Современная зап социология

ры и капиталистическим обществом, предполагая силы, трансформирующие мир, оперирующими вне человеческого контроля. Глобализация — прямое последствие экспансии европейской культуры по всей планете через колонизацию и культурный мимесис. Это не значит, конечно же, что каждый уголок планеты должен стать вестернизованным и капиталистическим, но, пожалуй, каждое социальное образование должно установить и обосновать собственную позицию по отношению к капиталистическому Западу. Нужно сказать, что в возрастающих секторах мира этот процесс соотношения включает в себя позитивное предпочтение Запада и капиталистических перспектив.

7.85. Исторические перспективы глобализации

Исторические перспективы глобализации оцениваются неоднозначно; существуют следующие утверждения:

1)глобализация имела место с расцветом истории, но вдруг получила необычайно интенсивное акселеративное воздействие;

2)глобализация одновременна с модернизацией и развитием капитализма;

3)глобализация — недавний феномен, ассоциированный с социальными процессами, называемыми постиндустриализм, постмодернизм и

4)дизорганизация капитализма.

Глобализация прослеживается на трех аренах социальной жизни, которые определяются как фундаментальные во многих теоретических анализах. Они таковы:

1)экономика;

2)политика;

3)культура;

Следуя Веберу и Беллу, можно утверждать, что эти три сферы структурно независимы. Обсуждение проблем глобализации особенно акцентируется на отношениях между социальной организацией и территориальностью. Материальный обмен стремится привязать социальные отношения к локальности, он укоренен в локализованных рынках, офисах, фабриках. Политический обмен стремится соотносить социальные отношения с ограниченной территорией, то есть культивирует установление территориальных границ, учреждая национально-государственное общество. Культурный обмен освобождает социальные отношения от физическо-пространственной зависимости, так как культурные символы могут быть произведены где угодно и в любое время, имея характер универсального значения.

Таким образом, очевидно, что материальный обмен локализует, политический — «интернационализует», символический — «глобализует». Можно также ожидать глобализацию экономики и политики по причине их причастности к культуре.

7.9. Концепция глобализма И. Уоллерстайна

И. Уоллерстайн — сторонник концепции глобализма. Квинтэссенция его концепции — обосновании общественного развития как развития мировой системы.

7.91. Понятие общества

Обоснование развития мировой системы Уоллерстайн начинает как бы с «азов», с рассмотрения того, что понимается под обществом. «Общество» — это термин, пишет он, конечно, старый. Уже в Оксфордском словаре английского языка приведено двенадцать его основных значений, из которых тут больше всего подходят два. «Общество» в первом смысле — «совокупность лиц, совместно живущих в более или менее упорядоченном сообществе». Второе значение не слишком отличается от первого. «Общество есть совокупность индивидов, составляющих сообщество или живущих при единой организации правления». Достоинством словаря является то, что в нем указано первоначальное, словоупотребление. Впервые в двух указанных смыслах это слово было использовано, соответственно, в 1639 и 1577 гг. — то есть в начале современной эпохи. В немецких словарях имеется следующее подходящее определение, которое предлагает: «Об-

щество — это совокупность людей, живущих в определенных политических, хозяйственных и социальных взаимоотношениях».

Вслед за чем непосредственно следуют примеры: «буржуазное, социалистическое бесклассовое общество». Этому определению предпослано замечание: «Множественное число отсутствует».

Теперь, если рассмотреть эти определения (вероятно, типичные для большинства словарей на большинстве языков) детально, то можно будет обнаружить любопытную аномалию. Каждое определение отсылает к некоторому политическому компоненту, который, видимо, предполагает существование всякого общества в специфическом комплексе политических границ, но даже примеры наводят на мысль, что общество — это тип государства <state>, определенного в терминах менее специфичных, более абстрактных феноменов, причем последний из упомянутых сло-

292

варей специально добавляет: без множественного числа. В этих примерах «общество» модифицируется прилагательным, а возникающее словосочетание описывает такой тип структуры, которая, как утверждается, присуща «обществу» в другом смысле, а именно, политически отграниченной сущности. В этом последнем значении «общество» может быть и во множественном числе.

Уоллерстайн предпринимает попытку реконструкции понятия общества. Он обращается к довольно забытой работе Лоренца фон Штейна «Понятие общества и социальная история Французской революции до 1830 г.». Во введении Штейн говорит, что «понятие общества относится... к самым трудным понятиям во всей науке о государстве...». Штейн говорит об обществе как понятии науки о государстве. Одна из причин этого, безусловно, состоит в том, что наука о государстве в Германии — это термин, применение которого включало область того, что ныне в Германии называется «социальные науки», хотя, по мнению автора, границы того и другого не тождественны. Употребление в Германии (но не в Англии и не во Франции) в XIX в. термина «науки о государстве» представляет собой, по мнению Уоллерстайна, примечательный феномен, отражающий понимание социальных наук с позиции полупериферийного государства, но вне культурного круга осуществляющей гегемонию власти. Из самой работы Штейна ясно что, понятие «общество» имеет для нас смысл изначально (и даже исключительно) в классической антиномии: «общество/государство». А эта антиномия, в свою очередь, происходит от попытки современного мира вступить в борьбу с идеологическими последствиями Французской революции.

По мнению Уоллерстайна, есть две проблемы в связи с теорией о том, что суверенитет принадлежит народу. Прежде всего мы должны определить, кто есть и где он — «народ», иначе говоря, кто есть и кем должны быть «граждане» в «государстве».

В особенности же — кто есть полноправный член политического сообщества. Даже ныне, говорит автор, нигде не бывает так, чтобы каждый, кто постоянно живет в государстве, был бы гражданином этого государства или избирателем этого государства. Вторая проблема состоит в том, как узнать, что же есть воля народа. Это, конечно, еще сложнее. Вряд ли будет преувеличением сказать, что в значительной своей части то научное предприятие, которым являются исторические и социальные дисциплины, оказалось в девятнадцатом и двадцатом веках одной огромной попыткой разрешить эти две проблемы и что основным понятийным инструментарием, который был тут ис-

293

пользован, является идея, будто есть нечто, называемое «обществом», замкнутое в сложные, частью симбиотические, частью антагонистические связи с чем-то, называемым «государством».

Далее автор предлагает рассмотреть другое понятие, а именно, «развитие». У него тоже весьма много значений. Одно из тех, что дает Оксфордский словарь, наиболее релевантное в нашем случае, таково: «Развитие — это рост или развертывание того, что находится в зародыше (говоря о видах растений и животных)». Тейлор в своей книге «Первобытная культура» пишет: «Его различные ступени могут рассматриваться как этапы развития или эволюции, каждый из которых является результатом предшествующей истории». Развитие, добавляет Оксфордский словарь, то же самое, что и эволюция. Что-то подобное можно обнаружить и в немецких словарях, в которых развитие уточняется посредством примеров: «культурное, общественное, историческое, политическое, экономическое, социальное развитие нашего народа».

Если применить термины «общества», «государства» и «развития», например, к современной Германии, а попутно, к бывшей ГДР, ФРГ и Австрии, то возникает вопрос о том, что, меняя границы государства, меняем ли мы границы общества? И можем ли мы утверждать, что легитимность правления, обеспечиваемая «обществом», отлична от легитимности правления, обеспечиваемой государством? Понятие «общества», пишет автор, дает нам нечто прочное, на чем мы можем возводить свои конструкции дальше.

Принципиальная ошибка, по мнению Уоллерстайна, состоит

втом, что понятие общества овеществляет и, таким образом, кристаллизует те социальные феномены, подлинное значение которых заключается не в прочности, но в текучести и плавкости. Понятие «общество» предполагает, что у нас имеется для анализа нечто, являющееся ощутимой реальностью, хотя и «развивающейся». В действительности же то, что у нас имеется, есть

впервую очередь риторическая конструкция, а следовательно, как говорит Лоренц фон Штейн, это — «трудное понятие науки о государстве».

7.92.Народное хозяйство и национальное государство

Одним из базовых элементов мировой социальной науки в последние 150 лет, пишет автор, было специфическое прочтение современной европейской истории. Это прочтение не огра-

294

ничивается кругом профессиональных историков и обществоведов. Оно образует глубинный слой нашей общей культуры, которую всем преподают через систему среднего школьного образования и которая просто предполагается в качестве базисной структуры нашего понимания социального мира. Она не оказывалась предметом основного спора. Скорее, она оказывалась общей собственностью двух главных мировоззрений последних ста лет, либерализма и марксизма, которые в других отношениях находились в резкой противоположности друг к другу.

Это прочтение истории принимает форму исторического мифа, включающего два основных положения. Первое состоит в том, что из феодального мира средневековой Европы, где сеньоры властвовали над крестьянами, вырос (возник, был создан) новый социальный слой, городская буржуазия, которая сначала экономически подорвала, а потом и политически ниспровергла старую систему. Результатом оказалась капиталистическая экономика с господством рынка, сопряженная с представительной политической системой, основанной на индивидуальных правах. Как либералы, так и марксисты именно так описывали европейскую историю; и те, и другие также приветствовали этот процесс как «прогрессивный».

Второе положение, включаемое в этот исторический миф, четче схвачено в книге Карла Бюхера «Возникновение народного хозяйства», где Бюхер различает три последовательных стадии экономической истории Европы — замкнутое домохозяйство, городское хозяйство и народное хозяйство. Ключевой элемент здесь, символизирующий либерально-марксистский консенсус,

— это восприятие современной истории как истории расширения экономических кругов, причем основной прыжок состоял тут в переходе от «локального» хозяйства к «народному», а народное хозяйство, конечно же, было размещено в национальное государство. Бюхер подчеркивает эту связь, настаивая на том, что «народное хозяйство есть продукт тысячелетнего исторического развития и ему больше лет, чем современному государству». Можно заметить, утверждает Уоллерстайн, что в этой связи опять-таки используется термин «развитие». Бюхер эксплицитно высказывает пространственные импликации, имплицитно предполагаемые в общих, дескриптивных категориях, обнаруживаемых у многих других основных представителей социальной науки девятнадцатого века: Конта и Дюркгейма, Мэйна и Спенсера, Тенниса и Вебера.

295

Уоллерстайн полагает, что оба этих положения, входящие в господствующий исторический миф о современной европейской истории, являются сильнейшими искажениями того, что на самом деле произошло. Я не хочу затрагивать здесь вопрос о том, почему, на мой взгляд, понятие о возникновении буржуазии, которая каким-то образом низвергла аристократию, более или менее противоположно тому, что произошло в действительности, то есть что аристократия сама обратилась в буржуазию, дабы спасти свои коллективные привилегии.

Если в существе своем, пишет автор, движение современной европейской истории было движением от городского хозяйства к народному хозяйству, от локального поля действия к национальному государству, то где же появляется тут «мир»? Ответ по существу эпифеноменален. Считается, утверждает он, что национальные государства уделяют часть своего времени и своей энергии (в основном относительно малую часть) международной деятельности — международной торговле, международной дипломатии. Эти так называемые международные отношения суть нечто «внешнее» по отношению к этому государству, народу, нации, обществу. Самое большее, могут допустить, что эта ситуация развивается в направлении «интернационализации» экономики и арен политического и культурного взаимодействия, но только с самых недавних пор (с 1945 г. или даже только с 70-х гг.). Итак, пишет автор, это, кажется, то, что мы можно назвать мировым производством, или мировой культурой.

Однако, по мнению Уоллерстайна, эта идея кажется странной. Есть и другая идея, другой способ суммарного представления социальной реальности, альтернативная концептуальная схема, которая более полно и более успешно схватывает тот реальный социальный мир, в котором мы живем. Переход от феодализма к капитализму предполагает прежде всего (и логически, и по времени) создание мирового хозяйства.

7.93. Современная мировая система

Современная мировая система, по Уоллерстайну, — это социальная система, имеющая свои границы, структуры, социальные группы, правила легитимации и сплочения. Ее жизнь состоит из конфликтующих сил, сдерживающихся напряжением и разрывающихся различными групповыми интересами. Структура системы может быть слабой или, наоборот, сильной, в зависимости от внутренней логики функционирования системы.

296

Самая главная характеристика системы, по его мнению, — это то, что ее жизнь самодостаточна и что динамика ее развития, в большинстве своем, имеет внутренне происхождение. Можно, конечно же, полагать, пишет он, что самодостаточность как теоретический абсолют, определенный вид социального вакуума, но все же все социальные системы имеют измеряемую степень отдаленности и изолированности.

Те социальные сущности, такие как племя, сообщество и т.д., часто называемые системами, на самом деле ими не являются. Существует только одна реальная социальная система, говорит Уоллерстайн, не являющаяся чьей-либо частью, — это мировая система (или «Мир-система»). Более точно «Мир-система» определяется как экономически материальная сущность, имеющая многокультурный состав. Существует лишь два типа таких систем: империя, имеющая единый политический строй на всей своей территории и такие системы, для которых политика не существует на протяжении всего их пространства. Последнюю и называют — «Мир-экономика».

Мир-экономические системы были нестабильными структурами, намеревавшимися то ли превратиться в империи, то ли разрушиться. Особенностью современной Мир-экономической системы, по мнению Уоллерстайна, является то, что она на протяжении 500 лет и не трансформировалась в империю. Политическая сторона этой особенности называется капитализм. Капитализму было суждено выжить, так как экономическая система не имела политических границ. Он основывается на экономических факторах, оперирующих с большей силой и превосходящих любой политический контроль.

Единственная альтернатива Мир-экономической системе, такая, которая может установить более высокий уровень продуктивности, приведет к реинтеграции системы экономической и политической. Эта система еще не существует, но называют ее, по традиции, социалистическим государством.

«Мир-система» имеет обширное разделение труда, и не только функциональное, но и географическое. Экономические задачи в этой системе не равномерно распределены, а являются функцией социальной организации работы, в которой легитимирована возможность одной группы внутри системы эксплуатировать труд другой, при этом получая большие выгоды.

В экономической системе, по мнению Уоллерстайна, единственным доступным средством политического давления является локальная (национальная) государственная структура.

297

Культурная гомогенизация имеет тенденцию обслуживать интересы ключевых групп, выстраивая давление с целью создания культурно-национальной идентичности.

Мир-экономические системы разделяются автором на центральные и периферийные зоны. А также существуют межпереферийные зоны, располагающиеся между центральными и периферийными. Они диагностируются на основе целой серии измерений, таких как целостность экономической активности, культурная интеграция и т.д. Некоторые из этих пространств были центральными территориями, некоторые — периферийными, а затем выросли в результате изменяющейся геополитики и экспансии современной Мир-экономической системы.

Межпериферия, по мнению Уоллерстайна, — важный структурный элемент Мир-экономической системы. Эти средние территории отклоняют политическое давление, которое группы, первоначально расположенные в периферийных зонах, могли бы направить прямо против ценральной зоны и ее кратической структуры. Современная экономическая система может быть только капиталистической.

Классы, считает, Уоллерстайн, всегда существуют потенциально. Вопрос в том, при каких условиях они приобретают классовое сознание для того, чтобы действовать как социально-по- литическая группа или культурное сообщество. Такое самосознание — функция конфликтной ситуации. В подобных ситуациях множество факторных тенденций сводятся к двум, так как не может быть больше двух конфликтующих классовых сознаний, так как любой конфликт предполагает лишь две главные, взаимодействующие стороны.

7.94. Модель глобализации

Модель глобализационного процесса отражает те тенденции, которые возникли в мире в относительно недавнее время и способствовали преобразованию мирового порядка.

Национальное государство здесь демонстрационный пример изменений, имевших место в недавней истории. Под национальным государством (или точнее — национальным обществом) имеется в виду социальная структура, существовавшая с середины XVIII века. Гомогенное национальное государство, однородное в культурном и гражданском смыслах, — это особая форма социальной жизни. Национальное общество, таким образом, является важным моментом, на который можно ссылаться при рассмотрении моделей глобализированного общества.

298

Диффузия идеи национального общества, как формы институционализированного социоэтализма, была центральной в ускорении процессов глобализации, которые имели место примерно около ста лет назад. А также основными компонентами глобализации, помимо национальной системы и системы интернациональных отношений, были концепция индивидуализма и гуманизма. Глобализация была под огромным влиянием факторов различного свойства: экономики, политики и иных процессов и действий.

Здесь предложена схема фаз, которые проходили процесс глобализации, представляя исторические условия высокой степени насыщенности и целостности.

Схема

фаза 1: Фаза зарождения продолжалась в Европе с начала XVI века до середины XVIII века. Начинающийся рост национальных сообществ и угасание средневековой транснациональной системы. Расширение католической церкви. Акцентуация на идеях индивидуализма и гуманизма. Гелиоцентрические теории мира и начало современной географии, распространение греческого календаря.

фаза 2: Фаза начала продолжалась в основном, в Европе с середины XVIII века по 1970-е гг. Резкие изменения в сторону идеи гомогенного, унитарного государства; кристаллизация концепций формализованных интернациональных отношений, стандартизованного гражданства и более конкретного гуманизма. Большой интерес к легализации соглашений, связанных с интернациональными и транснациональными регуляцией и коммуникацией. Начало проблем, касающихся «входа» неевропейских государств (обществ) в интернациональное общество. Артикуляция национально-интернациональной темы.

фаза 3: Эта фаза продолжалась с 1970-х до середины 1920-х гг. Это был период, в ходе которого произрастающие и манифестационные тенденции глобализации прежних периодов сливались в один общий тренд. Центральными были следующие моменты: национальное общество, мускулинный акцент в индивидуализме, сингулярная, но не унифицированная концепция гуманизма. Ранняя стадия тематизации проблем «модернити». Возникновение интереса к идеям, касающимся национальной персональной идентичности; включение ряда неевропейских обществ в «интернациональное общество»; формализация интернациональных связей и попытки реализаций идей гуманизма. Глобализация эммигрантского ограничения. Очень резкое

299

увеличение в численности и скорости форм коммуникации. Произрастание экуменического движения. Развитие глобальных соревнований — Олимпийские игры, Нобелевская премия и т.д. Первая мировая война.

фаза 4: Фаза борьбы за гегемонию, которая продолжалась с середины 1920-х гг. до конца 1960-х. Диспуты и войны на счет хрупких вопросов условий доминантного процесса глобализации заложили основу концу 3-й фазы. Эстеблишмент Лиги Наций и затем — Лиги Объединенных Наций. Установление принципов национальной независимости. Конфликтующие концепции «модернити» за которыми последовала «холодная» война, как конфликт внутри «проекта современности». Гуманистические интенции акцентируются на Холокосте и атомной бомбе. Кристаллизация третьего мира.

фаза 5: Фаза «неопределенности» имела начало в конце 1960-х гг. и показала кризис тенденций в начале 1990-х. Возрастание глобального сознания. Высадка на Луну. Акцентуация на постматериальных ценностях. Конец «холодной» войны и манифестация проблем прав человека. Огромное увеличение числа глобальных институтов и движений. Резкое увеличение средств глобальной коммуникации. Общества находятся перед неизбежной проблемой мультикультурности и полиэтничности. Гражданские права становятся глобальной темой и проблемой. Интернациональная система более флюидна и биполярна. Консолидация глобальной медиа-системы. Ислам как реглобализованное движение.

Важным является демонстрация способов реагирования релевантных коллективных актеров, особенно обществ, на развертывания глобализационных процессов, играющих критическую роль в конструировании мира, как единого целого. Различные формы социетального участия в глобализационном процессе облачают крайнее различие в более доскональную форму. Главное то, что существует генеральная автономия и логика глобализационного процесса, которая оперирует в относительной независимости от сугубо социетальных и других, более конвенционально изучаемых, социокультурных процессов. Глобальная система не просто исход процессов глубинно внутри социетальных источников (в противовес утверждениям Н. Лумана) или даже не просто развитие межгосударственной системы. Этот процесс более продолжителен и комплексен.

Актуален вопрос отношений между эпистемологическими терминами, в которых возможно рассуждать о мире и первостепенных объектах, появившихся и сформировавших дискуссионную

300