Ясно, что и в конце ХХ начале ХХI века модернизация не должна сводиться к вестернизации.
На Западе первыми попытались осмыслить современную модернизацию как завершившийся процесс и пришли к различным выводам.
Первый. Этой точки зрения придерживаются те, кто давал конкретные советы, консультировал, в частности, политический аппарат Международного валютного фонда, официальные специалисты по России – советники западных правительств (например, американец Дж. Сакс и швед А. Ослунд, консультировавшие российское правительство).
Представители этого подхода связывают крах преобразований с упущенной возможностью нейтрализовать российский коммунизм в начале реформ. Левые не позволили воцариться в России демократии и рынку.
Второй вывод состоит в том, что в неудаче преобразований виноват Запад. Некоторые западные реалисты не восхищаются ельцинским периодом русской истории и склонны видеть ошибку Запада в односторонней ориентации на группу лидеров, владевших Кремлем в 90-е гг. Об этом пишет, например, С. Коэн довольно хорошо известный в России благодаря написанной им биографии Н. И. Бухарина.
Третий вывод исходит из более общего положения: Россия нереформируема в принципе, она не пережила такие исторические эпохи, как Ренессанс, Реформация и Просвещение. В 1929–1965 гг. Советская Россия предприняла попытку насильственной модернизации, но ни один народ не может бесконечно жить в состоянии мобилизации. Именно усталостью народа объясняется фаталистическое отношение к распаду государства, гибели половины промышленности, к выпадению страны из списка первостепенных держав.
В каждом из приведенных выше объяснений, вскрывающих разные стороны сложного явления, есть доля истины. Но ни одно из них не касается сути проблемы.
Во-первых, тезис о коммунистическом саботаже неглубок. Коммунисты не разделяли порыва реформаторов, не сочувствовали неудачам, но они делали это как часть народа, подвергшегося суровому испытанию, а не как подпольная организация саботажников. Одной из главных установок левых было спасение национальной экономики; неправомерно считать эту установку лютым лицемерием партии, сознательно подрывающей экономику страны. Более того, «красные директора» приложили немало усилий по исправлению ошибок «младореформаторов». Если коммунисты и оказали сопротивление реформам, то не как бунтующая политическая сила, а как выразители традиционного сознания, органически присущего нашему обществу. При
201
всем желании Б.Н. Ельцин не смог указать, какие именно реформы он не сумел провести из-за сопротивления коммунистов.
Во-вторых, Запад действительно воспользовался смятением России, но он не водил пером М. Горбачева и Б. Ельцина на фазе роковых решений 1988–1992 гг. Если Запад и виноват, то в том, что, не выявив подлинные российские проблемы, обещает лояльность только в обмен на продолжение реформ, начатых в 1992 г.
Главными предпосылками неудач преобразований конца ХХ в. явились следующие.
Разрушение социальной базы демократии. Реформаторы, приступив в 1992 г. к осуществлению экономических и социальных изменений, не принимали во внимание падение жизненного уровня населения, не понимали, что этот уровень есть эмпирический показатель успеха реформ. Правительства 90-х гг. относились к своему народу как объекту колоссального эксперимента, но не как к соратнику по модернизации страны. Были избраны радикальные и даже революционные методы перемен. Лидеры не сочли нужным публично объяснять свои действия и тем более рассказывать о своих замыслах. Отчуждение реформаторов от народа лишило реформы необходимой общественной поддержки.
Процесс модернизации в России совпал со временем, когда на Западе господствовала неолиберальная идеология – идеология денационализации, раскрепощения индивида, замещения государственных форм частными компаниями. Если бы процесс модернизации начался раньше на 20 – 30 лет, то мы бы стали свидетелями доминирования на Западе идей государственного вмешательства, благотворности государственного капитализма.
Не была учтена цивилизационная специфика страны. Мир знает две успешные модели модернизации. На Западе модернизация была осуществлена на основе протестантской трудовой этики, в Восточной Азии – на основе патерналистского заимствования западных технических достижений, переноса их на почву конфуцианскопатриархальной трудовой морали. В обоих случаях выработаны популярные идеалы накопления, обогащения, общественного признания материального успеха. В России, коллективистской стране, жившей на уравнительных основах не только в советский период, но и многие предшествующие столетия, не было доказано, что можно стать богатым, оставаясь при этом моральным. Этика бережливого трудолюбия, накопления, постоянной оптимизации – всему этому российский капитализм не придал никакого значения.
Эффект открытия рынка. Существуют два пути подключения экономики к рынку в национальных масштабах. Первый путь – выбо-
202
рочное, на основе постепенного открытия своей экономики, открытие только тех ее отраслей, которые достигли осязаемой конкурентоспособности. Это стандартный подход. Такой путь прошли все чемпионы мирового развития, все члены Организации экономического сотрудничества и развития (30 наиболее развитых стран мира) от Соединенных Штатов до Южной Кореи.
Российские реформаторы выбрали второй путь – они открыли национальную экономику в целом, заставили отечественную промышленность конкурировать с чемпионами мировой экономики. В результате погибла половина российской индустрии и значительная часть сельского хозяйства, которые не смогли конкурировать с западными производителями. Время и силы были потрачены на манипуляции с валютой – убиение прежних сбережений, поиски соотношений рубля с долларом, битвы с инфляцией. Это помогло некоторым банкам, но не национальной экономике. Через семь лет Е. Гайдар определил результат реформ: «вороватый капитализм». Б. Немцов склонился к определению «полукриминальный и бандитский». Так определили итоги своей деятельности самые безоглядные западники в российской истории.
3. Геополитическое ослабление России
На рубеже ХIХ–ХХ вв. английский географ и политолог Хелфорд Макиндер впервые обнародовал свою ставшую впоследствии знаменитой геополитическую теорию о «географической оси истории» и о «сердце мира– хартленде». Вкратцеее содержаниесводитсякследующему.
В силу объективных географических условий народы и государства разделены на континентальные, сухопутные, и морские, океанские. В контексте этого деления мира один регион выступает как имеющий ключевое значение – Евразия. Согласно геополитической теории это и есть осевое пространство мира, хартленд. Коренное различие между океанической сферой и евразийским хартлендом состоит в том, что первая является мозаичным, полицентрическим пространством, тогда как второй образует монолит, представленный однойдвумя сверхдержавами. Неслучайно главная забота держав атлантического «римленда» состояла в том, чтобы воспрепятствовать союзу двух стран хартленда Германии и России. Иными словами, в глазах западных геополитиков угроза со стороны России связана с тем, что она является держателем евразийского монолита, масса которого во много раз превышает разрозненную массу океанических государств.
Ощущение этой асимметрии составляет основу для понимания процессов новейшей истории. Так, три важнейших события ХХ в. – Первая мировая война, Вторая мировая война, возвышение США и их
203
вмешательство в европейские дела на стороне морских держав – могут быть поняты в свете одной логики.
Речь идет о том, чтобы уравновесить слишком «легкую» западную часть Евразии с тяжестью восточного евразийского монолита. С другой стороны, западная геополитика состоит в том, чтобы раздробить этот монолит сначала путем противопоставления России и Германии, а затем дробления самой России – превращение ее в мозаичное пространство малых автономных государств и регионов. Еще советник президента США Вильсона полковник Хауз говорил, что предпочел бы четыре России вместо одной. Его идейные наследники исходят из того, что с ослаблением России в незападном мире исчезнет государство, способное противостоять Западу в военной сфере. Это обеспечивает Западу свободу действий в развивающихся странах, ориентирует НАТО на новые функции, исключает международную кооперацию левых сил, делает Запад гарантом и арбитром в мировой системе. Но одновременно возникает вопрос, не приведет ли дробление России к нестабильности в Евразии. Устранение России может повлечь за собой появление других претендентов. Евразийская сущность может проявиться в других формах, что доказано прошлым историческим опытом (монголо-татарской империей). Сегодня на роль замены России как держателя хартленда претендует на Востоке Китай, на Западе Германия.
Исходя из данной геополитической модели мира можно понять, почему США, одержав победу в холодной войне, не изменили разительно своей внешней политики. США не «закрыли» НАТО, не увели легионы из Германии, Кореи, Японии, не возвратили к своему побережью флоты, не сократили свой военный бюджет. Американская стратегия базируется на присутствии 100 тыс. американских военнослужащих в Европе, такого же числа в Азии, 25 тыс. – на Ближнем Востоке, 20 тыс. – в Боснии.
Силовые возможности США трудно переоценить. Военная мощь страны превосходит совокупную военную мощь десяти следующих за ними крупнейших держав мира. Америка входит в важнейшие союзы. Североатлантический союз (7, 5 млн. военнослужащих) не имеет конкурентов на нашей планете. После исчезновения СССР стало ясно, что США фактически никого не сдерживают, а следуют определенной и решительной стратегии мирового преобладания в целях контроля над международным развитием. Пиком лингвистической определенности стало заявление президента Буша (старшего), что Соединенные Штаты считают своим жизненно важным интересом предотвращение доминирования на территории Евразии любой враждебной державы или группы держав.
204
Выйти из сферы опеки США, превратиться в самодовлеющие центры при благоприятном стечении для них обстоятельств могут лишь четыре страны: Германия (валовый продукт – 2, 2 трлн. долл.), Япония (4, 3 трлн. долл.), Китай (1 трлн. долл.), Россия (0, 5 трлн. долл.). Наиболее явственным потенциальным противником выглядит Китай; эта страна имеет максимальные шансы выйти в успешные конкуренты. Китай неизбежно вырастет в гигантскую ядерную державу. В 1950 г. на Китай приходилось 3, 3 % мирового ВВП, а в 1992 г. уже 10 %. По прогнозам в 2025 г. в пределах китайской цивилизации будет жить не менее 21 % мирового населения. В 1993 г. совокупная армия этой цивилизации была первой в мире по численности – 25, 7 %.
Россия должна определить свои внешнеполитические ориентиры
– в противном случае это сделают за нее.
Первая позиция относительно внешнеполитических ориентиров России, которой придерживается быстро уменьшающаяся часть политических сил России, призывает не менять курса А. Козырева (министра иностранных дел при раннем Б. Ельцине), а именно считать сближение с Западом приоритетным.
Вторая позиция состоит в том, что невозможно следовать курсом «на Запад при любых обстоятельствах». Прием в НАТО прежних военных союзников СССР вызвал мучительную переоценку ценностей у политических сил России, потребовав обращения к реализму. За отход от ядерного противостояния Россия заплатила немалую цену. Но на Западе зреет и укрепляется мнение, что эта цена недостаточна. Самая большая потенциальная угроза для России – безоговорочная, демонстративная поддержка Украины со стороны НАТО, с тем чтобы противостояние с наиболее близким этнически и цивилизационно соседом окончательно связали инициативу России.
Запад не приемлет то, что Россия называет «ближним зарубежьем» признанные ООН суверенные страны, выражает стремление быть посредником во внутренних конфликтах соседних стран (по примеру Таджикистана). Сложилась ситуация, когда Россия пытается сохранить свое положение великой державы и в кризисной для себя обстановке. Долгие годы Россия имела значительный перевес над Западом на европейском театре в обычных вооружениях: 60 тыс. танков составляли весомый аргумент. Ныне он исчез: в качестве платы за нормализацию отношений с Западом Россия ограничила себя 6400 танками. Россия имеет одну из самых крупных в мире армий – 1, 7 млн. человек. Сокращение армии России было бы рациональным и в свете планов США довести численность своей армии до 1, 4 млн. человек.
205
Однако чрезвычайно настораживает то, что нынешнее снижение уровня российского военного потенциала имеет скорее стихийный характер. Москва надеялась, что ответом Запада будет его плодотворная дружественность.
До сих пор военное сотрудничество с Западом было весьма накладным для России. Так, поддержав Запад в Персидском заливе, Россия лишилась многомиллиардных контрактов, заключенных с Ираком. Присоединившись к Западу в изоляции Ливии, Россия потеряла важнейшего оптового покупателя своего оружия. Участие в организованных Западом блокаде и бомбардировке Сербии принесло России потери в миллиарды рублей. Запад не склонен компенсировать потери России, в то время как США получили от союзников финансовую компенсацию за свои действия против Ирака в 1991 г.
Современная история ставит вопрос: сумеет ли Россия достаточно быстро преодолеть системный кризис и выработать одновременно систему геополитических координат, убедительную для российского населения и приемлемую для мира? Геополитическое влияние России будет определяться не количеством танков, а тем, станет ли Россия геополитическим «хартлендом» Евразии или, потерпев экономический крах, превратится в евразийский «медвежий угол». Здесь возможны три варианта действий.
Первый вариант – стать «Дальним Западом». Реализации этого варианта сопутствует отказ России от пути, начатого еще Иваном Калитой. Ради цивилизующей близости с Западом Россия замыкается в пределах Российской Федерации, открывает свои границы перед западными капиталами, направляет свои экспортные ресурсы на западные рынки, сокращает вооруженные силы: сокращает армию, спокойно наблюдает за старением своих ВВС и ВМС, сокращает стратегические вооружения, уходит с рынков оружия, отказывается от военного влияния как в дальнем, так и в ближнем зарубежье. И все это в надежде на приобщение к западному экономико-культурному полю, что позволит модернизировать страну в мирных условиях при благожелательном отношении Запада.
Второй вариант – возвращение к антизападной идеологии. Этот вариант развития предполагает, по существу, отторжение России от Запада и ее сближение с северной и северо-восточной Евразией – прежде всего с мусульманским, индуистским и буддийскоконфуцианским миром. Россия откажется от западной помощи. Она восстановит таможенные барьеры с целью спасения собственной промышленности, заново выйдет на рынки своих прежних потребителей в Средней Азии, Закавказье и в восточно-славянском мире. При этом в
206
России заглохнут ростки федерализма, окрепнет унитарное государство. Возобновится военное сотрудничество со странами, далекими от симпатий к Западу, - Ираном, Ираком и Ливией. Глобальной задачей станет союз с Китаем, ВНП которого через 15 лет, по прогнозам, превзойдет ВНП США.
Но будет нелегко построить восточный мир в петровской России. Главное препятствие реализации этого варианта – евроцентрическое мироощущение. Потребуется выработка такой идеологии, в которой будут стержневыми элементами либо социальный момент (коммунизм), либо чувство «оскорбленного и отверженного». Но вся русская культура восстает против этой антизападной линии. Да и на реализацию этого варианта у России нет сил. Предел ставит экономическая катастрофа, которая постигла страну. ВНП России сократился на 55 %, расходы на военную промышленность – на 84 %. Если в 1990 г. ВНП России составлял 5 % мирового (СССР – 8, 5 %), то в 2000 г. только 2, 4 %, а ВНП стран НАТО – 45 % мирового. В 1998 г. военные расходы НАТО достигли 46 % мировых – почти в 10 раз больше российских.
Третий вариант можно назвать компромиссным. Он обеспечивает сочетание как интересов Запада (безопасность), так и интересов России (модернизации экономики и общества). Этот вариант основывается на четырех предпосылках.
1.В первую очередь необходимо выяснить, окончательны ли нынешние границы России и СНГ, т. е. речь идет о реальной возможности восстановления «расширенной» России – союзе России, Белоруссии, Казахстана, Украины. Нерешенность этого вопроса обуславливает неопределенность государственности России.
2.Россия не может нормально существовать без понимания национальных целей. Задачей лидеров страны является предъявление самой общей перспективы государственной деятельности, образа того будущего общества, к которому стремится Россия.
3.Основы политической структуры могут сформироваться в России при условии создания более широких (надпартийных) движений. Так политически развивается весь мир, за исключением нескольких западных стран. Ориентация на немедленное введение западного парламентаризма в России похожа на требование всеобщего счастья. Для создания парламентаризма западного типа России нужно значительное время.
4.Нельзя приватизировать объекты оборонной промышленности. Предприятия оборонной отрасли неубыточны только в том случае, если их продукция экспортируется. Производство в этой отрасли будет налаживаться постепенно с привлечением наиболее квалифицированной рабочей силы.
207
Основываясь на этих предпосылках, Россия сможет обеспечить национальную безопасность, стать «сердцем мира» – хартлендом. Несколько раз в своей истории Россия, находясь в незавидном положении, обращалась к Западу – после Смутного времени, между Нарвой и Полтавой, между Тильзитом и Бородино, после поражения в Крымской войне, между Брест-Литовском и Рапалло, в годы отступлений 1941–1942 гг. И не без успеха для себя. Смысл в том, чтобы видеть в Западе не монолит, а весьма рыхлое объединение стран. Петр I после Нарвы, Горчаков после Севастополя, Чичерин после Генуи нашли выход в многогранности мира, в выборе предпочтительного партнерства.
Таким образом, в декабре 1991 г. на карте мира исчезло огромное государство. На месте СССР образовалось 15 независимых государств, самое большое из которых Россия. Осуществление преобразований было доверено наиболее радикальным элементам, ориентированным на Запад. Понимание того, что кризис имел специфические исторические корни и порожден особыми историческими условиями, отсутствовало. Основными элементами проводимых реформ были шоковая терапия, монетаризм, заимствованный из Чикагской школы экономики, приватизация государственного хозяйства и передача его частным лицам. Совершенно не были учтены социально-культурные аспекты модернизации, которые в цивилизационном аспекте имеют решающее значение. Внуки большевистских комиссаров продемонстрировали вывернутый наизнанку большевизм. То, на что у Запада ушли века, они пытались ввести в одночасье, или в 500 дней. Разрушительный характер проведенных в стране преобразований сегодня всем очевиден.
Постепенно приходит осознание того, что необходима выработка собственного пути экономического развития, опирающегося на отечественный опыт.
Устранив с мировой арены своего главного соперника – СССР, Запад не заинтересован в его возрождении в какой-либо иной форме и будет всеми силами препятствовать этому. На это нацелена деятельность международных организаций, союзов, военного альянса НАТО, транснациональных корпораций, информационных глобальных сетей. Внимание Запада в настоящее время приковано к новым государствам, образовавшимся на территории СССР, и регионам ослабленной России. Следует учитывать, что ресурсы и потенциал страны будут предметом вожделения других государств, сопряженного с насаждением идеологии ненужного, непригодного народа, неспособного к их использованию.
В годы либеральных реформ Россия утратила часть своего суверенитета и вынуждена следовать в фарватере западной политики. Ис-
208
торический опыт убеждает, что решение внутренних проблем есть единственный способ повышения авторитета и престижа в мире. Вместе с тем этот опыт свидетельствует, что наибольший эффект для страны может быть только там, где будет концентрация усилий на всем понятных и достижимых конкретных целях.
Семинарское занятие по теме «Проблема исторического выбора России в конце ХХ – начале ХХI века»
1.Россия и Запад. Интерпретация взаимоотношений.
2.Современная модернизация.
3.Геополитическое ослабление России и перспективы развития.
Литература
1. Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. М.: Наука, 1992. С.
201.
2.Воскресенский А. Д. Россия и Китай: теория и история межгосударственных отношений. М.: ООО «Издат. центр науч. и учеб. про-
грамм. 1999. 408 С.
3.Зюганов Г. Империя США: двести лет американской мечты // Наш современник. 1994. № 8. С. 59 – 67.
4.Панарин А. Вызов (Геополитический пессимизм против цивилизационного оптимизма) // Знамя. 1994. № 6. С. 114 – 129.
5.Поздняков Э. Геополитический коллапс и Россия // Междуна-
родная жизнь. 1992. № 8 – 9. С. 5 – 15.
6.Уткин А. И. Россия и Запад: история цивилизаций: Учеб. посо-
бие. М.: Гардарики, 2000. С. 384 – 486.
Проблемные задачи
1.Советская Россия, несмотря на тяжелейшие испытания гражданской войны, сумела сохранить суверенитет, не раскололась на множество отдельных частей. Советский Союз (1991 г.), несмотря на отсутствие катаклизмов типа войны, сохранить свое единство не сумел. Почему?
2.А. И. Ильин вскоре после второй мировой войны писал, что «европейские политики заговорили одновременно о панъевропейском объединении и о всероссийском расчленении». Не находит ли эта мысль философа подтверждение в нынешних условиях, когда Западная Европа строит «общеевропейский дом», а на месте Советского Союза формируются пятнадцать суверенных государств и несколько суверенных республик внутри самой России? Почему Запад объединяется, а мы разъединяемся?
3.В 1992 г. Россия стала перед выбором пути экономического развития. Несмотря на сопротивление определенных сил, руководство
209
страны берет курс на рыночную экономику. Но здесь интересы России вошли в противоречие с интересами Запада. В чем? Развитые капиталистические страны предложили России займы, но лишь при условии, что страна согласится следовать западным правилам построения в кратчайшие сроки рыночной экономики. В то же время многие и западные, и российские экономисты считали, что западную модель капитализма перенести на Россию невозможно из-за специфических особенностей последней. Сложилась парадоксальная ситуация: деньги можно получить, если принять западную модель рыночной экономики. Но так как специфика России не позволяет использовать предлагаемую модель, денег стране не дают. Где выход?
4.С начала 90-х гг. Россия вступила в полосу коренных реформ. Основное бремя в этом непростом деле ложилось на россиян. Но ни одна страна, включая Западную Германию после второй мировой войны и Мексику в послевоенные годы, не могла успешно осуществить экономические преобразования без существенной внешней помощи. И это, кажется, хорошо понимали на Западе. В апреле 1992 г. Запад пообещал России пакет помощи на 24 млрд. долларов. Прошло время, а помощь так и не пришла. Почему? Ведь не могли же не понимать американцы, японцы, англичане, немцы, французы и т. д., что этим самым они толкают Россию к краху? Или какими-то другими мотивами руководствовались западные страны, не торопясь раскрыть пакет помощи?
5.История России показывает, что ни одна из однажды начатых реформ – при Петре I, Александре II, – не завершились успехом. Почему же российское общество вновь и вновь прибегает к новым попыткам? Ведь если следовать историческому опыту, то и реформы 90-
хгг. ХХ столетия также могут завершиться провалом?
210