Первой эпохи.

Итальянцы рождены актерами.

К этому выводу я пришел, сидя в Римский театр, теперь много лет с тех пор. Мой друг и спутник, Rothsay, сердечно согласился со мной. Опыт дал нам некоторые утверждают, сформировать свое мнение. , Которую мы посетили, в то время, почти каждый город в Италии. Где-нибудь в театре была открыта, мы приняли участие в работе выступления компаний, которые путешествуют с места на место; и мы никогда не видели плохая игра от первого до последнего. Мужчины и женщины, чьи имена абсолютно неизвестны в Англии, играл (в современные Комедии и драмы, по большей части) на общий уровень драматические способности, которые я никогда не видел, составил в театры из других стран. Неспособны итальянские актеры там должны быть, нет никаких сомнений. Для меня самого, то я только нашел их, по одному и по двое, в Англии, явление среди лиц, занятых на поддержка Сальвини и Ристори перед аудиторией из Лондона.

По случаю котором я теперь пишу, ночной выступления состояла из двух пьес. Несчастный случай, на то время, связаны, не мешал нам видеть больше, чем вступительная часть второй кусок. Что одного закона-в отношении влияния что воспоминание об этом потом, осуществляемой над Rothsay и себя, - утверждает свое место в открытии страниц настоящее повествование.

Сцена эта история была заложена в одном из княжеств Италия, в былые дни Карбонария заговоры. В главный человек были два молодых дворян, друзей ласково привязаны друг к другу, и красивая девочка, родившаяся в нижнем ряды жизни

На поднимающийся занавес, сцена перед нами был двор тюрьмы. Мы нашли красивая девушка (имени Селия как хорошо, как мне помнится) в большой беде; доверчивый ее скорби, чтобы дочь тюремщика. Ее отец был томиться в тюрьме, обвиненный в преступлении, которого он невиновен, и она сама страдает от мук безответной любви. Она была на точки доверительного свою тайну в ее подруга, когда появление молодой дворянин закрыл ее губы. Девушки на как только удалился, и двое друзей, которых я сейчас помню только, как маркиз и Граф, - начал диалог, который приготовили нам за историю игры.

Маркиз был уже судим за заговор против правящего Принц и его правительства; был признан виновным, и осудили на расстрел в тот вечер. Он принимает его предложение с отставка человека, который устал от своей жизни. Молодые, как он - он пытался круг удовольствий без удовольствия; он имеет ни интересы, ни стремлений, ни надежды; он смотрит на смерть как на приветствуем освобождение. Его друг, Граф, допущенных к Прощай интервью, придумал хитрость, на которую заключенный может бежать и обращаться в бегство. Маркиз выражает благодарность смысле обязательства, и предпочитает быть застреленным. "Я не ценю свою жизнь, - он говорит; "я не являюсь счастливым человеком, как вы. На это Граф упоминает условиях, которые он до сих пор держится в секрете. Он любит очаровательная Селия, и любит напрасно. Ее репутация чистая; она обладает всеми хорошего качества, что может пожелать мужчина в жене, - но Граф социальное положение запрещает ему жениться на женщина низкого происхождения. Он с разбитым сердцем, и он тоже находит жизни без надежды бремя, которое не следует упускать. Маркиз на как только видит путь посвятить себя своему другу интересы. Он богат; его деньги на его собственном распоряжении; он будет завещать в приданое-что сделает ее одной из самых богатых женщины в Италии. Граф принимает это предложение со вздохом. "Нет деньги," говорит он, "позволит устранить препятствие, которое по-прежнему остается. Мой отца встающим на силия ее позиция в жизни. " Маркиз прогулки друг от друга, - считает немного-консультирует его смотреть ... и возвращается с новой идеей. - У меня почти два часа жизни еще левой, - говорит он. - Пошлите за Селия: она была сейчас здесь, и она вероятно, в ее отца клетки". Граф-себе в убыток понимаю, что это предложение означает. Маркиз объясняет сам. - Я прошу вашего разрешения, - он возобновится, - предложить брак в Селия--ради вас. Капеллан тюрьмы будет выполнять на церемонии. Пока не стемнело, девушка, которую вы любите, будет моя вдова. Мой вдова леди название--припадке жена величайшего вельможа в земля." Граф протесты и не напрасно. Тюремщик - послали найти Селия. Она появляется. Не в силах терпеть сцены, Граф в ужасе выбегает. Маркиз берет девушку в его доверие, и делает свои извинения. Если она станет вдовой ранг, она не может жениться только на Графа, но будет в состоянии для обеспечения свободы невинного старика, чья сила если его не будет под тяготы тюремного заключения. Селия колеблется. После недолгой борьбы с собой, сыновняя любовь побеждает, и она согласен. Тюремщик объявляет о том, что капеллан ждет; жених и невеста выйти в тюремной часовне. Слева на этап, тюремщик слышит далекий звук, в городе, который он в убыток, чтобы понять. Он опускается, снова увеличивается, путешествия ближе к тюрьме, и теперь выдает себя, как звук многочисленные голоса в состоянии яростный шум. Имеет заговор расцвела снова? Да! Все население выросло; солдаты отказались стрелять в народ, в ужасе Принц уволил его министры, и обещает Конституции. Маркиз, возвращаясь с церемонии, которая только что сделал Селия его жена, представлены с полным прощением, и с предложение высокое место в вновь образованные Министерства. Новая жизнь открывая перед ним, и он невинно погубил своего друга перспективы! На этот яркий ситуации drop-занавес опускается.

Когда мы были еще аплодируя первый акт, Rothsay пугали меня: он упал со своего сиденья на моей стороне, как человек убиты. В удушающая жара, в театре оказалось слишком много для него. Мы вынесли его сразу на свежий воздух. Когда он пришел в себя чувства, мой друг просил меня, чтобы покинуть его, и смотрите в конце пьесы. На мой взгляд, он выглядел так, будто его снова одолевает слабость. Я настаивал на вернусь с ним в наш отель.

На следующий день я пошел в театр, чтобы убедиться, что играть будет повторяться. Бокс-офис был закрыт. Драматические компания покинул Рим.

Мой интерес в раскрытии того, как закончилась эта история привела меня рядом с книжные магазины-в надежде приобрести игру. Никто не знал, что-нибудь об этом. Никто не мог мне сказать, был ли это" оригинальные произведения итальянского писателя, или он был украден (и, вероятно, изуродованное) из французского. Как фрагмент я это видел. Как фрагмент она осталась с того времени и до этого.