1964 Г.). Работы возобновились в 1961 — 1962 гг. Под руководством

Б. Я. Ставиского и продолжались в 1963—1964 гг.3.

Велись они совместной археологической экспедицией Государственного

Эрмитажа и Государственного музея искусств

народов Востока при поддержке Института истории и археологии

АН Узбекской ССР. Важные материалы были получены

в последние годы, сейчас их готовят к опубликованию.

Результаты прежних и новых исследований дали возможность

установить характер памятника и поставить ряд

общих вопросов, в частности вопрос об особенностях буддийской

архитектуры в Средней Азии кушанского периода.

Монастырь в Кара-тепе был крупным комплексом, включав-:

шим и пещерные помещения и наземные постройки. /В нем

обнаружены восемь групп пещер двух различных типов, в;

том числе храмы, состоящие из замкнутых святилищ со свод-f

чатыми обходными коридорами вокруг. Каждый храм имел|

два наружных выхода, около одного из них помещалась^,

келья монаха. Выходы были сделаны в нишах и вели во внут-)

ренний двор, по периметру которого шли колоннады-айваны. ]

Найдены остатки каменных оснований для деревянных ко

лонн; некоторые основания сохранились полностью.,

Специфичность планировки, обходные коридоры, не встре

чавшиеся в буддийских храмах Индии того периода, позво

ляют говорить о вкладе местных буддистов в архитектуру

оуддизма в целом.

Описывая храм в Сурх-Котале, Д. Шлюмберже указывает

на особенности планировки, чтобы доказать его небуддийский

характер. Но в позднекушанский период и в раннее

средневековье такая планировка была принятой в буддийских

сооружениях. Мы видим ее в среднеазиатском храме в

Ак-Бешиме, в Восточном Туркестане и даже в районах

Кабула и Хадды.

После ознакомления с материалами из Кара-тепе можно

утверждать, что отмеченные изменения, в буддийской культовой

архитектуре относятся ко времени Кушан, когда буддизм

укрепился в Бактрии (Тохаристане).

Строительство такого большого монастыря и длительное

его существование в непосредственной близости к кушанскому

Термезу было, невозможно без поддержки кушаыских

городских властей. Это предположение согласуется с данны

ми о том, что кушанские цари покровительствовали буддиз

му и буддийским общинам 4.

Раскопки в Кара-тепе дали ученым новый материал,

помогающий решить сложную проблему кушанского искусства.

В Индии оно было представлено двумя школами, а

именно: гандхарской на северо-западе и матхурской на

востоке. В гандхарской скульптуре в основном получили

отражение буддийские мотивы, в восточной сохранились

черты небуддийского характера. «Правители поощряли придворных

ваятелей создавать их портреты, скульптурные

портреты предшественников, разных выдающихся деятелей,

а также изображения божеств»5. Очевидно, существовала

целая портретная галерея правителей и придворных. Статуя

Канишки, найденная недалеко от Матхуры, являет собой

лучший образец портретной скульптуры кушанского периода.

Находки в Халчаяне позволяют думать, что подобная

же галерея имелась в раннекушанский период в Средней

Азии — в Бактрии.

Веротерпимость кушанских царей, вероятно, являлась

одной из причин того, что в искусстве тех времен наряду

с буддийскими традициями были отражены и местные

культуры и традиции. Две терракотовые женские фигурки,

открытые в Кара-тепе в 1937 г., дают основания считать,

что здесь отправлялся иранский маздеистский культ женских

божеств воды и плодородия. Специально следует выделить

фриз из Айртама, на котором можно проследить влияние

индобуддийских и местных традиций.

В Средней Азии кушанского периода видна та же тенденция,

что и в Матхуре, где буддийское искусство развивалось

наряду с джайнским и брахманским. Здесь оно представляло

собой сплав местного, бактрийского и иноземных элементов 6.

Особую группу находок составляют фрагменты каменных

барельефов. Судя по тем, которые найдены в пещерных

храмах, они изготовлялись из белого мраморовидного мергелистого

известняка. Разработки его находятся далеко от

современного Термеза. Из того же камня высечены плиты

и блоки у входа в центральное помещение надземного здания.

Во времена кушан этот материал широко использовался

в Термезе, в южных районах нынешнего Узбекистана и

в Таджикистане для производства архитектурных украшений.

В Кара-тере обнаружено четыре фрагмента каменных

поясов с четырехлепестковыми розетками. Такой тип декоративных

полос является излюбленным для украшения постаментов

и боковых обрамлений гандхарских барельефов.

Это можно видеть на примере известного барельефа с изображением

Мары, а также скульптурной группы — Будда и

донаторы — из Лахорского музея. Полосы с розетками часто

встречаются на тронах Будды. Таким образом, на барельефах

культового центра в Термезе был использован

весьма распространенный мотив.

С барельефами можно, очевидно, соотнести и фрагменты

фигурок в складчатой одежде. Один из фрагментов (высота