§ 4. "Участие" и "членство" в корпоративной организации.

Соотношение с управлением корпорацией

Ключевой критерий, избранный в качестве основания выделения корпоративных отношений в системе иных отношений, регулируемых гражданским законодательством, требует детального рассмотрения ввиду его внутренней диверсификации. Однозначно связывая корпоративные отношения с корпоративными организациями, законодатель не ограничивается общей формулировкой, а прямо предусматривает возможность классификации таких отношений на отношения, складывающиеся в связи с участием в корпоративных организациях, а также отношения, связанные с управлением корпорацией.

Следует отметить, что необходимость разделения корпоративных отношений на различные виды неоднократно отмечалась в юридической литературе. Д.В. Ломакин справедливо констатирует, что уклонение от "выработки четких критериев, позволяющих выделить те или иные разновидности корпоративных правоотношений <...> приводит к размыванию данного понятия, нивелированию его научной ценности" <1>.

--------------------------------

<1> Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 5.

Действительно, весьма сложный, на наш взгляд, характер корпоративных отношений, не укладывающихся в рамки традиционной классификации гражданских правоотношений, предполагает выделение внутри данной самостоятельной группы корпоративных отношений нескольких типов. Придерживаясь, по всей видимости, этой же логики, законодатель пошел по пути нормативного разграничения правового положения участников корпоративных организаций и лиц, осуществляющих управление такими организациями, устанавливая, таким образом, презумпцию того, что данные субъекты могут не совпадать.

При очевидной прогрессивной направленности данного подхода, по нашему мнению, существенным недостатком рассматриваемой нормы в действующей редакции является отсутствие легального определения названных категорий, вследствие чего требуют дополнительного закрепления и последовательной регламентации формы, механизмы и порядок участия в корпоративной организации, а также управления ею.

Примечательно, что изложенная проблема не является новой для цивилистической науки - специалистами в области корпоративного права предпринимались и продолжают предприниматься попытки подразделить корпоративные отношения на отдельные виды, а также систематизировать критерии классификации данных отношений и, наконец, выработать понятийно-категориальный аппарат, соответствующий принципам построения системы корпоративных отношений.

Предложенное Д.В. Ломакиным деление корпоративных отношений на отношения участия (членства) и иные корпоративные отношения обладает общими чертами с нормативной классификацией, избранной законодателем. Рассуждая о проблеме определения и соотнесения категорий "участия" и "членства" в корпоративной организации, Д.В. Ломакин приходит к выводу о тождестве данных понятий в результате сопоставления их юридического содержания и значения. Данная концепция получила в науке довольно широкое распространение, однако как с теоретической, так и с формально-логической точек зрения подобные выводы небесспорны, что отмечается и сторонниками <1>, и противниками <2> рассматриваемой позиции. Справедливыми видятся замечания профессора Ломакина о противоречивости норм гражданского законодательства, допускающего употребление понятий "участие" и "членство" как в качестве синонимов, так и в контекстах, исключающих равнозначность данных категорий <3>. Следует обратить внимание на то, что основной классификацией корпоративных правоотношений, общую черту которых Д.В. Ломакин видит в их внутриорганизационном характере, автор предлагает считать деление таких правоотношений на главные (основные) и подчиненные (зависимые). Ученый справедливо отмечает, что в контексте такой классификации понятия "корпоративное правоотношение" и "правоотношение участия (членства)" будут соотноситься как род и видовое отличие <4>. Принципиально, что указанная классификация корпоративных правоотношений укладывается - и сам автор классификации это подчеркивает - в ставшие уже классическими основы деятельности акционерных обществ.

--------------------------------

<1> См., например: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 85 - 87; Козлова Н.В.Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 88 - 91.

<2> См., например: Могилевский С.Д., Самойлов И.А. Корпорации в России: правовой статус и основы деятельности: Учеб. пособие. М., 2006. С. 26 - 27; Фроловский Н.Г. Управление предпринимательскими корпорациями в Российской Федерации (правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Белгород, 2004. С. 15.

<3> См.: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 86. См. также:п. 1 ст. 14Федерального закона "О некоммерческих организациях",ст. 6Федерального закона "Об общественных объединениях".

<4> См.: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 90 - 91.

Последовательно настаивая на том, что корпоративные отношения не тождественны корпорационным, В.А. Белов заключает, что корпоративные отношения иначе можно назвать отношениями участия (членства) в единой деятельности <1>, но не в корпоративной организации. Следует отметить, что в размышлениях о разграничении корпоративных отношений на отдельные их виды цитируемый автор отталкивается от категорий "участие" и "членство", но не разграничивает их и тем более не проводит классификацию корпоративных отношений на соответствующие группы. Напротив, профессор Белов предлагает использовать названные термины как тождественные и систематизировать корпоративные отношения в зависимости от того, участвуют ли субъекты таких отношений в "общей деятельности" или "чужой деятельности" <2>.

--------------------------------

<1> См.: Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. С. 51.

<2> Там же. С. 59 - 62.

Применительно к корпоративным правоотношениям, складывающимся в современной России, весьма условной и малоприменимой (по крайней мере, на данном этапе развития отечественного корпоративного права) видится и вторая, "вспомогательная", классификация корпоративных отношений, упоминаемая профессором Беловым. В соответствии с этой классификацией по критерию особенностей субъектного состава корпоративных отношений последние следует разделять на: 1) отношения участников общей деятельности по отношению друг к другу; 2) отношения участников общей деятельности с созданным для ее олицетворения искусственным субъектом; 3) отношения между конкретными участниками общей деятельности; 4) отношения с участием лиц, исполняющих функции искусственного субъекта, олицетворяющего общую деятельность <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 66 - 68.

Справедливости ради следует отметить, что разделение корпоративных отношений на подобные группы не обладает исключительной оригинальностью, поскольку в известной мере перекликается с идеями, выдвинутыми еще О. фон Гирке применительно к природе и разновидностям отношений, складывающихся в германской корпорации, или, как минимум, опирается на данные идеи. Концепция корпоративных правоотношений О. Гирке <1>, внесшего неоценимый вклад в развитие цивилистической мысли и, в частности, теории юридических лиц, являющейся первоосновой корпоративного права как науки, предполагала деление отношений, складывающихся с участием германской корпорации, на две ключевые категории, в рамках каждой из которых исследуемые отношения подлежали последующей более подробной классификации.

--------------------------------

<1> На наш взгляд, в наиболее системном виде данная концепция освещена и предметно проанализирована Д.В. Ломакиным. В связи с этим в настоящей работе положения концепции корпоративных правоотношений О. Гирке цит. по: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 96 - 98.

Первую категорию составляли правоотношения, в которых корпорация выступала в качестве самостоятельного реального субъекта, наделенного право- и дееспособностью <1>. Эта категория включала правоотношения, в рамках которых участники корпорации рассматривались по отношению к самой корпорации как "части" единого целого, в связи с чем вынуждены были подчиняться "общему курсу" деятельности корпорации, и в результате такие правоотношения приобретали признаки субординационности. В эту же категорию корпоративных правоотношений немецкий ученый включает и отношения, в которых сама корпорация рассматривается как участник иного, более крупного образования, обладающий соответствующими правами и обязанностями и выступающий на равных началах с другими участниками соответствующих правоотношений.

--------------------------------

<1> Необходимо отталкиваться от факта существования в рассматриваемый период альтернативных учений о юридических лицах.

Во вторую категорию корпоративных правоотношений по классификации О. Гирке входили отношения между корпорацией и ее участниками, лишенные субординационного характера в силу различных обстоятельств. Так, к данной категории относились правоотношения, в которых корпорация и ее участники оказывались связаны взаимными правами и обязанностями, проистекающими не из факта членства соответствующих лиц в корпорации, а из договоров, в которых указанные субъекты выступали формально независимыми сторонами. Рассматриваемая категория корпоративных правоотношений охватывала также отношения, в которых корпорация и ее участники взаимодействуют именно в контексте такого участия, которое предполагает наличие встречных законных интересов, корреспондирующих прав и обязанностей. Наконец, в этой же категории цивилист выделял и смешанный тип корпоративных правоотношений, объединяющий начала двух упомянутых выше.

Анализ рассмотренной классификации (даже с учетом неизбежного искажения отдельных положений научной теории О. Гирке в связи с ее переводом на русский язык) позволяет согласиться с мнением профессора Ломакина о том, что данная классификация этимологически во многом базируется на необходимости обосновать реальную теорию юридического лица. Данная концепция корпоративных отношений не лишена некоторых издержек, касающихся прежде всего пересечения и частичного совпадения отдельных категорий и видов правоотношений, выделяемых в рамках указанной классификации <1>. Разумеется, в современных условиях положения рассмотренной теории не обладают универсальностью. Кроме того, на наш взгляд, едва ли следует широко экстраполировать принципы и механизмы деятельности немецкой корпорации на отношения, складывающиеся в корпоративных организациях в сегодняшней России.

--------------------------------

<1> Подробнее об этом см.: Ломакин Д.В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. С. 98.

Как уже было отмечено, нам представляется, что в идеях, сформулированных авторами монографии под редакцией профессора Белова, содержатся косвенные отсылки к отдельным конструкциям, входящим в модель корпоративных отношений по О. Гирке. Между тем выстроенные отечественными исследователями парадигмы видятся еще более противоречивыми. С учетом ставших очевидными тенденций изменения гражданского законодательства рассмотренные предложения профессора Белова вызывают сомнения и не могут быть в полной мере разделены или поддержаны авторами настоящей работы. Особенно нелогичным в свете первой из вышеуказанных классификаций, нашедших отражение в упомянутой работе В.А. Белова, видится выделение в ней вида отношений, связанных с участием в "чужой деятельности", что противоречит дефиниции, данной самим профессором Беловым, в соответствии с которой, как было отмечено выше, корпоративные отношения в целом следует понимать лишь как отношения, направленные на организацию и осуществление общей деятельности по совместному достижению общих целей <1>.

--------------------------------

<1> См.: Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. С. 51.

Вместе с тем примечательным, по нашему мнению, является именно тот факт, что подавляющее большинство исследователей, включая В.А. Белова, при анализе природы корпоративных отношений неизбежно вынуждены в своих изысканиях обращаться к категориям "участие" и "членство" - безотносительно к тому, как именно данные отношения определяются каждым из соответствующих авторов.

Следует отметить, что в юридической науке предпринимались попытки соотнести категории участия и членства как общее и частное. Так, по мнению Н.Г. Фроловского, "под участием следует понимать правовую связь, возникающую и существующую между корпоративной организацией и ее участниками по поводу приобретения участниками благ в результате деятельности корпоративной организации. <...> Применительно к обязанностям участников можно говорить об имущественном, личном и смешанном участии: имущественное участие означает обязанность по внесению имущественных взносов, личное - обязанность лично участвовать в деятельности корпоративной организации (в качестве работника, предпринимателя, иным образом), смешанное участие предполагает как личное, так и имущественное участие. Для корпораций характерно либо только имущественное участие (хозяйственные общества), либо одновременно имущественное и личное участие, которое можно обозначить как смешанное (производственные кооперативы). Для некоторых корпораций возможно и только личное участие (общественные организации, уставом которых не предусмотрена уплата вступительных и членских взносов). Личное, а также смешанное участие охватывается понятием членства" <1>.

--------------------------------

<1> Фроловский Н.Г. Указ. соч. С. 47.

Изложенную позицию поддерживает и В.В. Долинская, предпринявшая попытку дать "более углубленные и компактные дефиниции" упомянутым конструкциям. Так, по мнению В.В. Долинской, "участие - это документально зафиксированная в особом процедурном порядке правовая связь между юридическим лицом и его учредителями, а также вошедшими впоследствии в состав организации лицами, выражающаяся в наличии взаимных прав и обязанностей, в том числе обязанностей учредителей и вошедших впоследствии в состав организации лиц по формированию базы деятельности юридического лица и (или) обеспечению его деятельности, а также прав учредителей и вошедших впоследствии в состав организации лиц на осуществление своих законных интересов, удовлетворение своих потребностей через деятельность юридического лица (в том числе за счет использования его имущества). По характеру обязанностей учредителей и вошедших впоследствии в состав организации лиц участие может быть: а) имущественным (формирование имущественной базы деятельности юридического лица путем внесения вкладов, имеющих стоимостную, денежную оценку); б) личным (обеспечение деятельности юридического лица личным трудовым участием); в) смешанным (имущественным и личным). Членство - личное и имущественное участие в юридическом лице его учредителей, а также вошедших впоследствии в состав организации лиц" <1>.

--------------------------------

<1> Долинская В.В. Акционерное право: основные положения и тенденции. М., 2006. С. 201.

Положения уже упомянутого законопроектао внесении изменений в ГК РФ вносят определенную ясность в решение вопроса о соотношении понятий участия и членства, а также о правовом положении субъектов, являющихся соответственно участниками или членами корпораций. Исходя из ст. 65.2 ГК РФ в редакции проекта, критерий членства, хотя и избран в качестве одного из ключевых оснований разграничения организаций на корпоративные и некорпоративные, подразумевает расширительное, а не буквальное толкование понятия участия, поскольку вп. 1 указанной статьипрямо закреплено, что под участниками корпорации понимаются одновременно участники, члены, акционеры соответствующей организации <1>.

--------------------------------

<1> Более того, перечень субъектов, обладающих правами и обязанностями участников корпорации, оставлен законодателем открытым.

Изложенный порядок является, на наш взгляд, не вполне удачным, поскольку элиминирует существенные различия в правовом положении учредителей, участников и членов корпоративных организаций.

Так, в частности, необходимо учитывать неравенство полных товарищей и вкладчиков в товариществе на вере - различия в правовом положении данных субъектов предполагают более последовательную разработку критериев классификации лиц, принимающих участие в деятельности корпоративных организаций и управлении ими.

Не следует забывать и о весьма специфической относительно новой организационно-правовой форме коммерческих юридических лиц - хозяйственных партнерствах. В юридической литературе совершенно справедливо подвергается жесткой критике механическое внедрение данного вида организаций в систему юридических лиц, предусмотренную действующим ГКРФ <1>. В нарушение принципа numerus clausus, распространяющегося на перечень коммерческих организаций, создание которых допускается кодифицированным отраслевым законодательством, Федеральнымзаконом"О хозяйственных партнерствах" была введена новая форма юридического лица, деятельность которого нацелена на систематическое извлечение прибыли. По своим признакам хозяйственные партнерства могли бы быть отнесены к коммерческим корпорациям, однако до настоящего времени надлежащего развития нормы о хозяйственных партнерствах не получили ни в самомКодексе, ни взаконопроекте, содержащем множественные изменения и дополнения в ГК РФ.

--------------------------------

<1> См., например: Ломакин Д.В. Хозяйственные партнерства и параллельная "реформа" гражданского законодательства // Вестник ВАС РФ. 2012. N 4. С. 57 - 77.

Тем не менее полагаем, что при сохранении данного рода субъектов предпринимательской деятельности в правовой системе Российской Федерации и при последующей гармонизации гражданского законодательства особенности правового положения участников хозяйственных партнерств и лиц, обладающих правами на участие в управлении данными партнерствами на основании соответствующего соглашения, должны быть учтены и заложены в основу совершенствования правовых механизмов дифференциации возможных юридических связей различных субъектов с организациями корпоративного типа.

Завершая рассмотрение особенностей влияния цивилистической доктрины на формирование концепции корпоративных отношений в современном российском праве, считаем необходимым отметить, что безусловные позитивные шаги, предпринятые законодателем в направлении совершенствования порядка регулирования корпоративных отношений, оказались в существенной степени затруднены, а впоследствии и вовсе могут стать малоэффективными из-за очевидных уже сегодня несовершенств законодательной техники и недостаточно системного подхода к учету особенностей всех видов и организационно-правовых форм корпораций.

Так, в контексте принятия несомненно правильного и своевременного решения об определении понятия корпоративных отношений и о закреплении легальной классификации данных отношений на отношения участия (членства) в корпоративной организации и управления такой организацией очевидной представляется целесообразность нормативного разъяснения самих понятий "участие" и "членство", а также понятия "управление".

Речь идет не только о необходимости разграничения и (или) конечного отождествления данных категорий, но и о раскрытии содержания каждой из соответствующих конструкций. Данный вопрос не только представляет умозрительный научно-теоретический интерес, но и обладает правоприменительной значимостью: на сегодняшний день права участников корпоративных организаций традиционно перечислялись в законах о соответствующих юридических лицах без внятного указания на то, что представляет собой непосредственно само право "участия" в корпорации. Очевидно, что данное право не должно сводиться к участию в формировании уставного капитала и имущества корпорации, а также ограничиваться им. В тексте законодательных актов по-прежнему нередко встречаются и такие весьма своеобразные понятия, как "право на участие в управлении" <1>. Смысл данных выражений понятен, однако корректность их использования при условии сохранения в корпоративном законодательстве дифференцированного подхода к закреплению терминов "участие" и "членство" видится весьма сомнительной.

--------------------------------

<1> См., например: подп. 1 п. 1 ст. 5Федерального закона "О хозяйственных партнерствах";п. 1 ст. 8Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью".

На наш взгляд, подобные коллизии могли бы быть с легкостью устранены путем нормативного разграничения указанных выше категорий, а также посредством законодательного закрепления корпоративных прав и их классификации. Так, в частности, довольно удачным в этом отношении видится пример того, каким образом закреплены и систематизированы права членов производственных кооперативов в одноименном Федеральном законе. Несмотря на то что права данных лиц не разделены по критерию того, относятся ли конкретные права к сфере участия в корпорации или управления ею, система и содержание данных прав раскрываются в необходимой степени последовательно и подробно, что в случае необходимости позволяет обеспечить надлежащий порядок соблюдения и уровень защиты таких прав <1>. Представляется, что аналогичный подход следовало бы распространить и в отношении прав участников хозяйственных обществ, а также иных корпоративных организаций, учитывая при этом специфику направлений и характера деятельности соответствующих юридических лиц <2>.

--------------------------------

<1> См.: п. 1 ст. 8Федерального закона "О производственных кооперативах".

<2> В данной связи обращает на себя внимание то, что Закон"Об акционерных обществах", призванный регламентировать порядок осуществления деятельности одним из ключевых участников корпоративных отношений, и вовсе не предусматривает сколько-нибудь четкую исчерпывающую классификацию прав и обязанностей акционеров.

С учетом того, что, как было отмечено выше, законодатель рассматривает категорию "участие" как более широкую по отношению к понятию "членство", а также принимая во внимание упомянутую возможность участия в управлении отдельными видами корпораций лицами, не являющимися непосредственными участниками таких организаций, весьма желательным видится нормативное закрепление легальной классификации прав и обязанностей субъектов, участвующих в корпорации и управляющих ею.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что с внесением поправок в ГКРФ в отечественном праве впервые получили формальное определение и юридическое закрепление корпоративные отношения, связанные с участием в корпоративной организации и с управлением ею. Эта новелла, фактически положившая конец неутихающим спорам о правовой природе корпоративных отношений, наличии или отсутствии в них цивилистических начал, возможности отнесения данных отношений к гражданско-правовым и вписания корпоративных отношений в существующую доктринальную и нормативную классификацию отношений, регулируемых гражданским законодательством, несомненно, обозначила завершение начального этапа формирования парадигмы корпоративных отношений в российском праве. Одновременно с этим происходящая масштабная реформа гражданского законодательства спровоцировала переоценку и переосмысление большинства институтов и категорий частного права, давно ставших правовыми аксиомами и долгое время не рассматривавшихся с критических позиций. Данная ситуация обусловила переход к следующему уровню теоретического осмысления проблем, связанных с феноменом корпоративных отношений, особенностями отдельных видов таких отношений, спецификой правового положения их участников.

Именно поэтому в последующих главах настоящего исследования авторы предпринимают попытку систематизировать и раскрыть наиболее значимые, с их точки зрения, вопросы, касающиеся влияния, которое развитие системы юридических лиц в законодательстве Российской Федерации оказывает на развитие корпоративных отношений, а также рассмотреть проблемы, связанные с корпоративным регулированием в предпринимательстве и функционированием корпоративных механизмов управления хозяйствующими субъектами, а в завершение, но отнюдь не в последнюю очередь - проанализировать межотраслевые коллизии в правовом регулировании корпоративной деятельности в сравнительно-правовом контексте.