Комментарий Рами Шапиро

Как понимать, что величие Бога есть на самом деле Смирение? Слово «величие» подразумевает силу и великолепие: величие царя или царицы предполагает их почитание, величие никто и не думает скрывать; величие заката столь неотразимо, что у нас дух захватывает. Может ли быть иным Божье величие?

Да, может. Наш мир отражает Бога подобно зеркалу, а при отражении в зеркале всё нередко оказывается перевёрнутым, как бы перелицованным — слева направо и справа налево. Нам кажется, будто Божье величие над нами, хотя на самом деле всё наоборот. В книге Бытия 1:2 сказано, что Бог «носился над водами», — но разве вода не стремится вниз? Бог — не могущественный царь, повелевающий людьми с высот; Он — смиренный проводник, поддерживающий нас снизу.

Когда мы воображаем, что Бог находится наверху, нам кажется, что духовная практика должна быть направлена на то, чтобы при помощи усилия воли взбираться на высочайшие вершины. Но когда мы открываем Бога в нижайших местах, духовная практика превращается просто в подчинение законам гравитации, — она становится непринуждённой и естественной. Всё, что от нас требуется, — это смирение. Можно ли гордиться тем, что ты катишься по склону горы? Можно ли гордиться тем, что ты сдался? Победы нет, гордиться нечем, — именно на это обращает наше внимание Бешт. Тот, кто утверждает, будто он победил тщеславие, заблуждается; его «я» всё ещё карабкается вверх по склону в стремлении установить свой флаг на вершине. Но ребе, знающий о своём тщеславии и сознающий, что уберечься от него невозможно, готов смириться с тем, что человеку не суждено сравняться с Богом, — можно лишь сдаться Ему.

Приди со Мной

Хасидская притча

Ребе Мотль из Кальшин был успешным предпринимателем. Он свободно говорил по-польски и общался с влиятельными людьми из польского правительства. Однажды власти в Варшаве собирались принять закон, вынуждающий евреев сжечь все разделы Шулхан Арух (кодекса иудейских законов), посвящённые гражданскому и уголовному праву, чтобы вынудить их решать свои тяжбы в польских судах и таким образом ослабить авторитет раввинов.

Когда известие об этих планах достигло евреев, ребе Ицхак из Ворки пригласил ребе Мотля к себе в кабинет для беседы и попросил его встретиться с одним влиятельным правительственным чиновником, чтобы убедить того отказаться от законопроекта. Ребе Мотль пришёл в ужас.

— Ты понимаешь, о чём просишь? — запротестовал он. — Этот чиновник просто сумасшедший, его ненависть к евреям не знает границ. Кроме того, я слышал, что он поклялся убить любого, кто попытается убедить его изменить свою позицию в вопросах законодательства! Говорить с ним на эту тему — верная для меня смерть. Да и вообще — безумие надеяться, что он изменит свою позицию.

Ребе Ицхак невозмутимо выслушал эту тираду и сказал:

— Как ты думаешь, когда Моше раббейну (Моисей) шёл к фараону, чтобы потребовать свободы для находящихся в рабстве евреев, он не боялся?

— Конечно, боялся, — ответил ребе Мотль. — Кто ж бы на его месте не боялся?!.

— Вот!.. Он боялся, что фараон его убьёт и от их встречи не будет никакого толку. Именно поэтому Бог сказал ему «Приди к фараону» «Приди», а не «иди». Бог знал, что Моше боится, и потому сказал: «Приди со Мной к фараону». То же самое касается и тебя. Если пойдёшь один, ты обречён, но если пойдёшь пребывая с Богом, добьёшься успеха.

Страх ребе Мотля растаял, и он безбоязненно отправился в Варшаву. Беседуя с чиновником, он был бесстрашен и весел. Поляк даже не сумел разозлиться на ребе и сразу же удовлетворил его просьбу.