• Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865-1941) и проблемы «нового религиозного сознания»

Розанов: «Мережковский придумывает новые мистерии, он «всегда находится на уровне какой-то двусмысленной евхаристической игры. Многое в нем оставляет такое впечатление, что вот-вот он примет причастие из своих рук». Зыбкая душа, убегающая от своего декаданса. «Вряд ли возможно его глубокое влияние на людей более религиозно умудренных»

Основные сочинения: "О причинах упадка и новых течениях современной русской литературы" (1893), "Лев Толстой и Достоевский (1901-1903), "Христос и Антихрист" (1893-1906), "Грядущий Хам" (1906), "Не мир, но меч. К будущей критике христианства" (1908), "Больная Россия" (1910), "Зачем воскрес? (Религиозная личность и общественность) "(1916), "Тайна трех. Египет и Вавилон" (1925), "Тайна Запада. Атлантида и Европа" (1930), "Иисус неизвестный" (1932) и др.

М. провозгласил жизненно важным для России создание "нового религиозного сознания". Согласно его убеждению, эволюционирующее христианство, иерархизируя начала человеческого мира, допустило неоправданный перекос в направлении сакрализации духовного начала, сопряженного с отрицанием святости плоти и ее проявлений. (Язычество же, царство Антихриста по сути своей, по М., допускало явную переоценку плотского начала в ущерб духу). Истинное же положение дел, по М., таково, что обе эти ипостаси человека находятся в неразрывном мистическом единстве, что находит свое выражение во всех великих таинствах раннего христианства: воплощении Бога во Христе, при котором слово становится плотью; евхаристии - причащении святых тайн и освящении плоти и крови; воскрешении - обретении плотью вечной жизни. "Новое религиозное сознание" (или "религия третьего Завета") поэтому органично обретало у М. не просто плотские, физические измерения, но также и явно очерчиваемую мыслителем сексуальную доминанту - М. всегда был демонстративно чужд "бесплотному идеализму", именуя свою позицию "мистическим реализмом" или "мистическим материализмом". (Согласно М., логика историко-философского процесса включает в себя "догматический идеализм" как тезис, "догматический материализм" как антитезис и "мистический материализм" как синтез). По мысли М., "...христианство - правда о небе, язычество - правда о земле, и в будущем соединении этих двух правд - полнота религиозной истины...". Традиционную модель познания, включающую эмпирический (получение знаний о физической Вселенной) и метафизический (выработка разумом репертуаров поведения и деятельности, аппликация которых на действительность делала бы принципиально осуществимой ее познаваемость для человека) аспекты, М. стремился дополнить познанием мистическим (мгновенным, интуитивным), направленным на приобщение к сверхрациональным истинам. Результатом изысков М. явилась его идея о том, что политическая революция в России необходимо будет сопряжена с духовным переворотом ("революцией духа"), итогом которых выступит устранение самодержавия царя-Бога (согласно М., в Московской России церковь оказалась подчиненной государству, а царь в результате приобрел статус земного божества) в пользу установления теократии Бога истинного. Вновь следуя базовым схемам гегелевской диалектики, М. четко определил реальное призвание и историческую роль коммунистической России исключительно как антитезиса России православной. Синтезом же данных стадий эволюции своей Родины М. полагал конституирование "третьей" России - истинно религиозной, теократической и мистически неуязвимой.