Грицкевич В. П. История музейного дела до конца XVIII века

хие капиталовложения), социальному отличию, стремлению к знанию (неподдельной любви к предметам и желанию знать о них все, что можно), и желанию достигнуть определенной известности (о чем свидетельствует значительное количество именных коллекций в западных музеях)26. Определения мотиваций предмузейного собирательства, данные К. Помяном и Э. Александером, в отдельных местах совпадают, а в других не совпадают с характеристикой этих мотиваций, предложенной А.С. Виттлин.

Несмотря на то, что некоторые предложенные А.С. Виттлин мотивации собирательства далеко не всегда могут быть выделены в чистом виде, все же они представляются достаточно логично обоснованными и выраженными в более четкой словесной форме, чем другие. Это побуждает взять за основу типологию мотиваций предмузейных собраний А.С. Виттлин, слегка видоизменив ее (так, термин «магическая мотивация» заменен термином «сакральная мотивация» (от латинского слова «sacrum» – священная вещь).

Некоторые побудительные мотивы собирательства неизменны, другие меняются, утрачивают свой приоритет с изменением религиозной, эстетической, интеллектуальной системы ценностей, перестают быть социально приемлемыми и больше не могут воздействовать на человека, а иногда исчезают полностью.

Сакральная мотивация предмузейного собирательства

Сакральную мотивацию предмузейного собирательства можно проследить на ранних этапах развития человеческого общества. В представлениях первобытных людей большую роль играло стремление человека выйти за пределы удовлетворения своих бытовых нужд, биологического существования, стремиться к общению с высшей силой, управляющей миром. В поисках причин природных и общественных событий и явлений люди обращались к этой силе и поклонялись ей. Они зачастую устраивали для культовых целей специальные места и помещали в них определенные предметы сакрального свойства.

Среди таких предметов были и художественно выполненные, например, женские статуэтки как символ плодородия, наскальные и настенные изображения (в пещерах) животных как средство охотничьей магии для того, чтобы иметь в ходе охоты гарантированную добычу. Изобразительная деятельность в первобытную эпоху имела не художественный смысл, а утилитарное познавательное, ритуально-магическое, дидактическое значение. В дальнейшем количество собраний подобных предметов увеличивается, и они помещаются в храмах. Храмы различных вероисповеданий содержат «вотивные» предметы, приносимые туда по обету и по-

71

свящаемые божеству. Они свидетельствуют о человеческом желании получить помощь со стороны высших сил. В Древней Греции подобные предметы носили название «анатем»27.

Поводы для жертвоприношений были столь же многочисленны, сколь и ситуации, в которых тогдашний человек хотел почувствовать свою защищенность от стихийных сил, болезней, наводнений, засух, угрожавших его существованию, существованию его скота или урожая, а также от военных действий или просто от грабежей. Любой предмет из материала – дорогого или недорогого, меньшей или большей художественной ценности, мог становиться вотивным. В некоторых случаях дарение носило символический характер в связи с его особым значением и могло принимать форму статуи, представлявшей божество, к которому даритель обращался, или отличившегося в бою военачальника. Оно могло также представлять собою изображение предмета или части тела, имевших отношение к поводу или причине дарения (например, в случае болезни сердца, глаза, уха, руки, ноги в храм приносились изображения определенного органа тела). Об этом свидетельствуют описания анатом в храмах греческих городов Херонеи, Олимпии, в Дельфийском храме Аполлона и других храмах, материалы раскопок в Помпеях.

В христианских храмах средневековья и более позднего времени на обозрение посетителей выставлялись реликвии, связанные с именами Христа, Богоматери, апостолов, библейских праотцов и других персонажей Библии, святых, мучеников. Многие реликвии дублировались в различных храмовых зданиях. Им нередко приписывались целебные свойства, а поклонение им становилось целью паломничества. Другие же реликвии просто привлекали в храмы посетителей. Так, в аббатстве Сен-Дени (около Парижа) хранился кубок из горного хрусталя из храма царя Соломона в Иерусалиме и камея с агатом, на котором был вырезан лик царицы Савской. Английский журналист Дж. Аддисон писал о своей поездке через Италию в 1701 году: «Кафедральный собор в Милане весьма богат

реликвиями, которые доходят вплоть до времен Даниила, Ионы и Авраама»28.

С распространением религии буддизма в Японии, как до этого на ее родине Индии и в Китае, в местных храмах стали сосредотачиваться богатые сакральные собрания. Во время правления японского императора Сёму в столице страны Нара в храмовом комплексе Тодайдзи была выставлена статуя Будды высотой около 15 м (752 г.). Для сохранения ценных подарков, приносимых Будде, было построено специальное здание, получившее название Сёсоин. После смерти императора его вдова Комё передала храму для хранения и все его сокровища, приобретшие сакральный характер. Около сотни из семисот предметов этого собрания сохранились до нашего времени и раз в году выставляются для обозрения пуб-

72

лике. Здание Сёсоин можно считать одним из древнейших сохранившихся учреждений мира, носивших предмузейный характер29.

В мусульманской культуре развивавшееся с VII века предмузейное собирательство возникало в первую очередь по религиозным мотивам. Появляются хранилища, связанные с гробницами религиозных деятелей (тюрбе, мазары). Большую известность получила построенная в XI веке гробница одного из них – Али ибн Мусы аль Ризы (умер в 818 году) в Мешхеде в провинции Хорасан (северо-восточный Иран), являющаяся до сих пор местом паломничества. Многочисленные ценные и высокохудожественные жертвоприношения к могиле почитаются как священные реликвии и сейчас хранятся в музее, находящемся неподалеку от гробницы30.

Сакральная мотивация была характерной и для представителей цивилизаций Центральной и Южной Америки. Испанские завоеватели расхитили собрания ценных предметов культа в храмах завоеванных ими государств Нового Света31.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что сакральная мотивация предмузейных собраний развивалась в различных обществах мира на протяжении тысячелетий вплоть до нашего времени.

Экономическая мотивация предмузейного собирательства

Экономическая мотивация предмузейного собирательства связана с переходом человечества от присваивающих форм хозяйства (охоты, рыболовства, сбора дикорастущих растений) к производящим формам хозяйства (земледелию, скотоводству). Начался такой переход при неолите, а развился с применением металла для изготовления орудий труда и оружия. При этом возникли излишки продуктов скотоводства и земледелия: кочевничество обособилось от скотоводства, появилась необходимость в товарообороте между кочевниками, скотоводами и жителями горных зон, специализировавшимися в сфере рудной промышленности.

Обмен товарами между отдельными географическими зонами стимулировал индивидуальное производство и возникновение частной собственности. Выросли социальная дифференциация населения, появились богатые и бедные, не позже IV тысячелетия до н. э. на Древнем Востоке появились ранние государства и города.

У более обеспеченных членов общества возникла возможность самим меньше трудиться и иметь больше свободного времени. Достаток и досуг позволяли отдельным членам общества постепенно превращавшегося в общество имущественного неравенства, возможность абстрактного мышления, ускоряли развитие духовной жизни. Это способствовало, в частно-

73

сти, предмузейному собирательству у выделявшихся своим богатством членов человеческих общностей – в первую очередь, правителей, военачальников, жрецов.

Добыча, полученная в результате походов и набегов, долги, налоги, пожертвования, присвоение прибавочного продукта, произведенного принудительным трудом, приводили к накоплению у имущих сословий богатств и сокровищ и размещению их во дворцах и храмах. Широко известны богатства, накапливаемые во дворцах правителей и в храмах государств Древнего Востока.

Древние предмузейные собрания экономического значения описаны Гомером в XXIV песни «Илиады». Троянский царь Приам (Дарданион) осматривает в своей кладовой вещи, которые он должен был передать осаждающим Илион (Трою) ахейцам как выкуп за тело своего сына Гектора, убитого Ахиллом:

Так произнес – и, поднявши красивую крышу ковчегов, Вынул из них Дарданион двенадцать покровов прекрасных, Хлен* двенадцать простых и столько ж ковров драгоценных, Верхних плащей превосходных и тонких хитонов исподних, Злата, весами отвесивши, выложил десять талантов, Вынул четыре блюда и три светозарных тренога32.

Подобные сокровищницы предметов были и у других персонажей поэмы – Одиссея и Менелая. Археологические раскопки сделали сокровищницы древнего евроазиатского мира доступными изучению и обозрению. Эти хранилища сокровищ отражали экономические условия того периода, когда производство имело главной целью удовлетворение потребностей самих производителей, а товарообмен путем торговли был крайне ограничен и денежного обращения еще не существовало. Те немногие, которые обладали бόльшим имуществом, чем это требовалось для удовлетворения повседневных нужд, хранили избыточный продукт, в первую очередь, домотканную одежду и металл в форме слитков или изделий, чтобы в случае меновой торговли его можно было бы обменять. Прочность и делимость металла без потери ценности делали его ценнее всех других металлов.

В греческих храмах сосредотачивались значительные богатства. Когда в начале V столетия до н. э. персы напали на Элладу, афиняне использовали серебро, накопленное в форме слитков и в виде вотивных жертвоприношений в храмах, чтобы построить военные корабли, которые помогли им разгромить персидский флот в битве в Саламинском проливе. В начале Пелопонесской войны (последняя треть V века до н. э.)

* Х л е н а – плащ.

74

афинянам вновь пришлось пустить на переплавку «анатемы» – «памятники благочестия, людей и славы народа, его колоний, жрецов и честных граждан». К этому времени в храме Афины в Акрополе хранилось немало серебра и золота в виде анатем и ваз, которые выносились во время процессий и игр, а их стоимость была не менее шести с половиной тысяч талантов.

Занимавший должность афинского стратега Перикл объявил, что «придется продать всю ту священную утварь, которая употребляется на процессиях и состязаниях <...>. Он присоединил сверх того <...> золотые облачения самой богини (Афины – В.Г.), если бы все источники доходов были закрыты». Правитель города объяснял, «что статуя эта имеет на себе веса сорок талантов чистого золота, и что все оно может быть снято, но, употребивши это золото, необходимо будет <...> возвратить его в неменьшем количестве»33.

Функции сокровищ греческих храмов были разносторонними. Храмовые статуи и вотивные жертвоприношения хранили этнические обычаи, идеи, память, демонстрировали красоту, а также общинную ценность. Храмовые собрания играли роль банка и общественной казны в привлекательном виде. Временами эта функция становилась ведущей (хотя основной функцией оставалась сакральная). Когда финансовые нужды общины становились затруднительными, количество храмовых сокровищ уменьшалось. Затем жертвоприношения из благородных металлов появлялись в особых кельях храма снова, и увеличивавшееся собрание указывало на возраставшее благополучие и стабильность общины.

В Риме общественные собрания экономического характера в храмах появляются не как постепенное накопление индивидуальных приношений, а как вклад трофеев тех побед, которые превратили некогда небольшую общину в мировую империю.

Римляне также скупали ценные памятники культуры у жителей разорявшихся греческих городов.

Предмузейные собрания экономического характера создавались в древности и в противоположной Средиземноморью части Евразии. Во время археологических раскопок в нынешней китайской провинции Хунань были обнаружены собрания золотых и серебряных предметов эпохи

династий Шан (1600 – 1027 годы до н. э.) и Чжоу (1027 – 266 годы до н. э.)34.

После распада Римской империи народонаселение Западной Европы резко уменьшилось. Жители континента возвратились к примитивной экономике на отделенных друг от друга самоснабжающихся территориях. В этом процессе реорганизации собственности в борьбе правителей этих территорий за власть возрастающую роль играли собрания экономического характера. В эпоху Великого переселения народов правящие круги военачальников германских этносов, завоевавших римские владения,

75

накапливают запасы награбленного золота и серебра. А.Я. Гуревич отмечает, что драгоценные металлы, полученные германцами и скандинавами во время войн приобретали значение социального отличия: «В варварском обществе оно (награбленное богатство – В.Г.) было не средством товарного обмена и не источником накопления, не столько пускалось в оборот, сколько выполняло важную знаковую функцию». Серебро и золото германские вожди, а позже правители выставляли напоказ – это были важные знаки общественного положения и доблести. В драгоценных металлах воплощалась «удача» («Heill») человека, пока эти металлы находились в его руках, его «удача» не подвергалась никакой опасности, она, неповрежденная, находилась при нем35.

Вот почему визиготский король Испании и Южной Франции Леовигильд в 568 году после победы в борьбе за престол воссел на троне в королевском одеянии и выставил напоказ свои сокровища. Опорой королевской власти было государство, подданные и сокровища. На протяжении многих столетий сокровища (казна) были приметой княжеской и королевской резиденции. Следы этого можно обнаружить почти во всех европейских столицах.

И в позднейшие времена с чисто материального содержания сокровищницы акцент часто перемещался на символическое значение, на отождествление предметов сокровищницы с общенациональными событиями и выдающимися деятелями36.

В императорской сокровищнице Венского замка Хофбург, который был резиденцией правящей династии Габсбургов, коронные драгоценности выставлялись напоказ, освящая традиции, восходившие к средневековой сокровищнице герцогов Бургундских, с которыми Габсбургов с конца XV века связывал брачный союз. После утраты кратковременной ведущей роли Бургундии в XV веке во французской и европейской политике, часть знаменитых герцогских драгоценностей была отослана на монетный двор, чтобы покрыть государственные расходы. Опись коллекции герцогов Бургундских стала важным источником, перечисляющим предметы, избежавшие переплавки и появившиеся впоследствии в сокровищницах Габсбургов в Вене и Мадриде.

Коллекции церкви носили не только сакральный и экономический характер, но и характер идеологический. С приобретением церковью больших земельных владений и вкладов она представляла собой большую силу, нередко находясь в тесном сотрудничестве с правящими династиями. Большинство сокровищ Карла Великого, хранившихся в столице его империи Аахене, после его смерти оказались разделенными между двадцатью четырьмя церквями и монастырями.

Монархи сами притязали на церковное имущество, чтобы обеспечить финансами свои войны и другие государственные мероприятия. Фран-

76

цузские короли нередко конфисковывали церковные ценности и отправляли священные предметы из благородных металлов на переплавку37.

Несмотря на то, что создание церковных и светских предмузейных собраний средневековья служило в то время и культурным целям, не может быть сомнения в том, что преобладающим было их экономическое значение. Крестовые походы пополнили эти сокровища и дворцовые собрания князей и дворян казавшимися сказочными тогдашним европейцам произведениями искусства.

В свете сказанного трудно согласиться с мнением А.М. Разгона, считавшего, что «музейное» отношение к материальным объектам окружающего мира с накоплением материальных ценностей связывать нельзя38. Приведенные примеры свидетельствуют в пользу того, что материальные ценности, приобретавшиеся представителями имущих сословий и классов, часто носили характер экспонатов предмузейных собраний, а, следовательно, являлись элементами предмузейных выставок в силу «музейного» отношения к ним со стороны их владельцев.

77

Мотивация предмузейного собирательства социального престижа

Собирание предметов, подтверждающих положение человека в общественной группе относится, как экономическое и сакральное собирательство, ко временам первобытного общества. Описывавший обычаи туземцев Меланезии (западная Океания) антрополог Бронислав Малиновский отмечал, что у тех «накопление запасов пищи – это не только результат экономической предусмотрительности, оно также порождено желанием представления и повышения социального престижа посредством обладания богатством <...>. Пусть пища даже испортится <...>, но

туземцы хотят иметь ее еще больше, чтобы она отражала признак богатства»39.

Более выраженно в целях подчеркивания высокого социального статуса мотивация предмузейного собирательства проявлялась у кочевых и оседлых этносов Евразии, формировавших государства. Создавались гробницы, содержавшие оружие, колесницы, сосуды, предметы первой необходимости, золотые, серебряные, бронзовые украшения, статуэтки и другие художественные предметы. Вождя или правителя в загробный мир нередко должны были сопровождать жены, слуги, рабы, музыканты, танцовщицы. Предметы, помещавшиеся в подобные гробницы, представляли собой своего рода «предмузейные капсулы», предмузейные собрания, рассчитанные на «внутреннее», «монологическое» (для самого себя) использование их хоронимыми знатными лицами в загробном мире, в существование которого они верили.

Видоизменения в ритуале захоронения правителей привели к созданию одного из образцов подобного предмузейного собрания, обнаруженного в 1974 году в Линдуне неподалеку от китайского города Сиань (в древности Чанъань) – захоронения объединителя и реформатора Китая императора Цинь Шихуанди (227 – 207 годы до н. э.). В двух камерах гробницы было размещено семь тысяч восемьсот терракотовых фигур воинов, а также фигуры запряженных в колесницы лошадей, выполненные в натуральную величину. Фигуры воинов сохраняют боевой порядок. Каждая фигура представляет собой изображение конкретного человека, они не повторяли друг друга, у всех у них индивидуальные черты лица, иногда отражающие различное этническое происхождение жителей но-

восформированной империи. В 1979 году захоронение было превращено в музей40.

Захоронения знатных людей отличались гигантскими размерами, которые должны были поражать воображение современников и потомков. Подобные гробницы, равно как и многочисленные роскошные храмы и

78

дворцы, в странах Древнего Востока были не только проявлением образа жизни верхов правящего класса, его экономической и культурной мощи, но и стремлением правителей воздвигнуть себе памятники славы для назидания позднейшим поколениям, создать исторические оправдательные документы своим деяниям. Типичным примером этому служат пирамиды египетских фараонов, которые служили символами вечности и непоколебимости их царской мощи41.

Правители Древнего Востока вывозили захваченные в покоренных землях богатства и выставляли их на всеобщее обозрение. Эламский правитель Шутрук-Наххунте I в своей столице Сузы поместил в храме произведения искусства, вывезенные из покоренного им около 1180 года до н. э. Вавилона42. Ассирийские цари в западных воротах города Ашшур поместили в специальном зале булавы и палицы, посвященные богу войны и смерти Нергалу (IX век до н. э.)43.

Когда Афины установили свое господство в Афинском Союзе, объединявшем ряд греческих полисов (городов-государств), на видном месте почти каждого из них помещалась статуя Афины из слоновой кости и золота – подарок Афин. Скульптуры устанавливались гражданами различных полисов, сознававших свое зависимое от Афин положение, что воспитывало страх перед могуществом Афин, а также подчеркивало единство Афин и других участников союза.

После завоевания Римом Греции и эллинистических государств, в Римской империи во многих городах помещались скульптурные изображения императоров с целью демонстрации римского могущества44.

Многие римляне стремились поставить себе или своим предкам статуи на римском Форуме. Статуя должна была прославить данного человека или его предков (поэтому было важно, чтобы изображенное лицо не спутали с кем-нибудь другим). Она должна была выражать уважение или почитание. Во II веке до н. э. римский Форум был настолько загроможден статуями подобного рода, что было принято специальное решение убрать половину из них45.

Показательные выставки дорогих предметов нередко были главной целью некоторых римских коллекционеров. Вольноотпущенники порой были склонны украшать дома колоннами из алебастра и черепашьих панцирей, и фонтанами с серебряными трубками с тем, чтобы это стирало из памяти окружающих их рабское прошлое. Римский писатель Гай Петроний в главе «Пир у Тримальхиона» своего романа «Сатирикон» привел сатирически окрашенный пример подобного тщеславного поведения разбогатевшего вольноотпущенника и описал обилие в доме этого человека выставляемых напоказ ценных предметов46.

С переносом императором Константином столицы Римской империи из Рима в Византий, получивший название Нового Рима (330 г.) (позже Константинополь), туда были перевезены тысячи произведений искусст79

ва из различных городов. Во многих случаях эти произведения искусства были выставлены в публичных местах: на императорских форумах и площадях, в портиках государственных учреждений, на огромном ипподроме. Его украсили четверкой коней из бронзы и «змеиной» колонной из Дельф. Преемники Константина продолжали его традицию. Феодосий Великий перевез сюда из Египта гранитный обелиск фараона Тутмоса III. Местами экспозиции древних и новых произведений искусства были императорский дворец и собор святой Софии.

Длительное время Константинополь был городом, в котором на всеобщее обозрение были выставлены многочисленные скульптурные изображения до тех пор пока, город не был разорен западноевропейскими крестоносцами в 1204 году. Венецианцы получили от захватчиков в уплату за перевоз их туда по морю право вывоза из города многих произведений искусства, в том числе упомянутую квадригу отлитых из бронзы коней. Ими был украшен вход в кафедральный собор Сан-Марко в центре Венеции. Четверка коней была реквизирована солдатами Французской республики в 1797 году и почти два десятилетия украшала Париж, пока не была возвращена в Венецию.

Социальные отличия, проявляемые в предмузейных собраниях описанного типа, служили определенным сословным и иным групповым целям. Подобные собрания в более поздний период весьма часто становились основой для создания музеев.

Мотивации предмузейного собирательства групповой принадлежности

Борьба против сил окружающей природы побуждала людей первобытного общества изначально объединяться в группы, возможности которых намного превышали сумму индивидуальных сил. Партнерское участие в таких группах основывалось на равной практической деятельности в сельскохозяйственной общине, охотничьем или воинском отряде, рыболовецкой артели. Оно скреплялось человеческим воображением, что нередко проявлялось в собирании предметов, связанных с осознанием группой людей своей общности.

Собирательство как доказательство родства с легендарными предками

На всех этапах развития человеческого общества умы людей занимал вопрос об их происхождении. Согласно древнегреческим мифам и легендам первые люди были созданы героями, рожденными богами. В греческих храмах выставлялись материальные объекты, свидетельствовавшие

80