einhard_zhizn_karla_velikogo
.pdfКАРЛ ВЕЛИКИЙ И ПАПА ЛЕВ (III, 1 - 1 7 6 ) |
171 |
и сокрытые тайные слова.
Ведь он в своем благочестии один заслужил стяжать все таланты,
и превзошел всех наставников в искусстве: ибо насколько, как король, он превосходит
[других] королей огромностью своей власти, настолько он выше всех в искусстве.
Кто мог бы измыслить такие хвалы королю, кто может рассчитывать на то, что грубая речь
способна выразить деяния правителя, превосходящие [возможности] всех древних поэтов?
Деяния справедливейшего короля Карла превосходят [силу] моего [поэтического] дара;
он — глава мира, любовь и гордость народа, высокочтимый столп Европы, превосходный отец, герой, император, но также и властелин Города,
в котором расцвел заново
второй Рим и поднялся мощной громадой до великих высот,
его стены и вздымающиеся купола касаются небес. Благочестивый Карл стоит на высокой башне,
издалека указывая на каждое место, размечая [местоположение] высоких укреплений
будущего Рима. Он приказывает, чтобы там был Форум и, как положено,
священный Сенат, куда народ будет стремится за судом, законами
и священными вердиктами;
и толпа тружеников хлопочет:
часть тешет камни, подходящие для стройных колонн, и перетаскивает
на высокую башню; тогда как руки других старательно катят валуны, копают землю под складские постройки,
воздвигают прочный фундамент для театра, увенчивают дворец высокими куполами.
Иные неподалеку стараются отыскать место
для горячих терм,
172 |
KAROLUS MAGNUS ET LEO PAPA |
Balnea sponte sua ferventia mole recludunt, Marmoreis gradibus speciosa sedilia pangunt. Fons nimio bullentis aquae fervere calore Non cessat; partes rivos deducit in omnes Urbis, et aeterni hie alii bene regis amoenum Construere ingenti templum molimine certant. Scandit ad astra domus muris sacrata politis,
Pars super in summis populi procul arcibus ardens Saxa locat, solido coniungens marmora nexu; Altera stat gradibus portantum sorte receptans Pars onera atque avidis manibus praedura ministrat Saxa; alii subeunt, volvunt ad moenia rupes, Ingentes passim fasces cervice reflexa
Deponunt humeris, valido sub pondere fessi; Plaustraque dant sonitum; vastus fragor aethera pulsat, Fit strepitus, magna consurgit stridor in urbe;
Itque reditque operosa cohors, diffusa per urbem, Materiam Romae certatim congregat altae.
His alii arma parant acuentes utile ferrum, Marmora quo possunt sculpi et quo saxa secari. Fervet opus; velutique solent aestate futurae Pulchra hiemis non inmemores alimenta ciborum Cum facere, ore legunt carpentes floscula apesque Per latices, per thima volant stridentibus alis, Floribus insidunt aliae praedaque redire Accepta studeant, redolentia castra revisant
Aut foetus aliae certant educere adultos Aut cum nectareas componunt ordine cellas Roscida stipantes sinuoso poplite mella;
126 qua possunt T. 128 Pulcra T. 129 Conficere coni. Bouquet.
КАРЛ ВЕЛИКИЙ И ПАПА ЛЕВ (III, 1 - 1 7 6 ) |
173 |
копают бани, в которых горячая вода будет сама собой [литься] из скалы,
прилаживают к мраморным ступеням прекрасные сидения. Нестерпимо горячая вода источника бурлит не переставая, его струи текут во все части Города.
А вот иные с величайшим усердием трудятся, чтобы выстроить для вечного короля прекрасный храм.
Священное строение с искусно отделанными стенами возносится до небес.
Часть людей наверху; они со рвением укладывают камни по верху башен,
скрепляя мрамор прочными стяжками, другая часть стоит на ступенях, по очереди принимая грузы
от приносящих,
и спорыми руками передают тяжеленные камни, а иные приближаются снизу и катят валуны к стенам; там и здесь, с согнутой спиной, они снимают
огромные вязанки с плеч,
изможденных от неподъемного груза. Грохочут повозки;
оглушительный шум сотрясает небеса; стоит гул, и гам поднимается в великом Городе; толпы тружеников приходят и уходят,
рассеянные по городу, наперегонки собирая материал для [постройки] высокого Рима А здесь другие готовят инструменты, остря
полезные железные [орудия], которыми они смогут резать мрамор и сечь камень.
Работа кипит; и как обычно делают пчелы, когда, помня прекрасным летом о грядущей зиме, они
собирают ртом запасы пищи, высасывая её из цветков, перелетая через ручьи и вереск
на жужжащих крыльях, — одни садятся на бутоны, стремясь унести захваченную долю и возвратиться в пахучие ульи; а другие стараются вывести свое выросшее потомство
либо складывают в [должном] порядке соты из нектара, уминая сочащийся мед согнутым коленом; —
174 |
KAROLUS MAGNUS ET LEO PAPA |
Haud aliter lata Franci spatiantur in urbe.
Non procul excelsa nemus est et amoena virecta Lucus ab urbe virens et prata recentia rivis Obtinet in medio, multis circumsita muris.
Hie amnem circumvolitat genus omne volucrum; In ripis resident rimantes pascua rostris;
Nunc procul in medio summergunt flumine sese, Nunc quoque praecipiti properant ad litora cursu; Hosque toros iuxta cervorum pascitur agmen Riparum in longa per amoenaque pascua valle. Hue illuc timido discurrit dammula gressu: Fronde retecta vacat; passim genus omne ferarum His latet in silvis. Etenim nemora inter opaca Hie pater adsidue Karolus, venerabilis heros, Exercere solet gratos per gramina ludos
Atque agitare feras canibus tremulisque sagittis Sternere cornigeram nigraque sub arbore turbam. Exoritur radiis cum primum Phoebus honestis, Et iubar ignicomo perlustrat lumine montes, Praecipites scopulos et summa cacumina tangens Silvarum, thalamo properat delecta iuventus Regali, parte ex omni collecta, resistit
Nobilium manus expectans in limine primo. Fit strepitus, clamor consurgit vastus in urbe; Desuper ex alto respondent culmine tecta Aerea; praecipuus conscendit stridor in auras;
Hinnit equusque ad equum, conclamat turba pedestris, Inque vicem proprio revocatur pignore quisque
Ad dominum famulusque suum sequiturque vocantem. His phaleratus equus gravidis auroque metallis,
Terga recepturus regem in sua gaudet opimum Stans movet acre caput, montes cupit ire per altos. Egreditur tandem; circum stipante caterva
149 carolus T. 156 dilecta Г, delecta coniic. Simson. 161 considerat T, considit Canisius, conspirat Pertz, conscendit Orellius. 165 gravidus auro atque coni Bouquet. 167 саге Г, arce Canisius.
КАРЛ ВЕЛИКИЙ И ПАПА ЛЕВ (III, 1 - 1 7 6 ) |
175 |
так и франки снуют в этом просторном городе. Неподалеку от города, окруженного многими стенами,
на возвышении находится лес, зеленеющая роща содержит посреди себя приятную поросль и луг, свежий от ручьев.
Все виды птиц летают здесь подле реки, садясь на ее берега, раскапывая клювом корм, то ныряя вдали [от берега], прямо посреди реки, то спеша к берегу в своем быстром полете. Подле этого склона пасется стайка оленей,
на прелестном пастбище
в длинной ложбине меж берегов.
Робкой трусцой туда и сюда пробегает козочка, отдыхает под укрытием листвы; все виды зверей и там, и здесь таятся в этих дубравах.
Ибо в этих тенистых лесах Карл, наш отец и
досточтимый герой, обыкновенно без устали упражнялся в приятных игрищах, гнал собаками зверей и бил трепещущими стрелами рогоносное стадо в чаще деревьев.
Едва восходит Феб в своем благородном лученьи и блеск его огненных волос окрашивает горы, озаряя крутые вершины и самые макушки леса, отборные юноши спешат к царским покоям,
стоит толпа благородных, ожидая у внешних дверей. Возникает шум, протяжный гул поднимается в городе, сверху, с высоких крыш откликается эхом медная кровля, к небу возносится не имеющий равных грохот; кони ржут друг на друга,
толпа пеших вторит им шумом голосов, в надлежащем порядке призывается каждый к своему долгу, слуга следует к своему господину, зовущему его.
Убранный золотом и тяжелой упряжью конь радуется, вновь готовясь принять дородного короля
на свою спину; конь стоит, поводит горячей головой, алча скакать
по высоким горам. Наконец, [король] появляется, вокруг него скопленье толпы,
135
140
145
150
155
160
165
176 |
KAROLUS MAGNUS ET LEO PAPA |
Europae veneranda pharus se prodit ad auram. Enitet eximio vultu facieque coruscat;
Nobile namque caput pretioso amplectitur auro Rex Karolus; cunctos humeris supereminet altis. Lata ferunt iuvenes ferro venabula acuto,
Retia quadruplici coniunctaque linea limbo Atque canes avidos ducunt per colla revinctos, Ad praedam faciles furiosoque ore molosos...
170 fatieque T. 171 precioso Т. 176 foriosoque ore molosos T.
КАРЛ ВЕЛИКИЙ И ПАПА ЛЕВ (III, 1 - 176) |
177 |
досточтимый маяк Европы выходит наружу. Сияет его несравненный лик, и блещет его облик, ибо король Карл украсил свое благородное чело
драгоценным золотом; его высокие плечи возвышаются надо всеми.
Юноши приносят толстые копья
сострыми железными наконечниками
ильняные сети, скрепленные четверною каймою,
псов кровожадных ведут, привязанных крепко за шеи, — молоссов, жаждущих добычи, с оскаленной пастью.
( П е р . Е. В. ЗАРУЦКОЙ и Н. П. КЛЕЩЕВОЙ,
под нашей редакцией)
ПРИМЕЧАНИЯ
Третья книга эпической поэмы (сохранившейся не полностью и некогда значительной по объему) принадлежит неизвестному автору, создавшему ее вскоре после 800 г. (уже после провозглашения Карла императором). Относительно возможного автора в зарубежной историографии велись длительные, но безрезультатные дискус-
сии (см. SCHALLER (1976), р. 136-168; SCHALLER (1983), col. 1041-
1045; GREEN, p. 43-53). Помимо Эйнхарда (см. ниже, примеч. 57) назывались его современники Модуин или Ангильберт. В поддержку авторства Модуина (см. DRONKE, р. 62-63) приводились строки из его же эклоги, в которых, как и в рассматриваемой поэме, речь идет о штормах (см. МОДУИН, Ecloga, w. 7-13 — см. ниже, примеч. 3), авторство Ангильберта подкреплялось ссылкой на то, что при дворе Карла Великого его звали Гомером, и значит он был способен создать подобного рода эпическую поэму (см. ГАСПАРОВ (А), ПСЛЛ, с. 279). В MGH (Poetae, р. 366 sqq.) этот текст атрибутирован Ангильберту с указанием на сомнительность авторства.
Само сочинение, в каролингский период известное под титулом Карл Великий и папа Лев (см. GODMAN, р. 22-24; DUTTON 1993, р. 55), в сюжетном отношении начинается с восхваления Карла Великого (тема 1, vv. 1-97), затем переходит к описанию основания Ахена (794 г.) — укрепленной резиденции, а позднее любимого города Карла и столицы Империи (тема 2, w. 97-136). В нем описаны сцены охоты (тема 3, w. 137-325) и, наконец, встреча франкского короля и папы Льва III в Падерборне в 799 г. (тема 4, w. 326-535). См. выше, примеч. 112, с. 38-39.
Как уже было отмечено, третья книга начинается с традиционного панегирика Карлу, в котором подробно перечислены военные достижения правителя и его добродетели. Подобно Теодульфу (см. ТЕОДУЛЬФ ОРЛЕАНСКИЙ, Сагт. w. 1-8) поэт открывает книгу уподоблением своего героя значимым объектам природного мира, при этом подчеркивая его превосходство над последними (w. 15-20). Следует традиционный ряд эпитетов: «могучий воитель», «благочестивый победитель» (w. 27-28), «справедливый судья» (v. 65) и «христианский правитель» (w. 35-40). Несравненные качества короля описываются в подробнейших выражениях, так что создается
ПРИМЕЧАНИЯ |
179 |
идеализированный образ, характерный для «зерцала принцев» (ср. ДУОДА, Vers, filio Wilhelmo).
Как и в метрическом житии св. Мартина у Венанция Фортуната (см. ВЕНАНЦИЙ ФОРТУНАТ, Vita S. Mart. I, 48-49 — см. ниже, примеч. 3), император Карл представлен «маяком Европы» (v. 12). Однако сияние святого и сияние короля имеют разную природу. Мартин является источником духовного света. Для каролингского автора свет, излучаемый Карлом (vv. 13, 56), определяется его славой победителя и триумфатора, это блеск императорской власти (w. 59-66). Но воспеваются не только упомянутые качества Карла. Поэт подробно описывает интеллектуальные способности императора, называя его «блестящим учителем грамматики», «известным чтецом», «величайшим мудрецом», «велеречивым оратором» и т. д. (w. 65-70; 74-75).
Каролингские панегиристы, как правило, восхваляли эрудицию
правителя или его покровительство ученым (ср. ВАЛАФРИД СТРАБ,
Prol., v. 25). Автор рассматриваемой нами поэмы наделяет своего покровителя гораздо большими достоинствами, представляя короля как лучшего наставника во многих науках (w. 67-85). И здесь идеализированный портрет расходится с реальностью, поскольку образование и ученость императора были весьма скромными (см. выше, с. 35-36).
Так, фигура Карла, «высочайшего короля» (v. 1) и «властного правителя» (v. 23), к которой обращался в начале 780-х годов Павел Диакон со страстной мольбой об освобождении брата, плененного после лангобардского бунта 774 г. (см. ПАВЕЛ ДИАКОН, Vers., w. 1- 28, ed. NEFF, p. 53-55), постепенно приобретает совершенно иное качество в поэзии, создававшейся после коронации Карла в 800 г.
Времени создания поэмы Карл Великий и папа Лев (написанной, возможно, в Ахене) предшествовало более двух десятилетий литературной активности приближенных ко двору поэтов: в утвердившейся художественной традиции Карл стал физическим воплощением культурных идеалов, провозглашенных в период его правления. Слова о том, что Карл настолько же превосходит других королей могуществом своей власти, насколько он выше всех в искусствах (w. 86-87), восходят к строкам, которые десятью годами раньше написал Ангильберт, желавший восславить возрождение учености и возобновление королевского покровительства литературе (АНГИЛЬБЕРТ, Сагт. w. 1-100).
12*
1 80 |
ПРИМЕЧАНИЯ |
В Карле Великом и папе Льве панегирист опирается не только на уже сложившуюся каролингскую поэтическую традицию, но и на античные образцы. Естественным образом Ахен предстает новым Римом, а Карл — вторым Энеем (v. 94). Нарративный стиль поэмы не остается неизменным: если сначала Карл предстает во всем своем статическом великолепии (w. 1-96), то затем изображение приобретает динамику: следует сцена строительства Ахена (v. 97 sqq.), осуществлявшегося в середине 790 г. Центром описания как и прежде является император: стоя на возвышении, он и наблюдает, и руководит разнообразной активностью. Во всех частях Города ведутся различные работы. Взгляд автора выхватывает строительство театра, бань, базилики. Подобная быстрая смена объекта описания характерна для Вергилия (ANDERSON, р. 107; GODMAN, р. 24). Автор фокусирует внимание на деталях, обладающих политической символикой. Так, Карл (см. ниже, примеч. 25) обозревает с высоты возведение стен будущего Рима (v. 98). Ср. подобный пассаж у Модуина (Сагт., vv. 24-27):
Prospicit alta novae Romae meus arce Palemon
Cuncta suo imperio consistere regna triumho,
Rursus in antiquos mutataque secula mores.
Aurea Roma iterum renobata renascitur orbi!
Из высокой твердыни нового Рима мой Палемон прозревает все королевства, состоящие под его триумфальной властью, и нравы, снова вернувшиеся к тем, что были в древние времена. Золотой Рим, вновь возобновленный, возрождается
для всего мира!
Имперская, абсолютная власть Карла подчеркивается его положением над сценой, где разворачивается вся эта трудовая активность. Он только распоряжается, другие же исполняют его волю (v. 99 sqq.). Это одно из главных отличий перспективы поэмы от Вергилиевой. Ни один персонаж, даже Эней, не играл столь преобладающей роли в Энеиде, как Карл у каролингского автора. Изображаемое Вергилием строительство Карфагена (см. ВЕРГИЛИЙ, Aen. I, 418 sqq.) дает ближайшие параллели к описанию построения Ахена (включая сравнение тружеников с пчелами).
Трансформация Вергилиевой Энеиды не является случайной, но отражает значительные политические изменения. Франкский поэт отправляется от Вергилия, чтобы создать образ нового, каролингского Рима, который должен быть не просто копией города Цезарей, но превосходить его. Подобно тому, как Карл не только напоминает, но