5. Развитие советской науки, идеологии и искусства

На теоретическом, идеологическом (в широком смысле слова) уровне в культуре ХХ в. определяющую роль играет наука. Она занимала существенное место уже в духовной жизни царской России. В России послереволюционной её значение резко возросло. Получили развитие все виды наук: естественные, технические, логико-математические и гумани­тарные. Главным научным центром стала Академия наук. Большую роль стали играть научные общества и научно-исследовательские институты (НИИ).

Число научных работников увеличилось с 11,6 тыс. в 1913 г. до 98,3 тыс. в 1940 г. В 1985 г. оно превысило 1,5 млн чел. Государство проявляя­ло заботу о профессиональном росте и внедрении достижений наиболее талантливых ученых. Еще в 1922 г. правительство приняло декрет «Об усло­виях, обеспечивающих научную работу академика И.П. Павлова». В 1934 г. были восстановлены ликвидированные после революции ученые степени кандидата и доктора наук и ученые звания ассистент, доцент и профессор. К 1940 г. в СССР было 1500 докторов и 8000 кандидатов наук, а к 1985 г. их число выросло соответственно в 30 и 60 раз.

Эти впечатляющие цифры не должны заслонять противоречий и проблем развития советской науки. Борьба за «идеологическую чистоту» рядов интеллигенции, психологическое давление, административное и уголовное преследование, вплоть до физического устранения ученых, стали достаточно распространенным явлением в 1930-е гг. Причем репрессиям подвергались не только ученые, но и целые научные направления и школы. Так, арест Н.И. Вавилова привел к свертыванию исследований в области генетики.

Советская наука стала крупным явлением в истории культуры. Мировая наука гордится достижениями П.Л. Капицы, И.В. Курчатова, А.Д. Александрова и других выдающихся советских ученых. Во многом благодаря их труду СССР в конце 1930-х гг. вышел с пятого на второе место в мире по промыш­ленному производству, выиграл Вторую мировую войну, начал освоение космоса.

Как нашим ученым, работавшим в тяжелых условиях, при небольших материальных затратах на разработку проектов в кратчайшие сроки удалось добиться столь высоких результатов? Это объясняется особым стилем решения крупных научных задач, который отличали широкое видение проблемы, очень глубокая её теоретическая проработка и быстрое (методом «мозгового удара, или штурма») продвижение к цели.

Меньше других отраслей знания в советское время «повезло» общественной мысли и общественным наукам. Революционные бури не прервали русский философский Ренес­санс конца ХIХ в. После 1917 г. многие философы и ученые остались в России. Наряду с теоретиками марксизма (часто – в полемике с ними) общественную мысль и гуманитарные науки до конца 1920-х гг. продолжали развивать такие известные обществоведы, как Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов и др. Многие их идеи нашли признание лишь спустя десятилетия.

Так, философ, врач, революционер, писатель-фантаст, теоретик пролетарской культуры А.А. Боганов создал «всеобщую организационную науку», или «тектологию», предвосхитившую многие идеи современной теории управления и теории организации. В 1926 г. он основал первый в мире Институт переливания крови. В 1928 г. погиб в результате поставленного на себе опыта по переливанию крови. Разработать научную концепцию регули­руемого рынка (о которой сегодня идет столько споров) в 1920-е гг. пытался Н.Д. Кондратьев. Он считал, что при планировании надо учитывать многолетние (48–55 лет) колебания экономической конъюнктуры. Спады и подъемы изобретательской и предпринимательской, инвестиционной и прочей активности взаимосвязаны, закономерны и носят «волновой» характер. Теория «длинных волн в экономике» не была поддержана советским руководством. В 1930 г. Н.Д. Кондратьев арестован по ложному обвинению, а в 1938 г. расстрелян. Впоследствии его идеи были развиты и воплощены на практике, правда, не в СССР, а на Западе.

К 1930-м гг. от обсуждения общественных проблем были отстранены все бывшие и потенциальные оппоненты И.В. Сталина. К середине 1930-х гг. благодаря усилиям его соратников марксизм в СССР превращается в жесткую догматическую схему.

Это приводит к серьезным ошибкам в общественной теории и практике. Например, в 1940-1950-е гг. кибернетика в СССР считалась «буржуазной лженаукой». В 1930-1950-е гг. практически не развивалась социология. Правильно уловив начало НТР (о ней шла речь на июльском 1955 г. Пленуме ЦК КПСС), руководство СССР не нашло сильных рычагов её стимулирования на производстве. Разумеется, недостатки в методологии не исключали серьезной конкретной работы обществоведов. В 1960-е гг. наблюдается некоторое оживление общественных наук. Ведутся активные исследования в области социологии, культурологии, истории и др. В конце 1970-х гг. в отечественном обществоведении появляются и явно не­марксистские мотивы. Например, выходят работы этнографа и историка Л.Н. Гумилева, который считал, что в основе развития народов лежат не экономические, а космические, географические и биологические, в том числе генетические, факторы.

Однако оживление общественной мысли в 1960-1970-е гг. не смогло адаптировать её к глобальным переменам второй половины ХХ в.

Советское искусство, будучи наследником дореволюционного российского, отражая общие тенденции развития мировой и европейской культуры ХХ в., стало в то же время достаточно самобытным явлением.

Октябрьская революция заставила художников сделать трудный выбор. Многие предпочли эмиграцию (композитор С. Рахманинов, певец Ф. Шаляпин, балерина А. Павлова, меценат С. Дягилев, художник И. Репин, писатели И. Бунин, Д. Мережковский и др.), часть открыто встала на сторону Советской власти (В. Маяковский, В. Брюсов и др.), некоторые заняли нейтральную позицию.

Массовый отъезд художников за рубеж нанес огромный урон отечественной культуре. Возвращение некоторых эмигрантов (А. Толстой, А. Куприн, А. Белый, М. Цветаева и др.) компенсировало его в очень малой мере. Правда, таланты эмигрантов обогатили зарубежную культуру и во многом определили лицо модернизма ХХ в.

И всё же художественная жизнь в послереволюционной России не заглохла, особенно в первые годы после революции. В 1920-е гг. появилось множество художественных объедине­ний, которые условно можно разделить на три группы: тради­ционалисты-реалисты, модернисты и сторонники т.н. «проле­тарской культуры».

Последние отличались агрессивным неприятием всего дореволюцион­ного искусства и пользовались поддержкой Советской власти. Постепенно из множества группировок власть сделала выбор в пользу искусства, доступного массам, говорящего на языке простого человека. Мысль В.И. Ленина, что «искусство должно быть понято массами», подменяется девизом: оно должно быть «понятно массам». Это заложило основу для культурной политики 1930-х годов.

В 1930-е гг. в искусстве, как и в других областях культуры, начинает ощущаться влияние складывающейся административно-командной системы. Распадаются или закрываются десятки творческих союзов. Вместо них создаются единицы новых. Так, по постановлению ЦК ВКП (б) 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций» все литературные объединения упразднялись, а писатели должны были объединиться в Союз советских писателей (создан на первом съезде Союза писателей СССР в 1934 г.). После этого были созданы еще шесть творческих союзов (композиторов, художников).

Единственным направлением (или, как его называли в 30‑е годы, методом художественного творчества) был объявлен социалистический реализм. За жесткие рамки идеологических норм (партийность, народность, социалистический гуманизм) под угрозой репрессий не имели права выходить даже самые талантливые художники. Это не помешало созданию таких значимых произведений, как «Тихий Дон» М. Шолохова, «Хождение по мукам» А. Толстого «Белая гвардия» М. Булгакова и др. С дугой стороны, партийно-государственная система управления культурой и цензура серьезно ограничивали свободу творчества и обедняли отечественную культуру. Однако палитра художественной жизни СССР в 1930‑е – 1980‑е го­ды была гораздо шире рамок социалистического реализма, в которые очень трудно вписывалось творчество А. Ахматовой, и Б. Пастернака, В. Высоцкого и А. Макаревича, М. Шемякина и И. Глазунова, А. Солженицына и В. Шукшина. Многие произве­дения советских художников, писателей, поэтов, композиторов вошли в «золотой фонд» не только отечественной, но и мировой культуры. Мировое признание получили советское кино (С. Эйзенштейн, А. Тарковский) и, конечно, балет.