2011_TvFolkPole2010

Отец узнал — прогнал из дому Хотел навеки загубить, А мать решила безрассудно Меня навеки позабыть.

Вот я пошла по той дорожке

Иповстречала старика, К нему упала на колени

Ислезно плакать начала.

Старик столкнул меня с коленей: «Уйди, красотка, от меня! Неужели ты о том не знаешь, Что я старик, а ты дитя».

Ия пошла по той дорожке, Откуда линия вела.

Ив тот же час, я в ту минуту Я не долго там ждала.

Вот мчится, мчится скорый поезд, И я на линию легла, Я молодость свою сгубила Из-за седого старика1.

Возникает вопрос: распространен ли в фольклоре этот сюжет, когда девушка влюбляется в старика и встречается с ним?

Выясним, какой возраст в крестьянской среде был характерен для вступления в брак и, соответственно, для брачных отношений. В романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин» Татьяна обращается к своей няне:

«Расскажи мне, няня, Про ваши старые года: Была ты влюблена тогда?»

—И, полно, Таня! В эти лета Мы не слыхали про любовь; А то бы согнала со света Меня покойница свекровь. —

«Да как же ты венчалась, няня?»

—Так, видно, бог велел. Мой Ваня

Моложе был меня, мой свет, А было мне тринадцать лет»2.

Согласно государственному закону от 19 июля 1830 г. брак в крестьянской среде допускался лишь по достижении совершеннолетия, которое

1Зап. Л. С. Быша, Е. А. Жулева от Т. Ф. Хоченковой, 81 год, д. Максимовка Бельского р-на Тверской обл., 2009.

2Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 10 т. М.: Наука, 1957. Т. V. С. 63.

определялось для девушек в 16, для юношей — в 18 лет. Однако крестьяне считали возможным заключать браки и в более раннем возрасте. Например, вполне взрослыми считались девушки, достигшие 15-летнего возраста, и 17-летние юноши. В некоторых губерниях девушки вступали в брак уже в 15,5 лет.

Традиция заключения ранних браков у крестьян могла объясняться, во-первых, ранним половым созреванием и оцениванием достигших половой зрелости молодых людей как потенциальных женихов и невест, что способствовало и более ранним нормам брачного возраста. Кроме того, и церковно-государственное право до 1830 г. определяло более ранние возрастные брачные границы: для девушек — 13 лет, для юношей — 15. Сами крестьяне объясняли раннее вступление в брак экономическими и нравственными причинами1.

Таким образом, появление ранних браков и брачных отношений было общепринятым явлением в крестьянской среде. Ранние браки были обусловлены специфическими особенностями крестьянского быта и закрепилось как «обычно-правовая» (С. С. Крюкова) норма.

Обратимся к тесту романса. В Фольклорной лаборатории Центра тверского краеведения и этнографии ТвГУ было выявлено 7 вариантов этого текста. Исполнители — женщины 50—80 лет: видимо, что сам романс был популярен в 1930—1940-е гг., когда сами исполнительницы были молодыми.

В выявленных фольклорных записях все варианты романса сохраняют общую сюжетную схему: 17 лет — любовь к старику — уход из дома — самоубийство. Везде говорится о стати старика, о драгоценностях, которые он дарит. Расхождения намечаются в деталях: продолжительности связи — «долго-долго» или с уточнением — три года. Путь к старику после приговора родителей — это аллея / дорожка / тропинка / сад зеленый. Различаются слова девушки, обращенные к старику: то «старик, старик, теперь твоя», «не брось меня», то обвинение во всем своего избранника: «Старик, старик, твоя вина!». В ответной реплике старика также разные формы обращения: «глупая девчонка», «красотка», «дочь моя» или просто «ты больше не моя».

Во всех текстах прослеживается указание на отношение родителей к связи дочери. Узнав о ее влечении, «отец — из дома выгнал, А мать навеки прокляла». При этом только в одном из вариантов появляется прямая речь одного из родителей (матери): «Иди, распутная девчонка, Коли не слуша-

1 Крюкова С. С. Брачные традиции крестьян южнорусских губерний во второй половине XIX в. // Этнографическое обозрение: М.: Наука, 1992. № 4. С. 41—50; Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие для учите-

ля. Л.: Просвещение, 1980. С. 218—220.

ешь меня». Такое категоричное и непримиримое осуждение вызвано, сложившимися традициями и нормами, определяющими брачные взаимоотношения в крестьянской среде. Считалось позорным, если молодая девушка имела добрачную связь с мужчиной. Такое «осквернение» могло уже лишить ее возможности вообще выйти замуж, если только жених не согласится взять за нее богатое приданое1.

О широком распространении этой песни свидетельствуют варианты текста, записанные в других регионах2.

Характерно появление в тексте романса мотива железной дороги и поезда — скорого/боевого/пассажирского. Как можно судить, этот мотив появляется в русском фольклоре в самом конце XIX в., хотя в России строительство железных дорог началось уже в 1830-е гг. Интенсивный технический прогресс оставлял свой след в сознании людей. Ранее девицы, не желая мириться с горькой долей, топились в реке, как и в одном из вариантов нашего романса. С приходом новых технологий меняется и путь ухода из жизни. Ровно через 40 лет после торжественного открытия линии Царскосельской железной дороги (1837) выйдет в свет роман Л. Н. Толстого «Анна Каренина» (1877), героиня которого также оставляет мир, бросаясь под колеса поезда.

Время ожидания девушкой поезда в вариантах романса также расходится: долго-долго/недолго. А в одной из версий встречаем иной финал: «Теперь со мною речка злая, И нет со мною старика».

Таким образом, существование различных вариантов текста романса объясняется тем, что информант по тем или иным причинам меняет одни слова на другие, или же разными традициями исполнения, сложившимися в той или иной местности, и изменениями, которые претерпевает текст вследствие передачи «из уст в уста»3.

Возраст героини — 17 лет, довольно частотный в жестоких романсах4: «Бедная, бедная швейка / Пострадала семнадцати лет»; «До семна-

1Крюкова С. С. Брачные традиции… С. 44.

2Городские песни, баллады, романсы / Сост. А. В. Кулагина, Ф. М. Селиванов.

М.: Правда, 1999. С. 147—148.

3Бахтин В. С. У русской песни женское лицо // Русские песенницы наших дней / Ред. В. С. Виноградов, М.: Советский композитор, 1988. С. 18—24.

4В фольклористике заметен интерес к числам в фольклоре: Раденкович Р. Числа в народной магии южных славян // Живая старина. 2010. № 2. С. 32—34; Добровольская В. Е. «Один» и «первый» в традиционной культуре Владимирской области // Там

же. С. 35—37; Белова О. В. Три шестерки, или «Число Соломона мудрого» // Там же. С. 38—40. Но возраст героев остается малоизученным, поэтому обращаем внимание на возраст в жестоких романсах. В «Русском жестоком романсе» (Сборник / Сост. В. Г. Смолицкий, Н. В. Михайлова. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1994) 78 текстов, возраст героев упоминается в трех: 17 лет — 2 (жен-

дцати лет я гуляла, а потом хулигана нашла»; «Лет семнадцать исполнилось мне, разговоры пошли тут о свадьбе»1.

Неравные возрастные отношения показаны и в других жестоких романсах. Например:

Она как статуя, стояла В наряде пышном под венцом, И с изумлением смотрела

Своим истерзанным лицом. Он — властелин, она — рабыня, Она — ребенок, он — старик. О! Как поругана святыня, Зачем, зачем же этот миг?2

Или в распространенной песне «Хаз-Булат удалой»:

Ты уж стар, ты уж сед, Ей с тобой не житье. С молодых юных лет Ты погубишь ее3.

В одном из вариантов варианта песни «Пряха» также используется эта тема:

В низенькой светелке огонек горит, Молодая пряха у окна сидит, Ты о чем мечтаешь, пряха, без конца? Русая головка, думы без конца, Как она ласкала старого вдовца! Как она ласкала старого вдовца!4

Причем в этом варианте, так же как и в анализируемом романсе, отношения молодой девушки со стариком осуждаются: «Стар, ну что ж такое? Пусть осудит мир!», что подтверждает осуждениеотношений такого рода.

Сходный сюжет мы видим и в романсе «Бывали дни веселые», героиня которого оставляет небогатого молодца-ровесника и отдает свою любовь за деньги:

щины); 17 — 1 (мужчины). В «Современной балладе и жестоком романсе» (Сост. C. Б. Адоньева, Н. М. Герасимова. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996) 283 тестов: 5 — 1 (жен-

щины), 15 — 1, 16 — 2, 17 — 10, 18 — 1, 19 — 1, 20 — 2, 33 — 1; 10 лет — 2 (мужчины), 17 — 5, 30 — 1. В «Жестоких романсах Тверской области» (Сост. Л. В. Брадис, Е. В. Петренко, М. В. Строганов, И. С. Тарасова. Тверь: Золотая буква, 2006) 200 текстов: 12 лет — 1 (женщины), 23 — 1, 25 — 3, 35 — 1, 17 — 6; 17 лет — 2 (мужчины), 70 — 1.

1Жестокие романсы Тверской области… C. 41, 43, 94.

2Там же. С. 96.

3Зап. В. Клевцова, О. Костерева от В. Г. Дмитриевой, 52 лет, с. Мешково Торжокского р-на, 1973.

4Зап. М. Н. Пономарева от А. Ф. Лукьяновой, 40 лет, Москва, 1973.

Как куколка снаряжена, С распущенной косой, Живет у черта старого За клеткой золотой.

Она, моя хорошая, Забыла про меня, Забыла и спокинула,

Вхоромы жить пошла1.

Вчастушках также встречается эта тема:

Я гуляла с стариком, Меня били голиком. Обломался весь голик, А мне нравится старик2.

Меня мама голиком — Не гуляй со стариком. Растрепайся весь голик, Мне понравился старик3.

Полюбила старика, Говорят — с плешиною, Наплевать — с плешиною — С дачей и машиною4.

Ко мне сватался жених Из Миндяева старик. Борода как помело Глаза на бок повело5.

Таким образом, сюжет, построенный на неравных половозрастных отношениях, отразился в жестоких романсах и частушках. Анализ вариантов текста жестокого романса «Когда мне было лет 17…» свидетельствует

отом, что он был особенно популярен в 1930—1940-е гг.

1Зап. Н. Андреева, И. Рутковская от М. Л. Галкиной, 68 лет, Т. В. Пономаревой, 56 лет, д. Козлово Кашинского р-на.

2Зап. М. Н. Пономарева от С. М. Курышкиной, 33 лет, Москва, 1973.

3Зап. Т. А. Смирнова, Т. Я. Иванова от А. А. Тюлиной, 60 лет, д. Козлово Кашинского р-на Калининской, 1974.

4Зап. А. В. Иванов от А. Ф. Целпановой, 73 года, с. Медное Калининского р-на,

1999.

5Зап. Т. А. Смирнова, Т. Я. Иванова от П. К. Беловой, 60 лет, д. Матино Кашинского р-на, 1974.

6

Когда мне было лет шестнадцать, Я не знала никого, Как исполнилось семнадцать, Я влюбилась в одного.

Старик высокий, черноокий, Я что розочка цвела.

Старик дарил всякие подарки, Браслеты, кольца, зеркала.

Отец узнал, из дома выгнал, Мать навеки прокляла: «Иди туда, куда ходила, Иди туда ты, где была».

Я пошла по той тропинке, Повстречала старика, Сама упала на колени:

«Старик, старик, люблю тебя!»

Старик на это мне ответил: «Ты мне больше не нужна. Зачем ты, глупая девчонка, Подарки брала от меня?»

Я пошла по той тропинке, Какая к линии вела, И долго-долго я от горя, Долго поезда ждала.

Мчится, мчится скорый поезд, Я на линию легла И погубила свою молодость За такого старика.

Запомни правило такое, Что завлекает не костюм, А сердце доброе, простое, Справедливый, добрый ум2.

1Зап. В. А. Каскевич от Л. И. Смирновой, 56 лет; М. А. Олениной, 77 лет, (родилась в д. Кремено Андреапольского р-на) в Андреаполе, 2003.

2Зап. И. Нестерова от А. П. Матвеевой, 58 лет, Конаково, 1991.