Schelling1 / Том 1

с помощью которого реализуется требуемое, достоверно неизвестно, ибо то условие действия, которое дано (понятие воления), есть условие этого действия в качестве свободно­ го; однако условие не может противоречить обусловленно­ му, так что если положено условие, то действие должно быть необходимым. Само воление всегда остается свобод­ ным и должно оставаться таковым, если оно не перестает быть волением. Только условие возможности воления до­ лжно быть создано в Я без его содействия. Таким образом, мы одновременно видим полностью разрешенным противо­ речие, которое состоит в том, что одно и то же действие интеллигенции должно быть одновременно объяснимо и не­ объяснимо. Промежуточное понятие этого противоречия есть понятие требования, так как посредством требования действие объясняется, если оно происходит, однако это не значит, что оно должно произойти. Оно может произойти, как только в Я возникнет понятие воления или как только оно обратит рефлексию на самого себя, узрит себя в отра­ жении другой интеллигенции, — но необходимым образом произойти это действие не должно.

Мы не можем сразу же перейти к дальнейшим выводам, к которым ведет это разрешение нашей проблемы, так как нам прежде всего надлежит ответить на вопрос, каким же образом это требование интеллигенции, внешней Я, может дойти до Я. Выраженный в более общей форме, этот вопрос означает следующее: как же вообще интеллигенции могут воздействовать друг на друга?

Решение второй проблемы. Сначала мы рассмотрим этот вопрос в самой общей форме и безотносительно к данному особенному случаю; общее решение распространится на него само собой.

Что непосредственное воздействие интеллигенций друг на друга в соответствии с принципами трансцендентально­ го идеализма невозможно, в доказательстве не нуждается, и объяснить его не могла до сих пор еще ни одна филосо­ фия. Уже по одному тому, следовательно, единственно возможное — принять наличие косвенного воздействия различных интеллигенций друг на друга, и здесь речь только и пойдет об условиях такой возможности.

Прежде всего между интеллигенциями, которые дол­ жны посредством свободы воздействовать друг на друга, должна существовать предустановленная гармония в об­ щем им представлении о мире. Ибо поскольку всякая определенность привходит в интеллигенцию только посред­ ством определенности ее представлений, то интеллигенции,

411

которые созерцали бы совершенно различные миры, во­ обще не имели бы ничего общего и никаких точек сопри­ косновения друг с другом. Поскольку понятие интелли­ генции я черпаю только из самого себя, то интеллигенция, которую мне надлежит признать в качестве таковой, до­ лжна в своем созерцании мира находиться в одинаковых условиях со мной; а так как различие между нею и мной вызвано лишь нашими индивидуальностями, то оставше­ еся, если я устраняю определенность этой индивидуально­ сти, должно быть общим для нас обоих, т. е. мы должны быть равны в отношении к первому, второму и даже треть­ ему ограничению, если отвлечься от определенности по­ следнего.

Однако если интеллигенция создает все объективное из самой себя и общего прообраза представлений, который мы созерцали бы вне себя, не существует, то совпадение в представлениях различных интеллигенций, как в отноше­ нии объективного мира в целом, так и в отношении единич­ ных вещей и изменений в одном и том же пространстве и времени — а именно это совпадение и заставляет нас при­ писывать нашим представлениям объективную и с т и н у , — объясняется просто общностью нашей природы или тожде­ ством как нашего первоначального, так и нашего дедуцированного ограничения. Ибо так же, как для отдель­ ной интеллигенции все, что может попасть в сферу ее представлений, предопределено изначальным ограничени­ ем, предопределено единством упомянутого ограничения и полное совпадение в представлениях отдельных интелли­ генций. Это общее созерцание служит основой и как бы почвой, на которой происходит все взаимодействие между интеллигенциями, субстратом, к которому они именно поэтому постоянно возвращаются, как только между ними возникает дисгармония по поводу того, что не определено непосредственно созерцанием. Мы не отважимся довести наше объяснение до установления абсолютного начала, которое, будучи как бы общим фокусом интеллигенций или творцом и единым их устроителем (понятия, для нас со­ вершенно непостижимые), могло бы содержать в себе общее основание для совпадения их объективных пред­ ставлений. Но столь же достоверно, как то, что есть отдельная интеллигенция со всеми дедуцироваными нами определениями ее сознания, достоверно и существование других интеллигенции с такими же определениями, ибо они суть условия сознания первой и наоборот.

Однако общими для различных интеллигенции могут

412

быть только первое и второе ограничения, третье же лишь постольку, поскольку оно вообще им всем присуще, ибо именно третье ограничение превращает интеллигенцию в определенный индивидуум. Поэтому может представить­ ся, что именно третьим ограничением, поскольку оно носит определенный характер, полностью устраняется общность между интеллигенциями. Между тем именно этим ограни­ чением, создающим индивидуальность, может быть вновь обусловлена предустановленная гармония, если мы только захотим увидеть в ней нечто противоположное предшеству­ ющей. Ибо если той предустановленной гармонией, которая находит свое выражение в совпадении объективных пред­ ставлений интеллигенций, в них полагается некая об­ щность, то третьим ограничением, напротив, в каждый индивидуум полагается нечто такое, что именно поэтому отрицается всеми другими; все они могут созерцать это нечто не как их действование, следовательно, только как не их действование, т. е. как действование интеллигенции вне их.

Таким образом, мы утверждаем следующее: непосред­ ственно индивидуальным ограничением каждой интелли­ генции, непосредственно отрицанием известной деятельно­ сти в ней эта деятельность полагается в качестве деятельно­ сти интеллигенции вне ее, что являет собой, следовательно, предустановленную гармонию отрицательного рода.

Для обоснования этого должны быть доказаны два положения:

1)я должен рассматривать то, что не есть моя деятель­ ность, именно потому, что это не есть моя деятельность, как деятельность интеллигенции, находящейся вне меня, и без всякого воздействия на меня извне;

2)непосредственно полаганием моей индивидуальности без дальнейшего ограничения извне в меня положено отри­ цание деятельности.

Что касается первого положения, то следует заметить, что речь идет только о сознательных или свободных дей­ ствиях; правда, интеллигенция ограничена в своей свободе объективным миром, что в общей форме было уже доказано в предшествующем изложении, однако в пределах этой ограниченности она вместе с тем не ограничена, так что ее деятельность может быть направлена, например, на любой объект; предположим, что она начинает действовать, тогда ее деятельность должна быть необходимо направлена на определенный объект, так что все остальные объекты оста­ нутся свободными и как бы не затронутыми ею. Однако

413

понять, как ее изначально совершенно неопределенная деятельность ограничивается подобным образом, можно только в том случае, если направленность в сторону других объектов для нее совершенно невозможна, а это, как нам теперь известно, возможно лишь посредством интеллиген­ ций вне ее. Следовательно, условие самосознания состоит в том, что я вообще созерцаю деятельность интеллигенции вне меня (ибо до сих пор наше исследование еще носит совершенно общий характер), так как условием самосозна­ ния является, чтобы моя деятельность направлялась на определенный объект. Однако именно эта направленность моей деятельности есть нечто, уже положенное и предопре­ деленное синтезом моей индивидуальности. Следовательно, этим синтезом для меня уже положены другие интелли­ генции, из-за которых я созерцаю себя ограниченным в моем свободном действовании, тем самым для меня поло­ жены и определенные действия этих интеллигенций, так что для этого не требуется какое-либо особое их воздей­ ствие на меня.

Мы не будем здесь показывать, как это решение приме­ няется к отдельным случаям, или останавливаться на возражениях, которые можно заранее предвидеть, а попы­ таемся прежде всего пояснить примерами само данное здесь решение.

Приведем для пояснения следующее. К числу изначаль­ ных стремлений интеллигенции принадлежит и стремле­ ние к познанию, и познание есть также один из объектов, на который может быть направлена ее деятельность. До­ пустим, что это происходит, произойти же это может лишь при том условии, что все непосредственные объекты дея­ тельности ей уже недоступны; таким образом, ее деятель­ ность именно этим уже ограничена; однако этот объект сам по себе также бесконечен, следовательно, она и здесь до­ лжна подвергнуться новому ограничению. Допустим, что ее деятельность направлена на определенный объект знания, тогда она либо откроет науку этого объекта, либо изучит ее, т. е. достигнет этого рода знания под чужим воздействием. Чем же положено здесь это чужое воздействие? Только отрицанием в самой интеллигенции, так как она либо во­ обще не способна что-либо открыть вследствие своей индивидуальной ограниченности, либо это открытие уже сделано; тогда это также положено синтезом ее индивиду­ альности, в который входит и то, что начало ее бытия относится именно к данной определенной эпохе. Следова­ тельно, она вообще доступна и как бы открыта чужому

414

воздействию только посредством отрицания своей соб­ ственной деятельности.

Теперь, однако, возникает новый вопрос, наиболее важный для данного исследования: как посредством одного только отрицания может быть положено нечто положитель­ ное, вследствие чего я должен созерцать то, что не есть моя деятельность, только потому, что это не моя деятельность, как деятельность интеллигенции вне меня? Ответ таков: для того чтобы вообще хотеть, я должен хотеть нечто опре­ деленное, однако я не мог бы хотеть нечто определенное, если бы я мог хотеть все; поэтому уже непроизвольным созерцанием для меня должна быть устранена возмож­ ность хотеть в с е г о , — что, однако, немыслимо, если самой моей индивидуальностью, следовательно моим самосозер­ цанием, поскольку оно есть полностью определенное, уже не положены границы моей свободной деятельности, а ими могут быть не лишенные самости объекты, а только другие свободные деятельности, т. е. действия интеллигенций вне меня.

Если, следовательно, смысл вопроса таков: почему же то, что происходит не благодаря мне, вообще должно прои­ зойти (к чему в действительности сводится смысл нашего утверждения, так как непосредственно через отрицание определенной деятельности в одной интеллигенции мы допускаем, что эта деятельность позитивно положена в дру­ гую интеллигенцию), то мы отвечаем: в силу того, что царство возможностей бесконечно, все, что при известных обстоятельствах вообще возможно благодаря свободе, дол­ жно действительно быть, если для этого одна интелли­ генция и должна быть реально ограничена в своем сво­ бодном действовании, причем действительно интеллигенциями вне ее, и, таким образом, ей остается только один определенный объект, на который она направляет свою деятельность.

Если же в виде возражения нам будет указано на совершенную непреднамеренность действий, на это мы ответим, что подобные действия вообще не относятся к сво­ бодным, следовательно, не относятся и к тем, которые по своей возможности предопределены в мире морального, а суть лишь следствия, вытекающие из природы вещей, или явления, которые, подобно всем другим, уже заранее предопределены абсолютным синтезом.

Можно также предположить, что аргументация будет следующей: допустим, что синтезом моей индивидуально­ сти уже определено, что я созерцаю данное действие как

415

действие другой интеллигенции, но этим ведь не определе­ но, что его совершит именно данный индивидуум; тогда мы в свою очередь зададим вопрос: что же такое этот индивиду­ ум, если не действующий именно так, а не иначе, или: из чего составлено твое понятие о нем, если не из его способа действования? Синтезом твоей индивидуальности для тебя, правда, было определено только то, что эту определенную деятельность вообще осуществляет другой; однако именно вследствие того, что он ее осуществляет, этот другой стано­ вится тем определенным, каким ты его мыслишь. Следова­ тельно, то, что ты созерцаешь эту деятельность как деятель­ ность этого определенного индивидуума, было определено не твоей, а его индивидуальностью, хотя основание этого ты можешь искать только в его свободном самоопределении, вследствие чего тебе и должно казаться совершенно слу­ чайным, что данную деятельность осуществляет именно этот индивидуум.

Выведенная здесь гармония, которая теперь, вне всяко­ го сомнения, должна стать понятной, заключается, следова­ тельно, в том, что непосредственным полаганием во мне пассивности, необходимой для с в о б о д ы , — так как достиг­ нуть свободы я могу лишь с помощью определенного аффицирования меня и з в н е , — вне меня в качестве необхо­ димого коррелята и для моего собственного созерцания положена активность.

Таким образом, эта теория является обратной по отно­ шению к обычной, и вообще трансцендентальный идеа­ лизм возникает в результате полного переворота в преж­ них способах философского объяснения. Согласно обы­ денному представлению, активностью вне меня полагается пассивность во мне, таким образом, первая изначальна, вторая — производна. Согласно нашей теории, пас­ сивность, положенная непосредственно моей индивиду­ альностью, является условием активности, которую я со­ зерцаю вне меня. Предположим, что на всю совокупность разумных существ распространяется как бы известное количество активности; каждое из них обладает одинако­ вым правом на всю активность в целом, однако для того, чтобы вообще быть активным, оно должно быть деятельным определенным образом; если бы оно могло взять всю актив­ ность, то на долю всех других разумных существ досталась бы лишь абсолютная пассивность. Следовательно, отрица­ нием в нем активности непосредственно (т. е. не только в мыслях, но и в созерцании, поскольку все, являющееся условием сознания, должно созерцаться извне) полагается

416

активность вне этого существа, причем именно в таком количестве, в каком она снимается в нем.

Перейдем ко второму, еще не получившему ответа вопросу, а именно: в какой мере непосредственно полаганием индивидуальности необходимо полагается и отрицание деятельности? Ответ на этот вопрос в значительной степени уже дан предшествующим рассмотрением.

В индивидуальность входит не только ее наличное бытие в определенное время и все остальные ограничения, положенные органическим существованием; но ее ограни­ чивает и само ее действование; действуя, индивидуальность вновь ограничивает себя, вследствие чего в известном смысле можно сказать, что индивидуум становится тем менее свободным, чем больше он действует.

Однако даже для того, чтобы начать действовать, я до­ лжен быть уже ограниченным. То, что моя свободная деятельность изначально направлена только на опреде­ ленный объект, было выше пояснено тем, что наличие других интеллигенций уже лишает меня возможности хо­ теть всего. Однако наличие многих интеллигенций не может воспрепятствовать тому, чтобы я хотел много объ­ ектов; поэтому последняя причина того, что из ряда объектов В, С, D я выбираю именно С, должна заключаться во мне самом. Однако это основание не может заключаться в моей свободе, ибо только посредством этого ограничения свободной деятельности определенным объектом я осознаю себя, следовательно, становлюсь свободным, тем самым моя свобода должна быть ограничена еще до того, как я ста­ новлюсь свободным, т. е. осознаю свою свободу, и известные свободные действия должны быть для меня невозможными еще до того, как я стал свободным. Сюда относится, напри­ мер, то, что называют талантом или гением, причем гениальной одаренностью не только в области искусства или науки, но и в действиях. Трудно отрицать истинность сурового суждения, что, так же как несметное число людей изначально не способно к высшим функциям духа, не­ сметное число людей не способно свободно и с величием духа действовать в сфере закона, что является уделом лишь немногих избранных. Именно то, что свободные действия уже изначально становятся невозможны в силу неведомой нам необходимости, заставляет людей то сетовать на приро­ ду и судьбу за посланные им испытания, то превозносить их благосклонность.

Результат всего исследования можно предельно кратко сформулировать таким образом. Для изначального самосо-

417

зерцания моей свободной деятельности эта свободная дея­ тельность может быть положена только количественно, т. е. с ограничениями, которые, поскольку эта деятельность свободна и осознана, возможны только посредством интел­ лигенций вне меня, причем так, что я вижу в воздействии этих интеллигенций на меня только изначальные границы моей собственной индивидуальности и должен был бы созерцать их и в том случае, если бы действительно вне меня не было никаких других интеллигенции. Тому, что я, хотя другие интеллигенции положены в меня только отрицани­ ем, тем не менее должен признавать их существующими независимо от меня, не следует удивляться, так как для этого достаточно представить себе, что это отношение совершенно взаимно и что ни одно разумное существо не может утвердиться в качестве такового без признания других в качестве таковых.

Применив это объяснение общего характера к данному случаю, мы придем к решению третьей проблемы.

Если воздействие всех разумных существ на меня положено отрицанием свободной деятельности во мне и вместе с тем это первое воздействие, составляющее условие сознания, может произойти лишь до того, как я стану сво­ бодным (ибо свобода возникает только с сознанием), то спрашивается, как может быть свобода ограничена во мне еще до сознания свободы. Ответ на этот вопрос отчасти уже дан в предшествующем изложении, и здесь мы лишь доба­ вим, что воздействие, которое составляет условие сознания, следует мыслить не как отдельный акт, а как нечто дли­ тельное, ибо необходимость длительности сознания есть не следствие только наличия объективного мира или первого воздействия другого разумного существа — постоянное воздействие требуется для того, чтобы все вновь и вновь обретать ориентацию в интеллектуальном мире, а это про­ исходит благодаря тому, что под воздействием разумного существа рефлектируется в себе и свободно объективиру­ ется не бессознательная, а сознательная и свободная дея­ тельность, которая лишь мерцает сквозь объективный мир. Это постоянно продолжающееся воздействие есть то, что называют воспитанием в самом широком смысле слова; такое воспитание никогда не завершается, но, будучи условием постоянно действующего сознанця, продолжа­ ется постоянно. Однако непонятно, как такое воздействие может быть необходимо постоянным, если для каждого индивидуума еще до того, как он становится свободным, не отрицается известное количество свободных действий (для

418

краткости мы считаем дозволенным пользоваться этим выражением). Следовательно, никогда не прекращающе­ еся, несмотря на увеличивающуюся свободу, взаимодей­ ствие разумных существ возможно только благодаря тому, что именуется различием способностей и характеров, и это различие, сколь бы оно ни казалось враждебным стремле­ нию к свободе, необходимо как условие сознания. Однако как это изначальное ограничение соединяется со свободой даже в области моральных действий, в силу чего, например, невозможно, чтобы человек в течение всей своей жизни достиг известной степени совершенства или освободился от зависимости от д р у г и х , — этому трансцендентальная фи­ лософия не должна уделять внимание; ее дело повсюду дедуцировать явления, и даже сама свобода для нее — не что иное, как необходимое явление, условия которого имен­ но поэтому должны быть столь же необходимы. Что же касается того, объективны ли и истинны ли эти явления сами по себе, то этот вопрос столь же бессмыслен, как теоретический вопрос, существуют ли вещи сами по себе.

Следовательно, решение третьей проблемы состоит в том, что во мне уже изначально должно быть свободное, хотя и бессознательное не-действование, т. е. отрицание деятельности, которая, не будь она изначально снята, была бы свободной и осознать которую я в качестве таковой не могу, поскольку она снята.

Второе положение возвращает нас к прерванному нами выше синтетическому исследованию. Как уже было указа­ но, основание того действия, которым Я полагается для самого себя созерцающим, должно содержаться в третьем ограничении. Но именно это третье ограничение было ограничением индивидуальности, ограничением, которым заранее были предопределены наличное бытие и воздей­ ствие других разумных существ на интеллигенцию, а вместе с тем и свобода, способность подвергать рефлексии объект, осознавать саму себя и весь ряд свободных и созна­ тельных действий. Следовательно, третье ограничение, или ограничение индивидуальности, есть синтетический пункт или поворотный пункт от теоретической к практической философии; только теперь мы, собственно говоря, достигли области практической философии и начинаем вновь наше синтетическое исследование.

Поскольку ограничение индивидуальности, а тем са­ мым и свободы изначально было положено только необхо­ димостью интеллигенции созерцать себя в качестве органи­ ческого индивидуума, в этом усматривают основание того,

419

почему непроизвольно и как бы в силу общего инстинкта в том, что в организации с л у ч а й н о , — в своеобразном строе­ нии и форме, особенно наиболее благородных о р г а н о в , — обнаруживают как бы видимое выражение или хотя бы возможность предположить наличие таланта и даже опре­ деленного характера.

Дополнения

В проведенном нами только что исследовании мы намеренно не затронули ряд побочных вопросов, на кото­ рые теперь, когда исследование в целом завершено, должен быть дан ответ.

1. Утверждалось, что воздействие на объект других интеллигенций делает невозможной бессознательную на­ правленность на него свободной деятельности. Тем самым уже заранее предполагалось, что объект сам по себе не способен возвысить направленную на него деятельность до уровня сознательной, и не потому, что объект абсолютно пассивен по отношению к моему действованию, чего, хотя и обратное еще не доказано, с уверенностью предположить нельзя, а только потому, что для себя и без предшествую­ щего воздействия интеллигенции объект не способен под­ вергнуть в себе рефлексии свободную деятельность как таковую. Что же такое привходит в объект под воздействи­ ем интеллигенции, чего он сам по себе и для себя ли­ шен?

Для ответа на этот вопрос предшествующее изложение дает нам по крайней мере одно указание.

Воление в отличие от продуцирования основано не на простой противоположности между идеальной и реальной деятельностями, а на двойной противоположности: между

одновременно идеализирующая и реализующая. Если бы она была только реализующей, то, поскольку во всякой реализации помимо реальной деятельности всегда при­ сутствует и идеальная, она выражала бы в объекте понятие. Но так как она не только реализующая, но, кроме того, и независимо от реализации идеальная, то она не только может выразить в объекте понятие, но и должна посред­ ством свободного действования выразить в нем понятие понятия. Поскольку же продуцирование основано только на простой противоположности между идеальной и реаль­ ной деятельностями, понятие должно настолько принадле-

420