конституционно-судебное_правотворчество_в_рф
.pdfПо мнению же Т.Г. Морщаковой, судьи общей юрисдикции, если они приходят к выводу о неконституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, непосредственно руководствоваться Конституцией РФ не могут по двум причинам. Во-первых, данный подход привел бы к разрушению единообразия судебной практики и законности, и, вовторых, по существу произошло бы вторжение судов общей юрисдикции в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, наделенного исключительным правом осуществлять проверку конституционности федеральных законов <524>.
--------------------------------
<524> Органы конституционного контроля субъектов РФ: проблемы организации и деятельности (научно-практический семинар) // Государство и право. 1995. N 9. С. 127.
Полагаем, что с указанной позицией согласиться нельзя, поскольку Конституция Российской Федерации (ст. 15) обладает свойством прямого действия, и суды общей юрисдикции, для которых этот конституционный принцип не представляет исключения, столкнувшись с неконституционным законом, не вправе его применять, но вполне полномочны применить обладающие прямым действием нормы Конституции Российской Федерации.
Как свидетельствует Председатель Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедев, при подготовке проекта постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и в ходе его обсуждения высказывались самые различные, иногда диаметрально противоположные суждения по поводу ситуации, возникшей при рассмотрении судом дела, когда у суда появились сомнения в конституционности примененного или подлежащего применению федерального закона либо суд пришел к убеждению о противоречии закона Конституции Российской Федерации. Были сторонники того, что суд в этих случаях не вправе рассматривать дело по существу, а, руководствуясь требованиями ст. 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", должен обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о соответствии Конституции Российской Федерации примененного или подлежащего применению закона; при этом суд такой закон применять не может и разрешает дело по существу, руководствуясь Конституцией Российской Федерации.
"Именно такую позицию занял Пленум Верховного Суда Российской Федерации, - пишет В.М. Лебедев, - исходя при этом из того, что обращение с запросом в Конституционный Суд РФ является не обязанностью, а правом суда в случаях, когда у него имеются сомнения или, как указано в ч. 2 ст. 36 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", возникает неопределенность по вопросу о соответствии Конституции РФ примененного или подлежащего применению закона при рассмотрении конкретного дела. Если же суд придет к убеждению, что закон противоречит Конституции РФ, он вправе разрешить дело по существу, руководствуясь соответствующими нормами Конституции РФ. В противном случае обязательное предварительное обращение судей в Конституционный Суд РФ для решения вопроса о возможности прямого применения Конституции Российской Федерации вместо противоречащего ей закона будет по существу нарушать конституционный принцип прямого действия Конституции.
Кроме того, при лишении суда общей юрисдикции возможности самостоятельно применять Конституцию в тех случаях, когда он убежден, что федеральный закон противоречит конституционным положениям, на практике может возникнуть такая ситуация, когда суд вынужден будет приостанавливать производство по делу до рассмотрения Конституционным Судом РФ его запроса, а это, как известно, связано с продолжительным периодом времени.
Оппоненты придерживаются иной точки зрения, чем изложенная в постановлении Пленума, и ссылаются на то, что суды, самостоятельно решая при рассмотрении конкретного дела вопрос о соответствии закона Конституции РФ, по существу возлагают на себя функции Конституционного Суда РФ. Однако с этим никак нельзя согласиться, поскольку в указанном случае суд не признает, что закон не соответствует Конституции РФ - это устанавливает Конституционный Суд РФ. Суд просто не применяет такой закон при рассмотрении конкретного дела как не соответствующий Конституции РФ" <525>.
--------------------------------
<525> Лебедев В.М. Прямое действие Конституции Российской Федерации и роль судов // Государство и право. 1996. N 4. С. 3 - 4.
Комментируя возможность непосредственного применения судами конституционных норм, М.В. Баглай отмечает: "Не страшно, если суд решит применить Конституцию и тут же отправит сомнительный закон на проверку в Конституционный Суд (а потом исправит свое решение, если закон будет признан конституционным). Но если суды начнут "отменять" законы, не обращаясь в Конституционный Суд, - это страшно и будет грозить эрозией законности. Проверка конституционности законов - дело достаточно сложное и тонкое, требующее от судей весьма высокой квалификации, и не случайно, что Конституция отнесла эту функцию к компетенции специализированного органа, действующего строго коллегиально. Крайне нежелателен отказ от применения закона, добротного с точки зрения конституционности, если к этому прибегает недостаточно компетентный и не застрахованный от ошибки судья" <526>.
--------------------------------
<526> Председатель Конституционного Суда Российской Федерации М.В. Баглай отвечает на вопросы журнала "Государство и право" // Государство и право. 1998. N 2. С. 6.
М.В. Баглай, как легко заметить, поддерживает в данном случае отвергнутую Пленумом Верховного Суда Российской Федерации позицию тех, кто, не доверяя возможности суда оценивать самостоятельно соответствие примененного или подлежащего применению закона Конституции, считает, что сделать это может лишь Конституционный Суд. При этом не учитывается, что в силу длительности и сложности разрешения такого рода вопросов в Конституционном Суде во избежание паралича судебной деятельности суд встает перед необходимостью применять закон не только в сомнительных случаях, но даже и при убежденности в его неконституционности. К тому же остается в тени главное, что выражено в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года:
-суды общей юрисдикции и арбитражные суды обладают полномочиями самостоятельно решать, руководствуясь ст. 120 (ч. 2) в ее взаимосвязи со ст. 76 (ч. ч. 3, 5 и 6) Конституции Российской Федерации, какой закон подлежит применению в рассматриваемом деле в случаях противоречия между законами, обнаружения пробелов в правовом регулировании либо наличия фактически утративших силу, но не отмененных в установленном порядке норм. В полномочиях суда - применить в деле тот или иной федеральный закон или закон субъекта Российской Федерации или не применять их. Суд лишь не вправе признать их недействующими;
-судам общей юрисдикции и арбитражным судам доверяется самим оценивать вопрос о существовании или отсутствии противоречия Конституции Российской Федерации в примененном или подлежащем применению законе;
-суд, придя к убеждению о наличии такого противоречия, разрешает дело по существу, руководствуясь при этом Конституцией Российской Федерации. Но руководствоваться непосредственно Конституцией Российской Федерации, ее принципами, нормами и положениями суды могут лишь при условии, что они имеют возможность истолковывать примененный или подлежащий применению в конкретном деле закон в его конституционно-правовом смысле. По этому же вопросу существует вполне определенное решение Конституционного Суда Российской Федерации.
По приговору Калужского областного суда от 26 мая 1982 года Н.С. Гончаров был осужден за совершение ряда преступлений к лишению свободы сроком на один год и три месяца. В связи с зачетом в срок наказания времени содержания под стражей он был освобожден из-под стражи в зале суда 25 сентября 1991 года. Президиум Верховного Суда Российской Федерации по протесту Председателя Верховного Суда Российской Федерации отменил данный приговор ввиду односторонности и неполноты исследования обстоятельств дела, а также в связи с допущенными
входе предварительного следствия нарушениями уголовно-процессуального закона и направил дело для дополнительного расследования. 15 марта 1993 года производство по делу было прекращено на основании п. 3 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (в связи с истечением срока давности). Но поскольку Н.С. Гончаров возражал против такого решения, следователь, ссылаясь на ч. 5 ст. 5 УПК РСФСР, вновь предъявил ему обвинение в совершении тех же преступлений, и по завершении
расследования уголовное дело вместе с обвинительным заключением было направлено в суд. При этом как на стадии предварительного расследования, так и в суде к Н.С. Гончарову применялись меры пресечения, в т.ч. заключение под стражу.
Всвоей жалобе в Конституционный Суд Н.С. Гончаров оспорил конституционность целого ряда статей УПК РСФСР, полагая, что содержащиеся в них положения предопределили принятие следователем, прокурором и судом решений, нарушающих его конституционные права и свободы.
Конституционный Суд Российской Федерации не принял данную жалобу к рассмотрению по той причине, что законность применения оспариваемых заявителем уголовно-процессуальных норм не может быть проверена Конституционным Судом Российской Федерации, а связанное с их неправильным истолкованием нарушение его прав подлежит устранению судами общей юрисдикции.
Вп. 3 резолютивной части Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2000 года N 296-О содержатся сформулированные Конституционным Судом правовые нормы: "...законность обоснования применения пункта 3 части первой и части четвертой статьи 5, статей 143, 154, 221 и 378 УПК РСФСР в деле заявителя и адекватность их использования для защиты его прав в уголовном процессе подлежат проверке судами общей юрисдикции, которые должны обеспечивать истолкование закона в конституционно-правовом смысле, вытекающем из статей 15, 46, 50 и 52 Конституции Российской Федерации, с тем, в частности, чтобы не нарушался запрет повторного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же преступление и обеспечивался приоритет перед УПК РСФСР коррелирующих данному запрету норм международных договоров Российской Федерации" <527>.
--------------------------------
<527> Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 17. Ст. 1766.
Итак, суды общей юрисдикции все же должны, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, обеспечивать истолкование закона в конституционно-правовом смысле. Суду при возникшем сомнении в конституционности закона (лишь в этом случае) следует обращаться с запросом в Конституционный Суд Российской Федерации в соответствии с ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации.
Поэтому правоприменительные решения, основанные на акте, который хотя и признан в результате разрешения дела в конституционном судопроизводстве соответствующим Конституции Российской Федерации, но которому в ходе применения по конкретному делу суд общей юрисдикции или арбитражный суд придал истолкование, расходящееся с его конституционноправовым смыслом, выявленным Конституционным Судом, также подлежат пересмотру в порядке, установленном законом. Иное означало бы, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд могут осуществить истолкование акта, придавая ему иной смысл, нежели выявленный в результате проверки в конституционном судопроизводстве, и тем самым подменять Конституционный Суд, чего они в силу ст. ст. 118, 125, 126, 127, 128 Конституции делать не вправе <528>.
--------------------------------
<528> Лыгин Н.Я., Ткачев В.Н. Международно-правовые стандарты и конституционная законность в российской судебной практике: Научно-практическое пособие. М., 2012. С. 499.
Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 года N 8 "в случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции Российской Федерации, обращается с запросом о конституционности этого закона. Такой запрос в соответствии со ст. 101 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" может быть сделан судом первой, кассационной или надзорной инстанции на любой стадии рассмотрения дела"
<529>.
--------------------------------
<529> БВС РФ. 1996. N 2.
"Общие суды не должны применять неконституционные положения, - пишет Т.Г. Морщакова. - В этом смысле можно говорить об общих задачах, общих масштабах и общем влиянии правосудия во всех его формах как гаранта конституционно-правового отношения государственной власти к соблюдению основных прав.
Всвязи с этим серьезную проблему составляет пренебрежительное отношение судов общей юрисдикции и арбитражных судов к решениям Конституционного Суда РФ и высказанным в них правовым позициям. Судьям необходимо помнить, что Конституционный Суд РФ ориентирует судебную практику в целом на конституционные масштабы и конституционное толкование не только Конституции, но и законодательства вообще. Особая роль в этом принадлежит институту проверки конституционности закона по запросу судов, которым надлежит применить его в конкретном деле. Когда общий суд убежден в неконституционности закона, то требование следовать ему выглядит необоснованным и ограничивает независимость судей. Предоставление, однако, всем судам права решать судьбу такого закона, не применять его могло бы лишь способствовать разрушению правового порядка, исключало бы устойчивые позиции в толковании права и поставило бы демократически действующего законодателя в положение, при котором его легитимное полномочие принимать законодательные решения может быть аннулировано любым судом. Такая инициатива, по сути, отнюдь не факультативна. Отказавшись от применения неконституционного закона в конкретном деле, суд общей юрисдикции не освобождается от обязанности принять меры к тому, чтобы закон не действовал и в других случаях. Иначе был бы нарушен конституционный принцип равенства перед законом и судом. Решение суда по конкретному делу не является обязательным для других судов такого же уровня и не публикуется для всеобщего сведения. Даже если такое решение принято высшим в иерархии судом, то и тогда нижестоящие суды не обязаны следовать ему в других делах: согласно Конституции они подчиняются только закону, а разъяснения Верховного Суда по вопросам судебной практики, в том числе и данное им толкование, не являются обязательными.
Вотличие от этого, признание Конституционным Судом РФ закона не соответствующим Конституции и потому не действующим исключает его из правовых оснований решения других судов как в данном, так и во всех других делах. Это существенно укрепляет позиции всех судов в области казуального толкования и охраны Конституции, служит формированию единой судебной практики в области защиты основных прав. Обеспечивается и своевременность этой защиты"
<530>.
--------------------------------
<530> Морщакова Т.Г. Указ. соч. С. 33 - 34.
Утрата же законом юридической силы, как следует из ст. 125 (ч. 6) Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее ст. ст. 79 и 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", возможна лишь в результате признания его неконституционным. Такое решение, вынесенное в порядке конституционного судопроизводства, действует непосредственно, и потому отмены не соответствующего Конституции Российской Федерации закона органом, его принявшим, не требуется, т.к. этот закон считается отмененным, т.е. недействительным, с момента оглашения постановления Конституционного Суда Российской Федерации.
В то же время рассмотрение судом общей юрисдикции дела о проверке закона субъекта Российской Федерации, в результате которой он может быть признан противоречащим федеральному закону, не исключает последующей проверки его конституционности в порядке конституционного судопроизводства. Следовательно, решение суда общей юрисдикции, которым закон субъекта Российской Федерации признан противоречащим федеральному закону, по своей природе не является подтверждением недействительности закона, его отмены самим судом, тем более лишения его юридической силы с момента издания, а означает лишь признание его недействующим и, соответственно, не подлежащим применению с момента вступления решения суда в силу; как любое судебное решение, оно обязательно к исполнению всеми субъектами, которых оно касается. Лишение же акта юридической силы возможно только по решению самого законодательного органа, издавшего акт, или в предусмотренном Конституцией порядке
конституционного судопроизводства.
Вместе с тем ч. 3 ст. 5 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", обеспечивающая при осуществлении правосудия непосредственное действие Конституции и международных договоров, была принята в следующей редакции: "Суд, установив при рассмотрении дела о несоответствии акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному конституционному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, конституции (уставу) субъекта Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решения в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу".
Комментируя вышеуказанное, В.М. Жуйков пишет: "Таким образом, названный Федеральный конституционный закон в развитие Конституции РФ обязывает суды оценивать все нормативные акты, в том числе федеральные законы, на предмет их соответствия Конституции РФ, нормам международного права и международным договорам РФ, имеющим наибольшую юридическую силу. В этом проявляется независимость и самостоятельность судебной власти от власти законодательной - только соответствующий Конституции РФ закон или иной нормативный акт может быть применен судом" <531>.
--------------------------------
<531> Жуйков В.М. Комментарий к Федеральному конституционному закону "О судебной системе Российской Федерации". М., 1998. С. 21.
Кроме того, добавим, что это также означает, пусть и частично, независимость и самостоятельность судебной власти от той специфической формы государственной власти, которая осуществляется Конституционным Судом РФ и проявляется в виде обязательности, окончательности и бесспорности (необжалуемости) всех его решений. Даже если считать, что воля Конституционного Суда РФ стопроцентно выражает и реализует конституционность, следование судов такой воле едва ли свидетельствует, согласно вышеприведенному принципу, о подчинении их Конституции Российской Федерации. Здесь, таким образом, можно было бы говорить не о подчинении судов решениям Конституционного Суда Российской Федерации, а о приоритете этих решений в качестве источников права, что требует определенного реформирования нынешнего статуса Конституционного Суда Российской Федерации и изменения отношения к его решениям, а также к выраженным в них правовым позициям. "Ныне законодатель, - пишет судья Московского городского суда С.А. Пашин, - вполне обоснованно, учитывая и сложившуюся судебную практику, и долгие сроки рассмотрения запросов Конституционным Судом (если, конечно, процедура отбора дел не ускоряется искусственным путем), признал за судьями арбитражных судов и судов общей юрисдикции право на самостоятельное мнение относительно конституционности законов"
<532>.
--------------------------------
<532> Пашин С.А. Новые возможности развития судебной системы России // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1997. N 2 (19). С. 18.
Хотя в практике и известны случаи, когда суды общей юрисдикции и арбитражные суды непосредственно признавали применяемые ими в деле правовые акты не соответствующими Конституции Российской Федерации и на этом основании недействующими, т.е. утрачивающими юридическую силу, позиция Конституционного Суда Российской Федерации по этому вопросу последовательно ориентирована на признание лишь самого Конституционного Суда Российской Федерации единственной судебно-властной инстанцией, конституционно уполномоченной осуществлять проверку конституционности применяемого судами законодательства и выносить общеобязательный и бесспорный вердикт о конституционности. Полагаем, что данная позиция справедлива, поскольку только наделение Конституционного Суда Российской Федерации такими особыми полномочиями будет содействовать единообразному пониманию и применению законов в Российской Федерации.
Суды общей юрисдикции и арбитражные суды по вопросам определения и признания конституционности применяемых законов могут лишь обращаться с запросами в Конституционный Суд Российской Федерации. По нашему мнению, это обосновано тем, что иное
поведение судов противоречило бы конституционным положениям, согласно которым законы действуют единообразно на территории Российской Федерации (ст. ст. 4, 15 и 76). При этом одновременно ставилось бы под сомнение верховенство Конституции Российской Федерации, которое невозможно было бы реализовать в случае допустимости разноречивого толкования конституционных норм различными судами.
Обращение в Конституционный Суд Российской Федерации обязательно и в тех ситуациях, когда суд при рассмотрении конкретного дела приходит к выводу о неконституционности закона, который принят до вступления в силу Конституции Российской Федерации и не должен быть применен в соответствии с п. 2 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации.
Обязанность судов обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации для официального подтверждения неконституционности закона не ограничивает возможности непосредственного применения ими Конституции Российской Федерации, что призвано обеспечивать реализацию конституционных норм, прежде всего при отсутствии их законодательной конкретизации. Если же закон, который должен был быть применен в определенном деле, по мнению суда, не соответствует Конституции и тем самым препятствует реализации ее положений, то для обеспечения непосредственного действия Конституции во всех случаях, в т.ч. когда дело разрешено судом на основании конкретной конституционной нормы, требуется лишение такого закона юридической силы в предусмотренном ст. 125 Конституции Российской Федерации порядке конституционного судопроизводства.
Прав В.Д. Зорькин, отмечая, что "решение вопроса исполнения решений Конституционного Суда следует искать в плоскости повышения уровня правовой культуры в обществе в целом и правосознания должностных лиц в частности. В практике государственной жизни должны укрепиться соответствующие традиции, навыки, почтение к конституционной норме" <533>.
--------------------------------
<533> Интервью с Председателем Конституционного Суда В.Д. Зорькиным от 15 июня 2009 г.
URL: http://www.legis.ru/misc/news/13882.
По закону Конституционный Суд Российской Федерации не может своим решением отменить решение какого-либо другого суда. И в этом смысле он не должен проверять конституционность судебной практики. Однако согласно Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации" Суд оценивает норму закона в том смысле, который придается ей устоявшейся судебной практикой. Указанное требование, по существу, позволяет признать неконституционной норму, если она допускает не соответствующую Конституции Российской Федерации интерпретацию ее содержания арбитражными судами или судами общей юрисдикции. При этом право отмены ошибочных судебных решений по-прежнему имеют только те суды, к компетенции которых отнесено рассмотрение конкретных дел, разрешенных ранее на основании норм, утрачивающих силу в соответствии с решением Конституционного Суда РФ.
Можно согласиться с Т.Г. Морщаковой в том, что решения Конституционного Суда Российской Федерации в этом смысле серьезно влияют на судебную практику других судов. Вопервых, суд общей юрисдикции либо арбитражный суд обязаны пересмотреть дело, разрешенное ими ранее на основании неконституционной нормы закона, с тем чтобы вынести правовое (правильное с точки зрения непосредственного применения Конституции Российской Федерации) решение <534>. Во-вторых, суды, опираясь на "конституционное" толкование конкретного закона, пытаются толковать в этом же русле другие законы, подлежащие применению в аналогичных правовых ситуациях, с целью не допустить "неконституционного толкования" в будущем.
--------------------------------
<534> По действующему законодательству суд обязан это сделать только по делу того лица, которое результативно обращалось в Конституционный Суд. Представляется, что любое лицо, чьи права были нарушены неконституционной нормой, должно иметь право на пересмотр судебного акта по его делу, например, в порядке надзора. Однако в настоящий момент такое основание для надзорной жалобы действующее законодательство не предусматривает.
В этой связи, с нашей точки зрения, детальное рассмотрение особенностей процесса реализации на практике правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации правоприменительными органами имеет как научную, так и практическую ценность.
По мнению заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Жуйкова, вполне допустимо использование судами общей юрисдикции ссылки на постановления Конституционного Суда Российской Федерации <535>. В одном из своих решений Конституционный Суд Российской Федерации указал, что суды общей юрисдикции правомочны подтверждать недействительность норм Конституции или устава субъекта Российской Федерации решениями Конституционного Суда Российской Федерации, что свидетельствует о принципиальном праве данных судов основывать свои решения на правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации, воспроизводить и распространять их, как это следует из ч. 2 ст. 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".
--------------------------------
<535> Жуйков В.М. К вопросу о судебной практике как источнике права. Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 88.
Речь идет о Постановлении от 18 июля 2003 года N 13-П по делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" <536>.
--------------------------------
<536> Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 30. Ст. 3101.
Как установил Конституционный Суд Российской Федерации, конституции и уставы субъектов Российской Федерации, в отличие от иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, находятся в особой связи с Конституцией Российской Федерации и не могут считаться разновидностью нормативных правовых актов, контроль законности которых производится в порядке гражданского или административного судопроизводства. Это вытекает из содержания Конституции, которая последовательно различает конституции (уставы) и другие нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.
Буквальный смысл соответствующих законоположений не предусматривает подведомственность дел об оспаривании конституций и уставов субъектов Российской Федерации судам общей юрисдикции. Однако, как подтверждает сложившаяся правоприменительная практика, исходя из истолкования названных положений гражданского процессуального законодательства, они не исключают подведомственность судам общей юрисдикции дел о признании противоречащими федеральному закону конституций и уставов субъектов Российской Федерации, поскольку закон не содержит указания на допустимость их проверки только в порядке конституционного судопроизводства.
Как отметил Конституционный Суд, при проверке конституций (уставов) субъектов Российской Федерации в силу их прямой нормативной связи с Конституцией Российской Федерации основополагающим критерием является их соответствие Конституции. По смыслу положений ст. ст. 5, 16, 66, 71, 72, 73 и 125 Конституции Российской Федерации, выявление соответствия конституций (уставов) субъектов Российской Федерации федеральным законам без установления их соответствия Конституции не является достаточным основанием для признания нормы конституции (устава) субъекта Российской Федерации утратившей юридическую силу и потому не подлежащей применению. Разрешение такого рода вопросов влечет за собой необходимость процедур конституционного судопроизводства.
Вместе с тем Конституционный Суд Российской Федерации указал, что суды общей юрисдикции вправе по инициативе управомоченных лиц, в т.ч. органов прокуратуры, подтверждать, что нормы конституции или устава субъекта Российской Федерации аналогичны по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанным Конституционным Судом не соответствующими Конституции и потому недействительными. Данное правомочие судов общей юрисдикции и органов прокуратуры служит обеспечению исполнения решений Конституционного Суда в силу того, что признанные противоречащими Конституции в порядке конституционного
судопроизводства положения не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами, а аналогичные им предписания должны быть лишены юридической силы в установленном законом порядке (Постановление от 16 июня 1998 года N 19-П, Определение от 5 ноября 1998 года N 147-О, Постановление от 11 апреля 2000 года N 6-П, Определение от 8 февраля 2001 года N 15-О, Определение от 19 апреля 2001 года N 65-О), а также в соответствии с предписаниями ч. ч. 2 - 4 ст. 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".
Как подчеркнул Конституционный Суд Российской Федерации, необходимо также учитывать, что правом подтверждать аналогичность положений конституций и уставов субъектов Российской Федерации нормам, ранее признанным противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральным законам, обладают не только суды общей юрисдикции, но и сам Конституционный Суд Российской Федерации. Данный вывод был сформулирован Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 18.07.2003 N 13-П. Субъект Российской Федерации, не согласный с соответствующим решением суда общей юрисдикции, может поставить перед Конституционным Судом Российской Федерации вопрос о том, является ли оспоренная в суде общей юрисдикции норма его конституции (устава) аналогичной по содержанию норме учредительного акта другого субъекта Российской Федерации, которая была признана Конституционным Судом противоречащей Конституции.
Отметим, что при этом субъекты Российской Федерации, если они не обращаются в Конституционный Суд с такого рода заявлениями, обязаны устранить из своих учредительных актов положения, признанные судами общей юрисдикции аналогичными по своему содержанию положениям, лишенным юридической силы на основании решения Конституционного Суда.
Таким образом, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации реализуются судами общей юрисдикции и арбитражными судами в качестве нормативных положений. Это проявляется в том, что общие и арбитражные суды, подтверждая недействительность нормативных актов субъектов Российской Федерации и норм конституций или уставов субъектов Российской Федерации, аналогичных по содержанию нормам других учредительных актов, ранее признанных Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, основывают свои решения на соответствующих решениях Конституционного Суда Российской Федерации.
С.А. Кажлаев вводит термин "преюстициарное значение правовых позиций Конституционного Суда", под которым он понимает значение данных позиций, предполагающее использование их судами общей юрисдикции. Исследователь считает, что нормативный правовой акт либо отдельное его положение, однажды признанные Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, являются основанием при вынесении решения для других судов в ходе рассмотрения такого рода дел, в которых оспариваются аналогичные по содержанию нормы права. Суды общей юрисдикции правомочны подтверждать недействительность законов субъекта Российской Федерации, содержащих такие же положения, какие уже были признаны неконституционными Конституционным Судом Российской Федерации, т.е. основывать свое решение на соответствующем решении Конституционного Суда Российской Федерации, и распространять правовые позиции Конституционного Суда на аналогичные по содержанию нормы, воспроизводя их в своих решениях <537>. Использовать вышеназванный термин применительно к решениям Конституционного Суда Российской Федерации предлагается также А.А. Белкиным. По его мнению, "преюстициарность" природы решений Конституционного Суда Российской Федерации основывается на том, что значение этих решений должно "учитываться вне той конкретной темы, которая послужила вынесению решения" при их распространении за пределы конкретных дел, по которым Суд вынес свое решение <538>.
--------------------------------
<537> Кажлаев С.А. Генезис и способы универсализации правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
<538> Белкин А.А. Дело о полномочиях судов (комментарий к Постановлению Конституционного Суда от 16.06.1998) // Уголовное право. 2000. N 1. С. 74 - 75.
Разделяя данную точку зрения, полагаем, что правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации следует официально признать основанием для принятия решений как судами общей юрисдикции и арбитражными судами, так и конституционными (уставными) судами субъектов Российской Федерации в ходе рассмотрения ими конкретных дел для подтверждения недействительности законов субъектов Российской Федерации в случае содержания в них положений, уже признанных неконституционными Конституционным Судом Российской Федерации. Иначе говоря, суды должны основывать свои решения на соответствующих решениях Конституционного Суда РФ и распространять правовые позиции Конституционного Суда РФ на аналогичные по содержанию нормы, воспроизводя их в своих решениях.
Принципиальное значение при этом имеет правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой правильный выбор подлежащих применению судами норм права и их истолкование относятся к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Конституционный Суд Российской Федерации не может брать на себя эти вопросы правоприменения. В его Определении от 5 ноября 1999 года N 182-О излагается правовая позиция, неоднократно подтвержденная им ранее в ряде определений, в т.ч. в Определениях от 9 апреля 1998 года N 48-О, от 12 марта 1998 года N 51-О, от 19 мая 1998 года N 62-О, от 8 октября 1998 года N 195-О: правильный выбор на основе установления и исследования фактических обстоятельств и истолкование норм, подлежащих применению в конкретном деле, относятся не к ведению Конституционного Суда РФ, а к ведению судов общей юрисдикции и арбитражных судов
<539>.
--------------------------------
<539> Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 35. Ст. 3625.
Таким образом, суд, осуществляющий правоприменение, руководствуется решением Конституционного Суда Российской Федерации и высказанной в нем правовой позицией, поскольку только Конституционный Суд Российской Федерации обладает полномочиями по оценке конституционности нормативных актов и принятию окончательного решения, поэтому возможность судов общей юрисдикции и арбитражных судов ссылаться на правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и воспроизводить их в своих решениях будет содействовать единообразному пониманию и применению законов в Российской Федерации. При этом, руководствуясь обязательным для суда конституционно-правовым смыслом норм, выявленных Конституционным Судом Российской Федерации, суд-правоприменитель самостоятельно осуществляет их конкретное истолкование, и в этом проявляется его самостоятельность и независимость. В конечном итоге такой подход содействует формированию единой сбалансированной судебной системы.
§ 3.2. Актуальные вопросы разграничения правотворческой функции между Конституционным Судом Российской Федерации, Верховным Судом Российской Федерации
и Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации
Анализ судебного правотворчества невозможен без обращения к вопросам о месте решений Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации среди источников права и их соотношении с решениями Конституционного Суда Российской Федерации. В системе судебной власти Конституционный Суд Российской Федерации играет особую роль, поскольку он не только применяет нормы конституционного права, но и обеспечивает режим конституционной законности в деятельности исполнительной, законодательной и судебной власти. Если вопрос о роли решений Конституционного Суда Российской Федерации в системе правового регулирования неоднократно обсуждался и разрешался в пользу признания их источниками права, а обязательность этих решений установлена федеральным конституционным законом, то нормативность и обязательность решений Верховного и Высшего Арбитражного Судов все еще являются предметом научных дискуссий и требуют обоснования и детального исследования.
По мнению К.А. Алпатова, непоследовательным представляется тезис о неправомерности признания источниками права нормативных толкований пленумов высших судебных инстанций. Дополняя, детализируя гипотезу, диспозицию, санкцию правовой нормы, судебные органы, по сути, меняют саму норму права. Целое не может оставаться неизменным, если изменилось содержание его части. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О практике назначения судами видов исправительных учреждений" дается толкование понятия "лицо, отбывавшее ранее наказание в виде лишения свободы". Многие из указанных признаков являются частями гипотезы, не могут быть прямо уяснены из уголовного закона, и при этом они существенно меняют практику реализации ряда содержащихся в ней статей (ст. ст. 18, 58 УК РФ) <540>.
--------------------------------
<540> Алпатов К.А. Акты Конституционного Суда РФ как источники конституционного права: Дис. ... канд. юрид. наук. Волгоград, 2006. С. 79.
Г.А. Гаджиев пишет, что с точки зрения сущностных признаков к числу источников права следует относить новые источники права с особой нормативностью. Это правовые позиции:
-Европейского суда по правам человека;
-Конституционного Суда Российской Федерации;
-Верховного и Высшего Арбитражного Судов Российской Федерации.
"Все эти новые источники права не обладают признаками формальной определенности, но это не должно препятствовать их признанию источниками гражданского права. Чрезмерная увлеченность правовыми фикциями мешает правильному пониманию того, что есть источник права" <541>.
--------------------------------
<541> Гаджиев Г.А. Цели, задачи и предназначение Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал конституционного правосудия. 2008. N 1. С. 14.
Однако наличия такой существенной черты, как нормативность, для признания предписания правовым недостаточно. Необходимо официальное признание его общеобязательности. Данный признак присущ постановлениям пленумов Высшего Арбитражного и Верховного Судов Российской Федерации, хотя их обязательность прямо из закона не вытекает. Как верно отмечает А.И. Рарог, "ни из Конституции РФ, ни из федеральных конституционных законов, ни из других федеральных законов не следует, что разъяснения Пленума Верховного Суда РФ имеют нормативный характер и являются обязательными для судебных органов страны. Степень их обязательности определяется высоким авторитетом Верховного Суда РФ, высокой квалификацией членов Пленума Верховного Суда, правильностью и обоснованностью даваемых Верховным Судом разъяснений. Поэтому судебные и иные правоохранительные органы обычно руководствуются разъяснениями и указаниями Верховного Суда РФ, содержащимися не только в постановлениях его Пленума, но также в обзорах судебной практики по отдельным категориям дел, кассационной или надзорной практики и т.д." <542>.
--------------------------------
<542> Рарог А.И. Правовое значение разъяснения Пленума Верховного Суда РФ // Государство и право. 2001. N 2. С. 52.
Обратимся к действующему законодательству, которое закрепляет правовую сущность и порядок издания постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Следует признать, что, несмотря на ту весомую роль, которую постановления Пленума играют в правоприменительной деятельности судов и иных органов государства, законодательство не содержит достаточно полной, развернутой и четкой их регламентации.
Практика судебного правоприменения уже давно использует обобщение опыта и выработку Верховным Судом руководящих указаний по пониманию и применению нижестоящими судами отдельных правовых норм. Еще Закон РСФСР от 8 июля 1981 года "О судоустройстве РСФСР" устанавливал (ст. 56) положение, согласно которому Верховный Суд РСФСР "изучает и обобщает судебную практику, анализирует судебную статистику и дает руководящие разъяснения судам по