6.3.7. Преступная халатность

Грубая или преступная халатность (англ. gross or culpable negligence, лат. culpa gravis) – форма вины, возникающая, когда (1) от лица ожидается или требуется следование определенным стандартам поведения или принятие определенных мер предосторожности, и (2) такое лицо знает о риске наступления вреда, но принимает его на себя, поскольку полагает, что такой вред не наступит вследствие шагов, которые оно предприняло или предпримет. Отличие преступной халатности от безрассудства заключается в том, что в последнем случае субъект преступления рискует вне зависимости от любых шагов, которые он, вероятно, предпринял, чтобы предотвратить возможный риск. Из этого следует, что в случае преступной халатности степень вины менее значительна, чем в случае безрассудства[27].

Очевидно, что значение термина «преступная халатность» полностью совпадает со значением термина «легкомыслие», как оно определено в российском уголовном законодательстве: преступление признается совершенным по легкомыслию, «если лицо, его совершившее, предвидело наступление общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий».[28] Однако, учитывая чрезвычайно серьезный характер международных преступлений, не всякое преступное деяние, совершенное с данной формой вины против защищенного международным правом лица, может быть признанно таковым. Требуется, чтобы ценности, на которые в результате халатности было совершено посягательство, являлись фундаментальными, а вызванный этим посягательством вред – серьезен[29].

Преступная халатность — стандарт вины, предусмотренный для случаев ответственности командиров, когда такой командир не знал, но «должен был знать», что его подчиненные собираются совершить, совершают или совершили международные преступления (так называемое «конструктивное знание», см. раздел). В этом случае начальник обязан был быть осведомлен о таких преступлениях, проверяя всю необходимую информацию, которая могла бы указать ему на возможность преступлений, и контролировать действия и поведение подчиненных. Если он игнорирует данный стандарт поведения, он действует с крайней небрежностью и, соответственно, несет за нее ответственность[30].

 

6.4. Контекстуальный элемент

В отличие от общеуголовных преступлений, некоторые составы международных преступлений в дополнение к объективной и субъективной стороне требуют еще и наличия определенных контекстуальных обстоятельств. Прямо упоминаемые в «Элементах преступлений» Международного Уголовного Суда[31], они являются обязательным квалифицирующим признаком определенных классов международных преступлений. Таким образом, контекстуальные обстоятельства необходимо считать отдельным элементом состава преступления.

Под «контекстуальными обстоятельствами» подразумевается, что преступление совершается в определенном контексте.

Для дефиниции военного преступления таким обязательным контекстом выступает вооруженный конфликт: преступное деяние должно совершаться в ходе вооруженного конфликта и быть с ним тесно связанным.

Для преступлений против человечности контекстом является массовое или систематическое нападение на гражданское население: преступное деяние должно быть частью этого нападения или само, в силу своей масштабности, образовывать такое нападение.

В преступлении геноцида преступное деяние с умыслом уничтожить полностью или частично конкретную национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую, должно совершаться (по крайней мере в целях Римского Статута) «в контексте явной линии аналогичного поведения, направленного против этой группы», или являться поведением, «которое само по себе может привести к такому уничтожению»[32].

Из сказанного видно, что в ряде случаев именно от контекстуального элемента зависит, к какому классу международных преступлений будет отнесено то или иное «первичное» преступное деяние (например, убийство).

Требование контекстуального элемента накладывает свой отпечаток и на субъективный элемент преступления: исполнитель преступления должен осознавать, что его деяния совершаются в указанном контексте или (и) являются частью этого контекста. Этот вид mens rea иногда именуют «умозаключительным элементом».

Подробнее вопросы, связанные с контекстуальным элементом и сопряженным с ним требованием к субъективной стороне преступления, будут рассмотрены нами в разделах, посвященных конкретным видам преступлений (см. ниже, главы

Источники международного уголовного права