pol_partii

И хотя все это (за исключением, конечно, утверждения о ликвидации частной собственности и капиталистической эксплуатации) было демагогией, тогда это принималось за чистую монету, а заявление Сталина о победе социализма сопровождалось бурными и продолжительными аплодисментами участников съезда, как, впрочем, и все другие выступления Сталина – “вождя и учителя” советского народа. В обстановке официального восторга и эйфории 5 декабря 1936 г. была утверждена новая, “сталинская” Конституция СССР, “конституция победившего социализма”.

Принятая в условиях нараставшего потока репрессий против собственного народа, новая Конституция утверждала на бумаге равенство и свободу для трудящихся, всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании, гарантировала демократические свободы: свободу слова, печати, собраний, провозглашала верховенство закона. Но все это

– в рамках классовой парадигмы, при сохранении диктатуры пролетариата. Разъясняя в своем докладе вопро0 о недопустимости многопартийности в СССР, Сталин заявил: “ В [c.458] СССР имеются только два класса, рабочие и крестьяне, интересы которых не только не враждебны, а наоборот – дружественны. Стало быть, в СССР нет почвы для существования нескольких партий, а значит и для свободы этих партий. В СССР имеется почва только для одной партии, коммунистической партии. В СССР может существовать лишь одна партия – партия коммунистов, смело и до конца защищающая интересы рабочих и крестьян”. В связи с этим Конституция закрепила ведущую роль коммунистической партии в СССР, определив ее как “передовой отряд трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя”, как “руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных”.

На деле руководство ВКП(б) боялось демократии и, провозгласив демократические свободы, тут же стремилось их ограничить. На февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) в 1937 г. при обсуждении вопроса о технике выборов в Верховный совет “всесоюзный староста” М.И.Калинин разъяснял, что выборы будут “без выбора”, поскольку в каждом округе баллотировался лишь один кандидат в депутаты.

На избирательных участках создавались группы агитаторов, одной из обязанностей которых являлось обеспечение явки избирателей на выборы. Благодаря этому число участников выборов достигало 98-99%. В первых выборах в Верховный совет СССР (1937 г.) благодаря всем этим мерам приняло участие 96,8% избирателей, около 98% которых проголосовали за кандидатов “блока коммунистов и беспартийных”.

Что же касается обеспечения законности, то и об этом говорить не приходится. Для этого периода типичны аресты без санкции прокурора, отмена “презумпции невиновности”, осуждение без судебного приговора, применение моральных и физических пыток к подследственным, обвинение на основе самооговора при отсутствии объективных доказательств вины арестованного. В январе 1939 г. Сталин лично подписал телеграмму, адресованную в партийные органы и органы НКВД, в которой говорилось: “ЦК ВКП(б) поясняет, что применение методов физического воздействия в практике НКВД, начиная с 1937 г., было разрешено ЦК ВКП(б). …ЦК ВКП(б) считает, что методы физического воздействия должны как исключение применяться к известным и отъявленным врагам народа и рассматриваться в этом случае как допустимый и правильный метод”.

Таким образом, “большой скачок” в социализм не увенчался успехом ни в области промышленности, ни в сельском хозяйстве. От него выиграли только государство, военнопромышленный комплекс, командно-административная система. Народ же, трудящиеся, перенесшие основные тяготы крутых изменений в обществе, не получили в результате ощутимых благ. Уровень их жизни снизился, свобода была отнята, надежды на светлое

будущее обмануты. Их энтузиазм был использован партийно-государственной верхушкой в своих интересах, ради усиления эксплуатации трудящихся и расширения своих привилегий.

Общество маргинализировалось и люмпенизировалось. Вырванные из привычных условий существования миллионы вчерашних [c.459] крестьян с трудом осваивались в качестве новых рабочих на предприятиях и жителей городов. В свою очередь, рабочий класс, многократно выросший численно, утратил мастерство, которым всегда гордился, пролетарскую спайку, политическую принципиальность. Терроризированное и лишенное чувства хозяина колхозное крестьянство теряло вкус к работе на земле, любовь к домашним животным (если это не была работа на приусадебном участке и собственная корова) и превращалось в поденщиков, безразличных к результатам своего труда. Наконец, интеллигенция, пришедшая в науку и культуру от станка и сохи, лишенная культурных традиций, профессионально недостаточно компетентная, запуганная репрессиями и приученная к абсолютному конформизму, утратила присущие ей ранее либеральнодемократические черты.

Именно таким стал советский народ в результате большевистского эксперимента к концу 30-х годов. Это был страшный результат воздействия на него тоталитарной системы, деспотической власти сталинской верхушки, культа личности Сталина. А если добавить к этому постоянно возраставший и достигший к концу 30-х годов 5–7-миллионный контингент лагерей ГУЛАГа и огромное число спецпоселенцев (ссыльных), строивших под надзором каналы и железные дороги, электростанции и заводы, добывавших уголь и золото, конструировавших в секретных “шарашках” новую военную технику и пребывавших фактически в положении бесправных рабов, то социальная картина общества, возглавляемого монопольной партией-государством и ее бюрократическим аппаратом явится в полном объеме. И именно это общество было названо социалистическим, именно оно выдавалось за тот земной рай, который обещали народу построить большевики.

На деле же, как это ясно теперь, под руководством ВКП(б) в СССР был построен казарменный социализм, для которого характерны крайний аскетизм в удовлетворении потребностей людей, уравниловка в распределении материальных благ, привилегии и деспотизм узкого круга “революционных лидеров”, бюрократизация всей системы общественных связей, отношение к человеку как слепому орудию выполнения воли вышестоящих инстанций. Главными методами утверждения казарменного социализма являются насилие, запугивание народа, ложь и вероломство. [c.460]

Глава XXIII. В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Воюющая партия

22 июня 1941 г. фашистская Германия начала войну против Советского Союза. Партийногосударственное руководство СССР располагало сведениями о подготовке агрессии, принимало меры к ее отражению, рассчитывая приобрести со временем военное и экономическое преимущество и добиться быстрой победы “малой кровью на чужой территории”. Однако противник сразу же захватил инициативу на земле и в воздухе.

Такое начало войны было непосредственно обусловлено просчетами сталинского руководства. Советско-германские договоры обеспечили Германии значительно большие преимущества в военной и экономической областях. Сказывались органические пороки политической и экономической системы, последствия преступлений режима. Массовые

репрессии ослабили партию, командный состав Красной Армии, народное хозяйство, породили атмосферу страха, недоверия и шпиономании, парализовали инициативу. Меры по развитию военных отраслей экономики и развертыванию вооруженных сил приносили скорее количественный, нежели качественный эффект. Но самое главное – нападение оказалось внезапным для частей и соединений Красной армии, для всего народа.

В прифронтовых областях возникла паника, порожденная быстрым продвижением вражеских войск, растерянностью властей, отсутствием достоверной информации. Противник уже в первые три недели войны захватил почти полностью Прибалтику, Белоруссию, Молдавию, значительную часть Украины. Красная армия потеряла около миллиона бойцов и командиров.

Над страной нависла смертельная опасность. Гитлеровская пропаганда распространяла мифы о превентивном характере войны против СССР, уверяла, будто Германия стремится освободить Россию от “еврейско-коммунистического руководства”. На деле заправилы фашистской Германии действовали на основе задолго и детально разработанных агрессивных планов. Их основу составляли: уничтожение государственности народов

СССР, их экономическое ограбление, ликвидация интеллигенции и национальной культуры, осуществление расистских планов полного уничтожения одних народов и порабощения других.

В первые же дни партийно-государственное руководство страны приняло меры по организации отпора врагу. В полдень 22 июня по [c.461] радио выступил нарком иностранных дел В.М.Молотов с заявлением от имени правительства. В нем содержался призыв к сплочению единству народа, к Отечественной войне. Было объявлено военное положение. Началась мобилизация военнообязанных. Были образованы Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) Вооруженных Сил СССР, Государственный Комитет Обороны (ГКО), Советское информбюро, приняты постановления об охране предприятий и учреждений, формировании истребительных батальонов, о режиме рабочего времени, о создании в восточных районах новых баз авиационной и танковой промышленности.

Катастрофическое начало войны потребовало незамедлительной перестройки на военный лад политической, идеологической и экономической системы, всех звеньев партийного, государственного и хозяйственного аппарата, общественных организаций, содержания внутренней и внешней политики, образа жизни всего народа, труда и быта каждого человека. Лозунг “Все для фронта, все для победы!” стал основным смыслом и содержанием этой перестройки.

К началу войны в ВКП(б) было около 3,9 млн. человек, объединенных в 205 тыс. первичных организаций. После чисток и массовых репрессий она на 60% состояла из людей, принятых в конце 30-х – начале 40-х годов. Новое пополнение в большинстве своем было исполнено искренней веры в коммунистические идеалы. Несомненно, однако, наличие в нем значительной доли людей политически пассивных и карьеристов. Все это проявилось на деле в суровых военных испытаниях.

Партия была молодой по возрасту: 50-летний рубеж перешагнули менее 5% ее членов и кандидатов; самой многочисленной группой были 25–35-летние, которые вместе с молодежью до 24 лет составляли около 62%. 36–50-летних насчитывалось свыше трети. Женщин среди коммунистов было немногим более 15%. Партия объединяла представителей практически всех народов СССР. По социальному происхождению преобладали рабочие и крестьяне (две трети), однако по роду занятий являлись таковыми

менее трети. Более 60% коммунистов были малограмотными или с начальным образованием, среднее и неполное среднее (семилетнее) образование имела лишь треть, высшее – немногим более 6% (впрочем, образовательный уровень коммунистов все же превышал уровень населения в целом).

Состав партии в годы войны обновился. На смену погибшим коммунистам и выбывшим по разным причинам становились миллионы новых. Кандидатами в члены ВКП(б) вступило около 5,1 млн. человек, членами – около 3,3 млн. человек. Вступление в партию было свидетельством преданности режиму. Но не только этим. В грозное время войны оно выражало прежде всего стремление быть среди активных защитников Родины.

Структура партии представляла собой пирамиду, вершину которой образовывали ее высшие органы. А на самом верху находился Сталин. Он был главой правящей партии, председателем Совнаркома СССР и ГКО, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами, наркомом обороны. Ничто не ограничивало его единовластия.

[c.462]

Лица из ближайшего окружения Сталина, входившие в состав высших органов партии, концентрировали в своих руках власть, не только партийную, но и законодательную, исполнительную, военную, гражданскую. Так, В.М.Молотов – член политбюро, заместитель председателя ГКО и СНК СССР, нарком иностранных дел, член Ставки ВГК Л.П.Берия – кандидат в члены политбюро, заместитель председателя СНК, член ГКО, нарком внутренних дел. Г.М.Маленков – кандидат в члены политбюро, член оргбюро, секретарь ЦК, начальник управления кадров ЦК, член ГКО. Назначая на высшие посты в партии и государстве “своих” людей, Сталин как бы сжимал власть в одном кулаке, обеспечивая свою личную диктатуру.

В военное время требования устава ВКП(б), предусматривавшие регулярный созыв съездов, конференций и пленумов Центрального Комитета, не соблюдались. Пленум ЦК был собран лишь один раз, в январе 1944 г., чтобы утвердить повестку дня очередной сессии Верховного совета СССР и новый Государственный гимн. Члены и кандидаты в члены ЦК возглавили основные направления вооруженной борьбы и перестройки народного хозяйства на военный лад, но как коллективный руководящий орган ЦК не действовал. Фактически руководство партией, а через нее и страной было сосредоточено в высших исполнительных органах ЦК – политбюро, оргбюро и секретариате, но и в них коллегиальность была свернута до предела.

Политбюро принимало решения по чрезвычайно широкому кругу вопросов, начиная от мобилизации военнообязанных и объявления военного положения в первый день войны до многочисленных награждений, присвоения высших воинских и различных почетных званий. Все важнейшие партийные и государственные дела и кадровые перестановки в высшем звене, за исключением тех, которые считались компетенцией ГКО, проходили через политбюро и скреплялись подписью Сталина. Значительная их часть оформлялась как указы Президиума Верховного совета СССР и постановления СНК СССР.

Политбюро определяло и внешнюю политику Советского Союза. Был взят курс на военное и дипломатическое сотрудничество в составе антигитлеровской коалиции с Великобританией и США, странами западной демократии с иным, чем в СССР,

государственным и общественным строем, другой идеологией. Советскому Союзу была

оказана значительная экономическая помощь.

Политбюро (через исполнительный комитет Коммунистического Интернационала) руководило международным коммунистическим Движением. После роспуска Коминтерна в мае 1943 г., предпринятого в интересах улучшения отношений с союзниками, его функции перешли к отделу международной информации ЦК (заведующий – бывший генеральный секретарь ИККИ Г.Димитров) и ряду секретных “институтов”. Эта работа приобрела еще больший размах.

Оргбюро ЦК в тяжелейшие периоды войны (с 20-х чисел сентября до начала декабря 1941 г. и с августа 1942 г. до начала апреля 1943 г.) не функционировало. С середины 1943 г. оно регулярно заслушивало отчеты местных партийных комитетов с привлечением довольно широкого круга лиц – ответственных работников аппарата ЦК, местных партийных органов, различных ведомств и т.д. В августе 1943 г. [c.463] постановлением политбюро были определены обязанности и полномочия оргбюро и секретариата, ведение заседаний и фактически все руководство были поручены Маленкову. Секретариат ЦК принимал постановления по чрезвычайно широкому кругу вопросов, прежде веет кадровых, почти ежедневно.

В номенклатуру ЦК, помимо работников партийных и советских карательных и правоохранительных органов, ведомства иностранных дел, управленческого аппарата культурных учреждений, общественных организаций, средств массовой информации и пропаганды, входили руководящие кадры всех отраслей народного хозяйства (вплоть до директоров и главных инженеров небольших предприятий), работники заготовительных органов (включая районных уполномоченных) директора вузов, НИИ, академических театров и т.д. Все они проходили утверждение через секретариат ЦК.

Постановления его касались промышленности, сельского хозяйства, здравоохранения, отношений с церковью, высшей и средней школы, социальных вопросов. По представлению местных партийных органов секретариат решал вопросы, относящиеся к компетенции Президиумов Верховных советов СССР и союзных республик – утверждал административно-территориальные преобразования, перенос сроков выборов в советы всех уровней.

В секретариат поступали жалобы и предложения по самому широкому кругу вопросов, для рассмотрения которых организовывались проверки, создавались комиссии, местным партийным органам поручалось разобраться и наказать виновных. В отдельных случаях принимались развернутые решения. Рассматривались и идеологические вопросы – от бичевания “ошибочных” статей или стихотворений до разборки в отношении заподозренных в недооценке “борьбы с проявлениями национализма”.

Стилем работы высших партийных органов было непрерывное “подхлестывание” непосредственных исполнителей методами командования, строжайшего контроля и запугивания, что определяло общий стиль руководства сверху донизу.

Усиление централизации и концентрации власти еще выше подняли значение партийного аппарата, прежде всего аппарата ЦК, его управлений и отделов. Так, в состав управления кадров входило свыше полусотни отделов, которые ведали не только кадрами, но и дублировали структуру центральных государственных и народнохозяйственных учреждений. Они занимались изучением, подбором, распределением, перестановкой, утверждением их кадрового состава, всеми вопросами деятельности этих и подведомственных им учреждений, решением текущих административных дел и хозяйственных вопросов.

Усложнялась структура и, соответственно, расширялся аппарат управления пропаганды и агитации. В 1942 г. возникли отделы науки, пропагандистских групп, печати, издательств, преподавания марксизма-ленинизма в вузах, в 1943 г. – художественной литературы, кинематографии, в 1944 г. – радиовещания и радиофикации, группа консультантов для оценки рукописей по теоретическим вопросам, в 1945 г. – отделы искусств, полиграфической промышленности, [c.464] бумажной промышленности, местных газет. Таким образом, стремление сосредоточить в своих руках решение всех вопросов делало аппарат ПК все более громоздким. Имея целью усилить контроль за выработкой и выполнением принятых решений, оно в то же время сковывало инициативу государственных ведомств и общественных организаций.

Не ограничиваясь своим всепроникающим влиянием через местные партийные организации, руководство ВКП(б) применяло чрезвычайные формы перекрестной системы контроля. На важнейшие предприятия были направлены парторги ЦК, число которых к концу войны дошло до 1377. В конце 1941 г. была создана сложная пирамида политорганов в сельском хозяйстве и на транспорте (они были отменены в мае 1943 г.). В каждый район назначались уполномоченные по заготовкам. В областях действовали уполномоченные комиссии партийного контроля. Все они входили в номенклатуру ЦК и были независимы от местных органов.

Приступив с первых же дней Великой Отечественной войны к перестройке всей жизни страны на военный лад, ВКП(б) перестроила прежде всего свои ряды. Значительная часть коммунистов из территориальных партийных организаций была призвана в Вооруженные Силы, оставлена на оккупированной территории для работы в подполье и участия в партизанской борьбе. Перераспределение сил проходило как в порядке общей мобилизации, так и в ходе специальных мобилизаций коммунистов и руководящих партийных работников.

В полной мере определяя судьбы страны, партийное руководство опиралось на первичные организации, на рядовых коммунистов. В бою рядом сражались коммунист и беспартийный – смерть между ними не выбирала. На “трудовой вахте” они тоже стояли рядом. Следует отметить, что номенклатурные работники – партийно-государственная бюрократия – пользовались в условиях крайне скудного нормированного снабжения населения значительными привилегиями в обеспечении продовольствием и промтоварами. Не довольствуясь этим, чиновники нередко использовали свое служебное положение в корыстных целях. Однако рядовые коммунисты не имели никаких льгот и привилегий, хотя, кроме воинской и трудовой дисциплины, они подчинялись еще дисциплине партийной. [c.465]

Завершение формирования командно-административной системы

Политическая система, в основе которой лежала строго централизованная структура партийно-государственных органов, еще в доменное время накопила опыт функционирования в чрезвычайных уровнях. За много лет до войны были свернуты любые формы коллективного руководства, искоренены плюрализм мнений и инакомыслие. Усилия народа концентрировались на решении очередных народнохозяйственных задач, на преодолении реальных или искусственно создаваемых трудностей. В военной обстановке метод приказа [c.465] и безусловного подчинения завершил процесс складывания тоталитарной, командно-административной системы.

С образованием Государственного Комитета Обороны 30 июня была осуществлена полная централизация власти, ликвидировано разграничение функций высших государственных и

партийных органов. В ГКО вошли И.В.Сталин (председатель), В.И.Молотов, Л.П.Берия, К.Е.Ворошилов, Г.М.Маленков, фактически это был узкий состав политбюро. В 1942 г. ГКО пополнился Н.А.Вознесенским, Л.М.Кагановичем, А.И.Микояном. ГКО стал высшим чрезвычайным партийно-государственным органом. Его постановления имели силу законов военного времени и были обязательны для всех государственных, партийных, хозяйственных органов и общественных организаций.

Регулярные заседания ГКО в полном составе не проводились протокольные записи не велись. Фактически все вопросы решались в кабинете Сталина, куда по мере надобности вызывались наркомы, военные, партийные, государственные, хозяйственные руководители. До своей ликвидации 4 сентября 1945 г. ГКО принял 9971 постановление и распоряжение, определявшие перевод предприятий на выпуск военной продукции, организацию военного производства, подготовку кадров, разработку новых видов военной техники, производство металла, топлива, электроэнергии, работу транспорта. Он руководил эвакуацией промышленных предприятий, а затем, в связи с освобождением оккупированных территорий, реэвакуацией и восстановлением экономики. Большое внимание уделялось формированию новых частей и соединений Красной Армии, назначению руководящих кадров в армию и народное хозяйство. ГКО увязывал потребности фронта с предельными возможностями экономики, налаживал распределение и перевозки всех видов продукции для фронта. Связующим звеном ГКО с отраслями военной экономики и важнейшими предприятиями стали уполномоченные, которые назначались обычно из числа партийных и хозяйственных руководителей.

Сталин подписывал все постановления, касавшиеся назначения руководящих кадров, организации вооруженных сил, материально-технического обеспечения армии, планирования, работы транспорта и т.п. Распоряжения по частным вопросам санкционировались Молотовым, Берия, Микояном. Принятые решения рассылались непосредственным исполнителям: наркомам, первым секретарям ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, уполномоченным ГКО. Государственный комитет обороны работал с высокой эффективностью; за редчайшим исключением, все решения неукоснительно исполнялись, что обеспечивалось четкой организацией контроля и персональной ответственностью исполнителей. Однако только жесткая исполнительская дисциплина во всех звеньях партийно-государственного и народно-хозяйственного механизма и карательные меры не могли бы обеспечить выполнение принятых решений. Оно достигалось прежде всего тяжелым самоотверженным трудом народа.

Под руководством и строжайшим контролем ЦК ВКП(б) работал правительство СССР – Совет народных комиссаров, возглавляемый [c.466] Сталиным, и наркоматы, в структуру которых были внесены необходимые изменения.

Согласно Конституции, высшим органом государственной власти оставался Верховный совет СССР, но его права и функции, как и местных советов, были резко ограничены: они, главным образом, выполняли решения партийных органов. Сессии Верховного совета созывались всего трижды (в 1942, 1944 и 1945 гг.). Президиум Верховного совета СССР,

бессменным председателем которого оставался М.И.Калинин, лишь законодательно оформлял те решения ГКО, ЦК ВКП(б) и СНК СССР, которые относились к его компетенции. Насколько низок был престиж Президиума Верховного совета, видно хотя бы из того, что его председатель, именуемый “всесоюзным старостой”, не входил в состав ГКО и не участвовал в выработке его решений.

По Конституции, Президиум Верховного совета обязан был осуществлять общее руководство местными советами, разъяснять законы и определять порядок проведения их

в жизнь. На деле эти функции были свернуты (во многом – еще в мирное время). Исполкомы местных советов и их отделы вели большую работу по устройству эвакуированных, детей-сирот, организовывали помощь семьям военнослужащих, инвалидам войны, занимались всеобщим военным обучением, строительством укреплений. Советы активно помогали партии в мобилизации усилий трудящихся на помощь фронту. Однако своей роли органов представительной демократии они не выполняли. К тому же к концу войны в них осталась лишь половина депутатов, избранных до войны, а новые выборы не проводились. Выбывших заменяли работники, назначаемые партийными органами и кооптируемые в состав советов и их исполкомов. На освобожденных территориях весь состав исполкомов подбирался и утверждался партийными органами. Как ни парадоксально это звучит, в Советском Союзе не было советской власти.

В единой системе партийно-государственных органов работали общественные организации. Профсоюзы, самая массовая из них, объединяла в начале войны свыше 25 млн. человек. Они участвовали в организации социалистического соревнования и других массовых трудовых патриотических движений, коллективного и индивидуального огородничества, в шефстве над воинскими частями и госпиталями. Большую роль в вооруженной борьбе, организации труда, Учебы и быта молодежи сыграл комсомол, объединявший свыше 10 млн. членов. Н.М.Шверник, 1-й секретарь ВЦСПС, и Н.А.Михайлов, 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ, входили в состав оргбюро ЦК ВКП(б). Свою лепту в общее дело внесли существовавшие и до войны Осоавиахим, Общество Красного Креста и Красного Полумесяца и др.

С целью установления связей с зарубежной общественностью, распространения информации о борьбе советского народа против фашизма, получения материальной помощи от различных зарубежных организаций был создан ряд антифашистских комитетов (советских женщин, ученых, молодежи, всеславянский, еврейский), вся деятельность которых находилась под жестким контролем ЦК ВКП(б). [c.467]

На передовой

Перестройка политического руководства и перераспределение рядов партии являлись важнейшим элементом перевода всей жизни страны на военные рельсы. Но, разумеется, судьбы Родины решались прежде всего на полях сражений.

Впервые же дни войны были приняты постановления политбюро об отборе коммунистов в качестве “политбойцов” для усиления партийно-политического влияния в полках и дивизиях, укрепления морального духа войск. Мобилизации подлежали и лучшие комсомольцы. В большинстве своем политбойцы (их было свыше 130 тыс.) имели высшее и среднее образование и могли бы после соответствующей подготовки стать младшими командирами и политработниками, однако их вливали большими группами в наиболее пострадавшие в боях части и сразу бросали в бой. Потери среди них были особенно велики.

Вприфронтовых районах коммунисты составляли костяк отрядов партийно-советского актива, коммунистических и истребительных батальонов, рабочей гвардии, народного ополчения. Конечно, ополченческие формирования не соответствовали требованиям Второй мировой войны и несли огромные потери. Но ополченцы олицетворяли самоотверженность и мужество народа. Одетые в свою гражданскую одежду, плохо вооруженные и недостаточно обученные, часто немолодые, нездоровые люди, коммунисты и беспартийные буквально грудью защищали Родину.

За первый год войны в общем порядке и по специальным мобилизациям партия направила в вооруженные силы свыше 40% довоенной численности территориальных партийных организаций – более 1344 тыс. человек. Это укрепило армию, усилило ее боеспособность. Однако их использование на фронте было не всегда эффективно и оправдано. В боях за год погибло, умерло от ран, пропало без вести около 634 тыс. коммунистов. Ценой жизни своих лучших сыновей платила партия за роковые ошибки и просчеты, прямые преступления, совершенные сталинским руководством при подготовке к войне и в ее начале.

Десятки тысяч коммунистов были оставлены на захваченной врагом территории, чтобы возглавить всенародное сопротивление оккупантам. Многие из них вскоре погибли, но к концу первого года войны в партизанских отрядах и подполье было свыше 65 тыс.

коммунистов. Кроме того, из 69 тыс. коммунистов, не сумевших эвакуироваться и оставшихся в оккупации без задания, определенная часть также участвовала в борьбе с врагом. Вместе с тем находились и такие, кто поступал на службу к оккупантам.

Гитлеровцы не только установили на захваченной территории жестокий оккупационный режим, но и пытались идеологически воздействовать на население, допускали и даже поощряли “многопартийность” коллаборационистов, образование профашистских и националистических “партий” и групп. Но все попытки замаскировать политику террора и ограбления были безуспешны. Население жадно ловило новости с “Большой земли”. Его сочувствие и поддержка были [c.468] на стороне подпольщиков и партизан. В тылу врага действовали десятки подпольных обкомов, сотни окружкомов, горкомов, райкомов, партийных центров, организаций и групп, комсомольских организаций. На оккупированной территории разгоралась настоящая война против захватчиков. Нападения на вражеские гарнизоны, диверсии да железнодорожных магистралях, расправа с предателями – все это наносило существенный урон врагу, создавало у оккупационных властей и их приспешников настроения страха и неуверенности.

Наряду с массовым притоком партийных сил из территориальных организаций в военные производилось перераспределение руководящих кадров партии. На военной и военнополитической работе была сосредоточена почти половина состава ЦК; многие секретари ЦК компартий, крайкомов и обкомов стали членами военных советов фронтов и армий, руководителями борьбы в тылу врага. В начале войны были мобилизованы свыше 500 секретарей ЦК компартий союзных республик, краевых, областных, городских и районных комитетов, 1265 других входивших в номенклатуру ЦК работников, около 300 сотрудников аппарата ЦК. В распоряжение армейских политорганов были переданы все годные к военной службе слушатели центральных и местных партийных учебных заведений. Всего за годы войны по решениям ЦК на партийно-политическую работу в Красной Армии перешло около 14 тыс. коммунистов.

В вооруженной борьбе с фашизмом в годы войны приняли участие более половины состава партии. Около 2 млн. коммунистов погибли в боях, умерли от ран, пропали без вести. Участие коммунистов в боях, их героизм поднимали авторитет партии и усиливали ее влияние.

Прием в партию шел в основном через организации вооруженных сил. Для того чтобы облегчить возможность бойцам на фронте вступить в ряды ВКП(б), были изменены условия приема. Фронтовая обстановка позволяла не за год, а за один бой оценить товарища, поэтому кандидатский стаж был снижен до трех месяцев. Да и рекомендации вступающим могли давать коммунисты не с трехгодичным, как требовалось уставом, а с

годичным стажем. К концу войны в вооруженных силах числилось свыше 3 млн. членов и кандидатов в члены партии.

Руководство всей системой партийных органов в армии осуществляло Главное политическое управление, действовавшее на правах отдела ЦК ВКП(б). Его возглавлял кандидат в члены политбюро, секретарь ЦК A.C.Щербаков (одновременно он был 1-м секретарем МК и МГК ВКП(б)). С началом войны в вооруженных силах была введена чрезвычайная форма партийного руководства – военные комиссары в полках, дивизиях, на кораблях, во всех штабах, военных учебных заведениях и учреждениях. В ротах, батареях

иэскадрильях работали политруки. В обязанности военных комиссаров входило поэтическое воспитание бойцов и командиров, руководство политорганами, партийными и комсомольскими организациями, контроль за выполнением приказов командования. К осени 1942 г. институт военных комиссаров был упразднен, введено полное единоначалие

и[c.469] установлена должность заместителя командира по политчасти (в 1943 г. и она была ликвидирована).

Сила сопротивления захватчикам непрерывно возрастала. На юге ожесточенные бои развернулись под Одессой, а затем под Севастополем, жители которых, возглавляемые партийными организациями вместе с частями Красной Армии геройски защищали родные города, непосредственно участвуя в боях, возводя оборонительные укрепления и выпуская под огнем врага оборонную продукцию.

Тяжелые бои шли под Ленинградом. По инициативе партийной организации там еще 30 июня 1941 г. началось формирование дивизий народного ополчения. 8 сентября сомкнулось кольцо блокады вокруг города, начался долгий период страданий от голода, холода артобстрелов, период беспримерного напряжения слабеющих сил. За время блокады погибло, по неполным данным, около 660 тыс. ленинградцев – свыше четверти их довоенной численности. Но город продолжал жить, работать и бороться.

В сентябре началась великая битва за Москву. К середине октября, когда противнику удалось захватить Калугу и Калинин, под Москвой сложилось особенно тяжелое положение. 15 октября ГКО принял решение об эвакуации из столицы партийных и правительственных учреждений. Военным командованием и городской партийной организацией принимались срочные меры для усиления обороны города. Ускоренно формировались новые части народного ополчения. Полмиллиона москвичей было мобилизовано на строительство оборонительных укреплений. Готовились к уличных боям, минировали важнейшие объекты.

Не работал транспорт. Через город сплошным потоком везли с фронта раненых, шли беженцы. В этих условиях партийное и советское руководство столицы, поглощенное неотложными заботами об обороне, не смогло учесть нужды и настроения населения. Началась паника. Но критической ситуацией удалось овладеть. 17 октября по радио выступил Щербаков. 19 октября в Москве было введено осадное положение: Москву было решено отстаивать до последнего. 5 декабря Красная Армия перешла в контрнаступление, завершившееся первым крупным поражением фашистской Германии. Победа под Москвой оказала решающее влияние на ход Великой Отечественной войны.

У советского руководства возникла уверенность в близкой победе. И.В.Сталин настаивал на продолжении широкомасштабного наступления, хотя Красная Армия была обескровлена тяжелыми боями, а экономика еще не завершила военную перестройку. Только Г.К.Жуков, командовавший советскими войсками в Московской битве, и первый заместитель председателя СНК Н.А.Вознесенский, осмелились возразить Сталину,