§ 217. Мистерии Митры

Согласно Плутарху (Роmр. 24, 5), пираты из Киликии "тайно совершали мистерии" Митры; побежденные и плененные Помпеем, они распространили этот культ на Западе. это первое упоминание о мистериях Митры.[629 - Все прочие литературные, эпиграфические и археологические источники, касающиеся этого культа и его проникновении на Запад, датируются не ранее, чем первыми веками христианской эры.] Нам неведом процесс, сделавший из иранского божества, превозносимого в «Михр-Яште» (ср. § 109), Митру мистерий. Культ его распространился, очевидно, в среде магов, поселившихся в Месопотамии и в Малой Азии. Типичный бог-победитель, Митра сделался покровителем парфянских царей. На погребальном камне Антиоха I из Коммагены (69–34 гг. до н. э.) бог пожимает руку царю. Но, по-видимому, царский культ Митры не содержал никакого тайного ритуала; с конца эпохи Ахеменидов помпезные церемонии Mithrakana происходили публично.

Мифология и теология митраистских мистерий дошла до нас, главным образом, благодаря скульптурным памятникам. Немногочисленные литературные источники касаются, в основном, культа и степеней инициаций. Один из мифов рассказывает о рождении Митры из скалы (de petra natus), подобно антропоморфному Улликумми (§ 46), фригийцу Агдитису (§ 207) и знаменитому герою осетинской мифологии.[630 - Ср.: G. Dumezil. Legendes sur les Nartes, р. 192 sq.][631 - Герой нартского эпоса Сослан родился из камня, который оплодотворил некий бог (или пастух), увидевший обнаженную Сатану — главную героиню нартов.] Именно по этой причине в мистериях Митры пещера играет первостепенную роль. С другой стороны, по преданию, дошедшему до нас в трудах Аль-Бируни, парфянский царь накануне своего вступления на престол удалялся в пещеру, а его подданные оказывали ему почести, словно новорожденному, или, точнее, младенцу сверхъестественного происхождения.[632 - Al-Вiruni. India (перев. Sachau), II, р. 10.] Армянские предания повествуют о некоей пещере, где "пребывал в затворе" Мгер (т. е. Mihr, Mithra), и откуда он выходил только раз в году. В новом царе воплощался и заново рождался Митра.[633 - G. Widengren. Iranisch-semitische Kulturbegegnung, р. 65; idem. Les religions de l'Iran, р. 269. См. др. примеры в: S. Hartman. Gayomart, р. 60, n.2, р. 180, n. 6. Ср. также I. Gershevitch. — Mithraic Studies, рр. 85 sq., 356.] Мы находим эту иранскую тему в христианской легенде о Рождестве Христа — в вифлеемской, исполненной света, пещере.[634 - Ср.: Eliade. Mephistopheles et l'Androgyne, р. 61 sq.; idem. De Zalmoxis а Gengis-Кhan, р. 37 sq.][635 - Иранский контекст новозаветного предания о Рождестве обнаруживает себя и в мотиве магов (волхвов), которые увидели Вифлеемскую звезду.] Итак, чудесное рождение Митры неразрывной частью входило в иранский синкретический миф о Космократе-Искупителе.

Главный эпизод мифов о Митре — это умыкание небесного быка и принесение его в жертву, если судить по некоторым дошедшим до нас памятникам, по приказу Солнца (Sol). Жертвоприношение быка фигурирует почти на всех митраистских барельефах и росписях. Митра неохотно выполняет свою «миссию»; отвернув лицо, одной рукой берет он животное за ноздри, другой же вонзает нож ему в бок. "Из тела умирающей жертвы всходят все полезные травы и растения (…) Из спинного мозга его произросло дающее хлеб зерно, а из крови его — лоза виноградная, дающая священный напиток мистерий".[636 - F. Cumont. Les Mysteres de Mithra (2е ed), р. 113. Ср.: idem. Textes et Monuments figures relatifs аuх Mysteres de Мithra, 1, рр. 179 sq., 186 sq.] В зороастрийском контексте кажется загадочным совершенное Митрой жертвоприношение быка. Как мы уже видели (§ 216), умерщвление первобыка — дело рук Ахримана. Однако в позднем тексте ("Бундахишю", VI, Е, 1–4) говорится о благотворных последствиях этого жертвоприношения: из семени первобыка, очищенного лунным светом, рождаются различные виды животных, а из тела его произрастают растения. С морфологической точки зрения, это "созидательное убийство" лучше объяснимо в контексте аграрных религий, нежели в инициатическом культе.[637 - Виденгрен напоминает о поздневавилонском ритуале, Каlu, который состоит в жертвоприношении быка для обеспечения космического плодородия; ср.: Iranisch-semitische Ku1turbegegnung, р. 51 sq.] С другой стороны, как мы уже видели (§ 216), в конце Времен бык Хатайош будет принесен в жертву Саошьянтом и Ормаздом, и приготовленный из его жира и костного мозга напиток сделает людей бессмертными. Так что можно сопоставить поступок Митры с этим эсхатологическим жертвоприношением; в данном случае правомочно утверждать, что инициация в мистериях предвосхищает окончательное Обновление, другими словами, спасение миста.[638 - Аналогичные интерпретации таврохтонии (заклания быка) см.: J.R. Hinnels (ed.) Мitraiс Studies, р. 305 sq. Вообще же, начиная с Н. Windischmann (1859), многие иранологи отметили поразительное сходство между Митрой и Саошьяитом. Из последних работ см.: Нinnels. Ор. cit., р. 311 (n. 132 и ссылки).]

Принесение в жертву быка происходит в пещере перед лицом солнца и Луны. На космическую структуру жертвоприношения указывают 12 знаков зодиака или 7 планет, а также символы ветров и четырёх времен года. Два персонажа, Кауто и Каутопат, одетые так же, как и Митра, держа в руках зажженные факелы, пристально созерцают деяние бога (действительно, Псевдо-Дионисий говорит о "троичном Митре", Epist. 7).

Отношения между Sol и Митрой представляют еще не дождавшуюся своего разрешения проблему; с одной стороны, Sol, хотя он рангом ниже Митры, приказывает последнему принести в жертву быка; с другой стороны, Митра назван в надписях Sol invictus [Непобедимое солнце]. Некоторые сцены представляют Sol коленопреклоненным перед Митрой, другие изображают этих двух богов, обменивающихся рукопожатием. Как бы то ни быдо, Митра и Sol скрепляют свою дружбу пиром, на котором вместе едят мясо быка. пир происходит в космической пещере, богам прислуживают слуги в звериных масках — образец ритуальной трапезы, когда мисты в масках, указывающих на степени их посвящения, обслуживают Главу (Pater) собрания. Предполагается, что вскоре последует вознесение Sol на небо; эта сцена присутствует на многих барельефах. В свою очередь, Митра тоже возносится на небо; кое-где он изображен бегущим за солнечной колесницей.

Митра является единственным богом, не разделяющим трагической судьбы мистериальных божеств, из чего можно сделать заключение, что сценарий митраистской инициации не содержал испытаний смертью и воскресением. Перед инициацией посвящаемые давали клятву (sacramentum) хранить тайны мистерий. Текст Святого Иеронима (Ер. 107, ad Laetam) и многочисленные надписи донесли до нас перечень степеней посвящения. Их семь: Ворон (corax), Жена (nymphus), Воин (miles), Лев (lео), Перс (perses), Солнечный Вестник (heliodromus) и Отец (pater). Доступ к первым ступеням обеспечивался даже детям, начиная с семилетнего возраста; возможно, они получали определенное религиозное образование и заучивали песнопения и гимны. Община мистов разделялась на две группы: «служителей» и «участников» последняя группа состояла из инициатов со ступени lео и выше.[639 - Ср.: Cumont. Textes et Monumentes figures, 1, р. 317 и II, р. 42, где цитируется отрывок из Порфирия (De abstinentia IV, 16).]

Нам неизвестны детали этого ступенчатого посвящения. христианские апологеты, выступая против митраистских «таинств» (инспирированных Сатаной!), упоминают «крещение», которое, вероятно, вводило неофита в новую жизнь.[640 - Tertullian. De preascr. Haeret. 40 (cp.: Textes et Monuments, II, р. 51).] Возможно, этот ритуал предназначался для неофита, готовящегося к посвящению в степень miles.[641 - Loisy. Mysteres paiens et mystere chretien, р. 173. Неизвестно, в чем заключалось испытание при посвящении в степень corax; согласно Порфирию (De abst. IV, 16), степень «ворона» — вспомогательная (отметим, что ворон — еще и посланец, передающий Митре приказ Солнца принести в жертву быка). Особыми эмблемами степени nymphus были: факел (свадебный факел), диадема (намек на Венеру) и лампа, символ "нового света", отныне доступного мисту.] Известно, что ему подносили царский венец, но он должен был от него отказаться, ответив: "Митра — вот мой единственный венец".[642 - Tertullian. De corona, 15 (=Textes et Monuments, II, р. 50).] Затем его лоб клеймили раскаленным железом (Tertullian. "De prascr. Haeret". 40); проводили также очищение при помощи пылающего факела (Лукиан."Меnippus", 7). При посвящении в степень lео мисту смазывали медом руки и язык, а мед считался пищей блаженных и новорожденных.[643 - Porphyr. De antro nymph. 15 (=Textes et Monuments, П, р. 40). Медом мазали язык новорожденному. В иранской традиции мед — лунного происхождения. Ср.: Cumont. Ор. cit., 1, р. 320.]

По свидетельству одного христианского автора IV в., посвящаемым завязывали глаза, а окружавшая их толпа неистовствовала, подражая крикам воронов, хлопанью крыльев, львиному рыку. Некоторым мистам связывали руки куриными кишками, и они должны были перепрыгивать через ров с водой. Затем приходил некто, вооруженный мечом, разрезал кишки-пyты и объявлял себя освободителем.[644 - Псевдо-Августин. Quaest. vet. etnovi Test. 114, 12 (=Textes et Monuments, II, 8). Кое-кто сомневается в достоверности этой информации, но, как замечает Луази, "ее грубый, варварский характер как раз свидетельствует в пользу ее аутентичности; описание же нашего автора заставляет предположить, что у сцены была символическая интерпретация, смысла которой он не понял или не захотел ее привести" (ор. cit., р. 183).] Сцены посвящения, представленные росписями святилища Митры в Капуе, очевидно, передают инициатические испытания. Среди сцен, сохранившихся лучше всего, одна описана Кюмоном так: "Обнаженный мист сидит с повязкой на глазах, его руки, по всей видимости, связаны за спиной. Мистагог подходит к нему сзади, как бы для того, чтобы подтолкнуть его вперед. Перед ним — жрец, он одет в восточный костюм, на голове — высокий фригийский колпак, он надвигается на миста, выставляя вперед меч. Другие сцены изображают нагого миста коленопреклоненным или даже распростертым на земле.[645 - Р. Cumont. Les religions orientales, р. 142, рl. ХШ. Другие рисунки из святилища Митры в Каnуе воспроизведены в: Vermaseren. Mithras, fig. 51–53, рр. 132–133.] Также известно, что мист должен был присутствовать при инсценировке убийства, и ему показывали меч, окрашенный кровью жертвы.[646 - Cumont. Les Mysteres de Мithra, р. 135.] Весьма вероятно, что порой инициатические ритуалы включали в себя битву с чучелом. Действительно, историк Ламприд пишет, что император Комод осквернил мистерии Митры, по-настоящему убив человека (Commodus, 9 = Textes et Monuments II, 21). Предполагается, что, совершая в качестве «Отца» посвящение в степень miles, Коммод убил посвящаемого, тогда как ему надлежало всего лишь изобразить предание последнего смерти.

Каждая из семи степеней посвящения находилась под покровительством определенной планеты: ворону служил зашитой Меркурий, жене — Венера, воину — Марс, льву — Юпитер, персу — Луна, солнечному вестнику и отцу — Сатурн. Астральные связи наглядно представлены в митраистских святилищах Санта Приски и Остии.[647 - Ferrua. Il mitreo sotto lа chiesa di Santa Prisca, р. 72 sq.; G. Becatti. Scavi di Ostia, II:1. Мitrei (Rome, 1954), р. 108 sq.] С другой стороны, Ориген ("Contra Celsum" VI, 22) говорит о лестнице с семью перекладинами (из свинца, латуни, бронзы, железа, сплава, серебра и золота) ассоциируемых с различными божествами (свинец — с Кроном, латунь — с Афродитой и т. д.) Очень возможно, что такая лестница играла неизвестную нам ритуальную роль, одновременно служа символом митраистских собраний.