обеспечения уголовнопроцессуальной деятельности. Так, единоличный порядок рассмотрения дел судьей заключает в себе, безусловно, меньшее количество гарантий всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела. Коллегиальность лучше обеспечивает спокойное, основательное, неторопливое его рассмотрение. Однако, если законодатель решит использовать для рассмотрения уголовных дел в качестве общего правила коллегию из трех профессиональных судей, то такое решение невозможно будет осуществить на практике, в связи с ограниченным количеством лиц, которым можно поручить исполнение обязанностей по осуществлению правосудия. Звание судьи может быть возложено только на человека, обладающего как определенными качествами, перечисленными в законе, так и определенными личностными (психологическими и интеллектуальными) свойствами, которые позволят ему успешно осуществлять деятельность, связанную с отправлением правосудия. Число же таких людей достаточно ограничено. Поэтому, при несомненной большей привлекательности коллегиальной формы осуществления правосудия с теоретической точки зрения, практически во всех европейских государствах, а также в США, используется для ряда уголовных дел и единоличная форма их рассмотрения.

Таким образом, первая из рассмотренных предпосылок объективно требует существования упрощенных уголовнопроцессуальных производств и своеобразия производства по делам, по которым отсутствует материальноправовой спор. Данную предпосылку можно определить как необходимость

дешевизны, экономии судебных сил, необходимость наиболее рационального распределения сил и средств.

На необходимость более рационального использования сил и средств при осуществлении производства по уголовному делу обращают внимание и противники дифференциации уголовного процесса. Так, П.С. Элькинд выделяет экономичность в качестве одного из требований, предъявляемых к уголовнопроцессуальной форме. Однако, возражая против появления упрощенных производств, она указывает на то, что экономичность - это не самоцель, а средство для обеспечения наилучших результатов при достижении поставленной цели.86 Это понимание экономичности представляется верным, как и определение процессуальной экономии, данное А.П. Гуляевым, по мнению которого процессуальная экономия - это «установление в законе и использование на практике наиболее рациональных процессуальных средств для осуществления задач уголовного процесса».87 Но указанное понимание требования экономии отнюдь не отрицает возможности существования упрощенных производств, а говорит лишь о том, что такое упрощение должно допускаться постольку, поскольку оно не противоречит целям уголовного процесса, но, напротив, помогает их более полному осуществлению

Вторая группа предпосылок относится прежде всего к необходимости существования упрощенных производств и производства по делам частного обвинения, и связана она с необходимостью обеспечения конституционных прав граждан, в том числе такого их права, как право на судебную защиту.

Статья 46 Конституции РФ гарантирует каждому право на судебную защиту его прав и свобод. Статья 52 Конституции РФ предусматривает обязанность государства по обеспечению потерпевшим от преступлений доступа к правосудию. Реализация этих принципов подразумевает как право гражданина на обращение в суд в любом случае нарушения его прав и законных интересов, так и действительную доступность суда для населения.

Прежде всего эти формулировки означают то, что судебная защита и возможность доступа к правосудию – это право, а не обязанность потерпевшего. А это значит, что в тех случаях, когда то или иное деяние нарушает прежде всего интересы отдельного гражданина, а не общества в

86- См.: Элькинд П.С. К вопросу о суммарном судопроизводстве. // Сибирские юридические записки. Вып.3. Иркутск - Омск. 1973. С. 153 - 154.

87- Гуляев А.П. Быстрота уголовного судопроизводства. // Вопросы борьбы с преступностью. М. Вып.18. 1973. С. 75

целом, и потерпевший в состоянии самостоятельно отстаивать свои права, государство не вправе брать на себя решение вопросов о том, является ли это деяние преступлением, должно ли быть возбуждено уголовное дело и осуществляться уголовное преследование в отношении виновного.

С другой стороны, для обеспечения действительной доступности суда для населения необходимо, чтобы обращение в суд для гражданина было не слишком обременительным с материальной точки зрения, чтобы суд географически был приближен к населению, чтобы рассмотрение дела происходило в разумные сроки, а судебная процедура зависела от сложности дела.

В настоящий момент, к сожалению, граждане обращаются за судебной защитой лишь в самом крайнем случае, если нет никакой надежды на иной способ урегулирования спора, и если предметом его являются права, чрезвычайно для них значимые. Причиной тому служат следующие факты. Вопервых, от момента обращения в суд до момента вынесения решения или приговора проходит несколько месяцев, а рассмотрение более сложных дел затягивается зачастую на год и более. Вовторых, следует учесть огромные пространства нашей страны (а особенно - в Сибири) и плохие дороги, а то и их отсутствие. Поэтому поездка в районный центр, где располагается ближайший суд, в который можно обратиться, для жителя отдаленного села превращается в событие чрезвычайное. В- третьих, существенным является и единообразие процедуры, применяемой для рассмотрения практически всех дел. Благодаря этому доказывание существования или нарушения права гражданина может стать настолько сложным для него, что претерпевание этого нарушения будет более предпочтительным, нежели обращение в суд.

Практическое преломление этой проблемы в уголовном процессе наиболее очевидно отражается опять таки применительно к делам частного обвинения. В настоящее время производство предварительного расследования по этим делам не обязательно. Требования же к объему и качественной стороне доказательств ничем не отличаются от тех, что предъявляются к делам публичного характера. Таким образом, весь объем работы по сбору необходимых доказательств фактически возлагается на потерпевшего. Для него же на деле оказывается чрезвычайно сложным представление суду необходимых доказательств без посторонней помощи. Однако и суд не собирается взваливать на себя функции по оказанию помощи потерпевшему в доказывании. Да это и понятно, иначе суд, вовлеченный в процесс собирания

что в этом заявлении не содержится достаточных данных, указывающих на признаки преступления.89 Такой отказ в возбуждении уголовного дела представляет собой отказ потерпевшему в доступе к правосудию, который является еще одним следствием излишней сложности процедуры, характерной для дел частного обвинения в уголовном процессе РСФСР.

В настоящее время эта проблема частично снята. В соответствии со ст. 468 УПК РСФСР, дела частного обвинения при производстве у мировых судей возбуждаются путем подачи в суд жалобы потерпевшим либо его законным представителем. Такой порядок, конечно, в большей мере способен обеспечить право потерпевшего на доступ к правосудию. Однако другие формулировки упомянутого раздела УПК в то же время не гарантируют обеспечения этого права потерпевшего и даже затрудняют его осуществление по сравнению с ранее действовавшим законодательством.90

Кроме того, далеко не во всех случаях совершения преступлений, преследуемых в порядке частного обвинения, граждане обращаются в суд за защитой. Связано это не только с характерными чертами этих дел. Как верно отмечает И.Л. Петрухин, «при значительной перегрузке судов делами, недостатке судебных кадров, их слабой технической оснащенности, возникает волокита, отбивающая у граждан всякое желание обращаться в суд за защитой своих прав».91 К этому хочется лишь добавить, что волокита в судах объясняется не только указанными причинами, но и, опять таки, излишней, неоправданной сложностью судебной процедуры для ряда уголовных дел.

Следствием сочетания указанных причин является то, что право гражданина, предоставленное ему Конституцией, не воплощается в действительности. К судебной защите потерпевшие обращаются лишь в случаях самого явного, грубого, существенного нарушения их прав, а громадное количество мелких нарушений остаются вне сферы судебной деятельности.

И.Л. Петрухин считает, что мерой обеспечения права граждан на обращение за судебной защитой может стать институт «своего судьи». По его

89 - Из 12 обнаруженных автором заявлений потерпевших о возбуждении дел частного обвинения, поданных в 1996 году непосредственно в суд, по 6 заявлениям судом отказано в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием, по его мнению, состава преступления, а по остальным заявлениям либо в возбуждении уголовного дела отказано за примирением сторон, либо дело впоследствии прекращено по тому же основанию.

90 - Подробнее об этом - в третьей главе настоящей работы.

91 - Петрухин И.Л. Судебные гарантии прав личности (в уголовном процессе). М. 1992. Вып.8.

С.44.

определению «свой судья» - это человек высоких нравственных качеств, справедливый и независимый, который хорошо знает местное население, избравшее его на этот высокий пост».92

Думается, что с таким выводом нельзя не согласиться, действительно, для рассмотрения «маловажных уголовных дел, требующих разрешения на тех

институтом мог бы стать мировой суд. Однако для этого мировой суд должен быть надлежащим образом организован, а судебная процедура, установленная законом для рассмотрения уголовных дел мировым судьей, должна существенно отличаться от обычной в сторону большей ее простоты.

Для того, чтобы показать, насколько существенно введение подобного института способно повлиять на уровень реализации права граждан на судебную защиту, воспользуемся данными дореволюционной России. Там после введения института мировых судей резко увеличилось число тех дел, которые были подсудны именно этим судьям. Количество дел, находящихся в производстве мирового суда было огромным. Так, в 1867 году мировыми судьями России было рассмотрено 147 651 дело, т.е. по 430 дел на одного участкового судью.94 А уже в 1894 году только в Санкт-Петербурге, мировыми судьями было рассмотрено 118 656 дел, то есть на одного участкового судью в год приходилось около 4 тысяч дел.95 Причем само министерство юстиции Российской империи отмечало растущее из года в год, «громадное, превышающее всякое вероятие» количество дел в производстве мировых

92- Петрухин И.Л. Указ. соч. С.44 -45.

93- См. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб. Тип. Стасюлевича. 1896 г.

т.1. С.332.

94- См.: Тарновский Е.Н. Статистические сведения о деятельности судебных установлений, образованных по уставам императора Александра II, за 1866 - 1912 гг. - // Судебные уставы

20ноября 1864 г. за пятьдесят лет. т.2. С.339.

95- Мировая юстиция в Санкт-Петербурге в 1894 году. // Журнал министерства юстиции. 1894. № 9 -10. С. 246.