Комментарий Рами Шапиро

Где источник страха? Некоторые говорят, что мы боимся неизвестного, но это бессмыслица. Если что-то по-настоящему неизвестно, как мы можем этого бояться? Нет, мы боимся собственных проекций. Мы пробуждаем в своём воображении самые большие ужасы из прошлого, проецируем их на события и действуем соответственно. То есть мы реагируем не на то, что происходит в действительности, а на то, что мы себе вообразили.

Бог предлагает иное. Всякий раз, когда нужно встретиться лицом к лицу с врагом, Бог обращается к тебе со словами: «Приди к фараону». Это значит: «Решившись отправиться к фараону, ты придёшь ко Мне через фараона. Приди ко Мне через противостояние с противником, заглянув в его сердце и обнаружив одно сердце, бьющееся в груди у вас обоих».

Бог заповедал нам «знать душу пришельца» (Исход 23:9), поскольку каждый из нас и есть такой пришелец. Узнать пришельца — значит узнать собственное сердце. Узнать собственное сердце — значит осознать, что Бог и в тебе, и в пришельце.

Такое знание наполнит тебя отвагой и радостью, благодаря которым ты сможешь обнять пришельца и пригласить его прийти через тебя к Господу.

Прощальный поцелуй

Хасидская притча

Моления хасидов нередко сопровождаются громкими выкриками и восклицаниями. Однако ребе Пинхас из Корца молился очень тихо. Он пребывал в недвижности, и его голос никогда не поднимался выше шёпота. Пытаясь понять путь молитвы своего ребе, старшие ученики спросили его, чем объясняется такое поведение.

— В чём суть молитвы? — спросил он в ответ.

— Двейкус, — отвечали ученики. — Единение с Единым.

— Правильно, — сказал ребе Пинхас, — а суть двейкус — Гиспаштус ха-гашимиус (оставление уз материи), то есть прекращение восприятия себя как обособленного «я», ума и тела. То же самое естественным образом происходит, когда человек умирает. Наши мудрецы говорили: «Для некоторых смерть подобна попытке протянуть корабельный канат сквозь узкое отверстие: приходится изо всех сил дёргать и тянуть; канат неистово извивается и словно корчится от мук». Для других же людей смерть подобна поцелую — всё происходит так легко и незаметно, будто кто-то снимает с поверхности молока случайно упавший волосок.

— То же самое касается молитвы, — закончил ребе. — Для некоторых временная смерть «я» в молитве подобна протягиванию толстого каната через узкое отверстие. Человек надрывается, скрежещет зубами, его тело корчится и извивается. А для других молитва — словно Божий поцелуй, когда тело и ум исчезают тихо и незаметно, сами собой. Вы, друзья мои, надо думать, крепкие канаты. А я — всего лишь волосок.

Комментарий Рами Шапиро

Кто ты: канат или волос?

На ранних этапах духовной практики мы — канаты. Мы подчиняем себя дисциплине, требуем от себя смирения, изо всех сил стараемся контролировать свои мысли, слова и действия, чтобы они соответствовали строгим образцам, установленным учителями и мудрецами. Со временем к самодисциплине привыкаешь, она даётся много легче, — однако не следует воспринимать это как знак того, что канат превращается в волос.

Человек не может превращаться в волос постепенно, он просто в определённый момент перестаёт быть канатом. Мы перестаём быть канатами тогда, когда осознаём, что наши усилия ни к чему не ведут; когда открывается истина, что нет никакого «где-то», куда нужно стремиться. Бог всегда присутствует здесь и сейчас. И мы вечно в единстве с Ним, ибо Он есть всё. Нужно лишь осознать это.

Такое осознание не требует ни малейшего труда. Стараясь вспомнить забытое имя или решить какую-то задачу, ты пытаешься мобилизовать ум. Хмурясь и морщась, трёшь лоб, сдвигаешь брови к переносице, закусываешь губы - но расшевелить мышление этим не удаётся. Наоборот, мысли становятся ещё более вязкими и тяжёлыми. Но стоит только расслабиться и перестать думать о проблеме, как само собой приходит готовое решение. Ты ничего не сделал для того, чтобы оно пришло к тебе, ты просто перестал мешать ему прийти. Канат всегда напряжён. Волос порвётся даже при малейшем натяжении.

Ребёнок и вор