82. Адам Бременский. «Деяния епископов Гамбургской церкви»

Наша церковь могла быть столь богатой, что нашему архиепископу нечего было завидовать архиепископам Майнцскому и Кёльнскому. Только епископ Вюрцбургский превы­шает его своим положением, потому что вместе с графскими обязанностями по округу в его руках было и самое герцог­ство. Нашему архиепископу сильно хотелось сравняться с ним, и он всячески старался приобрести для церкви все граф­ские места своей епархии, с которыми связывалось право суда¹. Так, он добился у императора самой важной граф­ской должности во Фрисландии, в Фивельгоэ, бывшей прежде за герцогом Готфридом, а теперь принадлежащей Экиберту. За нее платили 1000 марок серебра, из которых 200 вносил Экиберт, признававший вместе с тем себя вассалом церкви. Архиепископ удерживал это графство 10 лет, до времени своего изгнания. Вторая его графская должность была в графстве, принадлежавшем Утону и рассеянном по разным местам Бременской епархии, преимущественно же около Эльбы. За нее архиепископ платил Утону церковными иму-ществами столько, что плата эта равняется годичному до­ходу в 1000 фунтов серебра, между тем как на такие церков­ные деньги можно было принести большую пользу. А нам все мало для мирской славы, и мы лучше желаем быть бед­ными, лишь бы иметь много подданных. Третье графство, по названию Эмизгоэ, находится во Фрисландии, неподалеку от нашей епархии. Право нашей церкви на него защищал про­тив Бернгарда Годескальк² и был убит. За это графство наш архиепископ обязался платить королю 1000 фунтов се­ребра. Не имея такой суммы денег, он взял из церкви – о, горе! – кресты, алтари, венцы и другие церковные укра­шения, продал их и вырученными деньгами заплатил услов­ленную сумму.

¹ Граф обладал «высшей юрисдикцией».

² Славянский князь, жил в начале XI в.

Стасюлевич М. История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых, т. II, Пгр., 1915, стр. 724 – 725.

83. Руотгер. «Житие святого Бруно»

Случилось так, что некоторые единомышленники дьявола, побуждаемые духом зависти, возымели намерение умертвить императора [Оттона I] ...Злодеи распространяли яд своей мерзости по всем концам государства. Хотя это обстоятель­ство угрожало повлечь за собой падение законов и гибель народа от грабежа и повсеместных убийств, нигде, однако, зло не свирепствовало ужаснее, чем в восточных областях. Там и князья, привыкшие к своеволию и хищничеству, и на­род, жаждавший мятежа, – все ждало взрыва внутренних междоусобий, чтобы обогатиться за счет других... Около этого времени [953 г.] император и его войско осаждали бо­гатый и могущественный город Майнц, наполненный врагами империи, где в прежнее время владычествовала обыкновенно религия во всей своей чистоте и куда теперь стекалась вся мерзость раздора и злобы... Голоса разделились: одни скло­нялись к одному мнению, другие – к другому, и нельзя было сказать, кто одержит верх.

Не раз можно было слышать, как те, которые находились в императорском лагере, хвалили храбрость противников и их дело ставили выше своего, так как они действовали по принуждению и с величайшей неохо­той. Но и у самого неприятеля не было ни одного столь безумного человека, чтобы осмелиться порочить или унижать императорское величество, а потому они возвели вину всех раздоров и всякого зла на Генриха, императорского брата, знаменитого герцога и маркграфа Баварии, бывшего ужасом всех варваров и всех народов тех стран, даже самих греков.., Во главе же этого заговора стоял родной сын самого импе­ратора Льюдольф, статный юноша привлекательной наруж­ности. Он был рожден не только для того, чтобы наследовать государство таким, каким оно было, но и придать ему новый блеск и могущество, если бы он не доверился обольстите­лям...

Они боролись всеми средствами, и хитростью и мечом, и не знали покоя ни днем, ни ночью, обнаруживали друг к другу недоверие и подозрение, перепробовали все, не ща­дили никаких усилий, только бы добиться того, чтобы каким-нибудь способом захватить в свои руки могущественнейшие города империи, имея уверенность, что тогда и остальное государство легко подчинится их власти. И, чтобы не про­пустить ни одного случая обмануть или состроить козни, они вступили в тайные переговоры с Арнольдом, весьма значи­тельным человеком, которому была тогда вручена великая власть в Баварии, и дали ему огромные обещания, возбудили в нем старинную вражду и довели дело, наконец, до того, что он сначала отложился от герцога Генриха¹, а затем су­мел увлечь на восстание знаменитый город Регенсбург, а за ним и всю Баварию. Такую силу успела получить зависть и злоба. В то же самое время мятежники пригласили венгров, эту старую язву отечества, вторгнуться в государство, обуре­ваемое внутренними раздорами. Таким образом думали они если не уничтожить, то уменьшить опасность, которая по­стоянно висела над их головой. Это внезапное и непредви­денное обстоятельство побудило императора снять осаду Майнца.

¹ Брат Оттона I.

Стасюлевич М. История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых, т. II, Пгр., 1915, стр. 495–501.