36. Чем показатели, которыми пользуются неспециалисты, когда они пишут статьи по демографической проблематике, отличаются от показателей, используемых профессиональными демографами?

Неспецилисты используют только общие коэффициенты, специалисты – специальные коэффициенты.

37. Что представляет собой воспроизводство населения с точки зрения демографии?

Под воспроизводством населения понимают совокупность процессов рождаемости, смертности и естественного прироста. Процесс непрерывного возобновления людского сообщества под влиянием рождаемости, смертности и продолжительности жизни живущих поколений.

По Медкову: Воспроизводство населения - это постоянное возобновление численности и структуры населения в процессе смены поколений людей через рождения и смерти. Совокупность параметров, определяющих этот процесс, называется режимом воспроизводства населения.

38. Что такое «демографический взрыв»? Его причины. В каких странах он имел место? Продолжается ли он в наше время? Представляет ли угрозу для человечества?

Страх перед <перенаселением> особенно усилился в 50- 60 гг. нашего столетия, когда в странах Африки, Азии и Латинской Америки начался быстрый рост населения, получивший название <демографического взрыва>. Невиданные прежде темпы прироста населения (2-3 и даже 4% в год) придали традиционно мрачному мальтузианскому взгляду на жизнь прямо-таки эсхатологический характер. Созданию такого эмоционального настроения среди широкой общественности, журналистов и политиков служили пророчества тех ужасающих последствий, к которым якобы ведет <демографический взрыв>.

В те годы заговорили о <бомбе перенаселения>1, сравнивая предполагаемые последствия <демографического взрыва> с результатами ядерных бомбардировок, а некоторые, как, например, Р. Макнамара, бывший в 70-е гг. директором Всемирного банка, а до того - министром обороны США, вообще полагали, что рост населения страшнее третьей мировой войны.

<Демографический взрыв> обострил внимание к проблемам продовольствия, обеспечения энергией и минеральными ресурсами, экологии, к социальным последствиям скученности населения в больших и сверхбольших городах. Это возросшее внимание само по себе, несомненно, было положительным явлением, однако, отразившись в кривом зеркале мальтузианства, отвлекло внимание от не менее острых проблем депопуляции и кризиса семьи.

Инерция демографической эсхатологии оказалась настолько сильной, что даже сейчас, когда стала очевидной беспочвенность предсказаний конца света из-за перенаселенности, когда ситуация с темпами прироста населения радикально изменилась, когда во все большем и большем числе стран воспроизводство становится суженным2, разговоры об угрозе перенаселенности не прекратились, хотя в них и появились новые акценты.

Однако при этом даже в тех странах, где налицо депопуляция, где численность населения сокращается или, по крайней мере, не растет, многие продолжают говорить о перенаселенности и ее ужасающих последствиях. Даже в России, в стране, которая за 90-е гг. прошлого столетия потеряла около 3 млн человек,, очень многие более озабочены гипотетическими бедами, которые якобы несет с собой <демографический взрыв>, фактически уже прекратившийся, чем вполне реальными угрозами депопуляции.

В качестве примера можно привести публикацию в газете <Известия> за 13 октября 1999 г., приуроченную к состоявшемуся накануне событию - достижению населением Земли отметки в 6 миллиардов человек3. Автор заметки вполне в духе незабвенного Т.Р. Мальтуса утверждает, что <население планеты растет как на дрожжах> и что <нам осталось прожить... всего-то сто лет. Разговоры о 'последней черте', модные накануне конца тысячелетия, теперь приобретают реальные очертания>. Что касается России, то заметка лишь глухо упоминает, что страна, <как водится, не совпадает с человечеством в главных тенденциях развития>: численность населения у нас снижается, но это связывается лишь с кризисным состоянием общества.

8