Общественные группы

Если они в радость и поднимают вас по тону, почему бы и нет?

Программы реабилитации от наркотиков

Сегодня существует бесчисленное множество групп, сформированных с целью исцеления от наркотической зависимости и они значительно разнятся по своей эффективности. Недавно правительство США спонсировало четыре программы избавления от наркотиков, которые затем в отчете были названы “полными неудачами”. В соответствии с отчетом, план провалился потому что решением, предложенным лидерами групп, было воздержание, в то время как участвующие молодые люди не считали все наркотики вредными. Так как не было соглашения о конкретной проблеме и решении, понятно, что результаты были немного неопределенными.

В противоположность, одна из наиболее успешных в мире программ избавления от наркотинов была организована несколько лет назад в тюрьме штага Аризоны. Названная Нарконон, программа была начата человеком, потерпевшим провал три раза, имеющим за плечами девятнадцать лет зависимости от героина. Используя как тренировочные упражнения (разработанные Л.РономХаббардом), так и групповое изучение религиозного и философского материала, написанного Роном Хаббардом, программа достигав избавления от тяжелой зависимости от наркотиков в 80% случаев. Реабилитационные действия, основанные только на физическом или только на духовном излечении, редко достигают более 10-15 процентов.

Используемый сейчас в нескольких тюремных системах (как для наркоманов, так и для других обитателей), Нарконон, обращающийся к духовному и физическому здоровые человека, продолжает создавать энтузиастов, хорошо приспособленных граждан, которые возвращаются в общество, имея высоко-тонные цели. Так как в группу входят только добровольцы, понятно, что существует соглашение о цели и результаты подтверждают верность решения и руководства.

Движение за равноправие женщин

Вероятно, большую часть моей жизни я и без знамен была борцом за равноправие, особенно, перед раковиной, полной грязной посуды или слушая какого-нибудь субъекта с коэффициентом интеллекта амебы, говорящего мне: “Ты знаешь, ты довольно умна для женщины”. Однако когда борцы за равноправие женщин впервые подняли общественный бунт, признаюсь, я часто не была горда за свой пол. Разумеется, цель была стоящей: женщины должны иметь равное признание и возможности. Ни один высоко-тонный человек не будет с этим спорить. Однако, лидеры в 1.5 - шумные, грубые, воинствующие и угрожающие, часто достигали уровня безумства, что лежит за гранью любых разумных переговоров. Я возражала как против больного уклона в “ненавидьте мужчин”, так и против того, что женщина должна пожертвовать очарованием и грацией, чтобы получать равную зарплату.

В то время как феминистки кричали изо всех сил, леди из Калифорнии написала книгу, начавшую движение, отстаивающее более “женственную” роль, при которой женщина беспомощна, кричит при виде паука, становится хрупким иждивенцем и использует слезы, надувает губы и хнычет, чтобы показать своему мужчине, что она женщина.

На помощь!

Разумеется, должно быть решение между курящей сигары феминисткой со свирепым характером и мотыльком, беспомощно порхающим между Горем и Страхом. Оно есть. Это - высоко-тонна женщина.

Сегодня многие высоко-тонные мужчины и женщины занимаются общим делом и работают (с гораздо меньшим шумом) над устранением дисбаланса в домашних и рабочих ситуациях.

Однако, прежде чем мы сможем полностью избавиться от ужимок, мы должны прекратить обвинять мужчин во всем. В конце концов, мы, женщины, внесли свою долю в обман, попустительство и низко-тонные игры.

Несомненно, период настоящих феминистских оскорблений выиграл нам несколько (скупых) скаутских очков, но теперь это зависит от каждой женщины, быть как можно более этичной и высоко-тонной, чтобы получить уважение, которого она хочет.

Тем временем, я надеюсь, хронические типы в Гневе не пойдут слишком далеко и не разрушат все; потому что когда шум стихнет, я по-прежнему буду хотеть иногда испечь печенья, в обмен на роскошь иметь представителя более сильного пола, который бы побеждал моих драконов, делал ремонт и подставлял мне милое, крепкое плечо, чтобы иногда на него опереться.

Это никогда не было совсем плохо.