6.3. Субъективный элемент преступления (mens rea)

В российской юридической науке субъективная сторона преступления описывается как «элемент состава преступления, дающий представление о внутренних психических процессах, происходящих в сознании и воле лица, совершающего преступление, и характеризуется виной, мотивами, целью и эмоциями»[4]. Установление субъективного элемента состава преступления (который также именуют умственным, психическим или ментальным элементом) – обязательное условие для признания деяния преступным.

 «Объективное вменение» или признание преступлением невиновного причинения вреда, запрещено практически во всех цивилизованных уголовно-правовых системах мира. В этом состоит один из главнейших общих принципов уголовного права, именуемый обычно «принципом вины». Антонио Кассезе подчеркивает, что, как и в национальных юридических системах, поведения вопреки материальной норме международного права еще недостаточно для возникновения индивидуальной уголовной ответственности. Требуется также и психический элемент, который направлен на совершение преступления или связан с его совершением[5].

«Для вменения преступления по международному уголовному праву, – пишет российский юрист А.Г. Кибальник, – требуется установить определенное психическое состояние лица, совершающего это деяние (а в ряде случаев мотивацию и (или) целеполагание действий такого лица). В науке уголовного права такое психическое состояние, психические процессы получили определение «вина в совершении деяния». При этом надо заметить, что виновность как признак преступления означает не только сам факт наличия того или иного психического отношения к совершенному деянию, но и необходимость доказанности этого психического отношения при правоприменении»[6].

Статья 30 Римского Статута специально устанавливает:

«1. Если не предусмотрено иное, лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, только в том случае, если по признакам, характеризующим объективную сторону, оно совершено намеренно и сознательно.

2. Для целей настоящей статьи, лицо имеет намерение в тех случаях, когда:

a) в отношении деяния, это лицо собирается совершить такое деяние;

b) в отношении последствия, это лицо собирается причинить это последствие или сознает, что оно наступит при обычном ходе событий.

3. Для целей настоящей статьи, «сознательно» означает с осознанием того, что обстоятельство существует или что последствие наступит при обычном ходе событий. «Знать» и «знание» должны толковаться соответствующим образом».

Практика специальных трибуналов придает большое значение установлению психического элемента и использует при этом терминологию, заимствованную из разных правовых систем. Системы общего (англосаксонского) права называют в числе форм вины преднамеренность, намерение, безрассудство и небрежность. Континентальные системы права используют близкие по значению (но не синонимичные) латинские юридические термины dolus specialis, dolus generalis, dolus directus, dolus eventualis. В российском уголовном праве выделяются умышленные преступления и преступления, совершенные по неосторожности. В свою очередь умышленные преступления подразделяются на преступления, совершенные по прямому[7] либо косвенному умыслу[8], а неосторожные преступления – на совершенные по легкомыслию либо небрежности[9]. Таким образом, термины российской уголовно-правовой систем в целом соотносятся с терминологией, употребляемой международными трибуналами (не считая «специального намерения», dolus specialis, которое прямо не предусмотрено в УК РФ и требуется при установлении ряда международных преступлений: геноцида, преступления против человечности в виде преследования, и терроризма).

Конкретный субъективный (психический) элемент меняется в зависимости от состава рассматриваемого преступления.

Ниже мы рассмотрим основные виды субъективного элемента состава международного преступления и понятия, имеющие важное значение для установления этого элемента: