конституционно-судебное_правотворчество_в_рф
.pdfФедерации (1 - 2 ноября 2001 г., Москва). М., 2002. С. 194 - 199.
В процессе осуществления правосудия суды общей юрисдикции, арбитражные суды всех уровней (в т.ч. Верховный и Высший Арбитражный Суды), конституционные суды субъектов Российской Федерации обязаны учитывать сложившиеся в практике Конституционного Суда Российской Федерации правовые позиции. При рассмотрении уголовных, гражданских, административных дел суды руководствуются действующими нормативно-правовыми актами. В случае признания Конституционным Судом Российской Федерации того или иного правового акта или его положения неконституционным и утратившим силу такой акт не может быть положен в основу решения суда. Правовые позиции, содержащиеся в постановлениях о проверке конституционности правовых актов, становятся прецедентами толкования и используются судами при рассмотрении аналогичных дел. Содержание же правовых позиций в решениях Конституционного Суда Российской Федерации о толковании Конституции Российской Федерации не может подвергаться изменению или игнорироваться, т.к. Конституционный Суд Российской Федерации является единственным органом, обладающим правом официального толкования Конституции Российской Федерации.
Проверка Конституционным Судом Российской Федерации конституционности закона, примененного или подлежащего применению судами общей юрисдикции и арбитражными судами в конкретном деле, по их запросам также сопровождается правотворчеством в различных его формах и проявлениях. Но правотворчество это, будучи результатом выявления и санкционирования Конституционным Судом Российской Федерации конституционности, всецело порождено теми уникальными властно-правовыми правомочиями, которыми Конституционный Суд Российской Федерации оказался наделенным Конституцией Российской Федерации и федеральным конституционным законодательством <586>.
--------------------------------
<586> Ерошкин Н.В. Системные связи правовых актов Конституционного Суда Российской Федерации с правовыми актами иных судебных инстанций и законами в Российской Федерации // Образование и право. 2010. N 7. С. 167.
Статус выявленного Конституционным Судом Российской Федерации "конституционноправового смысла", а по сути - судебного толкования нормы закона, был окончательно закреплен в Определении Конституционного Суда РФ от 11 ноября 2008 г. N 556-О-Р, в котором прямо говорится, что юридическое последствие решения Конституционного Суда Российской Федерации, которым выявляется конституционно-правовой смысл нормы, - прекращение ее действия (а значит, и применения) в неконституционном истолковании и, следовательно, утрата ею силы на будущее время в любом ином, расходящемся с выявленным конституционноправовым смыслом, допускавшемся ранее понимании. Это означает, что такая норма по общему правилу, вытекающему из ч. ч. 1 и 3 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", с момента вступления решения КС РФ в силу не должна толковаться каким-либо иным образом и применяться в каком-либо ином смысле. Как отмечает А. Зрелов, "речь идет именно о моменте толкования, а не о моменте возникновения правоотношений, т.е. новое толкование может и, по мнению Конституционного Суда РФ, должно применяться к спорам, возникшим еще до его появления" <587>. Так как Конституционный Суд Российской Федерации не изменяет своим решением норму закона, а лишь разъясняет ее смысл, то не существует серьезных ограничений для того, чтобы применить данное толкование и к спорным ситуациям, которые возникли задолго до его появления. Зачастую современные суды так и поступают. Подобная картина наблюдается и в отношении постановлений Пленума или Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, которые могут быть признаны арбитражным судом в качестве вновь открывшегося обстоятельства, что позволяет на их основе осуществить пересмотр уже принятых решений. Однако содержащиеся в решениях Верховного и Высшего Арбитражного Судов нормы являются обязательными прежде всего для всех нижестоящих судов, а решения Конституционного Суда Российской Федерации - для всех правоприменителей.
--------------------------------
<587> Зрелов А. Указ. соч. С. 54.
Вп. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" указано, что суд наряду с законом ("материальным законом, примененным судом к данным правоотношениям, и процессуальными нормами, которыми руководствовался суд") должен учитывать:
а) постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах "а", "б", "в" части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых стороны основывают свои требования или возражения;
б) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших
всудебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле;
в) постановления Европейского суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле <588>.
--------------------------------
<588> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 2.
Всвязи с этим важным аспектом исследуемой проблемы является решение вопроса о разграничении правотворческой компетенции между Конституционным, Верховным и Высшим Арбитражным Судами, а также об иерархии решений высших судебных инстанций. Данный вопрос заслуживает особого внимания, поэтому он изучен в отдельном параграфе настоящей главы.
Таким образом, место решений высших судов в системе источников права России и их соотношение определяются двояко.
Де-юре: акты высших судебных органов, вынесенные в рамках рассмотрения конкретных дел, не только не несут в себе новые нормы права, но и не содержат обязательное для нижестоящих судов толкование существующих норм. В отличие от них, акты высших судебных органов, принятые по результатам изучения и обобщения судебной практики, являются актами толкования, не содержащими новые нормы права. Обязательность такого толкования для нижестоящих судов законодательно закреплена только для системы арбитражных судов.
Де-факто: акты высших судебных инстанций являются не только актами толкования норм права, но и зачастую содержат новые правоположения, фактическая обязательность которых для нижестоящих судов обеспечена "авторитетностью" издавших их судебных инстанций, а также возможностью отмены решений нижестоящих судов <589>.
--------------------------------
<589> Волгина И. Прецедент: быть или не быть? // Консультант. 2010. N 13.
§ 3.3. Проблемы противоречия правотворческих актов Конституционного Суда Российской Федерации и иных высших органов судебной власти в России и пути их разрешения
Правотворчество в том или ином виде осуществляется судами всех звеньев судебной системы. Наиболее ярко и наглядно оно представлено в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации и уставных (конституционных) судов субъектов Российской Федерации. Многочисленные решения Конституционного Суда Российской Федерации показывают, что этот орган вправе формулировать общеобязательные правовые позиции. Так, Определением от 08.10.1998 Конституционный Суд Российской Федерации установил: "Положения мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ, содержащие толкование конституционных норм либо выявляющие конституционный смысл закона, на которых основаны выводы Конституционного Суда РФ, сформулированные в резолютивной части этого же постановления,
отражают правовую позицию Конституционного Суда РФ и также носят обязательный характер". В Определении от 06.02.2003 N 34-О Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что истолкование им спорной нормы закона является общеобязательным, в т.ч. для судов. Согласно Постановлению от 27.02.2003 данная Конституционным Судом Российской Федерации оценка проверяемой нормы как не соответствующей или, напротив, соответствующей Конституции Российской Федерации, а также выявленный им ее конституционный смысл являются обязательными как для законодателя, так и для правоприменителя и не могут быть отвергнуты или преодолены в законодательной или правоприменительной практике. При этом, по мнению Суда, не имеет значения, в решении по какому делу выражена правовая позиция.
Относительно же системы арбитражных судов и судов общей юрисдикции представляется, что осуществляемое ими правотворчество может иметь прямой или косвенный характер. Прямое правотворчество состоит в формулировании судом новых правил поведения, не существовавших ранее, негативное правотворчество представляет собой признание судами незаконными тех или иных нормативных правовых актов по инициативе заинтересованных лиц. Косвенное негативное правотворчество заключается в принятии судом решения на основании акта, имеющего большую юридическую силу. Оно носит побочный по отношению к предмету спора характер и является вынужденной мерой <590>. В ч. 2 ст. 13 АПК РФ указано, что если арбитражный суд установит при рассмотрении дела несоответствие нормативного правового акта иному, имеющему большую юридическую силу нормативному правовому акту, то он принимает судебный акт в соответствии с нормативным правовым актом, имеющим большую юридическую силу. Аналогичные по сути предписания содержатся в ГПК РФ. По сути, такое решение нельзя считать правотворчеством, т.к. акт просто не применяется, лишается юридической силы применительно к конкретному случаю. Однако решения, принимаемые высшими судебными инстанциями, носят общеобязательный характер и распространяются на все аналогичные дела. При этом нормы закона могут быть формально не отменены законодателем, могут продолжать действовать, но только "на бумаге", реально же они утрачивают силу, поскольку суды отказываются их применять на практике.
--------------------------------
<590> Попов О.В. Теоретико-правовые вопросы судебного правотворчества в РФ: Дис. ...
канд. юрид. наук. Тольятти, 2004. С. 126.
Такое положение дел приводит к необходимости разграничения правотворческой компетенции между высшими судами и определения иерархии их актов. Важным аспектом в этом смысле является решение вопроса о праве судов осуществлять проверку нормативных актов на предмет их конституционности. В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 года N 19-П отмечается, что другие суды вне связи с разрешением дела о защите конкретных прав не вправе проверять конституционность тех нормативных актов, проверка конституционности которых в соответствии с п. п. "а" и "б" ч. 2 ст. 125 Конституции Российской Федерации относится к исключительной компетенции самого Конституционного Суда Российской Федерации.
Выводы других судов о неконституционности закона не могут сами по себе послужить основанием для официального признания его не соответствующим Конституции Российской Федерации и утрачивающим юридическую силу. "В аспекте взаимодействия судов различных видов юрисдикции и разграничения их компетенции по выявлению неконституционных законов исключение последних из числа действующих актов является совокупным результатом реализации, с одной стороны, обязанности общих судов поставить вопрос о конституционности закона перед Конституционным Судом Российской Федерации, а с другой - обязанности последнего разрешить этот вопрос.
Предусмотренное ст. 125 (ч. 4) Конституции Российской Федерации обращение других судов в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, если суд приходит к выводу о несоответствии закона Конституции Российской Федерации, не может рассматриваться только как его право, - суд обязан обратиться с таким запросом, чтобы не соответствующий Конституции Российской Федерации акт был лишен юридической силы (ч. 6 ст. 125) в конституционно установленном порядке, что исключило бы дальнейшее его применение" <591>.
--------------------------------
<591> Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. N 25. Ст. 3004.
В вышеназванном Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации также выражена верная по существу правовая позиция, согласно которой законодатель может предусмотреть осуществление судами проверки нормативных актов ниже уровня федерального закона иному, имеющему большую юридическую силу акту, но впредь исходя из ч. 3 ст. 128 Конституции Российской Федерации соответствующие полномочия судов должны устанавливаться только федеральным конституционным законом.
Данная правовая позиция неоднократно озвучивалась Конституционным Судом Российской Федерации. Так, например, в п. п. 2.1 - 2.3 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 5 июля 2001 года N 11-П "По делу о проверке конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года N 492-111ГД" <592> сказано, что постановления Государственной Думы об амнистии в системе действующих нормативно-правовых актов по своему уровню и материально-правовому содержанию могут быть приравнены к принимаемым Государственной Думой законам (ч. 1 ст. 105 Конституции Российской Федерации). В то же время в п. 2.3 названного Постановления говорится, что лишение актов об амнистии юридической силы (в случае их неконституционности) не может быть прерогативой судов общей юрисдикции, поскольку такого рода полномочия в настоящее время закреплены Конституцией Российской Федерации и федеральным конституционным законом в соответствии со ст. ст. 125 и 128 (ч. 3) Конституции Российской Федерации только за Конституционным Судом Российской Федерации.
--------------------------------
<592> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2001. N 6.
Следует согласиться с мнением Н.Я. Лыгина и В.Н. Ткачева о том, что "нормативный правовой контроль судами общей юрисдикции посредством гражданского производства (по делам, возникающим из публичных правоотношений, т.е. вне связи с рассмотрением конкретных судебных дел при реализации в отношении физического лица акта амнистии) в отношении постановлений Государственной Думы об амнистии на предмет их соответствия закону недопустим вследствие неподведомственности. Эти постановления в системе действующих нормативно-правовых актов по своему уровню и материально-правовому содержанию в конституционном истолковании приравниваются только к принимаемым Государственной Думой законам. Поэтому проверка указанных постановлений должна производиться в порядке конституционного, а не гражданского или административного судопроизводства" <593>.
--------------------------------
<593> Лыгин Н.Я., Ткачев В.Н. Конституционная законность в практике судебного контроля при рассмотрении дел об оспаривании нормативных правовых актов // Законодательство. 2008. N 10. С. 40 - 51.
Кроме того, по вопросу подведомственности и подсудности дел правовая позиция была сформулирована в п. п. 5 и 6 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 года N 19-П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации" <594>. В этом документе говорилось, что постановления пленумов высших судов Российской Федерации, которые в соответствии со ст. ст. 126 и 127 Конституции Российской Федерации дают разъяснения по вопросам судебной практики, не вправе определять какой-либо иной порядок обеспечения непосредственного применения Конституции Российской Федерации при разрешении конкретных дел, чем предусмотрено ею, а также федеральным конституционным законом (п. 5).
--------------------------------
<594> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2003. N 5.
В п. 6 данного Постановления сказано: "Из статьи 76 Конституции Российской Федерации, регулирующей принципы разрешения коллизий между нормативными актами различного уровня, не вытекает и правомочие федеральных судов признавать нормативные акты субъектов
Российской Федерации не соответствующими их конституциям (уставам). Осуществление указанной функции, влекущее лишение нормативных актов субъектов Российской Федерации юридической силы, по смыслу статей 5 (часть 2), 73 и 118 Конституции Российской Федерации, возможно лишь органами конституционного судопроизводства, если такое их правомочие предусматривается конституциями (уставами) субъектов Российской Федерации".
Согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 21 января 2010 года N 1-П Высший Арбитражный Суд Российской Федерации не вправе выходить за пределы своих полномочий, определяемых Конституцией Российской Федерации и федеральными конституционными законами, и вторгаться в компетенцию других органов государственной, в т.ч. судебной, власти. Это означает, что разъяснения, даваемые Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации по вопросам судебной практики, нельзя рассматривать в качестве официального акта, выявляющего конституционно-правовой смысл закона, т.е., по сути, подтверждающего его конституционность или неконституционность. Таким образом, разъяснять законодательство Высший Арбитражный Суд Российской Федерации и Верховный Суд Российской Федерации вполне могут, но только пока они не вторгаются в сферу установления конституционно-правового смысла закона: решение этих вопросов относится к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации.
Как показывает анализ практической деятельности Конституционного Суда Российской Федерации по разрешению дел о конституционности норм текущего законодательства, в ряде случаев Суд дает такую обязательную для правоприменителя концептуальную установку, которая обладает всеми присущими правовому принципу свойствами и проявлениями. Столь строгая концепция принадлежности судебно-властных полномочий по проверке и установлению конституционности исключительно Конституционному Суду Российской Федерации имеет определенный практический смысл, но в целом лишает фактической самостоятельности огромную составляющую судебной системы - суды общей юрисдикции и арбитражные суды. Как представляется, один из главнейших приоритетов проходящей судебно-правовой реформы - это последовательный, без спешки и неоправданных опережений переход к иной, подлинно демократической, свойственной правовому государству, приближающейся к передовым мировым стандартам, характеризующейся высокой мерой самостоятельности и ответственности роли суда в отношении применяемого им законодательства.
Правотворческие возможности Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации реализуются также путем непосредственного обращения этих судов к Конституции Российской Федерации в процессе правоприменения. Строгое следование судом предписаний норм материального и процессуального права - таково общее правило осуществляемого судом правоприменения. Такое понимание правопонимания включает в себя также и прямое, помимо собственно закона, использование конституционных норм, а также общепризнанных норм международного права и правил заключенных Российской Федерации международных договоров. При этом применение и истолкование судом смысла примененных или подлежащих применению правовых актов - это единый правоприменительный и одновременно правотворческий процесс в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Истолкование же судом смысла подлежащих применению правовых актов своим логическим результатом имеет вывод о допустимости применения этого акта ввиду его соответствия Конституции Российской Федерации либо федеральному закону. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 31 октября 1995 года N 8, определяя условия непосредственного применения судами Конституции Российской Федерации, указывает, в частности, на возможность такого применения:
-когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции Российской Федерации;
-когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.
Как видим, во всех этих случаях от суда требуется установление соответствия подлежащего
применению закона или иного правового акта Конституции Российской Федерации. С этим также связано и применение судом нормативных указов Президента Российской Федерации. "При рассмотрении дел судам надлежит учитывать, - говорится в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года, - что если подлежащий применению закон либо иной нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации противоречит федеральному закону, принятому по вопросам, находящимся в ведении Российской Федерации либо в совместном ведении Российской Федерации и субъекта Российской Федерации, то, исходя из положений части 5 статьи 76 Конституции Российской Федерации, суд должен принять решение в соответствии с федеральным законом" <595>.
--------------------------------
<595> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. N 2.
И в этом случае суду для принятия решения следует рассмотреть вопрос о соответствии, но на этот раз подлежащего применению закона субъекта Российской Федерации федеральному закону. Проблеме правомочия суда общей юрисдикции решать, какой закон - федеральный или закон субъекта Российской Федерации - применять в деле в случае противоречия между этими законами, посвящено Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2001 года N 15-О. Как указано в этом Определении, ст. 120 (ч. 2) Конституции Российской Федерации, исходящая из того, что на суды общей юрисдикции возложен выбор норм, на основании которых должен быть разрешен конкретный правовой спор, тем самым управомочивает их определять, какой закон подлежит применению, а какой, соответственно, фактически не действует. Однако при отсутствии соответствующего правового регулирования, т.е. в условиях, когда Федеральный конституционный закон о полномочиях судов общей юрисдикции по проверке перечисленных в п. п. "а" и "б" ч. 2 ст. 125 Конституции Российской Федерации нормативных актов на предмет их соответствия федеральному закону не действует, суды общей юрисдикции согласно Определению Конституционного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2001 года не вправе признавать законы субъектов Российской Федерации утратившими юридическую силу.
"Суды общей юрисдикции, руководствуясь статьями 4 (часть 2) и 76 Конституции Российской Федерации, обязаны обеспечивать верховенство федеральных законов, признавая в ходе правоприменительной деятельности закон субъекта Российской Федерации недействующим, т.е. не подлежащим применению, если установят его несоответствие федеральному закону, принятому по вопросу, относящемуся к ведению Российской Федерации или к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов" <596>.
--------------------------------
<596> Там же.
Механизм реализации и правовые последствия таких судебных решений определены ГПК РСФСР, прежде всего его ст. 239.8, предусматривающей, в частности, что вступившее в законную силу решение суда о несоответствии закона субъекта Российской Федерации федеральному закону направляется законодательному (представительному) органу субъекта Российской Федерации, который обязан отменить противоречащее федеральному закону положение. Решение суда общей юрисдикции о несоответствии федеральному закону закона субъекта Российской Федерации по своей природе не означает отмену последнего самим судом, тем более не лишает его юридической силы с момента издания. У субъекта Российской Федерации, не согласного с таким решением, сохраняется право ходатайствовать перед Конституционным Судом Российской Федерации о подтверждении конституционности закона либо о проверке конституционности федерального закона, которому не соответствует признанный недействующим закон субъекта Российской Федерации.
Как отмечается в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 3 мая 1995 года N 4-П, суды, применяя статьи закона, исходят из буквального смысла применяемых норм <597>. Но это возможно лишь при выявлении судом этого буквального смысла.
--------------------------------
<597> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. N 2 - 3.
Полагаем, что решение суда о допустимости применения при рассмотрении дела закона либо иного правового акта, основывающееся на оценке судом конституционности применяемого закона или соответствия правового акта федеральному закону, - это то судебное полномочие, которое служит важной предпосылкой для формирования правотворческих потенций судов общей юрисдикции и арбитражных судов, в особенности для появления такого специфического источника права, каковым является сложившаяся правоприменительная практика судов. Она не может быть устоявшейся практикой применения закона одного лишь суда или нескольких судов - в ее основе, безусловно, преобладающее толкование судами применяемых ими законов и других правовых актов. Такое судебное толкование и складывающаяся на его основе правоприменительная практика - один из правовых источников решений Конституционного Суда Российской Федерации, содержащих обязательные для применения судами нормы права. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 года "О Конституционном Суде Российской Федерации" предписывает в ст. 74 Конституционному Суду Российской Федерации принимать решения, оценивая в том числе смысл рассматриваемого акта, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой <598>.
--------------------------------
<598> Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 13. Ст. 1447.
Следует отметить, что иногда Верховный и Высший Арбитражный Суды, принимая решения, все же выходят за рамки толкования, установленные Конституционным Судом Российской Федерации, или принимают решения, идущие вразрез с таким толкованием. Так, например, Конституционный Суд Российской Федерации 2 февраля 1996 года принял Постановление N 4-П, которым признал не соответствующим Конституции Российской Федерации положение п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, ограничившее круг оснований к возобновлению уголовного дела только обстоятельствами, неизвестными суду при постановлении приговора или определения, и в силу этого в случаях исчерпания возможностей судебного надзора препятствовавший исправлению судебных ошибок, в результате чего нарушались права и свободы человека и гражданина.
"Ограниченность предусмотренных в пункте 4 части 2 статьи 384 УПК РСФСР оснований, при которых для исправления судебных ошибок допускается повторное рассмотрение дела той же судебной инстанцией, не существует в полной мере существующей социальной и правовой реальности, - говорится в п. 8 мотивировочной части Постановления.
Действующее законодательство и практика применения статьи 384 УПК РСФСР обнаруживают тенденцию к корректировке этой нормы" <599>.
--------------------------------
<599> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 7. Ст. 701.
ВПостановлении отмечался "неоправданно ограничительный" характер ст. 384 УПК РСФСР, который препятствует исправлению в процедуре возобновления дел судебных решений, явно неадекватных правовым и фактическим реалиям. В связи с этим законодатель специально для этих случаев был вынужден вводить процедуру пересмотра окончательных решений, во многом аналогичную процедуре возобновления дел. Формально в законах указывалось на необходимость изменения состоявшихся окончательных судебных решений в порядке надзора. Однако фактически на основании процессуальной аналогии были использованы элементы процедуры ст. 384, т.к. только в ней возможен пересмотр высшей судебной инстанцией ее собственных решений.
Вмотивировочной части Постановления от 2 февраля 1996 года также говорилось: "Вместе с тем законодатель вправе выбрать и иную, в том числе не известную действующему регулированию, систему процедурных правил, которая обеспечивала бы достижение целей защиты прав граждан от судебных ошибок. Не исключено, что при введении или развитии какихлибо процессуальных институтов, которые будут компенсировать недостатки положений пункта 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР, данная норма может получить новое звучание в будущем уголовно-процессуальном законодательстве даже в прежней ее редакции. Это не будет противоречить запрету преодолевать юридическую силу решения конституционного Суда
Российской Федерации о неконституционности акта повторным его принятием" <600>.
--------------------------------
<600> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 7. Ст. 701.
Хотя данное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации, как и любое иное его решение, является обязательным для всех органов и должностных лиц, Президиум Верховного Суда Российской Федерации отказал гражданину в пересмотре его дела под предлогом отсутствия в действующих статьях УПК РСФСР поводов к его началу, из чего можно заключить, что обязательное Постановление Конституционного Суда было Президиумом Верховного Суда проигнорировано.
Попытки законодательно закрепить право судов общей юрисдикции и арбитражных судов на осуществление проверки конституционности актов уже происходили. Проект Федерального конституционного закона "О полномочиях Судов общей юрисдикции по проверке соответствия нормативных правовых актов Конституции Российской Федерации, Федеральным конституционным законам, Федеральным законам, иным нормативным правовым актам" был рассмотрен, как известно, Государственной Думой и 24 ноября 1999 года принят, но после рассмотрения 22 декабря 1999 года в Совете Федерации - отклонен <601>. Полагаем, это вполне обоснованно, поскольку позволяет достаточно четко разграничить компетенцию судебных органов. Между решениями высших судов не существует четко установленной иерархии, вместе с тем в судебной практике должно обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению норм, а суды не вправе оценивать законность и обоснованность решений, принимаемых Конституционным Судом Российской Федерации, и в этой связи они "не вправе не исполнять решения Конституционного Суда Российской Федерации и содержащиеся в них предписания. Иное означало бы неисполнение требований Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" (п. 2.4 Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 1 ноября 2007 года N 827-О-П)
<602>.
--------------------------------
<601> Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 1, 3 (ч. II). Ст. 21 - 23. <602> Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2008. N 2.
Кроме того, в силу требований ч. ч. 1 и 2 ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" решения и правовые позиции, сохраняющие силу, исключают как возможность повторного принятия нормативного акта, признанного неконституционным, так и возможность истолкования и применения вновь принятых законоположений вопреки выявленному Конституционным Судом Российской Федерации их конституционно-правовому смыслу. Решения судов, основанные на актах, признанных неконституционными, и аналогичных им положениях, в соответствии с ч. 3 ст. 79 и ч. ч. 2 и 4 ст. 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" не подлежат исполнению. В случае неуверенности в верном уяснении понятия "аналогичные нормоположения" при правоприменении суды обязаны обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом на предмет соответствия этих норм Конституции Российской Федерации. Указанные предписания обязательны для судов Российской Федерации и должностных лиц.
Таким образом, следует признать, что разграничение правотворческой функции между высшими судами необходимо осуществлять, основываясь прежде всего на сфере действия их решений. Так, Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подведомственным судам общей юрисдикции; Высший Арбитражный Суд Российской Федерации - по экономическим спорам и иным делам, рассматриваемым арбитражными судами, а Конституционный Суд Российской Федерации - это высшая инстанция в решении вопроса о конституционности нормативных актов. Каждый из высших судов может принимать решения, которыми восполняются пробелы в законах и достигается определенное единообразие в применении действующего законодательства, при этом в процессе отправления правосудия все суды общей юрисдикции, арбитражные,
конституционные суды субъектов Российской Федерации, включая высшие суды, обязаны учитывать сложившиеся в практике Конституционного Суда Российской Федерации правовые позиции.
Еще одним аспектом взаимодействия между высшими судами является полномочие Конституционного Суда Российской Федерации осуществлять проверку конституционности решений Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации. Как видится, признание права судов на правотворчество предполагает, что Конституционный Суд Российской Федерации должен иметь возможность оценивать судебную практику на предмет ее конституционности. Согласно Закону РСФСР от 12 июля 1991 года "О Конституционном Суде РСФСР" Конституционный Суд Российской Федерации имел право признавать не соответствующей Конституции правоприменительную практику. Несмотря на то что данный Закон признан утратившим силу со дня введения в действие Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 года N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации подтверждал действие постановлений Конституционного Суда РСФСР, которыми признавались не соответствующими Конституции Российской Федерации обыкновения правоприменительной практики <603>.
--------------------------------
<603> См., например, Определение Конституционного Суда РФ от 15 июня 1995 года N 29-О "По делу о проверке конституционности части второй статьи 213 Кодекса законов о труде Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.И. Шульженко и С.А. Мазанова" или Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 года N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2003.
N 3.
Конституционный Суд Российской Федерации, исходя из действующего законодательства, не вправе проверять на предмет соответствия Конституции Российской Федерации постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации. Представляется, что данное ограничение в свете происходящих изменений места и роли решений высших судов в системе источников права недопустимо. В целях единообразного применения закона обеспечения реализации решений Конституционного Суда и исключения конкуренции компетенций Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации представляется необходимым наделить Конституционный Суд Российской Федерации правом оценки на предмет конституционности постановлений Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации.
Если постановления высших судов являются обязательными, содержат в себе нормы права, то необходимо обеспечить возможность их проверки на предмет их конституционности, поскольку высшей инстанцией, имеющей право решать вопрос о конституционности нормы, является именно Конституционный Суд Российской Федерации. Т.Г. Морщакова придерживается подобной позиции, отмечая, что компетенция Конституционного Суда Российской Федерации должна быть расширена до возможности оценивать конституционность постановлений Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации и наименование документа здесь не должно играть никакой роли. Тем более что и закон проверяется исходя из смысла, придаваемого ему судебной практикой. Такой опыт имеется у венгерского Конституционного Суда. Обратившись к своему Верховному Суду с вопросом, являются ли директивы последнего обязательными, и получив утвердительный ответ, Конституционный Суд признал их предметом своей проверки <604>.
--------------------------------
<604> Прецедент: подсказка или указка? Интервью с Т.Г. Морщаковой, заместителем Председателя Конституционного Суда РФ в отставке, советником Конституционного Суда РФ, заслуженным юристом РФ, профессором // ЭЖ-Юрист. N 15. 2010; СПС "Гарант".
Основанием для такой проверки, по нашему мнению, может стать как обнаружившаяся, по
мнению заявителя, неконституционность постановлений Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации, так и невыполнение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации применительно к разрешению конкретного дела. Такой подход будет содействовать повышению авторитета Конституционного Суда Российской Федерации и положительно скажется на исполнимости его решений.
Вместе с тем можно привести пример того, как Конституционный Суд Российской Федерации обошел данное ограничение в Постановлении КС РФ от 21.01.2010 N 1-П. С жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации обратились налогоплательщики, полагающие, что их конституционное право было нарушено рядом положений АПК РФ, не соответствующих, по их мнению, Конституции Российской Федерации. Однако фактически речь шла не о самих нормах, а о соответствии Конституции Российской Федерации их истолкования, сформулированного в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 14. Это подтверждается и в самом тексте Постановления Конституционного Суда Российской Федерации. Формально не нарушив Федеральный закон, ограничивающий компетенцию Суда разрешением вопросов о соответствии Конституции Российской Федерации исключительно законов и некоторых нормативных актов, Конституционный Суд РФ, ссылаясь на необходимость проверки на предмет соответствия Конституции Российской Федерации норм АПК РФ и нормы ст. 74 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", предписывающей Суду при принятии решения по делу оценивать как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой, предметом рассмотрения по делу признал взаимосвязанные нормативные положения (п. 1 ст. 311 АПК РФ об основаниях пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам и ч. 1 ст. 312 данного Кодекса о сроке подачи заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам) в их истолковании Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в Постановлении N 14.
Еще одним действенным механизмом обеспечения единообразного понимания и применения Конституции и законов Российской Федерации может стать проведение совместных заседаний высших судов. Как отмечает В.М. Жуйков, "Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ практикуют обсуждение спорных вопросов применения законодательства на совместных заседаниях их Пленумов и, принимая единые постановления, дают разъяснения для судов обеих систем. Хотя это законом не предусмотрено, но не противоречит ему и является исключительно полезным начинанием" <605>. Полагаем, что в таких заседаниях могут принимать участие и судьи Конституционного Суда Российской Федерации, что позволит высшим судам прийти к единообразному толкованию спорных вопросов.
--------------------------------
<605> Жуйков В.М. Комментарий к Федеральному закону "О судебной системе Российской Федерации". М., 1998. С. 18.
Таким образом, проблемы столкновения позиций, выраженных в правотворческих актах Конституционного Суда Российской Федерации и иных высших органов судебной власти, могут быть сглажены при выполнении следующих условий:
1.Конституционная компетенция высших судов должна быть дополнена правом осуществлять правотворчество по вопросам своего ведения.
2.Правотворческие функции между высшими судами следует распределять прежде всего по сфере действия их решений: Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подведомственным судам общей юрисдикции; Высший Арбитражный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по разрешению экономических споров и иных дел, рассматриваемых арбитражными судами, а Конституционный Суд Российской Федерации - это высшая инстанция в решении вопроса о конституционности нормативных актов.
3.Необходимо обеспечить возможность проверки на предмет их конституционности правотворческих актов Верховного и Высшего Арбитражного Судов Конституционным Судом Российской Федерации, поскольку высшей инстанцией, имеющей право решать вопрос о конституционности нормы, является именно Конституционный Суд Российской Федерации.