attachments_07-09-2012_11-19-43 / Артемьева Е.Ю. - Основы психологии субъективной семантики

Результаты шкалирования обрабатывались и методом клайканализа. Приведем снова несколько примеров актуальных признаков в оценке ряда объектов, представленных в виде графов (см. рис. 7).

Н.А.Русина (1983) проинтерпретировала клайки, соответствующие цветам, следующим образом: красный — “сильная горячая активность”; оранжевый — “беспокойная активность и теплота”; желтый — “светлая свежесть и чистота”; зеленый — “приятная чистота и красота”; голубой — “нежность и спокойствие”; синий — “приятная свежесть”; фиолетовый — “приятное спокойствие”; белый — “спокойная легкость и чистота”; черный — “неприятная сила”. Интерпретация семантических признаков для запахов была следующей: мятный — “неприятная невкусная тяжесть”; цветоч- ный — “приятная добрая ароматичность”; камфарный — “непри-

вых стимулов семантические признаки интерпретировались так: горький — “неприятность”; сладкий — “приятное спокойствие, хрупкость”; кислый — “активная свежесть”; соленый — “активная сила”. Семантические признаки, соответствующие различным поверхностям, были истолкованы следующим образом: ткань — “спокойная неактивность, мягкая неровность”; клеенка — “спокойная слабость и простота”; береста — “неспокойная неровность, сложность”; резина — “приятная гладкость”; асбест — “спокойная твердость, чистота и прохлада”; наждак — “неприятная сложность и неровность”; оргстекло — “приятная твердость, гладкость

èчистота”; металл — “холодная гладкость и твердость”. Наконец, семантические признаки, соответствующие разным изображениям стандартного набора (рис. 1) можно обозначить так: изображение 1 — “легкость и заостренность”, изображение 2 — “беспокойная активность, заостренная сложность и твердость”, изображение 3 — “активность и твердость”, изображение 4 — “неприятная слабость”, изображение 5 — “неактивная слабость”, изображение 6 — “приятное спокойствие”; изображение 7 — “тяжелый покой, простота”; изображение 8 — “приятное спокойствие и гладкость”. Если сравнить клайки, соответствующие изображениям с их семантическими универсалиями, полученными нами для других дифференциалов с обязательным набором значения каждой шкалы, то легко увидеть, что они достаточно близки, во всяком случае, по коннотативному тону: различия состоят только в представленности или непредставленности признака, а противоречивых признаков во всех типах универсалий, в каких бы методиках они ни были зарегистрированы, не обнаружилось.

Используемые в наших экспериментах и в экспериментах Н.А.Русиной объекты достаточно репрезентированно представляют каждую модальность, поэтому Н.А.Русина (1983) несомненно права, предполагая, что ей удалось реконструировать семантические структуры цветовой, обонятельной, вкусовой, осязательной

èзрительно воспринимаемой форм модальностей. Во всяком слу- чае, именно эти модальные смыслы актуализируются у исследованного круга испытуемых (молодых людей, имеющих высшее образование) при встрече в условиях лабораторного эксперимента модальными стимулами, не включенными в непосредственнопрактическую деятельность. Однако теперь, через несколько лет после выполнения обсуждаемого исследования, в дополнение к результатам Н.А.Русиной мы считаем необходимым заметить, что при всей своей несомненной устойчивости семантического опи-

сания, например, цвета не являются характеристиками цвета вообще: они характеризуют, если можно так сказать, “предметный цвет”. Вот что мы имеем в виду: в экспериментах по оценке впе- чатлений от витрин готовящейся выставки оружия времен петровской Руси из фондов Оружейной палаты Кремля, проведенных при нашем консультационном участии, оказалось, что испытуемые, оценивая по стандартным шкалам витрины с задвижками разного цвета, оценивают их довольно близко, но не идентично цветам Н.А.Русиной, а при оценивании витрин необычной формы (без рамы) оценка сдвигается и существенно усиливается по шкалам группы, которую условно можно отождествлять со шкалой “свободный—несвободный”. Это еще раз говорит о том, что, оценивая стимулы, человек всегда подставляет вместо них некоторую предметную реальность, упроченную в субъективном опыте, и, видимо, на поле сопоставления этих реальностей и возможна идентификация объекта одной реальности с семантически эквивалентным объектом из другой реальности. Прикладное же содержание нашего замечания о “предметном цвете”, “предметном запахе” и т.п. состоит, в частности, в том, что рекомендации в дизайне по цвету вообще мало что стоят, пока неясно, объекты какой реальности будут представлены в цвете. Впрочем, если дизайнеры хорошо это понимают, то всегда связывают цвет с функциональным назначением объекта, интерьером, в который он может быть включен, личными особенностями заказчика, если объект проектируется по индивидуальному заказу.

Вернемся теперь к семантическим пространствам оценок объектов разных модальностей, представленных вне явного деятельностного контекста. Анализ “координат” этих пространств выделяет общее для всех модальностей координат: оценки, активности, силы, совпадающими с классическими осгудовскими факторами. Ряд других координат свидетельствует об особенностях воздействия объектов разных модальностей на субъект: теплоты, частоты, свежести для цвета; ароматичности и вкусового ощущения для запаха; хрупкости и свежести для вкусовых стимулов; прочности, сложности, гладкости, чистоты и теплоты для поверхностей; сложности, гладкости и твердости для формы.

Анализ общих значимых шкал, использованных в оценке разномодальных объектов значимым числом испытуемых, дал че- тыре сквозные шкалы: “неприятный—приятный”, “мутный—про- зрачный”, “возбуждающий—успокаивающий”, “смутный—ясный”. Общность некоторых координат семантических пространств объек-

тов разных модальностей и наличие общих значимых шкал вновь свидетельствуют о близости семантических кодов разных модальностей.

Общим закономерностям семантического оценивания подчи- няются и объекты особой “модальности” — временные протяженности. Эксперименты, подтверждающие эти закономерности, были осуществлены в курсовой и дипломной работах В.П.Серкина7, выполненных под нашим руководством.

Испытуемые оценивали по стандартному 25-шкальному семантическому дифференциалу три интервала времени: 1с, 30 с, 60 с, предъявляемых в квазислучайном порядке. В эксперименте принимали участие 25 человек (13 женщин и 12 мужчин в возрасте от 22 до 30 лет). Для оценок каждого интервала времени строились групповые матрицы 25´25, из анализа которых было доказано существование семантических универсалий малых интервалов времени. В универсалии зачислялись свойства, одинаково названные не менее чем 75% испытуемых для интервала 1 с и не менее 70% испытуемых для интервала 30 с и 60 с Для иллюстрации приведем списки свойств, оригинальных для каждого интервала, то есть входящих в универсалию данного интервала и не входящих в универсалии других интервалов:

для интервала 1 с — маленький, простой, сухой, твердый, любимый;

для интервала 30 с — печальный, хороший, светлый, приятный;

для интервала 60 с — большой, сложный, добрый, тупой.

Было выяснено, что количество выбора свойств “тяжелый”, “сложный”, “медленный”, “добрый”, “унылый”, “тупой” нарастает с увеличением длины интервала по всей выборке испытуемых, а количество выборов свойств “сухой”, “твердый”, “дешевый”, наоборот, падает с увеличением интервала. Для доказательства существования семантического базиса8 временных интервалов для каждого испытуемого по его профилю семантического дифференциала подбирались три визуальных объекта — изобра-

7Серкин В.П. Исследование структур семантического оценивания времени: Дипломная работа / МГУ, факультет психологии, 1984.

8Семантическим базисом объекта В.П.Серкин назвал список актуальных (входящих в универсалию) шкал, позволяющих испытуемому однозначно сопоставить стимулы разной природы.

жения из стандартного набора изображений (рис. 1) со сходным профилем семантического дифференциала. В качестве профилей изображений использовались их семантические коды, полученные нами по нормативной выборке более чем 1000 испытуемых. Выбранные объекты, каждый из которых был семантически наиболее похож на один из трех интервалов, одновременно предъявлялись испытуемому, после чего его просили сопоставить каждый интервал времени одному из предъявленных объектов. Теорети- чески может быть 27 вариантов таких сопоставлений, поэтому полное совпадение рассчитанного заранее и действительного сопоставления говорит о неслучайном его характере. Зарегистрированное в эксперименте количество таких полных совпадений (18 из 25, т.е. 76%) значимо отличается от случайного (по χ 2-крите- рию с 95% уровнем надежности) и говорит о существовании семантических базисов интервалов времени — иными словами, о существовании интервалов времени, устроенных по тем же законам, что и визуальная семантика форм.

Дальнейший ход рассуждений приводит к вопросу: существуют ли семантики внемодальных объектов, например, объектов, связанных с восприятием другого человека. Ответ на этот вопрос получен в уже упоминавшемся выше диссертационном исследовании Н.А.Русиной (1983). В экспериментах испытуемые шкалировали (в тех же условиях и при тех же инструкциях, что и при работе с разномодальными объектами) схематические изображения человеческих лиц, представляющие те или иные эмоции, фотографические изображения людей, свои представления о друге, неприятном человеке, эмоциональном и деловом лидерах. Приведем примеры устойчивости семантических образований в оценке вышеперечисленных объектов (устойчивость определялась статистически и проверялась в обратном эксперименте):

Результаты шкалирования обрабатывались также и методом клайк-анализа. Приведем в виде графов актуальные признаки некоторых объектов:

Рисунок 9. Графы актуальных признаков некоторых объектов

Семантические признаки, соответствующие социальным стереотипам, были интерпретированы следующим образом: лучший друг — “приятная открытость, порядочность, ум”; неприятный че- ловек — “неприятная непорядочность”; эмоциональный лидер — “радостная активность”; деловой лидер — “деловая активность и сила”.

Анализ координат семантического пространства объектов, связанных с восприятием человека, показывает, что для всех объектов общими являются следующие координаты: оценки, силы, открытости и активности. Координаты оценки интеллекта используются в описаниях стереотипных представлений (“круг”, “неприятный человек”, “эмоциональный лидер”, “деловой лидер”) и мимических схем лица; оптимизма и оценки нравственных ка- честв — в описаниях стереотипов и фотографиях изображений человека; целеустремленности и честности — в описаниях фотографических изображений человека.

Общими для всех объектов шкалами, использованными зна- чимым числом испытуемых, оказались 15 шкал: “нечестный—чест-

ный”, “злой—добрый”, “пессимистический—оптимистический”, “неприятный—приятный”, “нетребовательный—требовательный”, “несамостоятельный—самостоятельный”, “пассивный—актив- ный”, “статичный—динамичный”, “неприветливый—приветли- вый”, “грязный—чистый”, “рациональный—эмоциональный”, “нерешительный—решительный”, “слабый—сильный”, “бесцель- ный—целеустремленный”, “смешной—серьезный”.

Шкала “неприятный—приятный” оказалась статистически зна- чимой общей шкалой в оценке объектов разных модальностей и объектов, связанных с восприятием человека человеком. Этот факт, а также наличие общих координат семантических пространств тех и других объектов свидетельствует в пользу существования семантического единства объектов разных модальностей и объектов, связанных с восприятием человека человеком.

В других сериях эксперимента осуществлялось прямое сопоставление объектов разных модальностей и объектов, связанных с восприятием человека человеком. Также испытуемым предлагалось изобразить свои представления о лучшем друге, неприятном человеке, эмоциональном и деловом лидерах в виде простого графического символа. Испытуемые успешно справились с задачей графического изображения стереотипов, обнаружив при этом определенные закономерности в рисунках и символах. Некоторые типичные графические изображения из коллекции Н.А.Русиной приведены на рисунке 10. Результаты прямого сопоставления приведены в таблице 3. По столбцам указаны типы объектов, по строкам — наименование социального стереотипа, на пересечении строки и столбца — объект типа, соответствующего столбцу, сопоставленный в эксперименте с указанным по строке стереотипом. Знак “–” означает, что значимого соответствия объектов набора стереотипу установить не удалось. В последнем столбце указаны семантические признаки, общие для всех объектов строки.

Вероятно, семантики могут образовывать и совокупности объектов материальной культуры. Нами было проведено (Артемьева, 1984) пилотажное сопоставление семантических оценок впечатлений от интерьеров ряда помещений с семантическими оценками понятий-стереотипов “лучший друг”, “неприятный человек”, “эмоциональный лидер”, “деловой лидер” и рисунков-ассоциа- ций на эти понятия, то есть объектов, для которых было доказано выше, что они образуют семантику. Мы не сравнивали прямо семантические коды объектов, а работали с некоторыми их (кодов) вторичными характеристиками. С каждым из 8 предъявленных

Á

Рисунок 10. Типичные рисунки-ассоциации на социальные стереотипы: А — “лучший друг”; Б — “неприятный человек”; В — “эмоциональный лидер”; Г — “деловой лидер”

в эксперименте интерьеров испытуемый (их было 29 человек — студентов и сотрудников факультетов психологии МГУ, ЯрГУ, а также сотрудников ИПАН СССР) сопоставлял социальный стереотип и рисунок-ассоциацию; информация о том, что рисункиассоциации связаны со стереотипами, испытуемым, разумеется, не сообщалась. В результате эксперимента каждый интерьер характеризовался двумя векторами (один для сопоставления со стереотипами, другой для сопоставления с рисунками), имеющими