2011_TvFolkPole2010

лось без нее. Лет 30 назад она потеряла руку («Онтонов огонь»), но уже и после этого она «пела саромские <?> песни», за что «батюшка апитимье наложил» на нее на исповеди. После того, как сгорела ее родная деревня, она переехала жить с детьми в Максатиху, где и живет сейчас с 15-ти летней внучкой, кот.<орая> учится в средней школе. По темпераменту это живая словоохотливая старушка, и этим подчас льстивым многословием умеет скрывать свои истинные мысли и чувства.

Что качается религиозных верований, то подавляющее большинство придерживается атеистических взглядов. Из верующих мужчин пришлось встретить только 2—3<-х> человек. Остальные никакого божества не признают. Среди женщин верующих можно найти больше, но здесь чувствуется больше укоренившаяся традиция, чем вера в Христа. Открывшаяся недавно церковь1 посещается преимущественно женщинами. Широко распространившиеся здесь еще десятка два лет назад суеверия также отходят в область предания, хотя и можно еще наблюдать веру в колдовство, заговоры, наваждения. В Огрызкове есть старушка, слывущая колдуньей. Женщины ходят к ней исцеляться от болезней, носят к ней больных детей и т. д. Мужчины и на это смотрят в высшей степени скептически.

Таковы, кратко, черты быта и творчества вышеуказанных деревень.

Е. М. Белецкая

ЧАСТУШКИ В КОЛЛЕКЦИИ Ю. М. СОКОЛОВА

Жанр частушки возник во второй половине XIX в. под влиянием песен литературного происхождения и с опорой на традиционную народную лирику2; это главный жанр крестьянской лирической поэзии прошедшего столетия. Ф. М. Селиванов, характеризуя русские частушки, писал, что «детали природы и деревенской жизни, вовлеченные в человеческие судьбы и в связи с этим освещенные особым поэтическим светом, воссоздают

1Как известно, открытие церквей было характерной тенденцией военного времени. См., например, воспоминания А. Ф. Федорова: Наши души обожгла война… Воспоминания детей войны 1941—1945 гг. / Сост. Л. Е. Ефимова. Торопец: Торопецкая городская библиотека, 2008. С. 44—45.

2Селиванов Ф. М. Частушки — народные лирические песни последнего столетия

//Тверские частушки / Сост. Ф. М. Селиванов, Л. В. Брадис, В. Г. Шомина. М., 1990.

С. 3.

яркую картину, на фоне которой поют и плачут, радуются и страдают песенные персонажи»1.

Действительно, в доминирующих в то или иное время жанрах изображается, по сути, целостный мир, а не какая-то его часть. Песня — героическая, историческая, военная, балладного характера, лирическая протяжная и частая — впитала в себя и воспроизвела в сюжетах и напевах всю палитру человеческой жизни, причем в тех или иных социальных модификациях, в конкретных локальных вариантах. Те же функции приняла на себя частушка. В ней отражается весь мир: природа, человеческие типы, характер взаимоотношений, социальные потрясения и перемены, психология, наконец, неуловимый, но весьма ощутимый дух народа.

Территория бывшей Тверской губернии — одна из первых, где частушки возникали и распространялись. Заслуга собирателей и издателей, в первую очередь — В. И. Симакова2, в том, что они сохранили приметы времени, потому что частушка, в отличие от песни, быстро создается и так же быстро забывается, переставая быть актуальной. Однако есть такие тексты, которые отражают типичное, повторяющееся, вневременное; им суждена долгая жизнь. Сравнение ранних записей и более поздних, сделанных в одном и том же районе, крае или области, дает возможность выявления частушек первого и второго типа, установления постоянных и переменных элементов художественной картины мира. В этой связи значительный интерес представляет научное издание свода тверского фольклора 1920-х гг.3, созданного под руководством Ю. М. Соколова.

Тверской период жизни и творчества Ю. М. Соколова и значение сборника М. И. Рожновой охарактеризованы в обстоятельной статье И. Е. Ивановой и М. В. Строганова. В ней, в частности, указывается, что сборник дает основательный материал для составления объективной картины бытования фольклора в 1920-е гг. и имеет «принципиальное значение для разговора о судьбах русского фольклора в целом», а также отдельных жанров; это «памятник народной общественной жизни в один из интереснейших периодов его развития»4.

1Селиванов Ф. М. Народная лирическая песня последнего столетия // Частушки / Сост., вступит ст., подгот. текстов и коммент. Ф. М. Селиванова. М., 1990. С. 9. Б-ка русского фольклора; Т. 9.

2См., например: В. И. Симаков и народное творчество: Межвузовский тематическийсборник / Сост., примеч. кразделамВ. Г. Шоминой. Калинин, 1987 идр.

3Фольклор Тверской губернии: Сборник Ю. М. Соколова и М. И. Рожновой. 1919—1926 гг. / Издание подготовили И. Е. Иванова и М. В. Строганов. СПб., 2003.

4Иванова И. Е., Строганов М. В. Теория и практика изучения фольклора в исследованиях Ю. М. Соколова 1919—1934 годов (по материалам работы в Твери) // Фольклор Тверской губернии... С. 515.

В характеристике жанров, которую дает М. И. Рожнова в очерке, предшествующем текстам, значительное место отводится частушке. Сначала это размышления об умирании отдельных текстов: «…теперь очень редко можно встретить частушку, которая бы отражала пережитое событие. Примером умирания могут служить частушки об империалистической войне, распевавшиеся когда-то, но забытые теперь»:

Распроклятый царь германский Рано начал воевать.

Перебил моих всех кровочек, С кем я буду гулять?

Ты, Германия, Германия, Германская война, Ты оставила, Германия, Без милого меня.

На германском-то на поле Дружка ранили мово, В незнакомую больницу Положили одного1.

Однако сравнение этих частушек с более поздними записями 1942— 1945 гг. показывает, что из трех приведенных М. И. Рожновой текстов первый в записях варьируется по форме, но суть остается; два других почти дословно повторяются:

Ох, Германия, Германия, Фашистская война, Ты без брата и без милого Оставила меня2.

На германской на границе Дролю ранили мово, В незнакомую больницу Положили одного3.

Частушки о большевиках, коммунистах, комсомольцах и богомольцах действительно ушли из активного бытования, но в пассивной памяти людей старшего поколения сохранились. М. И. Рожнова отмечает «антирелигиозное настроение», «новое отношение к духовенству и религии», отражение таких примет времени, как «самогонка, спекуляция, процветав-

1 Рожнова М. И. Фольклор Тверской губернии // Фольклор Тверской губернии…

С. 15.

2На Калининском на фронте: Частушки Великой Отечественной войны. Хрестоматия / Сост. Е. М. Белецкая. Тверь, 2005. С. 25—26.

3Там же. С. 21.

шие в годы голодовки» и нэпа1. Перечисляются и другие частушечные темы: любовь — как взаимная, так и несчастливая, другие душевные настроения (печаль, досада). В быт деревни входят и картины семейной жизни, мода и образы собирателей2.

Сатирический характер частушек проявляется не только в высмеивании недостатков и пороков отдельных личностей: частушка может служить и средством самозащиты, например:

Что ты, Сенюшка Потапыч, Губки сжавши ходишь? Ты про девушек поешь, На себя не смотришь3.

Выделены плясовые частушки, чаще всего шуточного характера, и целые серии частушек, посвященных гармонисту. Анализ заключают замечания о формальной стороне частушек — складе стиха, способах рифмовки, объеме строфы, вопросно-ответной форме.

Существенным добавлением к текстам М. И. Рожновой служат сведения о том, что часть из архивных материалов Соколова была изъята: как правило, это были тексты, не соответствовавшие идеологической норме того времени. Ценным является и тот факт, что Ю. М. Соколов привлекал тверские частушки в качестве примеров в своих научно-исследовательских статьях, в серии лекций «Русский фольклор», что убедительно доказано

учеными, подготовившими к изданию сборник «Фольклор Тверской губернии»4.

Место, которое занимают частушки в коллекции Ю. М. Соколова, можно определить через их количественную характеристику, соотношение тематических подгрупп. Однако более интересным, на наш взгляд, является установление характера отношений частушки к реальной действительности, при всей условности этого фольклорного жанра. Картина мира частушки привлекает внимание современных исследователей потому, что это не просто малая песенная форма, но и новый способ «песенного выражения того поэтического мышления, которое прежде народ веками фиксировал в монументальных жанрах традиционной песни», та форма, которая

1Рожнова М. И. Фольклор Тверской губернии... С. 17.

2Там же. С. 22. См. также: Иванова И. Е., Строганов М. В. Теория и практика изучения фольклора… С. 539.

3Фольклор Тверской губернии… С. 23.

4Иванова И. Е., Строганов М. В. Теория и практика изучения фольклора… С. 541—545.

«наилучшим образом соответствовала новому содержанию народной лирики»1.

Учитывая многомерность художественного мира частушки, необходимо выбрать аспекты ее изучения. К частушке вполне применимы исследовательские методы, которыми пользовался Г. Л. Пермяков, анализируя паремии. Как и все фольклорные тексты, паремии обладают тремя четко выраженными и, в известной степени, автономными структурными планами: планом лингвистической (и композиционной) структуры, планом логической (и семиотической) структуры и планом реалий2.

Соотнести эти три аспекта исследования и картину мира помогает методика, предложенная С. Е. Никитиной, согласно которой фольклорное слово рассматривается комплексно, как объект лингвистики и фольклористики. Обычно лингвист описывает языковую картину фольклорного мира, а фольклорист — его культурную модель. В научном исследовании на лингвистическую интерпретацию текста или слова должна накладываться интерпретация, идущая от культурной модели, в результате чего получается описание культурно-языковой картины мира3.

Та картина мира, которая отражается в частушках, записанных под руководством Ю. М. Соколова в Тверском крае, дает возможность определить в качестве доминирующего аспекта план реалий. Это не только предметный мир, но и система отношений, в том числе — отношений между исполнителем и субъектом частушечной речи. При этом нельзя не учитывать, что частушка фиксирует конкретный жизненный факт, постулируя формульным текстом и закрепляя за счет возможного многократного воспроизведения его смысловую форму. Частушка соединяет временное и пространственное — реалии и события — и вневременное — характеристики и определения4. Публично озвученное личное становится достоянием общества, вызывает его оценку, одобрение или осуждение.

Уже отмечалось (на примере оценки частушки империалистической войны как неактуальной), что сходная ситуация может возродить тот или иной текст. Его присвоение человеком происходит тогда, когда он, вольно или невольно, становится участником события. По описанию С. Б. Адонь-

1Колпакова Н. П. Типы народной частушки // Русский фольклор. Т. Х: Специфика фольклорных жанров. М.; Л., 1966. С. 264—265.

2Пермяков Г. Л. К вопросу о структуре паремиологического фонда // Типологические исследования по фольклору. М., 1975. С. 251.

3Никитина С. Е. Слово и «слово» в русском фольклоре // Наука о фольклоре сегодня: Междисциплинарные взаимодействия: К 70-летнему юбилею Ф. М. Селиванова: Тезисы Международной научной конференции (Москва, 29—30 октября 1997 г.). М., 1998. С. 165—166.

4Подробнее об этом см.: Адоньева С. Б. Прагматика частушки // Антропологи-

ческий форум. 2004. № 1. С. 156–176.

евой, к процедурам такого рода следует отнести рекрутскую частушку. Тексты хранятся в пассивной памяти, о чем свидетельствует их многократная фиксация. Новостью является исполнение частушки тем парнем, который стал призывником, соотнесенное с социальной процедурой проводов в солдаты. Это «оглашение факта принятия на себя определенной внешней ситуации, а также оглашение собственных мыслей и переживаний по этому поводу»1.

Рекрутских частушек в своде Ю. М. Соколова 41 (из 644), при этом женских лишь 11. Большая часть мужских рекрутских частушек имеет форму монолога, в нескольких частушках повествование нейтральное, однако его центральной фигурой является рекрут. Принудительный характер рекрутчины подчеркивается в частушках употреблением неопределенноличных языковых форм (нас угонят, повезут, взяли, сдали и т. п.)2:

Нас всех бреют, не жалеют, И стригут, не берегут, А в приеме говорят,

Про милых думать не велят3.

Солдатская служба воспринималась как несчастье, что отразилась и в более поздних текстах:

Во солдаты, во солдаты Неохота никому:

Там и холод, там и голод, Там угонят на войну (1).

Рекрутские частушки содержат описания действий, ритуальный смысл которых подразумевается, как, например, заламывание веток (прутиков), распространенное не только в Тверской области:

Солдатики, рекрутики Ломали в поле прутики…

В вариантах последних двух строк — разное объяснение действий:

Они ломали, ставили, Чтоб дома их оставили (28);

Делали загибочки На память своей милочке (29).

1Там же. С. 159, 161.

2Подробнее об этом см.: там же. С. 174—175.

3Фольклор Тверской губернии, № 4. Частушки в сборнике обозначены общим номером с внутренней нумерацией от 1 до 644. В дальнейшем номер частушки дается в тексте в круглых скобках (№ 4).

«Заломины» в Вологодской области как уже отошедшую традицию комментировали так: «Поедет, допустим, юноша в армию. Есть где куст черемухи, в огородах, на черемухе прутик заломит. Это называется заломинку сделал он. Навешают туда красивых тряпочек и берегут, пока парень не придет»1. В Сандовском районе Тверской области в июле 1999 г. автор статьи и Л. М. Концедайло слышали рассказы о том, что во время проводов солдата в армию срубают елочку и ставят около дома (а если он живет в многоквартирном доме — на лестничной площадке). Елка стоит до тех пор, пока солдат не вернется из армии.

Еще одна традиция, отраженная в частушке: перед уходом в армию на прощанье будущие солдаты «гуляют», катаются на лошадях:

Рекрута катаются, Ленточки болтаются. Ленточки-то алые, Рекрута-то пьяные (31).

Я у батьки рекрутился, Трои санок изломал, Кобылу сивую изъездил, А в солдаты не попал2 (17).

Психология человека, которому предстоит идти в солдаты, ожидание и неотвратимость этого (повтор «скоро, скоро…») выражается через особенности его поведения и отношение к тем, кто остается — брату, матери, девушке:

Доставайся мому брату Плуг, телега, борона, А мне, горькому, несчастному, Чужая сторона (12).

Пеки, матка, пироги. Последний день побереги, Масли кашу масляней, Последний годик пожалей (10).

По могилке я хожу, Родну матушку бужу: «Ты вставай, родная мать,

Меня в солдаты провожать» (8).

Использование повелительного наклонения не случайно: рекрут соблюдает своеобразный обряд прощания, и обращение к покойной матери

1Адоньева С. Б. Прагматика частушки. С. 159.

2Ср. очень близкий вариант, записанный Ф. М. Селивановым в Пермской обл.: Частушки… № 716.

сходно с подобным ритуалом невесты-сироты, которая просит в песне благословения матери на ее могиле. Свадебная песня «Ты река моя, речушка» и посещение могилы умерших родителей были распространены в России повсеместно, в том числе и в Тверском крае1.

Особое отношение к рекрутам отражено в следующей частушке:

Девки сеяли рябину, Уродился виноград.

Не ругайте девки Шурку — Шурка нынече солдат (7).

Взаимоотношения уходящих на службу ребят и остающихся девушек изображены настолько глубоко и разносторонне, что иногда четыре частушечные строки представляют собой законченную пьесу в миниатюре:

ВВане кровь горячая, Тебя любить не для чего. Почему не для чего?

Всолдатчицы назначена (9).

Сдали, сдали во солдаты, А я, бедная, куда?

На реке большая прорубь, Суну голову туда (38).

Дружка, которого повезут во солдатушки, «жальче родной матушки»

(№ 32); или:

Сдали милого в солдаты, Маме горя не скажу. Вышитое полотенце На дорогу положу (34).

Вчастушках изображение действий во времени осуществляется не только как настоящее или прошедшее, но и как будущее, вероятность совершения которого относительна; это может быть условно-желательное действие, или наоборот, далеко не желательное и не всегда осуществляющееся.

Врекрутских текстах, как и в остальных тематических группах, проявляются языковые особенности, те или иные признаки, свойства, бытовые подробности, присущие конкретной местности, вплоть до географических названий:

Меня в Осташкове сдавали, Там беляночка была… (6)

1 См.: Фольклор Тверской губернии… № 41, 118; варианты сюжета — № 151

и др.

Местная специфика определяется в результате сравнения вариантов. Так, например, в собрании Ю. М. Соколова есть такой текст:

Скоро, скоро нас угонят Под Варшаву воевать. Оставайтесь, девчонки, Селедкам торговать (16).

У Ф. М. Селиванова приведена следующая частушка:

Нас в солдатики забреют, Вам нас больше не видать; Остаетесь, наши милочки, Лаптями торговать1.

Различие не только в том, чем будут торговать девчонки села Дары Старицкого уезда, где частушка была записана, и чем — прикамские милочки, но и в речевом оформлении — использовании усеченного падежного окончания (селедкам вместо селедками).

Таким образом, на материале частушек первой тематической группы можно воссоздать фрагмент картины мира, основу которого составляют ритуальные действия, связанные с проводами в армию, а также публичное оглашение психического состояния, вызванного получением нового социального статуса рекрута, солдата и остающейся ожидать его возвращения девушки-«солдатчицы».

Тематический состав частушек довольно пестрый. Об империалистической войне представлено 16 частушек, в которых намечены ситуации, повторяющиеся в частушках Великой Отечественной войны, например, ранение (№ 45, 46). Продолжая и развивая предыдущую тематику, собиратели выделяют группу антирелигиозных частушек (11). Однако основную часть коллекции составляют частушки любовные (142), которые вместе с рубрикой «любовь несчастная» (78) составляют 33 % от общего числа текстов. Частушки-«настроения» (17) вызваны любовью, разлукой, изменой и другими причинами, которые не указаны.

Если предыдущие группы выделены Рожновой по содержанию, то в основу следующей положен признак вопросно-ответной формы (9). Тематические подгруппы «Работа» (15), «Быт» (80), «Моды» (32) дают возможность рассмотреть фрагменты картины мира, собранные из деталей, разбросанных по разным текстам. В том же аспекте следует рассматривать и остальные группы текстов, сформированные по принципу отношения

кдействительности: сатира (69), частушки «хвалебные» (6), отношение

кобщественному мнению (8) и плясовые (108). Уникальными являются

1Частушки… № 646. Частушка перепечатана составителем из сборника: Прикамские посиделки / Зап. И. Зырянов. Пермь, 1975.

«Частушки об экспедиции в Старицком уезде» в записи 1923 г. (11), которые выразили «свое отношение к неожиданным посетителям» — профессорам Ю. М. Соколову, А. Н. Вершинскому и их спутникам1.

Таким образом, среди групп, выделенных Рожновой по разным признакам, самыми объемными являются лирические и плясовые частушки (около 50 %). Весь корпус текстов может послужить основой для воссоздания общей картины мира, составленной из деталей, отраженной в частушках. Рассматривая частушку как речевой акт, как высказывание, необходимо учитывать речевую ситуацию, вне которой немыслимо ни одно словесное действие: кто говорит — кому — где — когда — почему — зачем. В текст частушки попадают далеко не все элементы речевой ситуации, многое остается за текстом. Элементы речевой ситуации, представленные в тексте частушки, связаны как с характеристикой исполнителя, так и с отношением к слушателям. При этом применяется и прямое обращение, и косвенное словесное воздействие.

На вопрос, кто исполняет частушку и кому она адресована, отвечают

«действующие лица» частушек. Это милый (миленок, дорогой, мальчик, залетка, залеточка, паинька, трепач), милая (милашка, милашечка, дорогая,

ягодка, моя красавица). В коллекции частушек Ю. М. Соколова довольно много имен, особенно мужских. Обилие мужских имен и частота их употребление объясняется тем, что большая часть частушек — женские. Женские имена чаще всего встречаются в диалоге подруг. Наиболее популярные: Маня, Люба, Нюта (Нюшка), Оля, Катя; реже — Дуняшка, Нинка, Клавдя, Женя, Елена, Соня, Тоня, Наташа, Паша. Среди мужчин рекордное число раз (30) встречается имя Ваня, по 10 раз — Миша и Коля (Колька), по 7 — Шурочка и Вася, по 2—3 раза — Лешенька, Егорушка, (Егорка) Никиточка, Сережа, Петя, Филипп, по 1 разу — Митя, Минюшка, Лёнечка, Федька, Яша, Рома. Иногда обозначается принадлежность предмета или лица: Ванина тальяночка, Васин голосок, Иванова дочка. В единичных случаях имя сопровождалось фамилией или отчеством (у Артемова Ивана, Иван Петрович, Санюшка Потапыч), в одном случае обозначено только отчество (Капитоновна).

Частушка передает представления девушек о парнях и, наоборот, парней о девушках, как положительные, так и отрицательные. На любовные отношения влияет возраст, и об этом в частушке говорится:

С крыши капает вода. Миленок спрашивает года: «Скажи, милка, сколько лет, Венчаться можно или нет» (83).

1 Рожнова М. И. Фольклор Тверской губернии. С. 22; см. также: Иванова И. Е., Строганов М. В. Теория и практика изучения фольклора… С. 539.